Как я разлюбила дарить маме подснежники

КАК Я РАЗЛЮБИЛА ДАРИТЬ МАМЕ ПОДСНЕЖНИКИ

В середине апреля, как только Цна возвращалась в свои берега, в субботу я не дожидалась поезда, который должен отправлять в Котовск в три часа дня, а сразу после занятий бежала одна по железнодорожным шпалам пять километром до железнодорожного моста, переходила его  и спускалась с крутой насыпи на болотистый берег Цны, перескакивая с кочки на кочку, передвигалась вдоль берега реки к моему затаённому месту, где была необыкновенно красивая поляна с подснежниками. Они росли на тонкой шелковистой траве, похожей на гусиный лук. Их тонкие стебельки грациозно возвышались над ровным травяным покровом, показывая солнцу свои синие изящные колокольчики с жёлтыми тычинками внутри. Я боялась ступить ногою на тонкое кружево травы. И обходила влажную, фыркающую болотистую полянку кругами, чтобы не втоптать в землю ни один волшебной красоты цветок. Когда я собирала большой букет из стебельков, которые еле-еле обхватывала моя ладошка, то стремглав каждый раз срывалась с места и, не оглядываясь, бежала, наступая в чавкающие лужи. Почему-то я всегда испытывала жуткий страх, посещая это глухое место.
И этот страх владел каждый раз мною не напрасно...
Однажды, собирая прекрасные колокольчики на волшебной поляне, я ощутила беспокойство, подняла глаза и почувствовала кожей на себе жуткий взгляд. Кто-то, зверь или человек, смотрел на меня из густых стеблей краснотала. Приглядевшись, я увидела лицо мужчины, смотревшего мне в лицо безумными глазами.
Я в один прыжок выскочила с противоположного конца поляны и оказалась на тропинке. Услышав за своей спиной хруст веток, я не побежала, а полетела, боясь даже оглянуться. Я сразу вспомнила рассказ подружек о страшном случае, произошедшем с сестрой Шуры Медниковой, которая училась со мной в одном классе. Её старшая сестра так же, как и я, встретила на берегу Цны какого-то рыбака, и он с ней сделал что-то такое, после чего она стала дурочкой и даже перестала ходить в школу. Одна только мысль, что этот мужчина сделает со мной что-то такое, после чего я превращусь в ненормального человека и перестану ходить в школу, так подстегнула меня, что я уже не чувствовала под собой от страха ног. Но, несмотря на то, что не бежала, а в прямом смысле слова летела по тропинке, я слышала за собой тяжёлые шаги мужчины, а, порой, даже его дыхание. Как я преодолела километровый рубеж вдоль поймы Цны не помню, но только я не чувствовала никакой усталости в ногах, и дыхание у меня было исключительно лёгкое. Как будто подхваченная порывом ветра я взмыла на высокий косогор насыпи около моста, куда обычно карабкалась по несколько минут.
Спустившись с насыпи, я спряталась в густых зарослях камыша и осоки, которые плотной стеной обрамляли круглое болотистое озеро. Ноги у меня были по колено в воде, но я не чувствовала холода. Мужчина настойчиво обследовал заросли камыша, пытаясь найти меня. Вдруг раздался сильный хруст ветвей, мужчина направился в сторону внезапно возникшего в тишине звука. Я увидела, что к осоке, которая подходила вплотную к весёленькому бугорку, покрытому зелёненькой нежной травой, направился телёнок. Я резко рванулась в противоположную сторону и, бесшумно наступая на бугорки болота,  как кошка, побежала назад к железнодорожной насыпи. По шпалам я не бежала, а прыгала как заяц. Добежав до заветной тропы к зданию лесничества, я уже не чувствовала почвы под ногами, едва касаясь земли, я взлетела на заветный бугор и нырнула в открытые ворота на территорию лесничества, пересекла двор ни с кем не здороваясь, и припустилась к магазину. Из магазина я вышла с толпой знакомых женщин и, не дожидаясь их, побежала по широкой дороге к дому. Прибежав домой, я сунула маме букет, поцеловала её и тут заметила, что забыла на поляне портфель. Боясь, что мама заметит пропажу, я побежала назад. Теперь я бежала самой короткой дорогой через ручей, который до сих пор не вернулся в свои берега. Наверное, мужчины, которые переходили через него до меня, также, как и я, очень торопились, поэтому набросали свежесрубленные ветки, как попало, я еле-еле перебралась по ним на другой берег ручья и перед самым носом увидела телёнка, который, можно сказать, спас мне жизнь. Я уже не думала о мужчине, преследовавшем меня. Только портфель волновал мои мысли. Когда я добежала до поляны, то сразу обнаружила его на месте. Взяв его в руку, я, не спеша, пошла домой. Придя домой, разделась, поела, потом опять оделась, залезла на чердак и долго плакала. После этого случая я никогда больше не ходила за подснежниками на эту поляну.
1963 год.