Никогда не отпускай. Глава 2. Эксперимент

Они пришли ровно в восемь. Всё точно по расписанию. За окном, вопреки прогнозу шёл снег, причём именно такой, как я люблю: крупными хлопьями. Его комья, похожие на кусочки ваты, кружились в воздухе, будто исполняя самый прекрасный танец на свете. Вьюга всегда погружает меня в особенные воспоминания, и от этого я её люблю и ненавижу.

С Дэвидом пришло ещё трое: двое – учёные и какой-то юрист, со странными бумагами. Один из них был постарше, волосы были почти полностью седыми и забавным кудрявым ореолом покрывали всю голову. Второй (кажется, его все звали Кристофером) выглядел лет на сорок, короткие чёрные волосы, немного поблескивающие в электрическом свете ламп. На лбу и вокруг глаз кожа была усеяна множеством морщинок, и я искренне надеялась, что они из-за слишком частых улыбок. Но этот учёный был явно другого характера. Он вечно хмурил брови, точно его отвлекли от чего-то необычайно важного, а когда я видела его лицо в профиль, мне становилось немного не по себе от этой угрожающей спокойности, от этого прямого носа и сурового взгляда. Юрист вечно бегал туда-сюда, таскаясь со своими бумагами, напоминая муравья. Все его движения были какими-то несвязными, торопливыми и настолько забавными, что заставили улыбнуться даже сурового Кристофера.

Дэвид, точно каменная статуя, стоял в дверном проёме, глядя на меня каким-то особенно грустным взглядом. Обычно так смотрят на тех, с кем… прощаются навсегда.

- Всё нормально? – спросила я, когда Кристофер закончил замерять у меня давление.
- Да, всё окей, - улыбнулся он, как всегда странной улыбкой-гримассой. Его забавный выговор и вечные ужимки всегда веселили меня. А сейчас… Как-то слишком наигранно это он сказал. Так, как будто висит на верёвке над бездонной пропастью.

Кажется,  Дэвид уже сотню раз пожалел, что подверг меня такой опасности. Другого тут быть и не может. Нет, если бы опыт проводили с ним, я тоже, конечно же, беспокоилась, но в его взгляде столько скорби… Даже немного пугает.

Они проводили эксперимент с целью исследовать и найти ранее не известные функции мозга, а заодно и узнать, можно ли заставить человека отправить в его же прошлое. Если всё пойдёт как надо, то препарат, который на мне испробуют, будет помогать людям с амнезией, с проблемами с кратковременной и долговременной памятью, необоснованными страхами, старикам, которые хотели бы перенестись во времена своей молодости… Конечно же, всё это звучало несколько дико, но на деле всё было не совсем так. Никто меня не собирался никуда отправлять. Просто мне должны дать специальные таблетки, и после этого передо мной должны возникнуть зрительные образы. По их предположению, мне всё это должно показаться сном. «Должно, но не обязано», - постоянно вертелось у меня в голове. Мне почему-то казалось, что всё пойдёт совсем не так, как надо.  А таинственный взгляд Дэвида лишь усиливал мою веру.

- Успокойтесь, мисс, - сказал седовласый, - всё будет в порядке.

Я хотела бы ему поверить, но сама не знаю, почему вспомнила один случай, о котором буквально шумела вся страна. Пару недель назад во время какого-то эксперимента погиб человек. Его обнаружили прямо в лаборатории, где и происходили опыты, но никто не смог точно объяснить причину его смерти. Когда его нашли, то он пребывал в каком-то странном состоянии, вроде комы, но внутри него происходили странные процессы. Как мне рассказывал Дэвид, его мозг заставили работать на все сто процентов, а организм, разумеется, не был готов к такому. Какое-то время поговаривали, что могут запретить проводить опыты с участием добровольцев, но это ведь невозможно! У нас вся страна на науке держится, поэтому такие запреты привели бы нас к большей катастрофе.

Ещё несколько десятилетий назад опыты на людях считались чем-то сродни убийству, и даже письменное разрешение человека не всегда являлось аргументом в судебных разбирательствах.  Запреты никто убирать и не собирался – все считали, что тогда человечество сделает лишь шаг назад. А мы рискнули. И что теперь? Спустя меньше полувека у нас самая развитая наука и медицина, врачи поговаривают, что нашли способ излечить рак и как сделать так, чтобы люди никогда не болели самой обыкновенной простудой! В наших домах, построенных благодаря новым технологиям, всегда тепло и комфортно, даже в аномальные морозы. Что уж таить, мы даже почти научились управлять погодой…  Но всё это только благодаря добровольцам. Им стать просто – можно попробовать записаться на определённый эксперимент, или просто занести свою анкету в базу данных. Если опыт пройдёт удачно, то счастливчика ждёт хорошая награда, а если он имел какое-то особое значение для государства, то ещё и какую-нибудь премию или награду дадут. А если нет… Что ж, такое тоже не редкость. Но это цена за прогресс, цена за счастье будущих поколений. Если доброволец погибает во время опыта или получает какие-либо увечья, то деньги тоже выплачивают, но сумма уже строго по закону. Сломал ногу – одна, сошёл с ума – другая, и т.д.

- Состояние удовлетворительное, - сообщил Кристофер, закончив рассматривать мою кровь в пробирке через специальные очки. - Через десять минут начнем эксперимент. Только нам нужно, чтобы вы это подписали..., - прибавил он, подзывая юриста, до этого пившего воду. Молодой человек, путаясь во множестве бумажек, наконец выхватил нужную из кипы и протянул её мне, чуть не задев при этом учёного. Тот, вспыхнув в одну секунду, пробормотал: «Неумеха» - и в тоже мгновение занял прежнее место юриста.

 Я  взяла документ и быстро осмотрела его:
«Я, Бриджет Антант, добровольно соглашаюсь на участие в научном эксперименте... уведомлена о возможной опасности... в случае негативного исхода прошу выплатить сумму, указанную в соответствующем законе...»

-Что значит негативный исход? - испуганно вскрикнула я. Такой формулировки я прежде не встречала, хотя кое-какие предположения были…
- Не беспокойтесь, если что, то мы…, - начал седовласый, но его перебил другой:
- Не слушайте его, мисс. Ничего плохого не случится.

Я постаралась успокоиться и рассуждать спокойно.

- Простите, как вас зовут? – спросила я у вечно-сердитого учёного.
- Доктор Кристофер Браун, а его, - он указал на седого, - профессор Уинстон Вейзерли.
- Значит, доктор Браун, я просто должна выпить эту таблетку и все?- чуть задумавшись, спросила я. Брауну явно понравилось такое обращение, и на лице даже появилось какое-то подобие улыбки, между прочим, очень даже шедшей ему.
- Вы будете видеть сны о вашем прошлом и больше ничего, - Кристофер встал и начал ходить по комнате. - Даже если воспоминания будут плохими, то вы все равно ничего не будете чувствовать, - сказал он мне и похлопал по плечу.

Просто сны. Хотя, сны бывают разные. Да и у меня чаще всего плохие… Что ж, не стоит думать  об этом! Я выдохнула, взяла ручку и подписала договор. Вот и все - назад дороги нет. Юрист в тот же момент схватил все свои бумажки, коротко попрощался и выскочил из квартиры.

- Сумасшедший! – закатил глаза Уинстон Вейзерли. Кристофер засмеялся. Значит, всё-таки морщинки от улыбок…

Действуя согласно указаниям Уинстона, я пересела на диван. Дэвид, сидевший в кресле неподалёку, посмотрел на меня с какой-то неясной тревогой.
- Что-то не так? - поинтересовалась я.
- Не передумаешь? – спросил он меня тихим полушёпотом.
- Нет, - голос мой полон решимости, правда, какой-то наигранной. Буквально несколько секунд он молчал и затем прибавил:
- Чтобы не случилось, я всегда буду рядом, - и сжал мою ладонь, впрочем, тут же её освободив.

Что уж говорить, он мой лучший друг и то, что он волнуется обо мне это нормально. Хотя, иногда мне кажется, что тут что-то не так. Он слишком переживает за меня. Слишком. Хотя иногда и прячет это за очередной улыбкой-гримассой. Лучше бы он сейчас улыбнулся как всегда. Но этот потухший взгляд, точно он знает что-то такое, отчего мне не стоит это делать. Дэвид отвернулся и обратился к Кристоферу:

- Простите, доктор, - тот тут же отвлёкся от пробирок и приборов и подошёл к нему.
- Да?
- Вы не против, если я вас так называю?
- Нет, конечно же, - чуть улыбнулся прежде суровый Кристофер. Странный он всё-таки: то сердитый, то улыбается, точно ребёнок.
- Доктор, это ведь не опасно? – по лицу Дэвида было видно, что он серьёзно обеспокоен. Даже вечно забавный говор стал каким-то другим: каждое слово он произносил, точно робот.
- Риск есть всегда, - пожал плечами тот.
- Вы не будете возражать, если я буду здесь? – задал он ещё один вопрос, немного помедлив, теперь явно обращаясь к обоим учёным.
- Да, конечно же, мистер Стоунед, - подал голос седовласый, выглядывая из-за соседней комнаты.
- Если хочешь, то можешь расположиться в соседней комнате, - прошептала я.
- Да, - самым беспечным тоном заявил он. Воистину странный человек. То олицетворение вселенской печали, то вселенской беспечности. – Там сегодня будут показывать мой любимый сериал, надеюсь своими воплями и бесконечными репликами я не разбужу тебя!
- Это будет сложновато, - сказал Уинстон. – Снотворное будет действовать как минимум семь часов точно. Раньше этого срока она не проснётся точно, хоть на дворе начнётся ядерная война.
- Вот видишь, - улыбнулась я. - Всё будет нормально.

Уинстон принес мне стакан с водой и заветную таблетку. Я сделала все по инструкции, однако мне теперь стало страшно. Детский, беспочвенный, почти первобытный страх вселился в меня. Мне не хотелось, чтобы эти люди были здесь, я не хотела, чтобы они знали о моих тайнах. Я могла бы довериться только Дэвиду, и как ни странно я сказала:
- Никогда не отпускай, - и крепко сжала его ладонь. Сон уже цепкими когтями затягивал меня в своё царство.

Последнее, что я помню – снег -  хлопья, летящие за окном и одно слово, отзывающееся, как эхо – «никогда».