Через окно. Часть 12

Врываясь в кабинет Мамая, я едва не вышибла дверь.
Маша плелась за мной хвостиком, то и дело пытаясь вставить слово протеста. Девушка бубнила что-то про то, что Мамай сейчас мне отпуск не даст, что нужно сначала праздник какой-то провести, но я ее совершенно не слушала.

      И напрасно.


- Нет, - холодно ответила начальница, глядя на меня поверх своих очков. – Соня, ты рехнулась? Какой отпуск?


      Мой запал еще не прошел и я, гордо вскинув голову, смело глядела местному тирану прямо в глаза.


- Самый обыкновенный, Любовь Генриховна. Я уже сто лет в отпуск не ходила. Да я даже отгулов в этом году не брала! – Я выпустила руку Машки и обеими руками уперлась в стол, принимая таким образом своеобразную боевую стойку перед начальницей. И Мамай, поднявшись со своего места, сделала так же.

- Ты забыла, да?


      Я молча сглотнула слюну, стараясь не выдать своей растерянности. Женщина говорила с такой уверенностью в себе и своих словах, что я на миг опешила. Несколько долгих секунд я глядела в глаза начальницы, надеясь, что вот это мое «забыла» пройдет и я вспомню.

      Черт!

      От досады я даже цокнула каблуком.


- Ну Любовь Генриховна-а!

- Нет, Соня Михайловна, уж будь добра выполнять свои обязанности, - Мамай вновь опустилась в свое кресло, окинув меня победоносным взглядом. Все, друзья мои, беда. Если Мамай называет тебя по отчеству, спорить с ней бесполезно, таков закон. Я тяжело вздохнула, скорчив недовольную гримасу – я единственная из секретариата и медсестер позволяла себе спорить с начальницей. – И вот не надо строить мне тут рожицы! – Я сделала лицо проще. – Щенячьих глаз тоже не надо. Соня, прекрати паясничать. Без тебя я не справлюсь.

- Любовь Генриховна, миленькая, - я села за стол в кресло напротив, чтобы находиться с начальницей на одном уровне. Маша за моей спиной нервно вздохнула и попыталась отойти к двери, но я шикнула на нее и девушка оставила попытки бегства. – У вас там будет Костя… Маша. К чему я там?

- Да ты обалдела! Это мой праздник и я хочу, чтобы ты помогла с подготовкой и присутствовала там.


      Мы обменялись еще несколькими недовольными взглядами и я сдалась. Спорить с Мамаем – напрасная затея, причем очень глупая. Тем более, что я каждый год впрягаюсь за организацию этого праздника.
Но побороться за свой отпуск я еще могла.


- У меня есть предложение. Я возьму отгул на два дня, в течение которых помогу с подготовкой к вашему Дню Рождения, а после отправлюсь в отпуск.


      Мамай покачала головой, восхищаясь моим упорством, и всплеснула руками.


- Будь по-твоему, гуляй. Но чтобы завтра утром…

- Буду на месте и займусь планом праздника.


      Начальница удовлетворенно кивнула и я победоносно вскинула кулачки.


- Маша, оформи нашу гулёну, - смеясь, попросила Любовь Генриховна. – Дело-то молодое…

      Из кабинета начальницы я выскочила, едва ли не пританцовывая. Пока мы с Машей шли к ее рабочему месту, я скользнула взглядом по двери в свой кабинет. Мимолетная радость тут же схлынула, улыбка померкла. Сердце мое сжалось, и я разрывалась между желанием пройти мимо и без сожалений проигнорировать двух драчунов, которых я там оставила, и проверить, все ли в порядке. Я нарисовала в своем воображении тысячу и один ужас того, что могло произойти, пока меня не было на рабочем месте. На душе стало так тяжко, что хоть вой. Я уже начала сомневаться, правильно ли поступила, выпросив у Мамая отпуск: с собой я, быть может, и разберусь, но как же ребята? Пока я буду медитировать и решать, чего хочу от жизни, мир вокруг меня тоже будет как-то функционировать.

      Чем ближе я подходила к заветной двери своего кабинета, тем хуже мне становилось. Это как тарелка с пирожными перед худеющей девушкой: вроде ешь на здоровье, но нельзя. Шаг, два, три… Я замерла в нерешительности, а Машка послала мне странный взгляд. Я решилась мгновенно, повинуясь не то собственной глупости, не то страху и дала девушке знак идти дальше. Стоило секретарше удалиться, и я мгновенно распахнула дверь, окидывая комнату тревожным взглядом.

      В кабинете не было никого.

      Я так и не поняла, что почувствовала: ужас от того, что Вадим и Костя исчезли вместе, или облегчение, что мне не пришлось сталкиваться с кем-то из них сейчас лицом к лицу.
Заперев кабинет, я нетвердым шагом направилась к столу Маши, чтобы оформить отгулы и отпуск.

      Господи, пусть с двумя этими идиотами все будет в порядке…

      С уже подпорченным настроением я опустилась напротив секретарши, ожидая, когда она выдаст мне необходимые бумаги. Девушка протянула мне несколько листов с распечатками стандартной формы заявления и, подперев голову рукой, принялась наблюдать за мной.
Я совершенно не обращала на нее внимания, стараясь серьезно подойти к написанию заявления. Рука отчего-то дрожала, я безумно желала покончить с этой бумажной канителью и хоть немного перевести дух. В одиночестве. Без всяких там похищений, Светок, объедающих мой холодильник. Я вздохнула, вспомнив о подруге: кому же мне теперь вкусности готовить?


- Ну, и с кем из них в отпуск едешь?


      Я вздрогнула от неожиданности и чуть не чиркнула синими чернилами по бумаге. Во-первых, я удивилась просто тому, что Маша со мной первая заговорила; во-вторых, мне совершенно не понравились ядовитые нотки в ее голосе. Но я и виду не подала.


- Ты о чем? – Равнодушно поинтересовалась я, не отрывая головы от документов.

- О твоих хахалях, - с каждым словом Маша, казалась, зверела все больше.

- О каких таких хахалях?

- Ой, Сонька, не строй из себя дурочку! Я же все вижу. Все всё видят! Голову сразу двум парням морочишь, ведешь себя, как собака на сене, - Маша начала переходишь на какое-то жуткое, будто бы звериное, шипение. – Ни себе, ни людям!


      Я медленно подняла на нее глаза, совершенно не зная, что сказать. Ее это, кажется, рассмешило.


- Давай-давай, делай удивленные глазки. Сука ты белобрысая, а не белая и пушистая. – Секретарша отобрала у меня лист с заявлением и с чудовищной силой стукнула по нему печатью. – И что он в тебе нашел?..


      Мозг мой отказывался быстро работать; я нахмурилась, не отрывая пристального, смелого взгляда от лица Марии. Она говорит о Косте, - поняла я. Маше нравится Костя. Вот это поворот!


      Я с поистине аристократическим благородством забрала у нее копии документов и спокойно убрала их в сумочку.


- Думаю, Костя сам в состоянии определиться, с кем ему хочется быть, - холодно произнесла я. Маша открыла было рот, и я, предупреждая новый поток ее язвительных замечаний, быстро продолжила: - А посмеешь совать свой длинный нос в мои дела, я тебе его откушу, поняла?

      Не сказав больше ни слова, я неторопливо покинула клинику. Машу я никогда не считала некрасивой девушкой, но нос ее действительно был немаленьким. А такой дерзости и злости я никогда прежде за ней не замечала и была теперь неприятно удивлена. Но что-то много я ною в последнее время.

      Пришла пора стать зубастее.



***



      Следующие мои два дня были ни с чем несравнимы.
Пытаясь игнорировать тревожные мысли, я с головой погрузилась в свою новую работу: за двенадцать часов до праздника зал был полностью украшен, меню готово и проработано до малейших мелочей. Подарок от коллектива тоже был куплен и уже доставлен в ресторан, к месту вручения. Я даже приобрела себе новое вечернее платье ради такого случая. Какой бы строгой Мамай не была, я ее очень любила и знала, что она дорожит мной, как сотрудником.

      Я крутилась перед зеркалом, примеряя платье и размышляя, какую прическу хочу сделать на праздник. Вся эта суматоха мне действительно нравилась, но… Правда в том, что стоило мне только закончить приготовления, как чудовищные сердечные муки нахлынули с новой силой.

      Повесив платье в шкаф, я плюхнулась на кровать и уставилась в потолок.

      До сих пор у меня не было времени обдумать произошедшее как следует и заняться самоедством. А теперь…


- Раньше сядем, раньше выйдем, - в шутку сказала я самой себе и вздохнула.


      У Вадима и Светы ничего не было.

      Этот факт каждый раз воспринимался мозгом как что-то новое и совершенно невероятное. Я постоянно думала только о том, что Света предала меня, но до сих пор не могла осознать, что Вадим теперь свободен. Впрочем, он и занят-то не был…

      Я шумно выдохнула.

      Вадим был совершенно прав. Он нравился мне, очень нравился. Мои чувства к нему были похожи на любовь школьницы к своему преподавателю: вроде как страшно и немного неправильно, но очень, очень нужно. Константин очень мне нравился и нравится до сих пор, но я не чувствую, что испытываю к нему ту настоящую любовь, которая должна быть между мужчиной и женщиной. Он милый, добрый и заботливый друг. Чтобы перейти к серьезным отношениям нам потребуется много времени, и то не факт, что что-то выйдет. С этим я смирилась. Однако если я попытаюсь расстаться с ним, то… Кого я обманываю? Я брошу его, растоптав сердце парня.

      А Вадим?

      Вадима я знаю совсем недавно и не могу быть уверена в своих чувствах на сто процентов. Я никак не могу понять: он симпатичен мне только внешне или же мне нравится в нем все? Его поведение, его реплики, его очарование. Он ведет себя со мной совершенно по-хозяйски, словно я его домашняя зверушка.

      Я усмехнулась, подумав об этом сравнении. Забавно вышло, ведь он ветеринар. Хм, он ведет себя так со всеми женщинами?
Подумав об этом, я почувствовала легкий укол ревности. Типичный женский интерес проснулся: мне стало любопытно, сколько девушек у него было, и насколько серьезные отношения он с ними строил?

      Фу, Соня, перестань.
Я перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку, мысленно возвращаясь к Косте. Я не могла решить, что делать, главным образом из-за того, что не знала, вместе мы с ним или нет. Нужно было поговорить, серьезно все обсудить, а я только погавкала на него и ушла. Что же я за человек-то такой, если все порчу?

      Я припомнила день своей ссоры с парнями и разговора с Машей. Впервые после таких оскорблений мне хотелось не убежать и прятаться, а врезать обидчику, пусть и словесно. Неужели ее симпатия к Косте настолько сильна, что она решила рассориться со мной? Мы с ней никогда не были подругами, но со всем коллективом я была в хороших, дружественных отношениях. До сих пор.


      Мне стало тоскливо и как-то горько от того, что теперь и Костю пытаются от меня оторвать. Но в какой-то степени я действительно как собака на сене. Не смогу же я, в самом деле, все время держать их при себе.
Нужно было решать свои сердечные дела, и чем скорее, тем лучше.
Наверное, я уже давно знала, как должна поступить.

      Я не могла предать Костю.



***



      Я с фальшивой улыбкой на губах оглядела свое отражение в зеркале, потеребила прядь светлых волос и поправила челку. Отчего-то всегда после посещения парикмахерской я боялась головой шевелить: страшно, что красота, на которую парикмахер убил два с половиной часа, развалится. Сама себе я нравилась: красивая прическа, легкий макияж. Нежно-голубое вечернее платье до колена удачно подчеркивает фигуру и грудь. Но мне было жутко от того, что нужно вытерпеть этот долгий вечер, а ведь я еще планировала поговорить с Костей. И никакой Вадим нам не помешает на этом закрытом вечере. Я ликовала. Что же, зеленоглазый черт, прости. Я должна поступить правильно.


- Сегодня все разрешится, - одними губами вымолвила я, глядя на себя в зеркало. Улыбка стала чуть веселее и я почувствовала легкое воодушевление.

      Оправив платье, я смелой походкой отправилась к гостям. Зал все наполнялся и наполнялся: вокруг было много знакомых лиц, пришли почти все сотрудники нашей клиники. Мамай обнималась со всеми гостями и громко смеялась. Мимо, кошмарно виляя бедрами, прошла Маша, не упустив возможности пихнуть меня локтем. Я разумно проигнорировала этот выпад и даже не взглянула в ее сторону, мне некогда было отвлекаться на подобную ерунду: я выискивала глазами Костю.


      Шнырявшие туда-сюда сотрудники клиники приветливо улыбались мне и здоровались, но сердце мое с каждой минутой билось все чаще. Я обошла просторный зал дважды, но Кости так и не нашла, а ведь скоро гостей пригласят к столу, начнется торжественный ужин. Я уже прокляла себя за то, что не проследила за ним после нашей ссоры в клинике и не звонила ему последние два дня. В порядке ли он? Придет ли сюда сегодня?

      Бурча себе под нос ругательства, я проталкивалась к дверям, распихивая народ локтями. Косточка, ну появись же! Я с надеждой вглядывалась в лицо каждого высокого мужчины, входящего в зал, но его так и не было.

      Зато появился кое-кто другой.

      Когда я увидела его, то не поверила своим глазам. В красивом черном костюме, удачно подчеркивающем фигуру, белой рубашке и явно дорогих туфлях он вошел в зал, обводя любопытствующим взглядом зеленых глаз толпившуюся здесь публику.


- Соня, - Вадим кивнул мне, сохраняя бесстрастное выражение лица. – Рад тебя видеть. Прекрасно выглядишь.


      А вот я, кажется, не испытала должной радости.


- Что ты здесь делаешь? – Прошипела я. – Это закрытая вечеринка, вообще-то…

- Ш-ш-ш, Соня, не ругайся, - кто-то приобнял меня за плечи. - Это я его пригласил.