Закрытая зона

"Гастарбайтер-3"

«Москва, как много в этом слове» - сказал когда-то поэт, и он был прав.  Только вот содержимое этого «много» с течением времени очень изменяется. Во времена моего детства и юности, проходившие  за несколько тысяч километров от столицы, «Москва» ассоциировалась с «красота, гордость и мечта». В этот город ездили на экскурсии, на учебу и потом гордо рассказывали, что побывали в Москве. Москва для всех была светом и радостью.
    Не хочу говорить за все старшее поколение, но теперь для меня Москва стала ассоциироваться со смердящим запахом шальных денег. На этот запах в этот несчастный город слетаются и жулье, и страждущие со всего бывшего советского пространства. Постепенно коренное население этого «кландайка» огрубело к чужим бедам, поверило в свое превосходство и приобрело рабовладельческие привычки. Почти все, работавшие со мной строители прошли эту печальную московскую школу унижения. И если мужики из старшего поколения, уже знающие себе цену, состоявшиеся личности смогли выдержать и не сломаться в этой жесткой рубке московских строек, то постсоветская молодежь со смирением воспринимает свое второсортное значение. Грустно видеть как многие из поколения наших детей батрачат на строительных плантациях московских рабовладельцев и зачастую не могут  позволить себе завести нормальную семью потому, что такая унизительная жизнь ломает психику, меняет жизненные ценности и ориентиры.
    Поведаю еще один рассказ человека, совершившего попытку улучшить свое благосостояние трудовым походом на Москву.
    Александр Васильевич – самостоятельный серьезный мужик с полувековым жизненным стажем, хороший строитель-универсал.  Последний десяток лет работал столяром, но в своей провинции не мог своими заработками достойно обеспечить семью. Вот и решил продать немного из остатков своего здоровья на рынке труда Москвы. Благо в интернете масса объявлений от работодателей этого золотого города. После нескольких телефонных звонков  сделал выбор, предложенные условия удовлетворяли, и вот новоиспеченный гастарбайтер уже стоит у ворот, ведущих к счастью.
    Стальные ворота и проходная встроены в высокий бетонный грязный забор вдоль узкого шоссе. Огороженная территория находится в лесу, в паре километров от МКАДа. На проходной молодой мужчина в гражданской одежде, державшийся слегка развязно объяснил Васильевичу, как найти столярный цех.
- Там тебе все объяснят и расскажут, хозяин уже приехал.
На территории, вплотную к разбитой насыпной грунтовой дороге с обеих сторон беспорядочно стояли ящики с пиленым камнем, стеклом и еще с чем-то, штабели разных пород досок, какое-то оборудование, старая техника и еще всякая всячина. Постройки тоже отличались и по стилю, и по назначению и, как видно было - по времени возведения. Справа от дороги виднелись неряшливые неказистые хозпостройки современного новодела. В этих сараюшках, слепленных из кирпича, и чего попало, ютились и работали гастарбайтеры каких-то азиатских национальностей.
     Двухэтажный дом, в который пришел Васильевич по направлению дежурного проходной, видимо был постройки еще сталинских времен. Два этажа с лепниной на фасаде и с кое-где осыпавшейся штукатуркой по деревянной дранке. Столярный цех расположен в двух залах с высокими потолками, в одном крупные раскроечные станки, а в другом ряд самодельных верстаков и мелкое деревообрабатывающее оборудование. По грязной лестнице Васильевич поднялся на второй этаж. Здесь находились кабинет хозяина, кухня-столовая, душевая и спальные комнаты на шесть-восемь коек каждая. Хозяин предприятия мужчина средних лет, с характерным красноватым цветом лица человека часто употребляющего спиртное.  Поглядывая оценивающе на Васильевича, он показывал фотографии интерьеров на экране ноутбука.
       - Мебель для интерьеров мы изготавливаем только под заказ, сейчас отделываем несколько квартир, работают столяры побригадно, заказ выполняется от начала и до монтажа на объекте одной бригадой. Месяц испытательный срок. – Таков был итог беседы.
    Ну что же, дело, в основном знакомое. Александра приставили работать в паре с москвичем Петей, примерно такого же возраста, остальные работники – молодежь, не старше тридцати лет. Утром первого трудового дня Васильевич знакомясь сыном хозяина, который жил и работал там же, при цехе, представился:
        -Александр Васильевич.
        - Дима, - ответил парень, - Только у нас все привыкли без отчества.
Хоть и сказано это было нормальным дружелюбным тоном, но парню всего восемнадцать лет и Александр Васильевич сразу почувствовал себя неловко.
     Петя – коренной московский житель, опытный столяр, старой советской трудовой закалки, на работу приезжал на своей новенькой «Нексии» строго к восьми утра. К этому времени Васильевич, уже умывшись, разогревал чайник. После утреннего кофе напарники спускались на первый этаж и приступали к работе. Молодежь не просыпалась раньше девяти, потому что до полуночи, а бывало и на много позже у них были застолья на кухне.  Саше работа нравилась, приходилось изготавливать мебель под заказ для богатых москвичей. Частенько он бывал в элитных московских квартирах, где устанавливались их изделия. Поражали суммы, на взгляд Александра Васильевича совсем не мудреных заказов. На некоторые из них его семья могла бы шикарно прожить не менее года.
    Прошел месяц испытательного срока, Александр стал получать полторы тысячи в день, хотя Пете хозяин платил две тысячи. Для Александра Васильевича и эта зарплата была неплохая. Но еще через месяц хозяин цеха выдал ему только половину причитающейся суммы:
        - Понимаешь, зависли пару заказов, и нет денег на зарплату. – Заговорил он виноватым тоном, - Недельки через две все отдам.
    Спорить или диктовать свои условия гастарбайтеру нет смысла, потому, что он не имеет никаких юридических прав. Приходиться продолжать работать и надеяться на порядочность работодателя. Тем более, что недополучали обещанную заработную плату и некоторые другие работающие в их цеху приезжие работники. Люди подсчитывали свой заработок и записывали как долг хозяина.
     Молодежь деньги тратила быстро, и частенько хозяин выдавал им авансы на питание. В такие дни вечером, в комнате приготовления пищи, ребята засиживались допоздна. Васильевич лежал на своей кровати, читал книжку и прислушивался к пьяным крикам за стеной. В такие вечера заснуть было трудно.             Время было уже около полуночи, когда Александр Васильевич вышел из комнаты отдыха, направляясь в туалет. Неожиданно дверь столовой с треском распахнулась, в коридор вывалился клубок орущих пьяных парней. Образовался круг, внутри которого двое мутузили друг друга. На Васильевича, застывшего у подоконника никто не обращал внимания. Сын хозяина решил разнять дерущихся, вступившись за одного из них.  Разгоряченный противник перекинул свой пыл на хозяйского сына и несколько раз съездил ему по лицу кулаками. Боец видно был опытный, так как сразу же под глазами у парнишки зарозовели ссадины. Друзья поняли, что дело может плохо закончится, схватили бойца и утащили в комнату отдыха.
     На следующее утро Васильевич с Петей, как обычно, пили кофе и Александр рассказывал о вчерашнем происшествии.
      - Я думаю шеф всех разгонит, сына ведь отлупили, - говорил Васильевич.
Они уже работали, когда в цех явился сын хозяина со вчерашними собутыльниками. Под обоими его глазами красовались уже голубенькие синяки. Через некоторое время на работу прибыл хозяин и собрал всех участников вчерашней баталии в своем кабинете.
      - Ну, сейчас пойдут собирать чемоданы, – ехидно усмехнулся Петя.
Но через некоторое время в цеху все работали как обычно. В кабинете произошла беседа и примирение сторон.
      - Неужели все так закончится? – Для Васильевича было не понятно решение хозяина
      - Выходит бизнес важнее чести сына – посмеивался Петя. – Посмотрим, что будет дальше.
    А финал оказался предсказуемый – в конце месяца виновники получили не больше половины заработанных денег. У Александра Васильевича тоже опять зависла часть зарплаты. Объяснение хозяина было прежним. Метод закрепощения гастарбайтеров прост – не додается зарплата и постепенно накапливается приличная сумма, которую человеку жалко бросить. Бедняга продолжает батрачить в надежде, что у хозяина все таки появится соответствующая сумма, и он рассчитается. Работник все больше и больше вязнет как муха в меду, не подозревая, что это всего лишь хитро расставленные сети.
Васильевич в приличном возрасте и уже имел богатый жизненный опыт, поразмыслив, решил, что единственно правильный вариант не ждать выплаты задержанной суммы, пока она не так уж велика. Но просто собраться и уехать не было возможности. Территория была огорожена высоким забором и охранялась. По слухам она была собственностью высокопоставленного чиновника ФСБ. Охрана, конечно, была не профессиональная, скорее всего из московских братков. Выпустить с вещами они могли только по разрешению старшего смотрящего по рабочей зоне.
     Глубокой ночью, когда сон валит на подушку любого сторожа, Александр Васильевич крадучись двигался к входным воротам со своим баулом за спиной. Звенящая тишина, окошко проходной не светилось, и на удачу Васильевича ворота слегка приоткрыты. Беглец проскользнул между створками и быстро засеменил в направлении к МКАДу.
    Тяжелая сумка оттягивала плечи, сердце готово было выпрыгнуть из груди от страха и напряжения. Мокрый от пота беглый гастарбайтер проклинал всю эту долбанную жизнь, и правителей ее устроивших. Всех, начиная от перестроичных реформаторов до нынешних бездарных руководителей его страны, опустивших свой народ до уровня батраков, беспредельную жадность человеческую и жестокость эксплуатации. Быстрее, быстрее добраться до своего дома, забыть эти унизительные большие заработки как страшный сон. Сейчас он точно знал, что лучше жить дома на небольшие деньги, но чувствовать себя… человеком.