Про одинокого Пастуха и Великое Древо

Высоко в горах бесконечно долго пас свою отару одинокий Пастух. Он редко видел людей и много времени проводил со своими любимыми овцами. Ел он, в основном рыбу, которую ловил голыми руками в горных ручьях - ел, разрывая крепкими зубами рыбью кожу, аккуратно обгрызая мясо, не задевая острых и опасных костей. Ел и запивал чистейшей водой из ручья, наклонившись к нему всем телом, опустив в прохладную воду голову, вытирал потом мокрое лицо шерстью какой-нибудь мимо проходившей овечки из его любимого стада и шел дальше – неизвестно куда и откуда.

Вот так, однажды, жарким июльским днем, когда солнце стояло в зените и нещадно жгло истосковавшуюся по дождю землю, забрел Пастух в места для него совершенно новые – спустился по крутому склону, повернул за угрожающе нависшую скалу и открылся ему вид такой красоты, что сердце его сначала упало вниз, потом прыгнуло вверх и забилось в висках – увидел он долину , где среди задумчиво склоненных деревьев, неторопливо текла, широко разливаясь, горная река, неожиданно пропадая, в темноте пещеры, что открытым беззубым ртом темнела у подножия горы.

Пастух собрал овец и повел их туда – в пещеру, в её спасительную прохладу. Спуск был легким: овцы будто пушистые шарики скатились по мелким камням и колючкам, без дороги, без тропы – напрямик. Вид оазиса, реки и прохлады, что таила в себе пещера, манила так сильно, что о всех привычных овечьих страхах и осторожностях отара благополучно забыла и дружным блеющим коллективом, подпрыгивая на кочках, влетела в тишину, мрак и прохладу.

И здесь у Пастуха еще раз забилось в висках и запрыгало в груди – изнутри пещера была таинственно - прекрасной. Откуда-то сверху, через отверстия распространялся мягкий свет, и в пещере из-за этого была не кромешная темнота, а загадочный полумрак. По гладким стенам пещеры сочилась вода, под ногами ласково шуршал песок, на стенах наросты из горной породы создавали причудливые узоры и выпуклости. Овечье блеяние звучало здесь странным образом – эхо создавало такие причудливые формы, что отара звучала как удивительный и невообразимый музыкальный инструмент, который складывал хаос отдельного звучания в гармонию единства.

Пастух, окруженный со всех сторон отарой, медленно вошел вглубь пещеры. Его высокая и крепкая фигура в темной бурке среди светлых овец напоминала гору среди белых облаков.

Неожиданно овцы занервничали и стали отступать за спину Пастуха – образовался клин, вершиной которого был Пастух, а овцы пушистым шлейфом заполняли все пространство позади своего хозяина. Пещера становилась огромной, ее очертания пропадали где-то в темноте, а посередине, откуда-то сверху нависал каменный столб. По столбу каплями стекала вода и собиралась внизу в небольшое углубление. Пастух подошел ближе, овцы не сдвинулись с места. Пастух подошел к углублению, наполненной голубовато-мутной водой, встал на колени и зачерпнул ладонью жидкость. По всей вероятности это была вода, но вода какая-то странная – не прозрачная, а будто разбавленная молоком, от нее шел приятный запах, напомнивший Пастуху что-то из детства: то ли запах материнских волос, когда она расчесывала их большим резным гребнем после бани, а он, совсем еще маленький, играл её иссиня-черными прядками, то ли запах бабушкиного большого живота, в который он утыкался, ища защиты от старших братьев… Пастух сделал глоток, ноги стали будто ватными, он лег на землю рядом с источником, а овцы, суетливо обступив его, прижались теплыми и мягкими телами, создавая чудесную постель…

… В пещере рядом с источником стояли люди. Много людей. Сверху свисало кроной вниз Великое Древо и слегка раскачивалось. Люди сбивались в небольшие группки и что-то кричали. И Древо, будто маятник, раскачивалось из стороны в сторону – волнение людей передавалось Ему. Люди спорили, кто из них более достоин сока, что выделяло Древо. Даже капли этого сока было достаточно для счастья – каждый, кто выпивал сок узнавал свою уникальную Истину, узнавал свою Великую Правду, и это делало каждого, познавшего сок, наисчастливейшим на Земле. Но старейшины убедительно говорили, что нельзя пить сок каждому, нельзя знать истину всем подряд потому, что старейшины помнили, как многие, кто пил этот сок сходил с ума – одни уходили из селений, другие начинали строить что-то невообразимое и создавали хаос, ломая заведенный порядок, третьи начинали убивать, четвертые, наоборот, любить всех и всё подряд – каждый раз действие сока было непредсказуемым. Одно было ясно, что тот, кто пил сок становился одержим и счастлив. Были и такие, чья одержимость соком объединяла вокруг них людей и тогда они создавали все вместе великие события, меняли судьбы, возводили вокруг себя наипрекраснейшие миры - всё зависело только от того, кто пил сок, и что было изначально внутри этого человека – сок лишь усиливал то, что уже было изначально. После того, как несколько раз было разрушено и восстановлено заново несколько государств из-за того, что в мир пришли одержимые соком, старейшины запретили пить сок Древа и поставили охрану вокруг пещеры. Но молва о соке в виде легенд, сказаний и мифов передавалась из уст в уста. Хранители пещеры из поколения в поколение берегли тайну сока и пещеры, но всегда появлялись те, кто приходил и раскачивал маятник Великого Древа - от раскачиваний Древо начинало выделять сок…

И не нужно было действий, чтобы раскачать маятник – достаточно было просто, объединившись, громко кричать о чистоте своих помыслов, о добре, которое нужно причинить, о правде, которая должна восторжествовать – тогда маятник Древа начинал раскачиваться. И чем больше людей было вовлечено в праведный гнев, в борьбу за добро, честь и доблесть, чем больше людей говорили о том, что они сеют любовь и мир, и готовы и дальше сеять разумное-доброе-вечное, даже если придется для этого умереть самому или умертвить сотни врагов, которые, конечно же, недобрые, а очень злые и неправедные, тем сильнее раскачивалось Великое Древо, тем больше оно выделяло сока, наделяя испивших Его особой одержимостью и могуществом.

И когда одержимые соком почти уничтожили и друг друга и тех, кто не пил, но шел за ними, и тех, кто хранил в тайне месторасположение Древа, тогда появился из Ниоткуда Одинокий Пастух с овцами. Он спилил все старые ветви у Дерева, облепил заботливо ствол Его глиной, смешанной с пометом овец – это залечило раны Древа, и не нужно стало лечить Древу свои раны своим же соком – и перестало сочиться Древо, а окаменело, стало похоже на столб, спускающийся откуда-то сверху, сквозь который пробивались совсем молоденькие и нежные побеги, не знающие ни о Соке, ни о Солнце, ни о Тьме…

Проснулся Пастух и, вставая, разбудил и своих овец, которые тут же жалостно заблеяли. Перешагивая через их мягкие, белоснежные тушки, подошел он ещё раз к столбу, уходящему куда-то вверх. Внимательно присмотрелся к нему и увидел, как сквозь щели пробиваются тонкие и крепкие побеги. Провел рукой по каменной, шероховатой и мокрой поверхности и поднес руку к глазам – да, это был сок, который сочился сквозь каменный панцирь. Где-то опять проснулись силы, что раскачивают маятник, и Древо это чувствует. И сколько не лепи глину, смешанную с пометом, сколько не лечи Древо и не затыкай Его раны, все равно Древо будет кровоточить соком, чувствуя эти силы, и давая свой сок всем, с надеждой, что однажды выпьет Его Тот - Единственный, кто сможет изменить Ход Времён.