Глава V СК

        Одышка от поднятия на второй этаж. Похмельная голова, трещавшая от вчерашней сивухи. Угли зрачков. Небритость мятого лица. Чесноков прибыл на службу.

        Навстречу гладковыбритый Кравчук с карьерной улыбочкой:
        - Паша, зайди к командиру, опять чего-то хочет…
        Сказал на бегу, не пожав руки.

        - Серёга, - окликнул капитан, - давно шестеришь?
        - Ну что ты, как этот? - тормознул лейтенант. - Он меня вызывал, просил, если тебя увижу, передать…
        - «Передать»… - вздохнул Чесноков и двинулся к кабинету начальства.

        Уверенный стук. Распахнутая дверь.
        - А-а-а, заходи, - полковник оторвался от бумаг, глянул поверх съехавших на нос очков, - но рассаживаться некогда. Дуй в СК!
        - Куда? – застыл Павел.
        - В Следственный Комитет. Ты что, только вчера родился?
        - Наверно. А эту «сбоку припеку» еще не разогнали? Давненько про них ни слуху, ни духу.
        - Ты только там не остри! На вот - повестку принесли.

        Конверт с аккуратным почерком проскользил по полировке стола. Павел взял, изучил неразбуженными глазами. Начальник углубился в отчеты.

        - А почему вам?
        - Потому! Не понимаешь?!
        Командир внимательно осмотрел подчинённого:
        - Ты что, пьяный?
        - Уже нет. С похмела.
        - Ну ты даешь! Тебя на «ковер» вызывают, а ты нажрался! Как ты в таком виде пойдёшь?

        Капитан смолчал, полковник смягчился.
        - Паша, я тебя очень прошу... Нам их не прогнуть, а они… кого хочешь! Сделай, о чём попросят, и всё будет нормально.
        - А «нормально» - это как?
        - Нормально – это нормально!

        Чесноков вздохнул:
        - А как же «служить и защищать»?
        - Началось, - начальник отмахнулся, как от доставшего овода. - Всё, чему тебя когда-то учил Макаров, пора забыть. Смотрю на тебя, а ты, как кисейная барышня, ей-богу, живешь как в пансионе благородных девиц. Советского Союза уже сто лет нет, а ты, как невымерший вовремя динозавр, всё за те же принципы цепляешься.

        Павел согнулся то ли от тяжести «обвинений», то ли от вчерашнего перебора. Голова раскалывалась, уши горели, как от поминаний последними словами.

        Полковнику надоело читать мораль:
        - Ладно, без толку с тобой разговаривать. Всё равно поступишь по-своему.
        - По чесноку, - пробурчал Павел.
        - …Мне тебя терять жаль, опер ты - отличный, но и я ничего сделать не смогу. Ты перешел дорогу слишком большим людям…
        - Депутатам-ворам?
        - Не ёрничай! Из-за принципиальности тебя уже разжаловали. Сейчас всё может быть гораздо хуже. Не маленький, сам понимаешь… Ступай.
        Капитан сделал «кругом», покачнулся, как моряк на палубе, направился на выход.

        «Стекляшка» Следственного Комитета бликовала на солнце, заставляя жмуриться даже честных. Солнечные зайчики пятнали самых незапятнанных. «Господину Медведеву в свое время понадобились собственные силовые ведомства, вот и возник изначальный анахронизм дубляжа прокуратуры», - Чесноков опорожнил минералку. Поискал глазами урну, заметил у входа. Бутылка упала в устланное окурками дно.

        Павлу быстро указали нужный кабинет. Бесшумный кондиционер, новые обои, неизменный портрет президента, мебель с иголочки.
        - Здравствуйте! Киреевский Аристарх Дмитриевич? - капитан рухнул на стул, кинул повестку. - Вызывали?

        Старший лейтенант в белой рубашке с галстуком неохотно оторвался от социальных сетей, прикрыл крышку ноутбука.
        - Чесноков Павел Сергеевич?
        - Он самый.
        - Присаживайтесь.
        - Уже, - усмехнулся капитан, по взгляду визави понял – поспешил.

        - Павел Сергеевич, - Аристарх Дмитриевич достал бумагу, - вы вызваны в Следственный Комитет Российской Федерации для дачи показаний по делу об аварии на…
        - Об убийстве, вы хотели сказать.

        Старлей уничтожающе глянул на капитана, произнес с нажимом:
        - Об аварии.
        - Правильно ли я понял, дело об убийстве двух женщин не возбуждали?
        - Вы правильно поняли. Что можете сообщить по существу? Хочу вам напомнить, что вы несёте ответственность за дачу ложных показаний. Что за это полагается, цитировать не буду, знаете. Также напоминаю, что вы можете отказаться от дачи показаний против себя самого, ваших родственников и близких.

        - Что значит «против себя самого»? Я что уже - виновник ДТП? Разве я вызван не в качестве свидетеля? А если так, почему вызван, а не доставлен в наручниках?
        - Слишком много вопросов, капитан.
        - Слишком много непонятного, старлей.
        - А вот хамить, я вам не рекомендую. Это не в ваших интересах.

        Чесноков закашлялся, сдерживая пьяную ухмылку. Бродивший алкоголь притуплял чувство самосохранения.
        - Я, конечно, не знаю, как ведутся дела в Следственном Комитете и по-итальянски не Копенгаген…
        - Вот, - Аристарх Дмитриевич положил перед Чесноковым лист, испещрённый мелкими строчками.

        Павел придвинулся. Глаза забегали по диагонали, добежав до конца страницы, руки оттолкнули бумагу, как половую тряпку.
        - Что за чушь? Кто такие Минькин и Пожаров? Кто у вас придумывает фамилии свидетелей? Никакой фантазии! Они что, спасают Москву? От меня?

        Киреевский нахмурился до тучи, аккуратно вернул листок в папку, процедил сквозь зубы:
        - Это не шутки, гражданин Чесноков. Свидетели утверждают, что видели, как вы выходили из машины, сбившей остановку, и помогли выбраться своей спутнице. Она в панике попыталась сбежать, вы её догнали. Пользуясь служебным положением, вы на полицейской машине скрылись с места преступления. Также есть свидетели, - Аристарх Дмитриевич выудил из папки другой листок, - утверждающие, что видели вас с гражданкой Популией в клубе, где вы пили коктейли, принимали наркотики, вели себя разнузданно…

        - Старлей, ты знаешь, сколько стоит выпивка в клубе? – Павел оглядел золотую застежку галстука. «Знает, ходит». – Моей месячной зарплаты на стакан не хватит.
        - Платила Популия. Свидетели подтверждают.
        - Ну ладно, этот момент вы продумали. А зачем я её поволок на экспертизу?
        - Элементарно. Хотели свою вину переложить на неё, - голос вернулся к уничтожающему спокойствию.
        - И этот момент продумали, «Шерлоки Холмсы», - капитан развалился на стуле. Ситуация больше забавляла - терять нечего, кроме служебной комнаты в общаге. – А видеозапись? Там у магазинчика камера…

        - Она не зафиксировала аварию. Не работала в тот момент.
        - Надо же какое совпадение!
        - Так что будем делать, Павел Сергеевич?
        - То есть во всем виноват я? Я – убийца, причина аварии…
        - Между нами, - Киреевский доверительно подался вперед. – Вы – не причина, а скорее – следствие… следствие собственного упрямства.
        И откинулся на спинку кресла.
        - Все борются со следствием, и никто не борется с бандитами, - пробурчал Чесноков.

        - Что вы сказали?
        - Да так, ничего. А как же общественность? Пресса наверняка уже растрезвонила, по телевизору показали.
        - Средства массовой информации – всего лишь охотники за сенсациями. Пока суд да дело, появятся другие «горячие» новости, всё забудется. Сейчас что-то бродит в блогах, кто-то что-то видел, слышал, но никаких доказательств. Интернет к делу не пришьёшь.

        Киреевский вопросительно помолчал, но, глядя на собирающего мысли капитана, продолжил:
        - Так что будем делать, Павел Сергеевич? Может, не будем свидетельствовать против себя?
        - А вы меня под уголовку подведёте?
        - Нет. За вас просили очень влиятельные люди…
        - За меня? – рассмеялся капитан.
        - За вас. Если откажетесь от показаний, через какое-то время всё уляжется. Возможно, вас даже не уволят. Ну, а не откажетесь… добро пожаловать на нары. Так что будем делать?

        Продолжение - http://www.proza.ru/2014/07/23/529