Izabella фрагмент-263

Корреспондент занятно улыбнулся, -
– «Мне дано взять интервью о гонках, а девчонки – это дело личное для каждого в отдельности. Но раз тема зашла сюда, то может вы скажете, синьор Вальян, вам помогло в заездах то, что ваши подруги ещё с Дюссельдорфа, снова вместе с вами, тут на туре в Монако? Всё-таки может девичья аура кружит голову гонщику и жажда завоевать победу сильнее, чтоб отличиться перед дамой, так сказать? Что вы испытываете, после стольких лет разлуки? Хотя Вера-Ника вроде перед войной посещала вас в Испании?».
Верди простецки улыбнулся, -
– «Вы правы, девчонки – дело личное. Но на трассе, можно думать только о трассе и об этом я уже говорил. Если тебе будет кружить голову от девчонок, то ты не проедешь и треть трассы и не поймёшь как оказался в кювете. Дюссельдорф – это другое кино и он в истории гонок уже неповторим. Девчонки нужны для отдыха после гонок, как и там в Дюссельдорфе, они поднимали дух в боксах команд, но не на трассе. Гонки – это прежде всего, организация, а значит и порядок, без которого трассу пройти невозможно. Гонки – это не лихое, удалое лихачество за рулём, это - жёсткий режим порядка. Потому, здесь есть у каждого своё определённое место и положение и тот уровень работы, который требуется от него. Что техник, что оператор, что менеджер команды. Если бы девчонки вторглись в этот порядок, нарушая его, то их бы просто вытурили оттуда и Дюссельдорфа бы не состоялось. Но когда ситуация неординарная, когда на трассе диверсия за диверсией и тут никто толком не знает, что делать и что предпринять, и даже организаторы гонок бессильны, то такая духовная поддержка очень даже необходима. Ибо люди на трибунах верили в нас и ждали, что мы оправдаем их ожидания и не подведём их. Так и тут, девчонки дело каждого по отдельности, одним они †амуры и ауры, а для нас, стали неотделимы от понятия честь гонщика и честь мужа, если хотите. Потому никаких разлук фактически, начиная от Дюссельдорфа между нами не было и пусть не физически, а духовно, они всегда были с нами рядом. Уровень духовных связей выстраивается годами, а не минутными амурами. Это уже моя судьба, это уже моя история гонок и мужа. И то, что и кто они для меня, я не смогу описать никакими словами. Я уже говорил, это другой мир. Это мир риска и скорости, монстров и ящеров. Мы парни риска, они девы риска, потому мы сразу нашли общий духовный язык с ними, а главное что нас сразу связало, это не фиктивная, а настоящая любовь к ралли. Тут можно сказать ещё миллион подобных слов, но толком ничего не объяснишь. Одно могу сказать, мы не связаны и не скованы друг с другом, а как раз наоборот, получили тот уровень свободы, который через барьер риска открывает целую сферу новых возможностей человека, о которых пока ничего не скажет и наука, а можно только сочинять байки. Но факт, что эти возможности веками лежали в каждом человеке, доселе не открытыми. И они в принципе кажутся банальными как воздух, которым мы дышим. Гонки – это каждому своё, одним реклама, другим – яркое шоу, третьим †жажда новых технологий, так что выбирай сам дружок, что они конкретно для тебя самого, а не пытайся смешать всё это в одну кашу. И лучше, и яснее, дать понять что такое ралли, для тебя никто не сможет, кроме поклонников истинно увлечённых этим спортом», и аминь...

  Синьор Карлос закурил сигару, -
– «Они говорят о латинском монстре, это хорошо. Но в каком тоне? Нет, это не бравада, что они его именую пигалицей на тонких ножках. Завтра пол мира скажет тоже, что это огородное пугало для ворон. Монстр – не их личный враг, это как побочный досадный нюанс, как заноза в заднице, которая порой и зудит, но и то немножко. Ибо в мире монстров, есть только монстры, а не жалкая пародия на оных. Принц что-то раскопал с тем агентом, и это значит, что уже не на единого агента рассчитывать не приходится, даже если его использовать на один раз, как презерватив. Сколько опытных агентов, перешло на сторону КЛЕ и они там активно работают, и против своих же бывших хозяев. Сколько готовили Люгана? Пять лет и ещё пять держали в резерве и вот за один присест хлоп и как муху, мухобойкой. Корона никогда не станет копаться в колкостях спец-агентуры, на это и есть бывшие опытные сотрудники, которые сейчас в лиге живут припеваючи. И с чем мы останемся завтра? Опять станем блажить? Нет, мне уже это порядком надоело, мне нужны конкретные результаты, а не эти игры на блефе. Монстры? Вот Верди – монстр и весь мир скажет то же. Другие монстры появляются в королевской гвардии, такие как воин Сим Тигр. Его данные пытались пробить по базе, тут же агента прихлопнули как муху. Надо было раньше, пока была возможность, но кто же знал, что он выйдет в ящеры? Принц Нильс хитрая рыба и у него что-то пробито по королевским каналам, о которых мы знаем только сплетни. Чем дальше развивается корона, тем меньше мы про неё толком знаем, и о её тайном штате, что короли передают друг дружке по мере надобности. Королевская кухня, это не политика, и там чёрт ногу сломит разобраться по каким правилам они играют? А вот наши и на деле идиоты, какого чёрта они девчонок закрыли? Они там крутят что-то своё, но ни черта не знают и знать не хотят, что тут на деле происходит. Лишь только заверяют, что у них всё под контролем. Блеф, кругом один блеф. Мы уже проиграли эти ралли, ещё не успев их раскрутить. И потом с нас спросят, и с тебя дорогой Хамбре голову снимут, не блажи на свой счёт. В нашем положении есть только один выход, держать свою тайную нору и резервные пути отступления. Завтра, помяни моё слово, мы как крысы по теням метаться будем! Олигархи!?». Кошмары... .

   Модуль плыл в тумане лёгкой повесы дымки испарений, после небольшого дождя. За его хвостом турбуленция сотворяла такие завихрения тумана, что диву можно было даться, но дымка быстро рассеивалась испаряясь. И эти диковинные картины были как призраки на короткий миг. Однако низкая облачность не выпускала солнце и это было Ульриху на руку, светло и ясно и солнце глаз не слепит. Хотя видимость была в пределах тридцати метров, но достаточная, чтоб не пролететь мимо какого поворота. Трасса слегка поблёскивала росой влажности, но уже почти не опасной в плане скользкой дороги. Впереди замаячили два силуэта и шёл третий круг второго заезда, на седьмой день соревнований. Оставалось три дня. На третьем круге гонщики так растянулись и смешались, что трудно было понять, где лидеры, а где аутсайдеры. Оллер Нансон был уверен в себе, его модуль был оборудован дополнительным форсажем, что давало однако преимущество на коротких участках дистанции трассы, но понемногу, по чуть-чуть выигранное время накапливалось и шанс хоть дойти до лидера был весьма близок. Ему нельзя совершать чудо рекордов, ибо сразу заподозрят неладное, а так он, плавно и незаметно, он просто втечёт в заводь героев гонок и его ждёт блестящее, богатое будущее. Техника работает исправно и под контролем, все возможности для чистого выхода в финал. И тут его снесло и закрутило на крутом развороте, шпилька вправо. Как же он не учёл пусть столь незначительную, но влажность, и сомнительную аэродинамическую опору дымки тумана. Туман – обманщик и в нём ничего надёжного нет. Кое-как вырулив Оллер стал набирать обороты, но вдруг понял, что в технике что-то заклинило. Скорее сработал каков защитный блок узла при заносе и так и не вышел из аварийного режима. Оллер попробовал три режима к ряду, но это похоже её более заклинило блок. Он попробовал перейти на ручное, но газ стал работать какими-то хлопками не давая постоянно набирать обороты, а рывками, и тем не менее скорость постепенно росла и тут в хвосте его «Астро-дока» под номером 022, нарисовался датчанин Стенберг под 406 номером на «Ти-Рексе» и постарался его взять на обгон справа, но Оллер захлопнул калитку и пока Иммануил перестраивался для новой атаки по левому флангу набирая обороты, свободно шёл на обгон Герше под номером 343 и Оллер бросил свой модуль влево и тут-то и началось. По модулю как цепная реакция переклинило сразу три блока один за другим и его понесло боковым юзом, прямо на правый борт Ульриха, но тот газанул, не давая модуль сбить с траектории полёта и тогда отскочив от борта немца, англичанина Оллера закрутило и Стенберг не имея пространства для маневра, ударил его по косой в правый бок и улетел вправо же с трассы. Стенберга швырнуло с трамплина обочины через ров и он оказался на пригорке с редким кустарником и помчался по инерции вдоль трассы теряя скорость, но выезда на трассу по этой стороне обочины не видел и тогда он заметил маленький подъём перед боковым рвом и решил с небольшого разгона использовать его как трамплин через ров. Оллер же уже практически потеряв управление, оказался задом к направлению трассы и медленно, как во сне, задней частью корпуса, съезжал через трамплин обочины в ров. Колёса бешено крутились но не находили опоры и тем наоборот раскачивали модуль, помогая ему съезжать в кювет и Оллер, зло, погасил двигатель. Модуль так и остался лежать на боку во рве кювета, а сам Оллер никак не мог расстегнуть блокировочные ремни кресла пилота и уже психуя, он наоборот более застопорил замки ремней. Чёрт, и что у него всё клинит и в голове тоже!? У Иммануила был конечно риск, вылететь на трассу перед летящим на скорости модулем какого гонщика, но и ждать смысла не имело и он рискнул, - перепрыгнув через ров и трамплинчик обочины он вылетел чуть наискосок поперёк трассы по воздуху и упал на колёса перед противоположной обочиной, тут же разворачивая модуль в сторону заезда и в этот момент его зацепил бортом за носовую правую часть, промчавшийся швед под номером 208 и сильно вильнув, умчался дальше.