Дочь Тампля глава 2

Король Филипп, высокий, статный, по - истине красивый мужчина лет сорока, величаво, но с некоторой нервозностью прогуливался взад и вперед по роскошным аллеям сада горячо любимого Фонтенбло, ожидая приезда высокого гостя. Наконец, перед западными, самыми дальними от парадного входа воротами остановилась невзрачная закрытая повозка, из которой спешно появился человек, в длинных церковных одеяниях.
- Приветствую тебя сын мой, король мой и повелитель мой,- негромко произнес Папа Климент, протягивая для поцелуя правую руку с перстнем приклоненному на одно колено королю. После, окончания притворных церемонных приветствий эти два светоча небесного и земного миров не спеша отправились в самую гущу сада, где ни что, а уж тем более ни кто не посмел бы помешать их заботам о благе народов.
- Моя поспешность к вам, в деле, о котором пойдет речь, вызвана лишь заботой о благе моих вассалов и моего народа. У меня слишком мало времени, и я буду предельно краток и откровенен с вами Святой отец, - с напускным жаром начал Филипп, когда они вошли в особенно пышные заросли и расположились в изящно сработанной, увитой диким виноградом беседке.
- Я снова и снова буду говорить с вами о Тамплиерах. – будь-то  окончательно собравшись с мыслями после положенной паузы начал властитель, Они стали слишком заносчивы, их надменность не знает границ, они опутали сетью своих командорств пол мира а богатство их не знает счету. На своих землях они не признают ни чьей власти, кроме власти своего магистра.
- Спеша к тебе, мой король я проезжал несколько их владений, - попытался возразить Святой отец, - люд там живет в скромности, но достатке, поля засеяны, леса полны дичи, на ярмарках полно товару.
- Святой отец, заботу о посевах и ярмарках предоставьте мне, Вам же, я доверил заботу о духовном благополучии моего народа. – легко отпарировал король, продолжая напускным полушепотом, - Вчера, я имел аудиенцию с неким господином, который не пожелав назвать себя принес мне любопытнейшие сведения об этих кичливых храмовниках,- Он назвал себя членом ордена и рассказал, что не может равнодушно смотреть на творимые там бесчинства, по отношению к Святому Престолу и вам лично, - докончил властитель, кладя на стол клочок  самого скверного пергамента, на котором четким ровным убористым подчерком были начертанные некоторые письмена. Климент взял пергамент в руки и долго вчитывался прищуренным подслеповатым взором.
- Что скажете Святой Отец, - снова заговорил король, терпеливо вы-ждав, когда старый Священник  отложит бумагу. Гнев и ужас метались сейчас в глазах этого верного стража чистоты и невинности церкви на земле.
- Это самая гнусная ересь о которой я когда либо слышал, мой король,- наконец, будь-то обретя дар речи заговорил понтифик, брезгливо швыряя обугленный до неузнаваемости листочек на щедро умытую полуденным дождем траву,- Они почитают женщину, выше Господа нашего, они поклоняются каким - то там восточным идолам, а их обряд посвящения даже произносить вслух - скверно.
- Я рад, что обрел  в лице вас и Святого Престола, верного себе единомышленника и соратника,-  торжествующе улыбнулся Филипп,-  так я считаю это дело окончательно решенным? - вопросил король, уже направляясь к выходу из сада.
- Да мой король, конец ордена дарует процветание Франции и вернет, оступившихся в лоно истинной веры.
- И все же, кто тот господин, с которым ты сын мой имел беседу, ду-маю, в случае непредвиденных обстоятельство это поможет нам не запятнать рук, - уже направляясь к лошадям, неожиданно спросил священник.
- Он не назвал своего имени, - поняв всю серьезность произошедшего, заговорил король, - Но рассказал, что прибыл из Тампля, и лишь недавно был посвящен в Орден, где на днях стал свидетелем их ужасающих деяний. Все, что он говорил мне после, вы отлично слышали и видели. А главное, вспомнил монарх, - он еще упомянул о какой – то девице, которая, очень давно, живет там, и которая, по его словам частенько засиживается допоздна с магистром.  Поняв, что данное любопытное обстоятельство заинтересовало Святого Отца, король снова повернул от ворот вглубь сада. Он рассказал,- продолжил Филипп ясным полушепотом,- что это девица очень юна и хороша собою, а магистр, как вам самому должно быть известно, давно не безусый мальчик.
- Любопытно, любопытно, а честь ордена когда-то была для них выс-шим идеалом, но если уже магистр докатился до такого, что ж можно сказать об остальных.
- А как выглядел ваш ночной гость, мой король,- совсем уж не впопад вопросил Папа.
- Его фигура была скрыта плащом, а лицо тьмою и капюшоном, но из- - под плаща, постоянно выбивались рыжеватые нечесаные космы весь его облик напоминал молодого рыжеватого жеребца, жаждущего кобылу.
- Так, каково же ваше последнее слово, Святой отец? - добивался ко-роль, помогая ему сесть в повозку.
- Я велю немедля начать дело против этих еретиков, - окончательно без малейшего сопротивления сдался понтифик…
- А их несметные сокровища будут ни как не лишними, для блага Святого Престола и Франции,- заключил король, снова скрываясь в глубине сада, когда дорожная пыль скрыла повозку из виду.