0002008. Как все это было

Дорогая группа! Сказка - ложь и было это давно. Если вдруг, то всех вас люблю.
Дорогие читатели! Все это писалось до указа нашей мудрой Думы, понятно, сейчас мы и слова такие забыли, а тогда просто так разговаривали. Не обессудьте.
*мягкий фокус - это немного не в резкости. Нормальный человек не увидит. Нафига ему? А друг Серега, известный камчатский режиссер Власенко, увидал.





Здорово, Серега!
Не могет монтажер, которая монтировала еще «Трех мушкетеров» (не знал до вчерашнего  я, вчера Тамару в титрах Мушкетеров – тех еще, конца 70-х,  увидал), ошибиться на такой хрени. Все было гораздо прозаичнее и драматичнее.
Платформа была на четвертый день съемок. Босс сказал: «Второй раз платформы не будет, изъебывайся как хочешь». (Дословно). «А сопровождение ментовское?» «Не будет. Но документы есть, разрешения. Местные менты предупреждены. Женя (директор), если что, готов поселиться в КПЗ». «Ол’Райт.»
Накануне снимали Внуково. Было солнце.
Утром заморосило. 20 марта. Москва. Добродиям говорил: «Нахуя начинаем съемки 15 марта? Либо раньше, либо позже… А так нарвемся на уходящую натуру…». Начал пробиваться снобизм многоопытных профессионалов, которые работали еще на «Красной палатке. «Чепуха. И вообще, правила устанавливает Госкино». «Они что там, совсем идиоты?» «Саша, не хотите – не снимайте. Другие придут…» «Да ладно, Тамар Ванна! Фигня! Снимем и в дождь, и в снег и без пленки...»
 На предмет пленки тоже наебали… Технично. Я то мнил себя многоопытным чуваком, которого не купишь за рупь двадцать. Купили. «Саша, Вы дебютант, потому четыре дубля. 900 метров умножаем на четыре, добавляем 4 процента… получаем. Ну, в общем, четыре километра.» «Позвольте! А захлесты, а хлопушка и т.д.?» «Ну мы же добавили четыре процента!» «Не получится…» «Мы снимаем на деньги Госкино, потому все считаем по ГОСТУ…»
Чувствую, что наебали. Но технично. Не пойму где. Только сейчас понял. Изучал тут смету, чужую, полнометражную. Надо было еще на 2 умножить. Это и есть захлесты, хлопушка, и прочая корзина… Но тогда я этого не знал. Ну не приходилось мне пленку считать! Это дела администрации. Ну еще операторов… Спрашиваю у оператора: «Мишка! Как пленку считают?»
«Да никак. Мы ее не считали никогда. Дают на полный метр сто километров и все тут. Да ты не понтуйся! У Макса разживемся. Он сейчас снимает у Толстунова новогоднюю историю.»
Забегает второй режиссер. Тоже многоопытный. Смотрит. «Чего-то пленки маловато. Это тебе только на два дубля хватит…» И убегает. Думаю: «Да пошли вы все на…!»
Второй не наебал. Хватило ровно на два дубля. Если какой кадр снимаешь три раза, то потом приходится ваять кадры и по одному дублю. Ну не знал я тогда про коэффициент 2!!!!!
Ну да ладно! Я же тоже, знай, не лыком шит. Отмантулил на Мосфильме четыре года. Вторым и ассистентом у таких козлов! Включая любимого учителя…
Итак, день съемки наступил. Дождь ***рит, просто ливень, временами. Приезжаем на площадку с оператором. Платформа на месте, гримваген стоит… Все в порядке. Грязь, непролазная. Подгребает художник.
«Саша, я тебе нужен на площадке? Справитесь?  Нет? Да домой поеду…»
«Валерий Николаич, справимся… Но сначала возьмите Давида, он на машине. Сгоняйте на завтрашнее место съемки. (Поляна, заснеженные сосны…Зимой натуру выбирали) Есть у меня подозрение, что Героиню на лыжах нам завтра снимать трудно будет…» «Хорошо, лечу…»
Одеваю маску на рожу, иду к актерам. (Свиного гриппа тогда еще не было, а я уже в маске рассекал. На второй день съемок вдарила температура 39.Грипп. Я то знаю, какая зараза меня им наградила! Но не стал посыпать ее дустом. Ходил на съемках в наморднике, чтобы актеров не заразить, не дай Бог. Иначе случилась бы просто катастрофа.).
Героиня, Эля, начинает блажить. «Саша, мне вчера позвонили, предложили роль в сериале (моя прекрасная няня, как потом выяснилось, эпизод, но за который обещали денег больше, чем за весь наш фильм. Эля бедствует материально.). Отпусти меня завтра…»
У меня выпадают глаза из орбит.
«Эля! У тебя же не было занятости… Ты же знаешь наш график… Никак нельзя…Катастрофа случится…»
Что-то актрисе говорю, но понимаю, что катастрофа уже случилась. У актрисы все мысли о предложении на завтрашнюю съемку. Как ее снимать теперь, *** знает…
«Эля, когда тебе нужно дать ответ?» « До 10:00. Сашечка! Отпусти меня, миленький!!!» Эля начинает заламывать руки. Охуеваю окончательно. Время – 8:00. Говорю. «Эля! До 10:00  ты им дашь ответ. А сейчас гримируйся спокойно, будем первый дубль снимать.»
А на завтра – без вариантов, актер уезжает в Калугу на спектакль и вообще, все расписано…
Тут появляется второй. Он давний знакомый актрисы. Прошло 4 дня съемок, он впервые на площадке.
(Еще до подготовительного периода. «Саша, как Вы смотрите если Богун будет вторым?» «Положительно. Он согласен?» «Нет. Мы еще не говорили, он очень дорогой…» «Тогда не надо его. Я сам буду вместо второго. Я много вторым работал, планы сочинял… Не нужен нам дорогой второй, и так денег нет на кино.» «Нет, Саша. Каждый должен заниматься своим делом, Вы постановщик, а с Богуном мы договоримся…» Договариваются. ****ь! Результат - я ***рю и за второго тоже, он с ассистенткой по актерам (впервые работает девочка) откусывают десятку баков (мне бы ее дали, был бы счастлив). Надо быть честным, Ольга, ассистентка по актерам, сильно на площадке мне помогала. В подготовительном периоде хотел ее убить, но на площадке проявила себя золотым человеком.)
Понятно мое удивление, увидеть второго на площадке. Думаю: «Без актрисы тут не обошлось». «Какими судьбами, Александр Иванович?» Полный мой тезка. «На похоронах был, только с кладбища…» «Соболезную.» «Слушай, а че с Элей?» «А чё с ней» Ну и т.д. Просит Элю отпустить. Подгребает Эля. Завывают в два голоса. «Вы охуели? А завтрашняя съемка?» «Давай снимем сегодня. Это же здесь рядом…» «Охуели? У нас сто пятьдесят метров только на платформе, еще проезды. А вы предлагаете еще сто снять? А с солнцем вы договоритесь??? А переработки, которые у нас просто запрещены???»
Поступают с двух сторон предложения одно глупее другого… Тут подгребает директор Женя. (Ты его видел, он мента в телевизоре играл.) Наседает с третьей стороны. Итак никто ни *** не делает, так еще хотят и завтра отдохнуть, кроме Эли. Она хочет заработать. Думаю, если сейчас их не убить, съемок не будет уже сегодня. Подгребает оператор. «Саня, все готово. Можем снимать…» Стою в ступоре, смотрю на актрису, чувствую,  сейчас начнется настоящая истерика. Звонит мобила. Продюсер. Говорит: «Саня! Отменяй завтрашнюю смену, переноси сцену на сегодня…» «Да Вы охуели, Николай Михайлович, Двести с лихуем метров сегодня?, и практически половину без подготовки? и … (****ь, мать, ****ь…) (дословно)» «Ну, тогда отменяй смену вообще.» «Как, на ***, отменять? Только перенести можно.» «Как отменить?  Ну ты же сценарист, подправишь сценарий… А перенести мы не можем. Только отменить. Ну да ладно, решать все равно тебе…»
Чувствую, что не актриса сейчас начнет биться в истерике, а я… Оператор на ухо: «Саня, а хули актриса блажит, она же наша. Посылай ее на *** и давай снимать… Уже десятый час…» Добрый Мишка!!! Если сравнить моего оператора с удавом, удав покажется суетливым, взбалмошным, постоянно дергающимся червяком. Такой Мишка невозмутимый и прагматичный. «Мишка, иди к камере, сейчас будем снимать, веду актеров…» А сам думаю, кого убить первого, или самому харакири сделать… И тут… Бог есть!
 Художник все спасает. Возвращается с объекта, говорит; «Саня! Надо срочно искать новый объект для завтрашней съемки. (Месяц объекты выбирали.) Поляна растаяла и сейчас там вместо заснеженного леса болото глубиной по пояс.»
 Показывает на себе, он действительно мокрый по пояс. Здорово, что у меня такой отчаянный художник!
Объять необъятное невозможно, это придает решимости. Распоряжаюсь:
«Завтрашняя смена отменяется, актриса идет на съемки сериала, художник едет домой, второй – на поминки, все, на ***, по местам, начинаем сегодняшнюю съемку!» Много ли людям надо для счастья?! Все довольны. Я, правда, в ахуе. Но это до завтра отложим…
Катаемся на платформе, круг, второй… Звонит продюсер. Радостный!!! Что смену сэкономил. Подходит Женя, директор. Ездил с нами на платформе, с бумажками. Пока никто не  домагивался. «Саня, операторам некуда грип на завтра девать, я поеду, продюсеру в гараж отволоку его с бригадиром светиков???» «Женя! А кто в КПЗ отсиживать будет?» «Давид же остается, он.» «****ь! Ладно, езжай!»
И тут подкрадываются оператор с фокусником, говорят: «Саня! А давай, когда мы сейчас будем снимать со стороны актрисы, мы будем фокус переводить с героя на героиню, в зависимости от того, кто говорит?»
Я, с горяча, махаю рукой:«Давайте!» Кричу: «Давид! Поехали!» Мне зам директора Давид: «Я на машине, я на ней сзади платформы поеду.» «Давай!» Прыгаю на платформу, едем. Операторы переводят фокус. Вижу, ***ня полная. Ору в рацию: «Петя, брось! Оставь фокус на героине!»  Снимаем дубль. Говорю: «Укрупняемся!»  И тут!!! Не выдержав психологического напряжения рвется пленка (вот они, 4 процента! Они и положены – на обрыв и на «салат», а на обрезку – коэфф 2!!!) Останавливаем платформу, фокусник, он же второй оператор, он же ассистент по зарядке пленки, меняет кассету и тут появляются менты на машине, останавливаются, подходят: «Чё, снимаем возле режимного объекта (аэропорт), где разрешения?» Смотрю, а Давида с нами нет. В телефон: «Еб твою! Ты где?» «На базе.» «Какая на *** база!!» Через полчаса дебил приезжает. Менты смотрят на бумаги: «Бумаги то хорошие, но уже пять минут седьмого, а у вас разрешение до 18:00. Сворачивайтесь.» Хорошо, что тут же уезжают. Откладываю убийство Давида до конца смены. Снимаем подпольным образом. Крупные планы героев в авто автоматически херятся, снимаем проезды. Темнеет. Самый удачный проезд в сумерках в монтаж не вошел.
Добрый я человек! Мог бы убить одного дебила еще тогда, меньше бы было проблем после. Но пожалел.
 А ты говоришь – мягкий фокус, монтажер прозевала… Да просто другого материала не было. В среднем получилось всего по полтора дубля, многие кадры – в единственном экземпляре. Когда закончились съемки, я понял, случилось страшное, фильм я проебал. Но… потихоньку, помаленьку, ковырял дома на компе, чего-то смонтировал. Потом, уже в мае, досняли на Конвас с оператором дочь моего друга детства у яблони … Хрень, конечно, но выход из положения. То, что народу кино нравиться, для меня не секрет, но откровение. Я не понимаю почему. Я то просмотрел раз пятьсот (а может тыщу). Меня тошнит. (Вру) И все косяки, которые есть, я знаю. (не вру). Потому, хвалить не надо, подвергни обструкции, немного профессиональной критики не помешает. А меня не ушибет. Хочу знать, видит ли народ те косяки, о которых я знаю наверняка.
До связи.
Обнимаю, Саня.