После семидесяти. Часть 3. После дома 17-19. 02

Итак, после школы я поехала в Кострому, в пединститут, по направлению от роно поступать на факультет русского языка и литературы. Помню себя с огромным деревянным чемоданом – с ним я шла в Буй на автобус.

Вступительные экзамены я сдала так: сочинение (образ Татьяны Лариной) – 5, устно русский и немецкий – 4, история – 2. Подвёл мой характер: я не вспомнила восстание Пугачёва, не смогла найти на немой карте город Оренбург – и поэтому больше не произнесла ни слова. Мне пытались помочь экзаменаторы, подсказывали про «Капитанскую дочку», но я молчала. В глубине души я была обижена на них: ведь по первому вопросу «Последние работы В. И. Ленина» я ответила отлично. Хотя бы троечку – и я бы по баллам прошла…

Но мне надо было обязательно куда-то поступить, по двум причинам: получить паспорт (ведь в колхозе их не давали) и дать возможность маме уехать к моей сестре Тане нянчиться с новорожденным сынишкой. Маме исполнилось пятьдесят лет, у неё очень болели от трудной работы на ферме руки и ноги, и так как она вырастила пятерых детей (здоровых, никогда не болевших при такой жизни!), ей разрешили уехать из колхоза. Работать в деревне она больше просто не могла.

Получив на руки листок с экзаменами в пединституте, я и ещё несколько провалившихся почему-то решили поступить в автомобильно-дорожный техникум, где был недобор. Каким-то волшебным образом сдав математику, я стала учиться тому, к чему моя душа совсем не лежала. Мне, любившей читать книги, разбирать сложные-пресложные предложения, вдруг пришлось осваивать технические дисциплины: сопромат, статику, электротехнику, теормеханику. Факультет назывался «Строительство дорог и мостов». Особенно допекало меня черчение. Начертить в разрезе мост – это тебе не сколоть иголочками чертёж в школе! Поэтому любимым моим предметом была политэкономия, на которой я могла хорошо рассказывать.

И всё же я нашла занятие по себе: записалась в творческий литературный кружок при областной комсомольской газете «Молодой ленинец». На занятиях нам давали теорию стихосложения, мы читали свои стихи и рассказы, анализировали их, и лучшие тексты печатались в газете. Через год я получила удостоверение внештатного корреспондента и иногда выполняла поручения редакции: ездила в незнакомый колхоз писать о доярках, в самой Костроме, отправляясь на фабрику или завод, сочиняла очерки о рабочих буднях моих сверстниц. Однажды на фабрике я встретила Киру Смирнову, ту самую хохотушку, с которой нас выгоняли в коридор в детском доме. Она сказала, что нашла в Ленинграде тётю и скоро уезжает к ней.

Осенью, распродав всё имущество и заколотив дом, ко мне приехала мама. В скупочном магазине она купила мне обувь и одежду на зиму, перевела на меня пенсию отца и уехала в Дубну к Тане.

На житьё мне выходило сорок три рубля в месяц: восемнадцать рублей стипендии и двадцать пять – пенсия на отца.