бузотёры - 3

Бузотёры - 3

        Простите, что ещё одним, -  «ДРУГИМ СЛОЕМ»…
        Ради утверждения истинной многоплановости всего нас во всём и сегодня окружающего, - придётся оставить на некоторое  время  этих двух, - оригинально мыслящих, но изъясняющихся несколько непривычно, рыбного дела попечителей, и хозяев балагана, дальнего лесного, когда-то охотничьего, а теперь только рыбацкого, ибо...

        Ибо, следуя желанию некоего, ещё не представлявшегося ни вам, ни иному кому, пишущего это постраничное многострочие, -  придётся провести окончание нынешнего вечера в компании, тоже интересной весьма, в таком же весьма  необычном и интересном доме.
        Опущу за незначительной её весомостью первую половину вечера, - отмечу только, что дом, - личного пользования, в дальнем пригороде
старо-российски милого города Серпухова, уютно к реке-Оке прислонившегося… Крыльцо парадное,  как бы гостевое, но имеется
и  «чёрный ход» на никем уж давно не обрабатываемый огород. В доме  несколько (три, не то - четыре) комнаты - среднего и малого размера, 
все, - с уютно-низкими потолками, и чердак, хотя и не очень чистый, но -тоже обитаемый.  Общение, принятое в доме, - самое вольное, таких же,  многопланово вольных и разного рода и вида представителей человеческих судеб и характеров. Кто-то, - коренные обитатели,  кто-то, - из гостями побывавших, да на «постоянно» загостившихся, но и - из гостей, что по своим  собственным местам обитания, ближе к утру расходились, - тоже, непременно, в некотором числе всегда присутствовало!

       По причине  малого уважения к электрическому освещению, две ли, три керосиновых трёхлинейки… В самых разных и удобных им местах, - свечи, свечечки, свечушки, -  переговаривались друг с другом, милые и вовсе неопасные, потому как имели под своим, лучащимся тихим светом основанием, - услужливые блюдечки и всегда оставались под чьим ни будь постоянным и внимательным присмотром.  Выпивка!?
        Выпивка, как выпивка, (пива значительно больше, чем водки) закусь без разнообразия, и при том, самая простая, потому что главным в этом доме, чаще всего, оказывались самые невероятные, и мало понятные не искушённому уху, чудные, да весёлые, но и, кое каких дельных соображений не лишённые, - разговоры… Нынешний вечер не был исключением!
        Единственное, несколько непредвиденное, но и ранее иногда
Случавшееся, - при первом приближении сумерек: стук в парадную дверь! (Свои никогда не стучали, они просто - входили…)
        Участковый! Местный. хорошо знакомый!
        Не то, чтобы помеха, но и к некоторой осмотрительности всё же подталкивало, потому и «угостили»… Сперва - слегка, потом ещё добавить оказалось надобным, потом фуражку искали, после… Нет! не пистолет!.. Всего на всего, -  туалет, а он-то, и в - темноте, и  возле того, что справа, бурьяном, и не низеньким, основательно заросшим, - соседского забора…

        Посмеялись, пообмели крошки со стола, стаканы пообтёрли, тогда
и своё собственное времяпровождение продолжили. Пошли всякие, в том числе и более вольного характера, разговоры!  Больше всех и занятнее всех обычно разглагольствовал Вовик, - немолодой, слегка расхристанный одеждой, в постоянных своих тёмных очках (это-то при таких кротких и ласковых свечушках), как всегда, не снимая с головы затасканную бейсболку
негритянским способом поворотившуюся козырьком к левому уху.
        Нельзя  не согласиться, что он, даже  и в среднем подпитии, - внешне не слишком как бы пригож, но в выражениях… Да, и в мыслях, и идеях, самых неожиданных, - не знает себе равных! Одна единственная серьёзная неприятность: после каждой, более семи-восьми слов, фразы, - непременное пренебрежительное сплёвывание куда-то под стол…
       Не только в бенефис, - и по третьему разу: заслушаешься! Куда уж там  возражать, - только любоваться. Таким же, несколько непредвиденным, но вполне, по обычному, - ярким оказалось и его «сегодняшнее» выступление, -

        - В одеколончике французском пальчики ополаскиваете…Парфюм! Парфюм!..
        От кого это несёт, да ещё и с перекосом по кильватеру!?.. На каком свете обитаете!? Ароматное, да чистенькое любите, а помоешные запахи уважать не желаете  (сплевывание под стол)...  И, уж коли, подвернётся мерзость эта самая, так скорее её двумя пальчиками, и - за шиворот соседу! Он, сосед этот, - другому новому соседу, - так и по второму, а то и третьему кругу (Новое сплёвывание)…Перпетуум-мобиле, но вот только на премию Нобелевскую, - не рассчитывайте!

        - Какой-то ты, Вовик,  опять, когда выпьешь, - странный... Бог с тобой,
и - как хочешь... А, я вот мечтаю: проснусь, как ни будь, а кругом всё вовсе новое и иное, - ни помоек, да грязи несусветной, кран на кухне не течёт и канализация в порядке...  Мне, непременно, что ни будь светлое и не
испорченное как-то очень требуется, - тряхнула упрямою тёмной кудряшкой лба хорошенькая, немного грустная и серьёзная женщина...  Тебе, наверное, коньяк клопами пахнет, а вот по мне и характеру моему, - клопы пахнут
коньяком, да ещё и отлично  выдержанным!
        - Не туда ты, Катька! Сколько говорить можно, - раз в ней, помоечке,  живёшь, - привыкай к этой самой помоечке! (Очередное сплёвывание), -  полюби это наше нынешнее скверное, - всем своим, до синего огня, - окаянством! И, не как ни будь, - а до сознания потери, и  собственного своего
мироположения  в Космосе...
        - Не  хочется мне. Честное слово, - ну не хочется, и  всё тут!..  И, ещё мне сны цветные и такие таинственные, да милые иногда приходят, только не запоминаются...

        - И мне, и мне, и мне!..
        Мне тоже сны цветные снятся, и тоже, - запомнить не успеваю, улыбаясь, заторопилась высказаться светловолосая, тёмноглазая Оля, не меняя позы и, почти не мигая ресницами, глядя на догорающую, потрескивающую последним, золотым и спокойным пламенем, свечу…
        Уставясь, чуть уж даже не кончиком своего очаровательного, глядящего постоянно куда-то вверх, небольшого опрятного носика, - Цветные-цветные!  И, - такие милые…

        - Сейчас объясню, - небольшого роста и неоднозначного возраста Шура, с несколько преувеличенной солидностью и в голосе, и в манере говорить, не очень вязавшейся всему этому разномастному и свободному сборищу, тем не менее,  внушительно-солидно продолжил, - Объясню и по поводу цветных снов, и всего, вообще, цветного!.. Видимая нами, цветная часть спектра…
        - Ты тогда давай нам и про волновую теорию, но с самого первого начала, с азов, а то ведь мы вчера ещё только с пальмы! - Кто-то, мне не видимый, то ли в шкафу дальнем, то ли за этим шкафом на вечер нынешний обитать приспособившийся, то ли другой кто-то, и тоже, - в другом дальнем и тёмном каком-то углу, не многими видимый, и тоже, -  явно отягчённый собственной своей единственною и неповторимою данностью, - Только уж давай  не торопясь и обстоятельно…Обстоятельно!
        - Ой, не надушки! Не надушки!…
        И, вообще, ничего сурового и научного! Всё научное, оно ведь такое бестолковое и не мудрое, - смешно и трогательно погрозила пальчиком и рассмеялась  очаровашка Оля,  переставши, наконец, гипнотизировать доброе и спокойно догорающее пламя почти уже вовсе истаявшей свечки,…
        - Не желаете, тогда - как хотите, - Шура, обозначив  всем своим видом, что он не обиделся, встал из-за стола и, подчёркнуто солидно, отправился курить в тёмный и неуютный коридор, - Позовёте, если что ни будь будет неясным…
        Неясного не оказалось а, двое или трое, совсем не заинтересовавшихся внутренним естеством цветной части спектра, но всё ещё желающих выпить, - плеснули в стаканюшки, не мудрствуя лукаво, - выпили и, пожевав чего-то  из того, что всё ещё оставалось на столе, - слегка от этого ли, другого ли чего, - несколько осоловели и пригорюнились…
        Кое кого и из других, тоже уже заметно, - в сон потянуло, зевнули
и Катюшка с Олечкой…Тут-то, каким-то своим собственным наитием 
и, неизвестно из какого пространства вообще  взявшись, - голосом  взбалмошным,  такое же, нечто взбаломошное, -    
        - Кукареку! Утру первому,  последней на столе водочке, - ещё раз Кукареку!!! И, - айда  в наше, почти уж наступившее в конце такого длинного и так долго тянувшего свою длину, тоннеля, -  в наше  Наступающее, - Светлое и Радостное Будущее! - Прорезался вдруг некий, плечистый, рыжевато-бородато-весёлый, во вполне приличной и совсем не рваной, далеко не зековской  телогреюшке... 
        Несмотря на голосовую свою раскатистость да плечистость, до того, -
и не убедительно и, в общем, так, - как-то…
        Пожалуй, -  по какой-то собственной  внутренней  необстоятельности...
        - Петух недорезанный!.. Куда ты от нашей бытовухи денешься!? - Встряхнулся головой и опять оживился, позабыв даже плюнуть под стол,  придремавший было, Вовик! -  Привыкай к тому,  которое есть и ещё
пребудет некоторое неопределённое времечко! Вонь, дерьмо, прочее, и  всякое,  иное, иже с ним, - Его Величеством и Высоко-степенным Свинством!..
        - А,  и вправду, - уймись и больше не кукарекай! Светать вот-вот…
Дремлющих не надобно от дремоты отваживать, - не пьющий вовсе и - только значительно курящий  - Вадик, (Извините, но на полном серьёзе, - Путин В.В.), поправив чуть сползшие с переносья очки и - негромко, спокойно, чисто механически, в пол звука, начав перебирать струны своей, тоже уснувшей было, гитары, уже чуть ли и не напевая, -
        - Уймись, и - молодых слушай, таких, как Катюшка с Олечкой, а не старых дураков, что с собственным умом не справились, да толкуют про  какой-то Свет в конце какого-то Тоннеля!..  И ты…Ты, Вовик, грязь и
скверные запахи так искренно и от души вдруг сегодня полюбивший, -
тоже, по-моему, не совсем прав... В принципе прав, наверное, но именно, -  не совсем, а только в принципе!.. У  тебя тоже, чумовая какая-то теория, - чем как бы грязнее и гаже, тем больше стараться получать от того удовольствие!..
         А, ведь оно, удовольствие это, - у каждого своё… У Катюшки с Олечкой сны цветные, а ты им сортир в полном засорении навязываешь,
а сам не мочу ослиную, а водочку-то такую же, как и они, грешневые, - пьёшь!  Да ещё и похваливаешь...  Не молитесь вы на него, пичужки
славные, да разноцветные, - пускай  свои «ля-ля, - тополя» впустую
разводит и один, сам по себе, - спускается в эту свою канализацию...
После и к постиранию, время придёт, - проситься, да и как же ещё будет...
 
        Тут, (о поздне-ночном временье не забывайте), - у столь многое 
понаговорившего Вадика, (не Бог, не принц, а вполне всем и во всём, -  обоюдный  всякому окружению) - Головоюшка его усталая, много мудрого да доброго на себя взгромоздившая, -  на стол левой щекой припала, глаза ожмуря, и - придремала, слегка посапывая и чуть уж даже не пуская свежую, наверняка никакими дуростями не замутнённую, слюну....
        Соседняя свечечка, что последнюю свою минуту умилённо оплывала только что на вполне уютном для неё блюдечке, теперь тоже окончательно погаснув, фитилёчком подымила, и - была такова. Оставались ещё некоторое
время две её дальние подружки.   
        Сама по  себе и, - как бы за скорой, почти наступившей уже, вполне осознанной личной своей ненужностью, -  Телогреюшка  рыжебородая,  как бы в подражание  ближней свечушке, - тоже  растворилась в наступающем  всё  решительнее, уже вполне окружившим дом, поосветлённом и довольно странном, но и - всё же всё ещё: полупотемье…

        Водка-водочка, видимо, уже полностью кончилась, пиво, - тоже.  По причине личной дневной усталости  кончились окончательно и остальные всякие бормотанья, да разговоры... Катюшка, ещё ранее, успев чмокнуть
в щёку рыжебородую телогреюшку,  в какую-то свою, неизвестную иным другим сторону, - растворилась, Олюшка, тёмноглазый миленький цветочек, тоже как-то, и почти  никакому глазу неприметно, с запрещающим жестом   «за ней  не следовать», - тоже куда-то исчезла, а за окном, тем временем,  всё явственнее по какому-то, ещё не ведомому Миру поводу, - светлело…
        Всё светлело, светлело и светлело…
        Ну, и  как с таким недоразумением было справляться!? 
        А,  как попало!..  Приходящие, -  по малу уходить засобирались. Кое-кто уже и дверями попользовался...  Местные, - тоже начали спать укладываться.
        Те, кто на чердаке обитали, - скрипели шаткою лестницей по дороге к верхнему люку, те, которые по своим собственным, комнатным  углам, в своё  собственное, сорное и уютное непотребство, тоже, не совсем отчётливо и сонно, но всё же - потянулись, тогда и я, слегка пригрустивший  по причине собственной, ни от ума, ни от глупости, в очередной раз одолевшей меня пустоте, воспользовался ещё остававшимися за мной на неопределёнлённое время,  подаренными откуда-то возможностями и, безо всякого труда и риска, - встав на подоконник, на глубоком выдохе, - незаметно выплыл 
в одно из раскрытых окон этого, вместившего в себя столько удивительного, но сегодня не слишком поучительного, - дома  и, почти тот час, очутился возле давно мной освоенной, стародавней московской пятиэтажки, у её полутёмного подъезда, старательно кем-то накануне разрисованного аэрозолью, не заслуживающими вашего внимания сведениями и изречениями об окружающей дом и его обитателей жизни...

        Было почти уже в полном разлёте своём, смеющееся над нашими глупостями, самостоятельное такое, и такое зовущее всех нас, самых разных и всяких,  в том числе, - и никаких, плохих ли, хороших, Зовущее всех нас  Наконец  Просыпаться, - Наше Общее Человеческое  Доброе Утро!
                Прошу прощения. Одно из изречений слева от парадной двери, всё же, определённо, заслуживало моего и вашего внимания, -  тот, кто есть - ещё не есть, пусть хотя и просит есть!
        - А далее!?
        - Далее, - как кому угодно... Единственный совет:  не торопитесь, ибо будет так, как быть должно, даже если и очень торопиться…         
        - А  далее того, - Далее!?
        - Далее того «Далее», извините, тривиальное «похмелье»!.. Тем, кому знакомо это состояние, не надобно рассказывать… Как справляться!? Тут много сложностей: возраст, физическое состояние, иногда даже цвет волос и размеры обуви…
        - Ну и понесло!..  Всё. С меня довольно! В каждое ухо по банану!
        - По банану, так по банану. Мелковатое решение для серьёзного
человека, но дело твоё, по сути, личное, не государственное, а пока, - ещё одно, как бы в пустоте повисшее, а кому-то, глядишь, и - на будущее  сгодится, -
         «Как  Не  Опринять ту Духовность, что во всём Истинно Земном,  нас так неустанно заботливо окружающем, в котором, -  как нет начала неразумию, так и конца не намечается для  Самой Высокой Одухотворённости»!?…»
………………………………………………………………………..

        Тут ещё, - нате вам, прошлым  понедельником записанное… Как бы… Шутка! От последнего путешествия по Заполярью, речкой именем Чёрная Кемь, хотя и достаточно порожистой, но вполне благоразумной и вовсе не сердитой, -
        - Радели попеременно, -
        Берег правый ли, левый...
        Ждем, - одарит ли пеной
        Хвост Водяной Королевы!?

        Временами  робкие плёсы, -
        Души разливы,
        Где ветры почти безголосы,
        Чуть шаловливы...
 
        Редкая малая птица
        С любопытною дружбой
        На ветви рядом садится
        - Просится в службу!?

        Или о чём-то личном
        Поведать хочет
        Бедолагам столичным
        Трясогузовый кочет!?

        Над землёю усталое
        (И, - это-то Ночью!?)
        Солнце  с ликом опаловым
        Выспаться хочет.

        И - не может, не может...
        Слава Небу и Богу, -
        Темнотой не обложит
        Водяную нашу - дорогу…
       .....................................

        А,   далее, - ну и ну!…
        И, уж точно, - из моего вчерашнего, неумытого и плохо прожёванного, - вот уж, действительно, - сущего  бузотёрства, -
        - Питьё, - компьютерная лужа!
        Всё  нарасхват, - что  Вопреки...
        Гниющим берегом реки,
        Бредём (пусть не было бы хуже!)
        Кто  рыбаки!? Кто  дураки!?
        Оружье!?
                - Вешки! Вот оружье!..
        Да   подворачивай портки!
        Жене усталой, - сбудься мужем...
        Себе, убогому, -
                Не в дружбу, -
        Что в Честь - проклятье  прореки!
        И,  занырни, -  говеть на службу
        ..............................................
        И, - тем же берегом реки…
       …………………………….

        Остудясь  несколько и…
        Входя постепенно в своё, изредка - спокойно-естественное, -
        Закрывши глаза, - гляжу и, не слушая, слышу, -
        Как костёр, нет-нет, - да и прострельнёт своими,  вовсе незлыми искрами
 «Бобы», ему на спину поставленные, черным-чёрные и такие уютные  (один  под чай, под пшённый кулеш, - другой), - подкипают деловито-неспешно, а мы уже и лагерь обеспечили: две палатки под спаньё и тент «гостевой». Он нам на случай дождя, в этих местах, да в такое время года  вполне вероятного, и, -  сложили под него, опять на случай того же дождя, шмотьё собственное, необильное. Далее, - кто во что горазд: кто в сухое  шерстяное переодевается, кто так, покуривает, кто к рыбалке  послеужинной готовится, а места для рыбалки, - самые подходящие. Временем, не поджимает, - ночи «белые»… Солнышко только чуть-чуть своим краешком на дальний лес припадёт  и опять  по новому своему, другому кругу бежит, а река!?..

        Река, - вот она! Рядышком, - за каменьями, шершавыми  и
разнокалиберными. Судно наше, -  катамаран на шесть пассажирских мест и  всё снаряжение вмещающий, разгружен и надёжно зачален, а вода речная чуть уж вовсе не тёплая, от торфяников, которых вокруг по берегам вполне хватает, - слегка коричневата и по особенному вкусна. Чтобы напиться, милая, обходительная «тётя Ася», нашего не столь отдалённого прошлого, - «кипятить не обязательно»! Это-то всеми нами неоднократно проверено, река же, -
        Чудо разговорчивое, словно бы и рада оседлавшим  её  чужакам. Всеми своими дальними порогами да перекатами и крутым этим, мимо лагеря заворотом, - всё рассказывает, да рассказывает своё извечное, музыкально неповторимое, - каждому для его лично-собственного понимания…
        Было с нами и ещё одно Высшее Благо Человеческое: ни у нас, ни вокруг нас, никаких ни теле, ни радио-безобразий!
        …………………………………………………………….

        Ну, а мне, видимо, нелепо сотворённому по какому-то, мне же самому мало удобному принципу, чуть погодя досталась ещё и другая музыка.
        Сначала она была, как бы за дальностью расстояния,  совсем едва слышимой,  Но, через некоторое время, окрепла и, оказалась почти уже вовсе рядом…
        Музыка эта, странным образом  оставаясь музыкой, была, как бы не совсем в обычном понимании - музыкой!

        А, если и была она музыкой, то музыкой странной, непривычной, несовременной музыкой. Странным в ней было то, что было в ней всё что угодно, кроме самих музыкальных инструментов, зато много всего, что имело в себе и нечто, что должно всё же присутствовать в музыке: мелодии и их, правда несколько неожиданные, -  повторы и вариации… Да,  и по части ритма происходило нечто не совсем обычное. Он, как бы и присутствовал но, в то же время, - жил в отрыве от всего остального, и, - сам по себе…
        Кое что из звучавшего было почти узнаваемым! Вполне отчётливо слышались скрипы качающегося, мучимого голодным ветром, - Огромного, Старого Дерева и тут же, вдруг неожиданно, - листва ли этого дерева
в отчаянном переполохе, крылья ли птиц, секущие в быстром полёте этот, остановившийся на  время, ветер…
 
        Было, по временам, и ещё что-то отчаянное, рвано мятущееся, летуче-мышиное, неожиданно высокое, точно игла по стеклу и опять, -
        - каким-то, неизвестным мне самому способом…
        Новый костёр объявился!..
        Другой костёр… В другом пространстве и времени!
        Костёр, - теперь уже и дымный, и ленивый.
        Он только слегка грел чьи-то протянутые к нему ладони, почти ничегошеньки не освещая вокруг…  Тут, к тому же,  ещё  пришлось оказаться в компании непонятных, вовсе мне неизвестных, не людей
уже даже, - скорее существ людских, в какой-то степени и похожих
на людей, но мало готовых к какому либо общению…
        Они  сидели, - бездельные… Что-то некоторыми из них и глодалось как бы, но бессмысленно и впустую: не глотаясь и уж слишком часто сплевываясь прямо в огонь…
        И ещё одно, удивившее и насторожившее меня: их сплошное, но и. видимо, вполне привычное для них, их собственное, нисколько не мешающее им жить, какое-то удивительное, чёрно-провальное  безглазие!..

        … По поводу «безглазия» прошу прощения у тех, кого посчитал
таковыми. Оно, как оказалось - было моей, чисто зрительной, ошибкой, в чём я в скорости, и убедился, а виной тому - глубина глазниц и то самое,
багрово-тусклое, лениво-дымное  освещение от костра этого, так скверно
и нехорошо горевшего, да и с общением вышло не так, как увиделось,
да подумалось по началу.
        Общение, после нескольких очередных  сплёвываний,  наметилось
сперва неким взаимным урчанием двух ли, трёх из них, но, которые именно урчали, - вниманием осталось не ухвачено… Далее последовали жесты: губами, шевелением надбровий и почёсыванием подмышек,  а несколько
спустя, появилось кое что, уже и вслух произнесённое, -  Так, что там
какое-то по поводу, -  «нет повода»!? - Самый из них рослый и заметный комплекцией, приподнявшись несколько и сложной комбинацией бровей изобразивши, одновременно, и  вопрос, и некоторое сомнение…      
         - Нет как бы повода «задерживать»… Оженились месяц назад, а спать не на чем. Сидят на банкетках, приходится соблюдать расстояние, они там ведь не одни. Хотя, скорее всего, - фиктивный брак, но как такое проверить, свечкою не поосветив!?
        Её ещё прошлым декабрём наша погранзона не впустила.  Паспорт-то у неё не российский, - временное разрешение на пребывание, но оно уже анулировано, вот парня и подбила  «заштамповаться» (он с российским паспортом) и, -  вперёд!.. Уже в феврале опять прикатила… Тут и пошло это «Не имеете права! Я жена российского подданного, и мне на службу надо! Нет повода задерживать! Дайте Мне моего личного адвоката!» (Это теперь уже один из ближе сидевших, пригнувши к кожаным своим папкам  и мелко исписанным листочкам свою, -  утомлённую голову)
        - Служит-то где, - в котором учреждении!?.. (И, рослый, и  заметный
комплекцией)
        - Газета английская… У нас что снюхает, да копнёт, - туда переправит… Точное название сейчас найду… (утомлённый с до нельзя головой)
        - Фамилия. Имя. Где вынудили остановиться!? (Естественно, - рослый
и заметный!)
        - Мораль. Наталья. Аэропорт Домодедово. Какая теперь фамилия, можно запросить Молдавию, но наверняка оставила Мораль… Журналисты! Они о себе  ох, и - мнительные. Каждому - обязательно в Своё Собственное, Великое!.. Так не с «колотовкинской» или «барабановской» что ли,
неинтересно звучащей фамилией?!.. (Близ сидящий, утомлённый до нельзя!)
        - Что из себя!? Да,  не как баба… Смотри у меня! (Рослый, да заметный)
        - Цыганка. Молдавское гражданство. Журналистит, как и все, которые десять классов кончили… Любит поумничать и «правду», но только ту, за которую платят «капусткой»…
        - В шею! Хватит и своего, российского дерьма!  Пусть, раз зарабатывать хорошо захотелось, в «валютные проститутки» проваливает… Негоже!? Да!..  Так, хотя бы, - честно!
        - Извините… Ну, а как же тогда, - международные, да, - и наши
собственные, «правозащитные, всхлип и охи, - движения!?» (Всё он, тот же, тот же, утомлённый сверх…)
        - В шею. Всех! Понятно!?..  Тех, и этих!!!  (Сами знаете  кто!)…
        То-то бы…
        А, может, и не так-то уж глупо!? Может,  сами и разберёмся со своими дураками и дорогами… Нет. По совести, - вполне разумно и не так-то уж плохо… А ведь как же это, по началу, о них, что расселись вокруг эдакого костра, неловко подумалось!? Право-слово, -  вполне разумно и не плохо…
        ………………………………………………………………
        - Плохо! Плохо! Плохо…
        (Переполох чей-то… И, - глазами, и, - пальцами рук, и, - горлом. Дым  всамделишный, сажа ли печная загорелась, или туман обыкновенный,
только что  без ветра а, может, и то, и то, и это, - одновременно!?)
        - Плохо!?..  Уж если прорезался, да народился, - объясни мне, что в том, что мне увиделось, такого уж, - со всех сторон негожего!?
        - Мы Свободные!  Права имеем! А они: «в шею»!.. Мы - Европой желаем стать, там  жизнь, - удовольствие,  а нам, эти гонители, преступным своим режимом нашу свободу душат!

        «Преступный режим» Тоже, ничего себе: ещё один -  бузотёр!
        Такие-то вот пироги. Пока не откусишь,  не узнаешь, что начинкою, - грибы?  Картошка? Взаправдашнее мясо, или гнильцо с тухлинкою!?..
        «Преступный режим»!?  Им бы лет на семьдесят прежде народиться. -оценили бы многое и крепко усвоили бы, как такими словами пользоваться…
        Права, да Свободы!?..
        Даже и, не кое какие, - вполне имеются. Постанывает только всеми почти забытое, такое нужное всем нам понятие, что зовётся  Обязанностью!?  Кто же и помнит-то такое!?.. И, - Совести! Элементарной, о которой ни в каких законодательствах не упоминается, но - по всем нашим социальным этажам не хватает, - это уж точно!.. А Свободой!?
        Ей  направо и налево все, кому не лень,  пользуются  давно,
вольготно, и весело, - никакая фининспекция остановить не
в состоянии… В лифтах же, да подъездах, не говорю уж на дорогах, да улицах, -  её даже как бы и вовсе - не несколько, а - сверх всякой меры!
        На  дню по три раза, - собирают её  в мешки помойные, так нами нелюбимые, «гастарбайтеры», а она всё валится, и валится, - из компании
ли горластой, на пол часа притормозившей прогулку по какому ни будь скверу, ради очередного пивного полоскания да курева, (не разобрать - чего больше: плевков или разговора) из окна ли дома  благоустроенного, многоквартирного, из собственного обшарпанного подъезда, а то - из галопирующего мимо, роскошного, сотрясающегося в своей музыкальной судороге, внедорожника…
…………………………………………………………………………

        Как же многое меняется за какие-то один-другой десяток лет… Радиоговорильни,  да прочее, модное шмотьё, -  приобретаются. Не такое
уж  оно, может быть, и крайне необходимое,  а что теряется, да  уходит, - этого - и не подсчитать!.. 
        Потерялось!? Вернуться,  и отыскать можно! Уходит, - то уходит вовсе!  Навсегда и Безвозвратно!
        Воистину,  где сокровище ваше, там и сердце ваше. Неужто в телеговорильне!? Птица Надежды, - какой у тебя голос, какое оперение!?
        - В точности, как у обыкновенной курицы!.. Оглядись. Может, не всё потеряно!?.. Есть ещё, которое и, - Впереди!?
        - И, - есть, может быть, да более пустое, да худосочное, и не такое отрадное, чем было с нами, да у нас когда-то…       
        - Оглядись попристальнее: что-то и кое-какое, а имеется обязательно... Ну и как!? Осмотрелся!?
        - Вроде бы…  Даже голова закружилась, но  на ногах устоял, несмотря на погоду и порывистый, в самую серёдку Души, нехороший какой-то ветер!
………………………………………………………………………………………

        (Ещё параллельное)
        Не сразу, и постепенно, вникая, да осмысливая…  Хороводило же, как через стекло запотелое, каким-то, не вовсе естественным образом, вполне
и даже больше, - листьями с ветром и без ветра, яблоками, - чуть не золотыми, а облаками, - не рассказать и какими…
        Лесом: куры дикие, - краснобровые (синь с воронью) тетерева,  рябчики-клюквенники, - чуть не прямо из-под ног, веером сразу по десятку…
        То холмисто, и пусто, зато просторно…То, - бурелом, что ни в подъём, ни на спусках напрямую не пройти…
        Было и ещё полным достатком многое, что и описывать не совсем удобно…Наконец-то, а точнее, - в конце-концов…
        К неясно ощущаемой Нежностьи, ранее прятавшегося где-то и, наконец, огладившего меня, оказавшегося таким ласковым и прилипчивым, - Ощущения Внутреннего душевного Покоя, - сегодня определённо добавилось холодное,  душу обступающее, угрюмо-безжалостное  Тяжеловесье, -  чуть ли не пудовая сущность Собственного, давнишнего, прежнего моего Окаянства…
        День  к исходу, пора к месту прибиваться, но кругом сплошные, непутёвые напраслины! Мелколесье кончилось, стались-сдвинулись сумеречные, суровые Ели. Они  молчаливо огромные, - одна к одной
и во внушаемом опасение множестве. Ещё и мОроси мелкие, с каким-то мутноватым туманом пожаловали, вдовес к обстоятельной тишине и её серой, будто бы размытой, - неопределённости…
        Птицам, (синицы, вроде бы), несмотря на эти сырости и прочие неудобства, всем поведением их птичьим было и вольготно, и весело, расстраивалась да плакала лишь хвоя, - воплощение обильной, тёмно-зелёной состоятельности...  Лапы нижние были такими, буйно-пышными, что сватались быть настоящей надёжною крышей!  Только вот, - что могло быть под такой растительной крышей!? Новая, очередная нелепость, или напротив, - спасение от другой какой-то, давно подстерегающей нелепости!?  Может быть - очередной, собственный развод самого себя, да и с самим же собою!?..
         Кто знает!? Вполне же определённо, почти наверняка, - опять какие
ни будь, очередные Сумерки. ..
Пусть и не Великие, тем более - не Ночь, но и, возможно, кое что, кроме сумерек...
        Кое-что, Кроме... Кроме… Не вполне ясное, но и непременно  важное для всего, за ними следующего!
        Вот, и изволь продолжать обживаться, пульсировать осенней, остывающей кровью в этой суровой, ни с какой стороны непредвиденной заранее, - Неопределённости…  Продолжать шевелиться, да двигаться в сторону такого, мало вразумительного, плохо различимого, не слишком уверенного в себе, странноватого какого-то - Кругового Света Неосвета!?
        Стал бы хоть откровенным полусветом что ли, наконец, - и то бы лучше дорога обозначилась!
        Поочистилось в головах, да и душе стало бы много теплее теми же
чувствами и мыслями…
        Сколько тому уже назад этого времени… С каких Идей не стирались вековые пыли, не счищались послегаревые грязи-копоти, и опять, -
какое количество всё той же и - пылищи, и грязюки!  Голоса, чуть ли не
на лай собачий похожие:  «Назад!  Куда смотрите-прёте, чего захотели!?»
        Ни жалости. Ни надежды…
        Надежда!? Как бы не так!  Её мы заболтали…  Людей губит не недостаток электричества, а дефицит совести.  Только Бах всё ещё остаётся единственным, настоящим проводником  к Высокому и Чистому Небу! Вся его  музыкальная мощь, - вертикальный Столб Света Солнечного, поднимающий всякого слушающего в Небо Всевышнее…
        А, вот Моцарт и Пушкин! Они оба, по своей сути,  уже и Настоящие   Божие  Дети, во всей, отнюдь не лёгкой своей, чистоте и ясности… Так 
и вижу, -  на солнечной,  цветущей лужайке играют: Тот, и - Другой! Пред Улыбающимся и Мудрым Лицом Вседержителя…
        Всё, что далее, по большей части, - произвол и упадочность… Тоска
по проданному за сладкое яблоко, потерянному человечеством, Раю!..
        Всё те же, - тёмные, невесёлые, сыровато еловые обильности…
        Не пытаясь и заглянуть под хвойную эту крышу, сразу понял:  даже и простой сухой травы для подстилки заготовлено не было…  Не было, вообще,  никакой травы! Не было, вообще, ничего мягкого под этой тёмной
и густой Еловой Сущностью, - мне, посланному ради хоть какой-то оценки  всего предстоящего другим многим, за мною, возможно, уже и запущенным!
        Снова-вновь пришлось, переговариваясь с собственными, давно уже обступившими меня самого немощами, продвигаться далее!  Снова-вновь, плелись, заплетаясь за что-то, давно уже болевшие ноги. Вновь, ворча и стеная, оживало правое подпочие, самой почке тоже, - не дремалось...
        Что ж такого несусветного!? И, ведь  действительно, - вовсе ничего 
особенного!  Всё, как и быть должно!  Самое обычное  и такое давнишнее дело: с каких ещё времён, потерянный человечеством, созданный когда-то исключительно именно для него, его Солнечный, чуть не Сказочный Рай…
Но, - Нарушен Завет, заключённый меж Первыми Людьми и Всевышним, - «Да, ладно уж! Дай ко отхвачу кусок, что посочнее, и - будем сами, как Боги»… Вот и сталось теперь уже, - Трагичность чуть не в глубине каждой человеческой души, а от Вечных, и сегодня всё ещё страдающих, - Моцарта и Пушкина, - те, кто и тогда, и теперь «платят, да заказывают», - они непременно требуют: «Чтобы  разом: Блестяще, Грациозно, и всем, непременно, нравилось»… 
        Туда-то  должны они,  всякий раз, втискивать своё, -  «Сотри случайные черты, - и ты увидишь  Мир Прекрасен!»
        Мне же, как бы в назидание  а, скорее, наказанием за собственную незадачливость, не пытаясь и заглянуть под этот хвойный несусвет, вечно заплетаясь за что-то, ворча, постанывая, снова-снова-вновь продолжать приходится этот, (какой по счёту), последний ли, предпоследний, невесёлый день, как теперь принято выражаться: в надлежащем порядке следуя вышестоящему предписанию…
        Всё бы ничего, но кто-то, мной ещё не до конца осмысленный, (тоже, видимо, бузотёришко инкогнито), чуть ли уже не толкаясь об мою спину:  вслед, да вслед! (Откуда  принесло и, - чего ради!?  Столкнуть с дороги, 
И,  в чём-то, - опередить!?.. Может, - мне на замену, а меня  в расход!?)  Эдакое вовсе не было никаким ракурсом ранее предусмотрено, от того тревожило не на шутку, но поправить сие обстоятельство, в сущности, представлялось затруднительным... Разве что, обернувшись резко, - либо пристыдить, либо допросить с пристрастием!?
 
        Как же… Пристыдил-допросил!…
        Теперь остаётся, -  либо огорчением растечься, либо плюнуть, и думать забыть о каком либо продолжении не обустроенной путём, неблагополучной и, оказавшейся глупо-несусветной, - дороги, «догоняло» же…  Тот, заспинный, - лишь я оборачиваться стал, да замахнулся на него своим вопросом, в кусты ближние полохнул, и - был таков!..
        Сухие ветви чащёбника, как под вспугнутым кабаном, трещали всё дальше… Наконец, и самое дальнее потрескивание стихло окончательно. Тут, естественно, кому-то задышалось спокойнее и свободнее!..
        - Ну а далее!?
        - Далее по Писанию, - воззрел Господь на дела человеческие, скверные  донельзя, и - Сказал: Сделай себе Ковчег из дерева Гофр…
        - Это ты о Ное с его Ковчегом!? Потоп, - безумное человечество ничему так и не научивший!?..
        - Верно угадалось! О Ковчеге! Только ближе к концу Потопа и не вовсе обычное, - с поправкой на российскую модную стрижку!
        Вот, изволь, -
        Ковчег недвижен. Голая  Луна
        Глядит с Небес на Ноево  Поделье
        …………………………………
        Подладимся… Ограбим, всё поделим,-
        Я носом сведал запахи вина!
        Пусть не  обманут нас  ни тишина,
        Ни бред таинственный, ни сонные дыханья
        Не спит одна лишь Ноева Жена, -
        Старуха древняя…  Не стоит и вниманья!
        ………………………………
        Мороки пенные, - вы блажь и пустяки!
        Барокко… Вязи  сонные над мелью…
        Мы не одни!..  Нас обняло похмелье…
        Не встать с колен, Не протянуть руки!
        - А вы!? Кто вы!?
        - Мы, - тоже  рыбаки!
        С поправкой: мы во сне, а вы - на деле!
         ………………………………
        КОВЧЕГ… РАССВЕТ  И  ГОЛАЯ ЛУНА!
        Посуды хруст,  взбесившиеся дроги…
        - Эй, Сторонись!
                Помну! Уйди с дороги…
        Молчит волна. Таит себя волна.
        СОЧУВСТВУЕТ И ЛИЖЕТ НАШИ НОГИ.
        ………………………….

        - Это как бы некие пустяки, что вокруг главного! А по сути,  -  всё то же самое, меняющее цвета  и запахи, дурашливое… Дурашливое ли!?  Всё то же, вовсе пустое  и никогда не умирающее в нас и вокруг нас, - бузотёрство…
        В своё время и о Ное станется, с уважением и серьёзно а, покуда, -  покончить бы с той, «тёмно зелёной еловостью», вовсе и, по существу, не соответствовавшей никакому, - плохому ли, хорошему человеческому проживанию.
       Под еловостью этой, тёмно зелёной, да неогаданно таинственной, разве что пороки собственные прятать, но и это ведь - только от людей…  От Бога спрячешься ли!?  А, вот птицам, да мышам, - благодатное раздолье!
         Птичье-мышиное…
         Вполне сносное по их, - и размеру, и - способу существования, человеку же!? Ему, - внове странствовать, голову понуря!?.. 
        Куда это, - и в какие ещё недотолки!?
        С такой-то, на больничный лад, выкладкой!?.. Плюнул! Заспал! Забыл!
        Не было, и  нет!..   Ну, и что там, кем-то, намедни,  неудачно брякнулось про бананы-то  в ушах!?..
………………………………………………………………………………………