Стихия, что нас меняет

Cила и слабость. Они идут рядом. И нередко уживаются вместе. Вот только сейчас ты рвал и метал, а спустя несколько мгновений обмяк и скукожился. Впервые я написала на листе бумаги рассказ. Он получился коротким и угловато-нескладным. А тот пёсик, хоть и прошло несколько лет, так и стоит перед моими глазами. Таким, какой он был во время нашего прощания.
Была летняя гроза. Такие грозы – не редкость в наших южных краях. Ещё недавно мы набрали номер такси и ждали прибытия машины с минуты на минуту. Поднялся ветер. Мы искали укрытие и зашли под навес летнего кафе. И вовремя. В течение малого времени подошла тяжёлая грозовая туча и мгновенно закрыла всё небо. Солнце скрылось за тучами, и в одно мгновение жаркий полдень обернулся поздним вечером. Ветер рвал листы покрытия над головой, и было зябко и неуютно. Добро пожаловать - первые кадры импровизированного фильма об Апокалипсисе. И тут хлынул дождь. Льёт, как из ведра, – даже это не может описать всё то ненастье, что устроила беснующаяся водная стихия. Дорога и тротуары превратились в единое пенящееся вздыбленное месиво. Противоположные дома скрылись из зоны видимости, и видна была только широкая, в несколько полос движения дорога. Опытные водители и, по всей видимости, наш таксист нашли укрытие. Нам оставалось только ждать. Мы прижались к стене, где не так пронизывал сырой ветер, и смотрели на машины, водители которых настырно вели их по водному потоку. И тут мы увидели этого пса. Не знаю, по какой нужде ему понадобилось пересечь дорогу именно в это неспокойное время. Пёс был молод и физически силён. Где-то в предках явно были породистые псы. Может, и бойцовских пород. Собака шла по косой, медленно сопротивляясь ветру и принимая на себя беспощадный град капель воды. Выплывали из водного тумана машины, и пропадали вновь. А пёс всё шёл и шёл. И вот он на том месте, где должен быть тротуар. Собака подошла к ларьку и посмотрела на нас. Она будто нас изучала или же спрашивала нашего согласия на то, чтобы разделить с нами одно укрытие. Мы смотрели на собаку, и противоречивые чувства охватили нас. Собака крупная, мало ли. Опять же жалко. Пёс явно измучен. Мы, оглохшие от грохота, замёрзшие от мокрого ветра, готовились к встрече с огромной собакой. Пес тактично, не торопясь, подошёл к веранде и, не спеша, с достоинством зашёл под навес и, немного постояв, посмотрел на нас. Первая мысль была: сейчас стряхнёт брызги. «Только не это», – безмолвно взмолились мы. Пёс будто бы понял. Отошёл чуть поодаль и лёг. И всё. Ничего вроде не изменилось. Мы как стояли, так и стоим. Рядом собака. Но откуда это спокойствие, что пришло к нам? Собака нас охраняла. Мы не сюсюкали, не задабривали пса. Мы просто улыбались ему, а он смотрел по-доброму, покровительственно. Дождь всё так же лил. Но не было этого внутреннего животного страха приближающегося возмездия. Мы так же не слышали друг друга. И это уже нас не пугало, а забавляло. Минуты шли. Мы освоились и прохаживались под длинным навесом.
Дождь стих так же мгновенно, как и начался. Воды стекали в сточные колодцы, и показалась дорога. И вскоре подъехало такси. Мы попрощались с огромным добрым псом и с удовольствием захлопнули дверцы машины, обсуждая грозу с таксистом. И тут я оглянулась. И мне стало тоскливо и больно. Пёс привстал и беспомощно стал оглядываться. Он вышел из беседки, и из окна машины смотрелся не таким уж и огромным. Он был большим и сильным, когда охранял нас. Теперь он был одинок и потерян.
Стихия. Она делает одних из нас слабыми и беззащитными. Других отчаянно покровительственными и смелыми. Затихает стихия, и меняемся мы.