Тайна Феофана Книга первая, Глава 4

Глава 4. Встреча в загородном доме.
Первое упоминание о Ходынском поле в Москве датируется 1389 годом. Это место расположено на северо-западе между современным Ленинградским проспектом, Беговой улицей и Хорошёвским шоссе. «Ходынке» дала название одноимённая речушка. С давних пор это место использовалось для народных гуляний и масштабных замыслов. В мае 1896г., во время коронации Николая второго, здесь произошла страшная трагедия – в давке погибло 1389 человек, ещё 1300 человек получили тяжёлые увечья. В 1834г. на Ходынском поле открылся Московский ипподром. А в 1882г. проводилась Всероссийская Художественно-Промышленная выставка. 17 мая 1910 года на «Ходынке» был основан аэродром, с которого впоследствии осуществлялись международные перелеты. В XX веке Ходынское поле дважды переименовывали: сначала в «Октябрьское поле», а в конце 90-х годов снова в «Ходынское поле».
Утром 03 августа 1998г., в понедельник, сюда к девятиэтажному зданию на Хорошевском шоссе, которое сами сотрудники окрестили «Стекляшкой», приехал Валерий Павлович. Много лет почти каждое утро путь Семенова привычно и  прозаично приводит его к цепи, перегораживающей въезд.  Это не та декоративная цепь, которая игриво, почти подмигивающее, блестит и переливается на солнце полированными звеньями. Эта цепь другого рода: она испачкана грязью и кое-где поржавела. Она не похожа на символ крепости, важности и силы секретного всемирно известного государственного органа. Она не предупреждает всякого входящего о мощи и значимости своего ведомства. Совсем нет! Но, может быть, так лучше? Не нам об этом судить.
Генерал в окошко машины показывает пропуск и произносит вежливое приветствие:
-Доброе утро, сержант.
-Желаю здравствовать, товарищ генерал, - солдат мельком осматривает документ и, металлически скрежеща, цепь распластывается на асфальте.
Здесь нет ухоженных клумб или красивых изящных дорожек ни для людей, ни для машин. Малолитражка Семенова по ухабистому, давно не ремонтировавшемуся асфальту, крадучись, вкатывается на территорию тайного ведомства, называемого Главное Разведывательное Управление Генерального Штаба Российской Федерации. Вид внутри ограждения не лучше, чем за его пределами. Группа секретных зданий окружена старыми обшарпанными «хрущевками» и затрапезными авто гаражами. Это совсем не похоже на Лэнгли или АНБ. Никакого лоска или элементарной опрятности. А через «черный ход» попасть внутрь еще проще, чем вдавливая в асфальт стальную цепь. Тем не менее, здесь сокрыты такие тайны, за которые многие люди отдавали свои или чужие жизни, а другие многие люди готовы заплатить огромную цену, не поддающуюся оправданию обывателя. И, не смотря ни на что, с этим ведомством вынуждены считаться самые сильные в этом мире люди, организации и страны. Ибо это ГРУ ГШ РФ.
Дежурному офицеру на входе в здание Семенов показал свое удостоверение. Тот привычно взял под козырек и лениво сделал вид, что вытягивается по стойке смирно. Генерал поднялся на 3 этаж, преодолев длинный коридор,  вошел в свой кабинет. Сегодня он здесь появился слишком рано относительно обычных мерок. Впрочем, в этом кабинете время часто теряло свой официальный смысл, когда Валерий Павлович не покидал его сутками.
Валерий Павлович остался в гражданской одежде. Сделал себе чашку крепкого кофе и раскинулся в удобном кресле. Это кресло давным-давно следовало бы заменить. Ему много лет и оно не раз ремонтировалось. Но именно здесь, погрузившись в мягкое теплое лоно старого кресла, разлившись по нему телом, генерал забывал обо всем на свете. Разум постепенно сосредоточился на проблеме. Мысли потекли спокойно, как воды огромной реки. Последовательно, не перескакивая, не обгоняя друг друга и не отставая не на мгновение. Так анализировалась ситуация, созидался план дальнейших действий.
Сейчас все мысли Валерия Павловича  о «спасении» отдела «Н». Семенов не сомневался, что его друг, Лаунов Александр Борисович, не подведет. И он позвонит. И они встретятся. И сейчас генерал подготавливал скорректированный план, который предложит другу.
Едва наступило 9 часов, Валерий Павлович позвонил своим ребятам в отдел «Н».
-Доброе утро.
-Доброе утро, Валерий Павлович
-Как дела, Андрей? - Семенов Иванова тоже узнал по голосу.
-Да так, нормально, только…
-Что только?
-Да, понимаете… Ну, может быть, это еще и не так, - мялся Андрей.
-Ничего не понимаю. Что стряслось? – не выдержал генерал, - Мне приехать?
-Нет, не надо. Ребята заметили тут одного типа.
-Что значит заметили? Говори, чтобы я не тянул из тебя клещами.
-Некий молодой человек крутится вокруг института. В окна заглядывает. Охранников расспрашивает.
-Ну и что?
-Ничего. Он уже второй день здесь бродит, а может и больше. Сегодня опять мы его видели. Пришел раньше всех. Торчит в пустом кафе напротив, как бельмо на глазу.
-Да мало ли, - Семенов старался успокоить собеседника, - Наверно у него девушка в НИИ работает, а он её высматривает, не может без любимой и часа прожить, - на Семенова вдруг нахлынула тоска по своему прошлому. Ему внезапно и совсем не к месту вспомнилось, как он сам стоял часами под окнами возлюбленной.
-Я говорил ребятам. Но вчера с ним Стас в кафе общался…
-Что за самодеятельность? – резко перебил Семенов, - Я предупреждал, что никаких несогласованных со мной телодвижений не совершать. Вы не понимаете русских слов?
-Стас пошел выпить кофейку, - пытался оправдаться Иванов.
-Врешь! У вас кофе любой есть! Я буду вас на замок закрывать. Ты понимаешь, что вы можете сорвать все дело?
-Так получилось. Вы же знаете Левашова…
-Да я его знаю. А вот он меня еще не знает. Я ему устрою и кофе, и какао с чаем.
Несколько секунд помолчали.
-Ладно, рассказывай, - смирился Семенов.
-Так вот. Этот «влюбленный» общаться совсем не хочет, на шутки не реагирует. Молчит и смотрит исподлобья. Он больше на немого похож, да еще с отвратительным злым настроением.
-Понял, - снова прервал генерал, - Если бы ему нужна была девушка, то он бы сам пошел на контакт, чтобы заиметь знакомство в окружении возлюбленной.
-И сам бы был любовью окрылён. Так что это амплуа явно к нему не подходит. Короче… Он на шпика похож. И больше ни на кого, - выпалил Иванов.
-Значит так, - Валерий Павлович делал вид, что очень сердит, - Левашову, и не только ему, строго скажи, чтобы никакой самодеятельности. Занимайтесь своими делами, а всё остальное - мои заботы. И в них чтобы вы не лезли, если я не приглашаю.
-А как же… - хотел спросить Иванов.
-Я же сказал. Я сам разберусь. Может быть, он и не вами интересуется.
-Ну, да. Охранников он про нас спрашивал и больше ни про кого.
-Хватит, я сказал, - жестко прервал генерал, - Занимайтесь своими делами. А с остальным я без вас справлюсь. Только не мешайте и не мешайтесь.
-Понял, товарищ генерал. Бусдел, - шуточно отрапортовал Андрей Иванов.
-То-то же. Приеду: проверю. Я все держу под контролем. И не сомневайтесь, - говорил Семенов и добавил, - А вообще молодцы. Хвалю за бдительность.
-Служу трудовому народу.
-Всё. До встречи, - Валерий Павлович положил трубку и задумался.
Неожиданно в памяти, как на фотобумаге, проступила картинка: мужчина с газетой под фонарем. Еще в субботу Семенову показалось это странным. Но он был уверен, что хвоста за ним нет. А, если уж он уверен, то значит так и есть. В таких вещах генерал никогда не давал промашку. Перед тем, как прибыть на встречу с Лауновым он проверялся. И на всякий случай «отрубил» любые потенциальные «хвосты». «Нет, не может быть. За мной никого быть не могло. Никаких сомнений», - думал генерал, - «А за Сашей?!». Семенов рассмеялся своей мысли. «Ну да! Еще не нашелся тот соглядатай, который бы выследил Лаунова, - генерал гордился своим другом, - А потом за Сашей некому и незачем следить. Это на меня могли выйти американские архаровцы из-за ребят. Нет, нет. Этот мужик просто так, сам по себе, кого-то ждал». Но сомнение все равно ползало червем в душе.
Неожиданно в тишине кабинета скрипуче зазвенел телефон внутренней связи.
-Доброе утро, Валерий Павлович, - звонил адъютант начальника ГРУ.
-Доброе. Только для меня уже день наступил, Аркадий, - ответил Семенов.
-Я в вас ни сколько не сомневаюсь. Вас приглашает Валентин Владимирович.
-Когда?
-Сейчас, пожалуйста.
-Иду.
Генерал закрыл кабинет и отправился на первый этаж. Только к вечеру Валерий Павлович вернулся к себе.
Он попросил своего помощника приготовить ему крепкий чай с молоком и что-нибудь перекусить. Валерий Павлович задумался. Опять вспомнился наблюдатель за отделом «Н». Понятно, что так в лоб, опытные люди следить не станут. Но с другой стороны, они могут специально создавать нервозность и провоцировать на необдуманные действия своей откровенностью. Нервы Семенова, привыкшего часто и подолгу жить и работать в напряженной обстановке, на эту странную слежку не отреагировали. Это не повод для беспокойства. Главное, чтобы Лаунов не отказал в помощи. Все остальное Валерий Павлович уже продумал. Конечно, он знал, что за Лауновым стоит целая организация, члены которой занимают ответственные посты на разных уровнях власти. Когда-то Семенов с Лауновым уже пытались связать офицерское собрание, которое создавал Рохлин с движением, в котором состоял Лаунов. Но тогда ничего не получилось мешали амбиции и несовместимые принципы тактики. Организация, в которой состоял Лаунов, постепенно усиливалась и избегала прямых конфликтов. Её члены уже наработали высокий потенциал. Рохлин тоже имел большое влияние в государстве и поддержку в народе. До последних событий Семенов очень рассчитывал на его помощь в отношении своей группы. Но Генерала убили. Его движение катастрофически ослабло. Поэтому Валерий Павлович и обратился к Лаунову. Теперь он очень ждал от друга положительного решения.
   Лаунов в этот день и сам находился в ожидании звонка. Еще в субботу вечером он связался с соратниками и рассказал о просьбе Семенова,  не  объясняя никаких подробностей и не называя  своего друга. Но поручился, что проект очень серьезный и нуждается в помощи. Лаунов понимал, что ему самому не справиться, поэтому надо получить согласие от других. Александру Борисовичу верили. Вообще в их организации самое главное, обычно, не фиксировалось на бумаге. И достаточно было твердой устной договоренности. Главная сила была в том, что никто не жаждал власти ради собственного кармана. Нет, конечно, соратники Лаунова не были альтруистами. Они заботились и старались не только ради всех, они хотели, чтобы в их семьях был достаток и счастье. Но такого же процветания они желали и для других россиян. Каждый из них очень любил своих близких и страну. Такую самобытную и не вписывающуюся в правила западного мира с его меркантильными ценностями. Кругом все болтали про эти западные ценности. Но никто и нигде из этих проповедников не назвал их конкретно. Всё, как бы, само собой разумеется. Хотя на самом деле никаких таких западных или европейских ценностей, отличных от других, в общем-то, нет. «Все правительства в мире, во всяком случае, на словах и в программах, и все народы всегда стремились к лучшей жизни. И своими ценностями почитали достойную жизнь каждого и благоденствие своей родины. А культурные особенности различных народов, разве можно примерять к другим нациям. Разве можно заставить  русского Ивана Ивановича надеть на себя шотландскую юбку. Или украинца танцевать вместо гопака танцы немецких бюргеров. Поэтому все эти разговоры о ценностях просто блеф, которым прикрыто униженное фанатичное преклонение перед Америкой и её союзниками. Действительно, там люди живут в достатке, там больше порядка, народ обеспечен. Но это не значит, что другие народы стремятся к другим ценностям. Или может быть в Японии плохие ценности? Нет, дело не в ценностях какого-то западного мира. Есть только общечеловеческие ценности, к которым стремятся все народы все люди. И в России ценности ничем не хуже японских, американских или европейских. Даже, можно сказать, что наш славянский менталитет гораздо чище и порядочней американского, где во главу угла поставлена только нажива. Нажива любой ценой. Взять хотя бы любой голливудский фильм. В фильме погибают сотни и сотни совершенно безвинных случайных людей, но конец при этом будет счастливым. Лишь бы остался цел главный герой. А тех, что были совершенно не причем, кто и составляет собой американский народ, и пролил кровь не за что - о тех и не вспомнят. Важно, что "плохой" наказан, а "хороший" цел. Это и есть счастье нации, хэппи энд.  Ну, какие же это ценности? Какой же это счастливый конец? В США давно демократию подменили самым дешевым либерализмом, который теперь внедряют и в нашей стране», - так думал Лаунов, когда, наконец, позвонил телефон.
   Звонок на городской аппарат. Этот номер был закрыт, но числился за ведомством официально, его можно было найти только в специальных закрытых справочниках. Лаунову сообщили, что он может готовить операцию по переводу группы из НИИ в ФАПСИ. Но окончательное решение будет принято, после получения более конкретной информации о проекте и операции. В принципе Александр Борисович и не сомневался в таком решении, но этот звонок значил много больше, чем просто согласие на операцию. Это значило, что его единомышленники поддержат, и со своей стороны будут делать все необходимое. А это много серьезных людей в разных госструктурах. Это мощный залог успеха. Впрочем, Лаунов еще не знал, как Семенов собирался "заметать следы". Ведь все надо делать почти официально. А любое действие в отношении этих ребят, сразу же привлечет особое внимание противной стороны. И они могут усиленно заняться этим вопросом. Это означает, что враг будет знать: эта группа представляет особый интерес, особую важность. Это как приглашение: ищите нас, мы вам очень нужны. Имея у себя в арсенале такие возможности, которые есть у оппонентов, им вполне по силам добраться до истины, лишь бы знать направление. Надо срочно начинать операцию. Лаунов достал свой «тайный» мобильный телефон и позвонил Семенову.
Валерий Павлович в своем кабинете собирался приступить к небольшой трапезе. Параллельно  ждал звонок своего друга. Но где-то глубоко под ложечкой сосало - беспокоили слабые сомнения: вдруг будет отказ. Часы на стене недавно пробили шесть часов вечера – наступило контрольное время для связи.
Валерий Павлович сделал большой глоток чая и взял вилку. И в этот момент запищал мобильный телефон, который как и у Лаунова не зарегистрирован и использовался в тайне ото всех только для связи между друзьями. Разговор был короткий.
-Привет, Валерик, - начал Лаунов.
-Рад слышать тебя, Саша, - в голосе небольшое волнение.
-Да ладно тебе. Не переживай. Я получил добро. Ты рад?
-Спасибо, - выдохнул Семенов с облегчением.
-В 20:30 встретимся на вилле. Надеюсь теперь ты темнить больше не станешь? Пока, - Лаунов положил отключился не ожидая ответа. Место и время встречи назначено. Валерий Павлович понял, что останется голодным.
На самом деле, у друзей было несколько заранее подготовленных мест для тайных личных встреч. И они их постоянно меняли. Сегодня разговор предстоял долгий и подробный, поэтому встреча состоится в домике на окраине Москвы, который они частным образом купили специально для подобных целей. Домик неказист, но внутри оборудован техникой так, что снаружи увидеть её было нельзя. Кроме того, все оборудование быстро и надежно пряталось в тайники. Снаружи, если и заглянуть в окно, то можно увидеть обшарпанные стены, бедную обстановку, которая не оставляла сомнения в том, что хозяева еле сводят концы с концами. Дом стоял почти на окраине, поэтому существовала реальная опасность проникновения бомжей. Для безопасности дверь изнутри была металлическая, хотя снаружи выглядела обычной и очень старой. Чтобы создать полную иллюзию присутствия людей, когда никого нет, дом был оборудован специальными проекторами и воспроизводящими устройствами, которые управлялись компьютером. Вечером автоматически включался свет и случайным образом выключался. А на шторах воспроизводились движущиеся тени и раздавались приглушенные звуки музыки или разговоров. Это была гордость друзей и плод их общего хобби. Внешнюю и внутреннюю отделку они оставили почти не тронутой. На окнах поржавевшие, но крепкие решетки. Этот дом - тайная резиденция друзей. Здесь они иногда проводили редкое и короткое свободное время. Не только для того, чтобы решать важные проблемы. Но и просто отдыхали. В доме всегда была пища и напитки. Все припасы длительного хранения периодически обновлялись. Дом имел кроме основного входа и три запасных. Которые выходили в разные стороны через разные стены дома. Выходы надежно укрыты от посторонних глаз. Во дворе валялся разный хлам так, чтобы гарантировать скрытность входа и выхода.
   Первым приехал Лаунов. Он сначала петлял по Москве. Потом сделал почти полный круг по внешней кольцевой дороге, с большой скоростью, максимально допустимой. Убедившись, что он чист машину оставил в ста метрах от дома, где-то на задворках поселка. Пешком пришел к крыльцу. На улице никого не видно, поэтому он не стал проникать в дом тайным путем. Но на всякий случай потратил еще несколько минут, укрывшись в тени дерева.
  Семенов сегодня вынужден был быть осторожнее. Сначала он на своем Опеле поехал в сторону центра Москвы. Свернул на Садовое кольцо. Когда Валерий Павлович ехал  по Садовому кольцу, то показалось, что за ним увязалась голубая вазовская шестерка. Забегая вперёд, скажем, что на следующий день эта же машина опять следила за Семеновым. Но прокачать владельца не удалось, даже, имея возможности ГРУ. А пока профессиональный разведчик, кроме опыта и умения, имея еще и обостренное чутье, которое вырабатывается годами и редко подводит, легко заметил за собой хвост. Валерий Павлович покрутился по мелким улочкам, избавившись от сопровождения, припарковался у Курского вокзала. На метро доехал до «Белорусской» и пересел на радиальную линию. Сделал еще три смены линий метро. Только тогда вышел на другом конце города. Рядом с метро на стоянке была специально приготовленная  машина. Эту малолитражку друзья приобрели давно и пользовались в исключительных случаях. Сегодня был такой случай. Нельзя проколоться и провалить всю операцию, еще и не начав действовать. Из-за соглядатаев Семенов потерял не запланировано много времени и опаздывал на встречу с Лауновым, но безопасность важнее. А Лаунов все равно дождется.
 Машина, далеко не новая снаружи, ВАЗ 2103 с форсированным и хорошо отлаженным двигателем. Она оформлена на подставное лицо так, что никаким образом не может вывести на Лаунова или Семенова. Собственно, такая суровая конспирация, может, и не нужна была им в жизни. Но друзья не только готовили себе разные запасные варианты. Но это было продолжением детской игры в шпионов. Им нравилось разрабатывать разные варианты прикрытия и конспирации, подготавливать пути отхода. Хотя денег на это уходило много, но зарплата позволяла без ущерба для семьи в течение многих лет заниматься такими вещами. И основная работа этому способствовала. Многое они делали своими руками, с трудом выкраивая время. Но получали от этого огромное удовольствие, как будто в этом и был смысл их жизни.
Семенов, не спеша, выехал со стоянки и долго вилял по улицам, внимательно изучая машины в зеркало заднего вида и перед собой, пока не повернул в нужном направлении. Доехав до места, он припарковался за несколько домов на почти пустынной улице. И тоже прошелся пешком. Все было спокойно. Сегодня он опоздал всего на полчаса.
Лаунов увлекся компьютером, чтобы скоротать время ожидания. Играл в стратегию War Craft, продолжая давно начатую миссию.
Друзья совсем коротко поздоровались и сразу перешли к делу. Начал Лаунов:
-Саша, я могу тебе твердо сказать, что помощь ты получишь. Но это пока предварительное решение. Наши эксперты должны встретиться с твоими ребятами и проанализировать проект. Иначе не получится.
-Конечно. Мы готовы. Только этого и ждем, - Семенов не скрывал своей радости.
-Ну что ж. Излагай.
Сначала Семенов объяснил другу суть проекта. А потом подробно изложил свой план. И хотя план Семенова был хорошо продуман, но пришлось кое-что подкорректировать.
Соратники Александра Борисовича занимали разные посты в разных организациях. Даже состояли в разных официальных политических движениях, оставаясь, при этом, верными единомышленниками. Например, окружение Ельцина в противовес политическому движению ОВР создало свою организацию. И то, что Путин входил в эту организацию, не значило, что он является противником, а не соратником Лаунова. 25 июля 1998г Путин стал директором ФСБ. Семенов это знал и учитывал. Контрразведка должна сыграть в плане Семенова, едва ли, не ключевую роль.
Друзья беседовали долго. Семенов заочно познакомил друга с ребятами из своей научной группы.
Договорились конкретно о дальнейших действиях. Операцию разделили на несколько последовательных этапов. На первом лидеры отдела «Н» должны встретиться с Лауновым и экспертами из его движения. Ребята, как их ласково называл Семенов, сами должны рассказать о своем проекте, о своих достижениях и перспективах. Только после этого, можно ожидать полной поддержки и начала радикальных действий. Встреча подошла к концу.
-Валера, как ты постарел, - заметил Лаунов.
-На себя посмотри, - также шутливо ответил Семенов.
-А помнишь танцы? Помнишь, как мы встретились впервые?
-Помню, - говорил Валерий Павлович, - Ты мне тогда чуть морду не набил.
-Сам ты… - оба рассмеялись, - А помнишь, как ты тогда за девчонкой ухлестывал?
-Что?! Какой девчонкой? – Семенов был шокирован, - А ты откуда знаешь?
-Да ладно тебе, Валера. Я что, по-твоему, совсем тупой. Думаешь, я не знаю, как ты у неё под окном торчал?
-Так ты следил за мной? Я тебе сейчас шею намылю, - грозно, но не в серьез, поднялся Семенов, нависая над другом.
-Так ты её до сих пор что-ли не забыл? Ты и сейчас влюблен? – Лаунов тоже удивился, - Вот это да…
-Да брось ты, Сашка. Это была моя первая любовь, чистая, красивая. И девушка, её звали Марина, замечательная. Интересно бы с ней встретиться сейчас, - мечтательно произнес Валерий Павлович, который на это мгновение преобразился из взрослого мужчины во влюбленного мальчишку.
-А вот ты свинья, - через несколько секунд продолжил Семенов.
-С чего бы это?
-А с того, что ты как провокатор следил и подглядывал за мной. Если бы я тогда это заметил, то мы стали смертными врагами.
-Ага, заметил. Да ты тогда вокруг кроме неё ничего и не видел. А ты, действительно, её больше не встречал и не знаешь где она сейчас? – спросил Лаунов.
-Я даже не знаю, жива ли она вообще.
-Жива, жива. Не переживай. Ещё как жива.
-Ты что-то знаешь о ней? – с надеждой спросил Валерий.
-Ничего я не знаю. Ну, всё, хватит болтать. Разрешите отклоняться, - не дав другу продолжать расспросы, Лаунов срочно засобирался уходить. Бесполезно Семенов пытался что-нибудь выведать у друга. Разговор и встреча закончилась.
Уходили по одному. И каждый на своей машине уехал в разные стороны. Валерий Павлович, можно сказать, умиротворенный, поспешил домой, где его уже давно заждались - сегодня у жены день рождения, собрались гости. Но перед этим он, соблюдая предосторожности, заправил полный бак секретной машины и вернул её на стоянку. Это было обязательное условие - машина всегда должна быть в полной готовности.
А Лаунов ехал на встречу с Рязанским Валерием Владимировичем в его офис в Измайлово. Александр Борисович сначала покружился на машине по центру, на всякий случай. Но ничего подозрительного не заметил. Это была необязательная предосторожность, потому что для тех, кто интересовался Семеновым, Лаунов был посторонним лицом. И связь между друзьями была известна только им самим.
Рязанский давно ждал. На него в данном случае была возложена обязанность куратора, который предварительно оценит важность проекта.  Они проговорили около часа. Договорились, когда и где произойдет встреча с экспертами, этому помогло удачное стечение обстоятельств. Удалось, таким образом, обойти и главную сложность: собрать достаточно влиятельных публичных людей в одно время и в одном месте, что уже само по себе привлекает внимание. Операция набирала обороты и весомость – Рязанский очень влиятельная фигура в движении. Он имел прямую связь со всеми лидерами. После встречи с Рязанским, Лаунов позвонил другу. И предупредил, что ребята должны быть готовы, чтобы в течении часа быть нужном месте. Семенов был готов к такому условию. Поэтому, можно сказать, что все складывалось хорошо. Беспокоило только то, что оставался неизвестным уровень осведомленности противника. А  его действия были не понятны и не предсказуемы. Такое положение очень беспокоило Семенова.
Заканчивался важный день. Но никто не мог тогда знать, к каким событиям приведет, почти уже принятое решение. И как эти события сплетутся, свяжутся и перепутаются. И другие персонажи займут ведущие роли. И где-то в другой стране, по прошествии нескольких лет, в теплом солнечном краю, наконец, наступит развязка. Но как до этого еще далеко.