Возвращение радости. Женские истории

     В теплое летнее утро Аля сошла с поезда на маленькой станции. Огляделась. Небольшие, но крепкие дома,  асфальт только на площади.
     Что ожидало ее здесь?
     Увидела вывеску «Квартирное бюро». Черноглазая полная женщина объяснила, что она направляет в санатории по путевкам. У Али ее не было. Но дала адрес в частном секторе.
    Встретила говорливая  немолодая хозяйка, провела в комнату, засыпала вопросами. Зачем она приехала? Лечиться.

   Тот страшный диагноз, что Але поставили в поликлинике, не давал почти никаких надежд. Но, как утопающий за соломинку, ухватилась за слухи о целительных источниках в Западной Украине. Выбрала курорт, что поменьше, оставила на мужа малолетних детей и уехала как в никуда. Слышала, что на месте можно купить курсовку для лечения.
 
    По совету хозяйки прошла по тропинке вдоль озера, нашла бюро по реализации курсовок, предупредили: ждать нужно дней десять. А что ей оставалось делать?
 
   Вот теперь осмотрелась внимательнее.
   Городок располагался в предгорье Карпат, вдалеке шумела, ухала по порогам полноводная  Тисса. Все удивляло ее: и узкие улочки, и тропинки рядом с луковыми грядками, и мягкий, теплый климат.
   
   Поражало своеобразие  местечковой жизни: громкий, выразительный говор с придыханием и твердым произношением, неприязнь к «совиткам» (так называли всех приезжих из России).  Здесь жили открыто, ссорились и мирились на виду у всех. И пели. Об украинских песнях Аля много знала  от бабушки, переселившейся в начале девятнадцатого века со  своей  многочисленной семьей  из Сумской губернии на вольные и просторные земли Сибири.
   Вспоминала, как вечером после тяжелой крестьянской работы собирались соседи на завалинке и пели. Как сейчас слышит Аля в вечернем воздухе звучный бас деда Гордея, высокий и чистый голос бабушки Марьи.
        Стоить гора высокая,
        А пид горою гай, гай, гай.
        Зэлэный гай, густэсэнький,
         Не наче справди рай.
    И, наверно, вспоминали свою родину, белые мазанки, запах вишни, яблоневые сады.
 
    В этих жизненных песнях отражалась история, быт, широта души. Здесь Аля окунулась в ту жизнь, о которой долгими зимними вечерами на русской печке рассказывала ей бабушка. Щемило сердце, когда она слышала эти песни. Они звали ее в  жизнь, где царили мир, покой, любовь.

   К вечеру городок оживал. По центральной улице гуляли пары. Слышался веселый говор, смех. Глядя на них с легкой завистью, Аля как-то проговорила:
 - Как много здесь семейных пар.
Соседка удивленно посмотрела на нее.
  - Ты на курорте первый раз?
  _-Да. 
  -Тогда все понятно! Это не семейные, а курортные пары.
  Приглядевшись внимательно, Аля отмечала про себя.В воздухе витала аура разомлелости, отторженных желаний, отделенных от разума.         
   Этот язык жестов, взглядов, намеков был неприятен ей. От него бросало то в жар, то в холод. «Зачем оно мне?»--думала она, в задумчивости вертя обручальное кольцо на пальце. Она тяготилась этим весельем.
   Ей вспомнилась прежняя жизнь, уравновешенная, размеренная.
   Муж не баловал ее ни ласковым словом, ни душевными разговорами. Мог сказать что-то резкое, уйти, не оставив никакой надежды. Никто его таким беспощадным не знал. Кроме нее. Как в другой мир исчезал. Мужчины так уходить не должны. Много ли надо женщине? Оглянуться, помахать рукой, чтобы в этом жесте не «прощай», а «до встречи». Она не винила его, прожила с ним более десяти лет, принимала таким, какой есть. Многое в их отношениях перешло в привычку.
 
    Таиться, тем более врать она не умела. Тут же начинала что-то делать не так, выдавая себя с головой. Никогда ни с кем не делилась своими душевными сомнениями. Все держала в себе. Верила, что мир справедлив, ждала от жизни каких-то приятных перемен. Все думали, как счастлива их семья, как хороши дети.
 
     Но память сама совершала свою странную работу.  Только в детстве было просторно и легко. В такие моменты вспоминались знакомые до боли, сдержанные краски ее родной деревни. Спокойная, тихая, невозмутимая жизнь. В ней не существовало страха, ненависти, обиды.
     Поняла, что мир разный, только став взрослой, когда столкнулась с непониманием, фальшью.
    Не могла постоять за себя, не умела доказать свою правоту. Просто замолкала, отходила в сторону взглядом, мыслью.

    Сейчас ее постоянно мучило главное: что ждет ее впереди? Одолеет ли она свалившееся на нее горе?

     Размышляя о своем,пришла на озеро, устроилась на лежаке и вдруг почувствовала чей-то взгляд. Рядом загорал мужчина и с улыбкой смотрел на нее. Аля стушевалась, закрываясь тем, что попало под руки, и услышала: "Ну и как нас зовут?" Стремглав, соскочила на песок, схватила одежду и понеслась к выходу.

    Была она недурно сложена, стать как у молодой, стройные с тонкими щиколотками ноги. Имея природный тонкий  вкус,легко покупала нужные вещи, но не слыла модницей. Может, все это и нравилось кому-то, но она не могла перейти невидимую грань, а может, не зазвенел в ее сердце колокольчик предчувствия счастья.

    Все можно стерпеть: и странные ухаживания, и ежедневные переклички на получение курсовки, и огромные очереди в столовую. Но самое тяжелое - это тревога за детей, тоска по дому. Отчаяние доходило до того, что хотелось все бросить и уехать. Но кому она нужна больная?      
   Особенно трудными были ночи: снились какие-то кошмары, плакали дети, ворчал муж. Выходила во двор.
    Утро начиналось с пения петухов, позвякивания цепей у колодца, с громкой перепалки хозяек, поливающих огороды. С гор  доносился запах леса и трав. Там все утопало в тумане. Он стелился по приозерной долине, цеплялся за ветки, стоял на месте небольшими облачками, создавая ощущение нереальности.Казалось, что городок парит в воздухе.
    С грустной улыбкой смотрела на соседа-курортника, который возвращался с пробежки, бренчал рукомойником, весело будил жену и дочь.Вот и ее семья могла бы быть здесь. Как было бы хорошо и спокойно.

     Наконец купила курсовку, прикрепилась к санаторию, прошла врачебную консультацию.
     Теперь заботы отодвинули все ее тревоги. Вставала рано, шла в бювет пить целебную воду, принимала процедуры. Все впервые, все незнакомо, все интересно. Особенно удивили субаквальные ванны, где шло полное очищение организма. После них ощущалась такая легкость, хотелось летать.
 
    Появилась надежда. Улучшилось настроение. Когда удавалось дозвониться домой, спала как убитая. Сказались, видимо недосыпы.

    Наконец-то она осталась наедине с собой.Живя естественной для себя и окружающих жизнью,она почувствовала желание разговаривать, слушать,наслаждалась временем, которого оказалось так удивительно много. Ей позволили вспомнить о себе, она есть,отодвинутая мужем, детьми, работой.
    У нее изменилась походка, ступала осторожно, неторопливо, стараясь никого не потревожить, подолгу гуляла в парке, читала.

    Услышала однажды: кто-то сел рядом на скамейку. Краем глаза отметила: мужчина ее возраста, выше среднего роста, с короткой стрижкой, подтянутый, крепкий. Одет в клетчатую ковбойку, парусиновые брюки. Взгляд внимательный, цепкий. Услышала:

   - Ну наконец-то я отыскал эту беглянку!
 
    Тот самый, с пляжа.Улыбается и уходить не собирается.
    Познакомились. Сергей, из Москвы.
    Он покорил ее удивительной способностью располагать к себе. Молчаливая, неразговорчивая, Аля неожиданно для себя обнаружила желание слушать, спорить, соглашаться, смеяться. Ненавязчивый, даже скупой на слова, но все, что говорил он, Аля воспринимала даже не слухом, а всем своим существом.Он увлекал ее в какой-то другой мир, она даже поймала себя на мысли, что давно не слышала так много мужской речи.
   
 Теперь Сергей ждал ее около источника, и они шли в парк.
   Пахло ароматом зелени и цветов.Среди высоких раскидистых елок прыгали почти ручные белки.
   Он инженер на ЗИЛе, но любитель поэзии, бардовских песен. Может быть, ей и нужен был такой собеседник. В ней как будто распахнулись какие-то заторы и захватили , и понесли в другой мир. Это был человек ее круга и по уровню развития, и по мировосприятию.С ним можно было говорить обо всем.
 
    Как-то ближе к вечеру погода испортилась. На улице стало сыро, пасмурно.Добежали до его жилья за минуту до настоящего ливня, стеной обрушившегося на городок. Жизнь словно остановилась.
   А здесь было сухо, уютно. На столе ваза с клубникой. Остро запахло детством. Каждая ягодка так и просилась в рот! Сладкая, сочная, душистая!
   Услышала, как повернулся ключ в замке. Они одни. Он стоял рядом за спиной, и она чувствовала напряжение, заполнившее всю тесную комнату. Полумрак за окном только усиливал ощущение причастности. Сергей обнял Алю, она уперлась руками в грудь, и они стояли так, боясь сделать лишнее движение.
       
  -Вы просто чудо, - прошептал он,-но чудес не бывает. Вы есть. Я не знал, как подступиться к вам.

  - Нет, нет,-закричала Аля и сама вздрогнула от этого крика.Он возвратил ее в действительность, и Аля, испугавшись своих желаний, бросилась в дождь.
   Бежала, дрожа от холода, слез, одиночества.
   Сергей был чужой, загадочный, не понятый до конца, но и манящий этим. А она принадлежала только мужу, близкому, родному, привычному.

    Назавтра Сергей опять ждал ее у бювета. Как будто и не было искорки, вспыхнувшей в них вчера. Он понял, что тот стержень, который почувствовал в ней в первое знакомство,который и отличал ее от доступных женщин, не позволяет ей вести себя по-другому. Она вот такая, легкая, мягкая, красивая, но не его.
   
    Отношения перешли на какой-то едва заметный другой уровень. Откровения, воспоминания, раздумья. Они черпали друг у друга то, что волновало их, заставляло думать созвучно, и это их радовало.

     Сидели на скамейке у озера. Аля, разгоряченная разговором, оживленно доказывала ему, что стихотворение Марины Цветаевой "Мне нравится, что вы больны не мной" вовсе не о любви, оно посвящено мужу ее сестры Анастасии. В это время Марина была безумно влюблена в Сергея Эфрона, но композитор Таривердиев подарил этому произведению иное значение... И вдруг замолчала, как споткнулась о странный взгляд Сергея и услышала его тихий голос:
  - Странно, я никогда не думал, что бывают такие яркие синие глаза. От чего это?

  -Наверно, от воды,- пробормотала она, опустив голову, и опять спряталась в свой домик, как улитка в раковину.

     Уезжая домой, Сергей настойчиво завел разговор о продолжении знакомства, но Аля понимала, что это невозможно. Были только мгновения, прекрасные и незабываемые, а жизнь состоит не только из них. Надо жить для тех, кто рядом, кто нуждается в нас,  и постоянно чувствовать ответственность за них.

    Она по-прежнему много гуляла, теперь одна. Воспоминания не оставляли ее, но все более заменялись другими мыслями. Аля как будто заново открывала позабытые во время болезни все красоты жизни, вкусы, радовалась узнаванию, вбирала в себя, запоминала.

    Лечение заканчивалось. Пора домой! Понимала, как ждут ее дети, как устал муж. Никакой обиды и непонимания не было и в помине, только жалость и забота.
        На последнем приеме у врача решилась рассказать про свою беду.
     - Кто поставил вам такой диагноз?-спросил он, подняв голову от бумаг.
     - Доктор, которая меня лечила.
      
     -Дура! У вас обыкновенное заболевание, которое успешно лечится. Я уверен, что скоро вы забудете это как страшный сон.
   
     Его слова вселили в Алю такую жажду жизни, что хотелось смеяться, обнимать всех, петь. Домой! Домой!
   Начнется новая полоса в ее жизни. Она увидит взрослыми своих детей! Она найдет свой рецепт счастья! Она все сможет! Все!

 
     Из цикла "Женские истории"                Июнь 2014год.
               


 
 


 

   

 

 

 

 
 

 

   


 
 
 
 
 

 
 
 




    

    ,