0002008. Как снимать дебют

  Несмотря на долгое ожидание мною этого сладкого момента Николай Михайлович застал врасплох.
- Работаешь?
- Ага.
- Ну, так какие проблемы. Немедленно увольняйся.
- ...?
- Тащи мне свой сценарий, будешь снимать следующую новеллу,-
тут он почему-то посмотрел на часы.
- Месяца через два мы тебя и запустим.
- Ээээ… Ээ! Кх-кх-хх…. – вдруг в зобу сперло дыхание и  я заблеял я от неожиданно навалившегося счастья.
- Ты чего? – забеспокоился Николай Михайлович.
- Сценарий у меня не готов. Еще… пока… - выдавил, наконец, я из себя и поник, чувствуя непоправимость своей вины.
- Ну, так какие проблемы, - вздохнул с облегчением  Николай Михайлович, - Иди к Ольге, она тебе подберет.
   Вот она, полоса везения! Случилось! Все проблемы настоящий продюсер просто разводит руками! И я не просто пошел, я побежал к редактору. Однако громко старался не топать, чтобы не спугнуть капризный счастливый случай.
 Редактору я симпатизировал и она мне тоже.
- Да полно у нас этого добра. Выбирай любой. Мне особенно нравиться «Черное пальто». Это одна девочка написала. По рассказу Петрушевской. Странная такая, сценарий принесла и исчезла. Телефон неправильный оставила, сама тоже не звонит. Ее фамилия … Ты такую не знаешь, случайно?
   Я не знал. Мои знакомые и знакомые моих знакомых  - тоже не знали. Покалеченный рассказ Петрушевской пугал, и снимать его совсем не хотелось. Я понял, что сценария у меня нет. Пошел к Николай Михайловичу.
- Ну, так какие проблемы. Сейчас Новый год, потом праздники, потом то, да сё… Месяц у тебя есть… - тут Николай Михайлович посмотрел на часы, а потом ласково продолжил,
- Но,  не больше! Не успеешь – до свидания! Будем другого режиссера запускать. Через месяц – подготовительный, через два – съемочный. Да, сценарий пиши трехчастевый. Три части снимать будешь.
   Я с благодарностью и восторгом пожал пухлую ручку продюсера. Просто потрясающий человек!
   Время пролетело быстро. Почти весь месяц я мучил одну из своих ранних недоделанных работ. К концу срока устал от борьбы со своим же замыслом и решил показать компетентному человеку. Мастеру. Из другой, правда, мастерской. Вдруг подскажет правильную дорогу? К своим мастерам идти, почему-то не решился.
- Ну, что я могу тебе сказать… прочитал я твою работу,  - сказал Владимир Алексеевич, поблескивая дружелюбным  взглядом через очки.
- И как? – я внимательно всматривался в его глаза с надеждой увидеть подсказку по ту сторону линз.
- А ты сам то, что думаешь по этому поводу?
- До такой степени говно? – надежда еще не сдавалась.
- Говно, - развеял мастер последние сомнения.
Мне сделалось легко и радостно. Сроки вышли, сценария нет, все рухнуло, можно спать спокойно… 
   Спешить мне теперь было некуда, я уже никуда не опаздывал. Пришел домой, сожрал весь запас глицина, аспирина, валерьянки, димедрола и … рухнул спать. Сон был сладким, но кратким. Среди ночи я проснулся. Сразу понял, что снилось кино. До  утра успел сон записать. Получилось страниц десять.
  К моему удивлению, сценарий всем нравился. Или почти всем. Даже Наталья Борисовна была благосклонна, что меня очень впечатлило и порадовало. Даже редакторы студии были сентиментальны… В дальнейшем и это очень помогло.
   Начало съемочного периода затягивалось, потом откладывалось, потом вообще отменялось… Изначально отпущенные  два месяца растянулись на два года. Трехчастевая история переписывалась сначала в двухчастевку, потом растягивалась до четырех частей, потом снова сокращалась до трех. Я попробовал подсчитать количество вариантов, написанных за два года и не смог. Их было много. Это пошло на пользу. Особенно заметны изменения в диалогах. До чего громоздкими они были в первых вариантах!
   К моменту съемок у меня все настолько сложилось в голове с историей, что абсолютно любой вопрос от актера, оператора, художника или любого другого члена съемочной группы практически никогда не  вызывал затруднений. С другой стороны, многие идеи, возникавшие у членов группы, попадали уже на подготовленную почву и не оставались без внимания. На один очень, как мне кажется,  важный драматургический момент меня натолкнул художник-постановщик, человек опытный и профессиональный, тридцать лет отработавший в кино и сделавший не один десяток картин. Так, при очередном обсуждении изобразительного ряда фильма, Валерий Николаевич обратил внимание на то, что если снимать одну из сцен так, как написано в сценарии, в кадре будет много «грязи». Изображение будет суетливым… Нужно что-то менять в сценарном решении этого эпизода… Через пару дней решение случилось. И я благодарен художнику за вовремя заданный вопрос, который помог улучшить драматургию фильма. Не говоря уже о его непосредственной работе по непосредственной специальности. Были такие подсказки и от оператора, и от художника по костюму, и от … да от всех! Нужно было только отфильтровывать ненужное.
   Вообще, мне кажется, очень важно слушать и слышать людей, которые работают в группе рядом. Иногда случайно брошенная кем-то, походя, реплика способна моментально натолкнуть на решение вопроса, над которым долго и безуспешно бьешься самостоятельно. В общем, как говаривал Чапаев: «Одна голова хорошо, а кино – дело коллективное!»
   Для себя лично я сделал очень простой вывод, без тщательно проработанного сценария на съемках придется туго. Если они вообще состоятся.
   Через два года ожидания звезды над госкино, наконец, сошлись. Позвонил Николай Михайлович:
- Ну, ты что, где-то работаешь? Поздравляю! Срочно  увольняйся! Через три дня у тебя начинается подготовительный период. Оператор то у тебя на примете есть?
   Оператор у меня был. И художник-постановщик у меня был. Да, благодаря тому, что после окончания курсов, я все это время проработал в кинопроизводстве, можно было собрать любую группу из высококлассных профессиональных людей. Однако я понимал, что так не будет. Потому решил сконцентрировать усилия на ключевых позициях. А такими для меня являлись оператор, художник-постановщик и главные герои…
   Главных героев, правда, пока еще не было. Начался поиск.
   Главная трудность в съемках дебютного, да и не только дебютного, кино – это, конечно, ограниченность бюджета. С другой стороны – это и благо. Понимаешь, что нужно сконцентрировать усилия на главном.
   Усилия пришлось приложить немалые. И недорогие, но хорошие актеры- исполнители главных ролей нашлись! И это, конечно, большая удача для картины. С моей точки зрения, главные герои попали в свои образы.
   Остальные сложности (а где без них?) были уже технологического порядка, а значит – решаемые. К примеру, так в начале производственного периода мне говорили: 
  «Александр! Это у Вас дебют, если вы сможете снимать 40 метров в смену, то мы будем планировать 20 съемочных дней… Справитесь?». Я в ответ делал кислую мину, мямлил: «Ну, я постараюсь!» (Хотя знал, что это советский еще норматив, где выработка колебалась от 26 метров на натуре до 70 метров в павильоне, и 40 метров, на самом деле, немного.) Ближе к съемкам, когда озвучивалось, что денег нет и мы можем позволить не более 9 смен,  я уже не колеблясь уверял, что снимать по 100 метров зимой в ночную смену на натуре для меня плевое дело. В результате смен получилось 8. И без переработок. Страшного для продюсеров слова.
   И чтобы не огорчать продюсеров переработками, мы с оператором и художником тщательно проработали раскадровки и четко спланировали свои действия на площадке. Суеты не было. Была четко продуманная и спланированная работа. И тут, что важно, не подвели актеры. Хотя подстраиваться под технологический процесс кино, театральным актерам было очень сложно. Так получилось, что первые отснятые кадры относились к кульминационной сцене картины. В театрах к такой работе не привыкли. Но актеры – просто молодцы!
   Чудо, конечно, но все, что планировали, мы успели снять. В единственном случае съемка не состоялась в заснеженном лесу. Съемки проходили в конце марта, погода была неустойчивая, и прошедший дождь (ливень просто) превратил заснеженную лесную поляну в непролазное болото. Узнав об этом накануне съемки, я позвонил продюсеру.
- Ну что ж, - сказал он, - значит, у тебя получилось на одну смену меньше. Если в лесу снимать нельзя.
  Даже эта ситуация не ушибла. Нас предупреждали во время обучения на курсах, что кинорежиссура – это постоянный поиск выхода из сложившегося положения. Пришлось его искать. И он был найден. А уж правильным он был или нет … Автору сказать сложно. Сказать должен зритель.
   Вообще, нас на курсах предупреждали, что за фильм отвечают два человека: режиссер и продюсер. Это так. Но сидят они на разных колокольнях. И видят все по-разному.
У меня были очень хорошие продюсеры. Генерального продюсера я не видел ни разу, а исполнительный продюсер, Николай Михайлович, в меня верил. И сильно помогал. Единственное небольшое трение было, когда подсчитали окончательную смету. Меня в спешном порядке, так сказать, вызвали на ковер. Усадили в кресло, предложили чая, и сказали голосом Николая Михайловича:
- Саня! У нас по смете не хватает … такой-то суммы. Ничего сделать нельзя, кроме того, как переписать сценарий в сторону большего упрощения.
Я чуть не поперхнулся чаем, но вида не подал. Сразу вспомнились слова одного знакомого пиротехника, по другому поводу, и совсем с другой площадки: «Если нет бюджета на нормальный фильм, снимайте сценарий попроще, к примеру, такой  – «Он, Она и павильонный дым.» В нашей картине не было даже павильонного дыма. Только Он и Она.
- Николай Михайлович! До съемок осталась неделя! Как Вы себе представляете упрощение сценария? Всем же он нравился! В том числе и то, что он малобюджетный!
- Как, как! Ты сценарист, тебе виднее, - Николай Михайлович посмотрел на часы, - А упростить… Вот у тебя тут две ночные смены на натуре. Это большой свет, это дорого… Так снимите эту сцену днем!
- Это невозможно! Теряется весь смысл истории!
- Ну, не знаю, не знаю! Иди, думай. До завтра сценарий нужно переписать!
Ничего я переписывать не стал. Последовал совету от главной героини фильма  «Унесенные ветром.»: «- Подумаю об этом завтра!» У меня в школе всегда хорошо было с математикой, и на следующий день состоялась такая беседа:
- Ну что, упростил?
- Да. Причем, кардинально.
- Хорошо! Рассказывай.
- Актерскую смету из общей можете вычеркивать. Актеров не будет.
- Ты чего, охренел? Как ты без актеров будешь снимать?
- Вычеркивайте-вычеркивайте! Заодно вычеркивайте грим, костюм и реквизит. На кой они черт нужны, если актеров не будет? И свет вычеркивайте! Будем снимать фильм «Черный квадрат»! Просто засветим пленку и будет на экране тридцать минут «Черного квадрата», -  почему-то сразу вспомнилось «Черное пальто», - Но даже в этом случае не получится экономии той суммы, которую Вы хотите сэкономить.
- Ты чего тут чушь какую-то несешь?
- А Вы просуммируйте статьи сметы которые я сократил за счет сценария, не получается нужной суммы! Может где в другом месте поискать?
   Николай Михайлович остался считать возможную экономию от сокращения сценария до абсурда. Больше к вопросу сокращения сценария не возвращались. Через неделю начались съемки, которые, в принципе, прошли удачно. Ну, с монтажно-тонировочным периодом проще, тут степень свободы больше.
Из опыта съемок своего дебютного фильма в качестве режиссера-постановщика  с профессиональной группой и на пленку 35 мм, я сделал для себя много разных выводов, самые важные из которых, на мой взгляд,  следующие:
1. В период сценарной разработки и далее в подготовительном периоде режиссер должен досконально проработать, переработать, подготовить постановочный проект картины. Без такой работы в съемочном периоде будут возникать проблемы, которые скажутся на  качестве картины. В современном кинопроизводстве этому вопросу уделяют мало внимания, сплошь и рядом бывает, что картина уже запущена в производство, а сценарий еще до конца не дописан. Я считаю, что это недопустимо.
2. Дебютант просто обязан хорошо понимать кинопроизводство. Мне было легче, все 4 года после выпуска я проработал в кино, в разных ипостасях. Потому производство знал. Но вообще, практика доперестроечных времен, когда каждый выпускник киношколы в обязательном порядке начинал свою практическую деятельность с работы ассистентом режиссера, очень правильная. Было бы просто здорово, если бы она возродилась на высших курсах. В той или иной форме.