Апачи. Генерал Крук возвращение

Приняв командование департаментом Аризона, во второй раз за период своей военной карьеры, генерал Крук времени даром не терял. Он приступил к изучению обстановки, складывающейся на территории резервации Сан-Карлос. Первое чего добился Крук это права армии осуществлять полицейский надзор в резервации и контролировать выдачу рационов индейцам. Форт Апач как составляющая резервации Сан-Карлос представлял на то время территорию, совершенно отбившуюся от рук, поэтому Крук  первым делом решил  начать наводить порядок именно там. Когда генерал прибыл в форт Апач, то его взору предстали несколько малочисленных семейных групп апачи, всем видом выказывавших полное недовольство своим положением. Большинство, или точнее сказать практически все дееспособные мужчины в резервации отсутствовали и скрывались в горах. Ряд столкновений с войсками вынудил их встать на тропу войны. Иллюзий на быстрое замирение ренегатов Крук не питал, так как понимал, что ситуация в которой оказались апачи оставляла мало надежд на мир с американцами.
Крук считал, что винить апачей в развязывании войны было бы неверным, поэтому добился амнистии для тех, кто принимал участие в восстании Сибекью. «Уверяю вас, сэр, – писал Крук генералу Шерману, – я разобрался в ситуации и с полной уверенностью утверждаю, что если бы индейцы в Сибекью имели серьезные намерения, то никто из наших солдат оттуда бы живым не вернулся».
Крук незамедлительно оповестил лидеров враждебных апачей о том, что он желает встречи с ними, но встреча и разговор состояться лишь при условии, если за это время не будет жертв со стороны гражданского населения. Пока враждебные решали, Крук провел переговоры со старым лидером койотеро Педро, молодыми вождями этого племени Алчисом, Мосесом, Укленни, Кат-Мауфом и еще сорока главами семейств. Крук сказал, что желает знать все, что произошло и происходит, и пожелал, что бы все просьбы вождей койотеро и их претензии были положены на бумагу.
В ходе беседы Алчис сказал Круку, что в то время (семь лет назад –авт.), когда он (Крук) покинул их(апачей),  вне резервации не было «плохих» индейцев, а те, что находились в резервации были вполне довольны. Недовольство,  по словам Алчиса у койотеро начало проявляться после того, как агенты в форту Апач перестали выдавать индейцам пайки, а агент Сан-Карлос (Клам) заставил койотеро туда переселиться. Алчис пояснил, что он как лидер племени и его друг Укленни делали все, чтобы сохранять мир с белыми и помогали белым управлять индейцами, но агент за эти старания, почему-то поместил Алчиса и Укленни на гауптвахту. «Я служил солдатом (скаутом – авт.) и воевал на стороне белых против явапаев, тонто, пинал, и даже против  своих людей, и что я получил взамен от белого человека», – говорил Алчис. Старый Педро поддержал Алчиса и потом много говорил об абсурдности ареста Нокаделклинни.
Один из мексиканских пленников по имени Северино, воспитанный койотеро, сказал: «Правда то, что апачи воровали скот  у белоглазых, но они это делали потому, что белоглазые воровали их скот и вытаптывали их поля». Капитан Бурк, в опубликованных мемуарах, воровство скота у резервационных индейцев белыми объяснял следующим образом: «Объединение торговцев и спекулянтов Тусона созданное именно для того, чтобы стать монополистом на рынке товаров, решило, что необходимо помешать индейцам стать экономически независимыми, чтобы в будущем не потерять прибыльные правительственные контракты на поставку в резервацию необходимых товаров».
В результате оцивилизовывание белогорских апачей (койотеро) было остановлено, их собрали, по словам Бурка «в малярийных, дурно пахнущих пустынных районах под названием Сан-Карлос». Обещания, которые были даны этим индейцам Винсентом Кольером и генералом Ховардом, а также гарантии правительства вождям апачи во время их визита в Вашингтон, вскоре были позабыты. «Всякий раз, когда распускались слухи о том, что якобы апачи неспокойны, правительство посылало к ним десять полков, но ни один честный человек, ни разу не спросил: «А может апачи по этому поводу хотят что-либо сказать», – заключал Бурк.
Апачи сетовали, на то, что их мужчины ведут праздный образ жизни, изо дня в день бездельничают, и не находят себе применения.
В ходе встречи с койотеро Крук сделал вывод, что любой из агентов, чуть, что ни по нем, сразу старался посадить индейцев за решетку по необоснованным обвинениям за незначительные проступки. Характерно то, что содержание «виновников» под стражей имело длительные сроки.
Благодаря Круку в октябре 1882 года расширенная Коллегия Конгресса собрала все факты об арестах, примененных администрацией резервации Сан-Карлос в отношении апачей и содержании их под стражей, а также рассмотрела все претензии индейцев по этому вопросу на судебном заседании в Тусоне. В результате из-под стражи были отпущены четырнадцать апачей, которых упек за решетку агент Тиффани без предъявления каких-либо обвинений. Коллегия установила, что за период нахождения в должности всех агентов апачи всегда недополучали  положенное им количество продуктов. Расследование вскрыло колоссальные злоупотребления служебным положением со стороны агента Тиффани.
Товары, предназначенные для индейцев, продавались торговцам. 
С целью того, чтобы сделать индейцев зависимыми от агента, поля с посевами дынь и кукурузы по его приказу уничтожались. Резервационные земли намеренно урезались, и урезанную их часть агент сдавал в аренду горнодобытчикам. Наихудшим бедствием для индейцев было открытие месторождений полезных ископаемых  на территории резервации. Согласно одному из эпизодов о злоупотреблениях Тиффани, агент собрал двадцать старейшин и вождей апачей, предложив каждому по 100 долларов за подпись на бумаге, согласно которой апачи должны покинуть южною оконечность резервации, где было найдено месторождение серебра. Тиффани запугал их: «Если вы откажетесь подписать бумагу, то придут солдаты и убьют вас всех». Как известно апачи весьма побаивались солдат. 
Самыми многочисленными жалобами апачей Сан-Карлос, как установила Коллеги, были жалобы на отсутствие еды и как следствие жизнь впроголодь. Двадцать человек из одной семьи вынуждены были в течение недели жить на одну говяжью лопатку и двадцать чашек муки. С мукой апачи вообще порой не знали что делать, так как для приготовления изделий из нее у них не было сковородок, а были только одни медные котлы для варки. «Мы едим мясо, которое находиться между костями и хрящами от рогов до копыт, а также кишки и внутренности, – объяснял Круку один из вождей. – Когда нам нужна сыромятина для мокасин, то мы почему-то должны покупать ее у агента».
Тиффани запретил выдавать индейцам пропуска на оставление резервации с целью охоты. Всех, кто дерзал интересоваться сроками прибытия в резервацию продовольствия, он награждал шестью месяцами заключения в караулке. За все услуги, которые оказывались индейцам на территории резервации, агент взимал плату.
 Один из членов Коллегии говорил: «Мы как честные американские граждане осознаем, что обязаны выразить свое неприятие поведению агента Тиффани и другим казнокрадам из числа индейских чиновников Аризоны, которые по большей части являются причинами страданий, бедствий и гибели людей, чем все другие причины вместе взятые. Эти чиновники  – позор для культуры цивилизации. Обладая мощными властными полномочиями, индейские агенты могут реализовать любое задуманное преступление и не имеют практически препятствий для его совершения».
Но, не смотря на все собранные доказательства о злоупотреблениях, Тиффани так и не был привлечен к ответственности.
Крук отчетливо понимал, что репутация армии как миротворческой силы способной защитить индейцев от посягательств остального мира, за семь лет его отсутствия сильно пошатнулась. Апачи не доверяли армии и неохотно нанимались на службу скаутами. С целью укрепления авторитета военных в глазах индейцев, Крук издал приказ № 43: «Всем офицерам и солдатам, которые проходят службу в департаменте Аризона необходимо принять к сведению, что основополагающим принципом репутации военного является соблюдение им законности и справедливого отношения ко всем индейцам и белым без исключения. Каждый офицер или солдат обязан соответствовать своему статусу и принимать решения в соответствии с четко очерченными должностными полномочиями. Категорически запрещается всем категориям военнослужащих давать индейцам какие-либо обещания, если офицер или солдат не в силах их выполнить. За нарушение данного приказа каждый военнослужащий несет персональную ответственность».
Крук за короткое время проинспектировал все вверенное ему  «хозяйство». Он повстречался практически со всеми группами апачей и их соседями, с которыми собирался иметь дело по обузданию враждебных группировок из Сьерра-Мадре.
Вьючные обозы – детище Крука в период первой его антиапачской кампании, прошли реорганизацию и были закреплены за хозяйством капитана Эммета Кроуфорда из 3-го кавалерийского полка.
Далее Крук принялся укреплять скаутские роты. Он обосновал  перед командующим Тихоокеанского дивизиона необходимость в увеличении численности скаутов апачи до 250 человек. «Решение проблемы враждебных апачи можно разрешить в основном при помощи их же соплеменников. Ничто так не ломает враждебных как противостояние со своими людьми. Враждебные не бояться белых солдат, которых превосходят благодаря своей выносливости и своеобразным методам ведения войны. Но стоит только направить по их следу их же братьев по крови – противника столь неутомимого, хитрого, скрытного, знакомого с местностью до квадратного сантиметра, как они сразу же ломаются и выходят из себя. Вопрос заключается не только в выслеживании враждебных, но и в их дальнейшей и полной  дезинтеграции», –  убеждал Крук командующего дивизионом.
В целях укрепления тыла перед началом кампании в Мексике Крук разместил на территории резервации Сан-Карлос подразделение кавалерии. Напомним, что на территории резервации Сан-Карлос войска отсутствовали с 1875 года, так как в борьбе с военными за власть в резервации победил агент Клам, который и убрал их оттуда.
В числе знаменательных мер принятых Круком по наведению порядка в резервации, были меры по удалению с земель апачей всех посторонних (скваттеры, шахтеры), которые расплодились в период деятельности коррумпированных агентов. Крук решительно стал пресекать любые  действия, способствовавшие сокращению резервационных земель и отвергать предложения по переселению апачей на Индейскую Территорию (Оклахома). Также, Круку удалось обеспечить апачей работой, за которую они получали зарплату наличными деньгами, а не натурой.
Крук при встрече с апачами откровенно объяснял им, что  проблемы последних лет, с которыми они столкнулись, явились результатом деятельности плохих белых людей, которые желали войны с индейцами для того, чтобы найти повод завладеть их землями.
В целях отличия мирных индейцев от враждебных Крук ввел в обиход металлическую опознавательную бирку и возобновил частые поверки взрослых мужчин.
По правилам, утвержденным в резервации, апачи были обязаны располагать свои лагеря в непосредственной близости  от агентства  для того, чтобы было удобно вести их поголовный учет и в этой связи определять количество пайков для выдачи.  Но это требование не позволяло индейцам оседать в удаленных от агентства частях резервации, где имелись реальные условия для занятий земледелием и скотоводством. Крук в ноябре 1882 года отменил подсчет голов индейцев, и разрешил им ставить лагеря  в той части резервации, где они пожелают сами.
Крук настаивал на том, чтобы  на территории Сан-Карлос и форта Апач практиковалось индейское самоуправление, поэтому возродил деятельность апачских судов и полиции. Надзор за деятельностью апачей в Сан-Карлос Крук возложил на капитана Эммета Кроуфорда, назначив его комендантом, а в форту Апач на лейтенанта Чарльза Гейтвуда, строго наказав этим офицерам пресекать любые попытки индейцев производить в резервациях алкоголь и избиения жен.  При этом Крук  призвал военную администрацию резерваций к взаимодействию с индейскими агентами.
Кроме надзора за контингентом, офицеры, назначенные Круком, должны были заниматься подготовкой скаутов. 
    Помощником Кроуфорда в резервации Сан-Карлос Крук назначил лейтенанта 3-го кавалерийского полка Бриттона Дэвиса. Оба эти офицера были новичками в Аризоне. Кроуфорд был переведен Круком из департамента Плат и имел опыт боевых действий с индейцами сиу. Дэвис же  только, что окончил академию Вест Поинт и, прибыл в Аризону по распределению. На территории резервации они разбили лагерь, и приступил к изучению тонкостей выживания в пустыне. Когда Дэвис в своем спальном мешке обнаружил десятидюймовую сороконожку, то в шутку отметил: «Какой ужас»! Кроуфорд, стараясь ободрить товарища,  и также в шутку произнес: «Тебе еще повезло, я в своем спальнике только что нашел гремучую змею». Как свидетельствовал Дэвис, солдаты в качестве компаньонов на ночь рядом с собой часто находили тарантулов. «Сан-Карлос нами единодушно признавался «сорока акрами ада», – саркастически отмечал Дэвис. – Летние температуры в этой местности достигали 110 градусов по Фаренгейту. Жара, сухой воздух и пыль, наполнены мухами и комарами, а также другими летающими и ползающими гадами. Все это делало эту местность ненавистной для того, кто там оказывался.
«В какой бы части резервации ты не оказывался, – вспоминал Дэвис, – везде на тебя смотрели глаза голодных и напуганных детей, которые  завидев офицера, спешили спрятаться за юбками своих матерей. Повсюду угрюмые, бесстрастные, отчаявшиеся и подозрительные лица индейцев. Казалось, что их взгляды бросают вызов, и начинаешь невольно чувствовать, что твои помыслы принимают этот вызов и определяют, что тот или иной индеец лжец или вор, и что это всего лишь та самая малость из вереницы здешних лжецов и воров».
Из всех офицеров,  отвечавших за работу с апачами, только лейтенант Гейтвуд был знаком с их менталитетом, так как принимал участие в «Кампании Викторио». «На протяжении четырех лет в разрешении проблемы апачей, ни один человек не сделал больше чем Гейтвуд, которому было суждено удостоиться наименьшей чести и несправедливого отношения, выпавших на его долю», – писал Дэвис.
Новым агентов в резервации Сан-Карлос после Тиффани был назначен политический назначенец из Денвера Уилкокс (однофамилец генерала Орландо Уилкокса – авт.), по личному признанию которого на этой должности он оказался «потому что не могли найти лучшую кандидатуру». Он испытывал откровенную неприязнь к индейцам и считал, что должен как можно меньше времени проводить в резервации, поэтому заручившись поддержкой военных, старался находиться вне агентства. Большую часть работы за него выполнял служащий агентства, ветеран гражданской войны полковник Бьюмонт, который  «проявлял заботу об индейцах и следил за тем, чтобы они не были обмануты».
  В ходе  комплектования пяти скаутских рот, Крук усилил их ветеранами антиапачских кампаний, такими как Эл Сибер, Арчи Макинтош, Сэм Боумэн и Микки Фри (последний сын фермера Вэрда из-за которого началась война Кочиса в 1860 году – авт.). Микки Фри был женат на женщине апачи и пользовался доверием лишь близких родственников по линии жены. В основном апачи его не любили и не доверяли ему. «Мнение Сибера о нем – это сплошные нецензурные выражения. Ну, и уормспрингские апачи его также призирали», – отмечал Дэвис в отношении Микки Фри.
 Каждая рота скаутов состояла из командира разведчиков, первого и второго сержантов, двух капралов и двадцати шести рядовых. Сержантов и капралов капитан Кроуфорд отбирал из числа групповых лидеров апачи и старших воинов. Роты комплектовались разведчиками, происходившими из одной племенной группы. Кроме того Крук приказал сформировать сеть осведомителей из числа апачей, которые должны были негласно сообщать офицерам о признаках того или иного негативного явления, возникающего в резервации. Шпионская или как принято говорить агентурная сеть Крука, состояла как из мужчин, так и из женщин, а также стариков племени. При этом, в работе с осведомителями должна была соблюдаться строгая конспирация. Осведомители друг о друге и о выполняемых ими функциях ничего не знали. Каждый осведомитель свои сведения передавал через переводчиков, к которым у командования было абсолютное доверие, например, Эла Сибера, Микки Фри, Арчи Макинтоша. Если осведомитель немного знал испанский и к тому же не доверял переводчику, то он мог напрямую общаться с Дэвисом. К тому же осведомители опасались раскрытия факта сотрудничества с администрацией перед соплеменниками, по этой причине в большей степени и не желали пользоваться услугами переводчиков при передаче сведений офицеру.
Для того чтобы снизить зависимость апачей от товаров, которые поставляли по завышенным ценам индейские торговцы и, таким образом, устранить одну из причин недовольства индейцев, капитан Кроуфорд договорился с поставщиками, в результате чего тем пришлось снизить цены на пятьдесят процентов.
Кроме этого Кроуфорду пришлось досконально изучить механизм поставок в резервацию говядины, так как апачи постоянно жаловались на недовес. Кроуфорд установил, что поставщик говядины получал каждую неделю прибыль за полторы тысячи фунтов виртуального, как сегодня принято говорить, мяса. Дело в том, что коровы, которые шли на забой для индейцев за день до загона их в агентство держались без воды. Коровы были настолько тощими, что Кроуфорд иронично замечал поставщикам: «Вы наверное на площадку для забоя везли их на собственных лошадях». После этого Кроуфорд  разорвал контракт с поставщиком говядины и отдал его известному местному скотоводу Хукеру. С этого момента жалобы индейцев прекратились.
Крук желал видеть апачей возделывающими землю, но как уже отмечалось, недобросовестные агенты, которые были повязаны с поставщиками, делали все для того, чтобы апачи не стали фермерами. Построенные при Кламе оросительные каналы пришли в запустение, а сельскохозяйственный инвентарь приведен в негодность. Поэтому не удивительно, что большинство апачских групп оставили это занятие.
Группы койотеро из Сибекью и Белой Горы, которым еще ранее было позволено поселиться в окрестностях форта Апач, но потом Клам переселил их в Сан-Карлос, были более успешны в земледелии, чем остальные группы апачей. Они заготавливали сено, подрезая траву ножами для резки мяса, потом вязали ее в снопы весом 15-40 фунтов, получая за это по центу за фунт. Женщины, задействованные на заготовке сена, проявляли завидную практичность. Для того чтобы увеличить вес снопа, женщины подкладывали внутрь его камни или куски мескита. Дэвис, улучая таких в жульничестве, снимал их с работ. В то время, когда заготовка сена стала основной работой женщин апачи, мужчины принимали активное участие  в продаже древесины.
Дэвис  отмечал, что после введения программ по работе с апачи, те заметно изменились. Дети индейцев больше не бегали, и не прятались при виде офицера или солдата. Женщины облачались в чистую одежду, много шутили и, вообще, в «лагерях индейцев стало больше смеха».
Требование Крука относительно наказания преступивших закон соплеменников, апачи стали реализовывать на практике. Когда один из мужчин в порыве гнева убил свою жену, то Кроуфорд напомнил  вождям о их обещаниях Круку, самим решать судьбу преступника. После совета вожди решили арестовать виновника и приговорили его к смерти. Согласно обычаю апачей родственники убитой должны были привести приговор в исполнение, но Кроуфорд отказался выдать им преступника, так как морально  не воспринимал этот обычай индейцев. Поэтому провести казнь поручил Дэвису. Дэвис и Сибер ночью тайком от индейцев вывезли приговоренного  на телеге и, когда тот уснул, то Сибер застрелил несчастного, и потом помог Дэвису похоронить его.
В 1882 году Крук, как и Клам в 1876 году с целью демонстрации мощи американской цивилизации направил группу апачей в Вашингтон.
Таким образом, запустив механизм по наведению порядка в резервациях, Крук принялся готовить военную кампанию против  апачей  которые стояли на тропе войны.