Тайна Феофана Книга вторая, Глава 6

Глава 6. Эфиопия. Врачи ищут клад. Что сказал Ленин…
06.12.2001 г. Четверг. Ночь прошла спокойно. Бригада медиков из Калуги уже привыкла к местным условиям Эфиопии, и сон у всех был глубоким. Ночью пришлось вставать только Козловой: эфиопы испугались за своего вождя, который стонал во сне. Но все было нормально, и Валентина Михайловна снова погрузилась в сон. А других будить не стали.
Несмотря на ночной подъем, Валентина проснулась утром и встала раньше остальных россиян. Ей не терпелось отправиться на поиски клада.
Она вышла из хижины. Эфиопы уже суетились, выполняя свои обязанности. Все работали слаженно. Каждый четко знал свое место. Козлова почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась: из-за соседней хижины выглядывало темнокожее лицо, внимательно за ней наблюдавшее. Это был молодой эфиоп, который мгновенно спрятался. Валентина быстрым шагом поспешила за эфиопом, заглянула за угол, чтобы рассмотреть его. Но он успел скрыться. Похоже, это не было простым любопытством: слишком уж внимательный взгляд и быстрое исчезновение. Если бы эфиоп не ретировался, то Козлова и не обратила на него особого внимания. Она привыкла к любопытным взглядам местного населения. Но зацикливаться на этом событии Козлова не стала.
Вскоре поднялись и остальные члены хирургической бригады. Небольшой завтрак им принесли к месту сна, как только аборигены заметили, что русские уже на ногах.
Сборы были недолгие. В качестве провожатого пошел абориген, неплохо владеющий английским. Это молодой человек вполне обычной для местного населения внешности. Но на его лице уже появился отпечаток европейской цивилизации. Родное племя направило его учиться в Аддис-Абеба. А вернувшись, он стал одним из приближенных вождя. Одевался он в местную традиционную одежду редко. Чаще использовал шорты и футболки европейского покроя.
С собой взяли провизию. Разные веревки и т.д.
Впереди шел проводник Мке-да. Следом - Валентина Михайловна, потом - Юрий Александрович. Замыкал шествие Пидлабузенко. Но тропа только в нескольких местах была узкой. В остальном же можно было идти парами или даже по трое-четверо в ряд. Еще было раннее утро. Но температура поднялась градусов до 25 по Цельсию. Вокруг много растительности, поэтому редко тропинка выходила из тени. Путь оказался недолгий и вполне комфортный. Поэтому передвигались быстро, успевая насладиться видами.
Еще издали заметили скалу «Зуб дракона». Он торчал как бы из открытой пасти, образованной впадиной на обрыве большой горы.
Никаких проблем с тем, чтобы добраться до места, не возникло. Путники немного отдохнули и приступили к поискам. Всю дорогу все участвовали в разговоре и выдвигали свои предложения. Но на месте ни одно из них не подошло. Наскальных или каких-то других рисунков на «Зубе дракона» и вокруг не было. Сама скала - в обхвате метров двадцать. И склоны не слишком крутые. Поэтому все занялись изучением непосредственно поверхности скалы. Благо, что никакой специальной сноровки не требовалось. Нужны были только внимательность и осторожность. Казалось, что все благоприятствует искателям клада. Но положительных результатов не возникало.
Когда солнце поднялось выше, то заниматься поисками стало очень трудно. О том, чтобы исследовать саму скалу во время солнцепека, не могло быть и речи. Но поиски не прекратили. Кто-то из тени в бинокль осматривал расщелины и выступы. Кто-то обследовал окрестности. Всё было бесполезно.
По мере своих сил Мке-да старался всем помогать. Он подстраховывал, подсаживал и пытался подсказывать, старательно жестикулируя. При этом он сумел всех держать в поле своего зрения. И от него не укрылось  странное, радостное выражение лица Пидлабузенко. В этот момент Дима смотрел куда-то вдаль, просто осматривая местные красоты. В какой-то момент лицо его изменилось от удивления и восхищения. Но Дима никому ничего не сказал. А позднее, как бы любуясь, воспользовался биноклем и долго смотрел в одну точку, проследить которую было невозможно.
Пидлабузенко действительно нашел то, что все так тщательно искали. Где-то на противоположной стороне ущелья, на одном из склонов ясно виделось лицо Ленина. Оно как будто было выдолблено в скале, так отчетливо его можно было увидеть.
Дима пытался увидеть лицо вождя революции, немного переместившись, но изображение терялось. А кроме того, оно исчезло, когда солнце поднялось ещё выше.
Дима раздумывал. И решил, что пока никому не скажет о своей находке. Для этого еще есть достаточно времени. А может быть, он постарается сам когда-то попасть сюда и в одиночку найти клад. Теперь его сарказм в отношении клада улетучился, сменившись азартом и надеждой.
Перемену в Пидлабузенко, как ни странно, заметил только проводник дикого племени. Но, в отличие от Пидлабузенко, он своих чувств ничем не выдал. Остальные же были слишком увлечены поисками, чтобы рассматривать друг друга и дальние виды.
Так и вернулись в этот день, ничего не найдя.
Но пока азарт кладоискателей не покинул.
А Дима продолжал хранить молчание о том, что уже знает, где спрятан клад. Он по-прежнему сомневался: поделиться тайной с остальными либо попытаться самому заняться кладом. «Эх, если б знать, что там спрятано? Может быть, овчинка и выделки не стоит…» - размышлял Дима. Но что-то его останавливало от признания.
Мке-да всю дорогу внимательно, но осторожно наблюдал за всеми. Но более всего он интересовался Пидлабузенко. Мке-да и сам пытался найти то, что видел русский. Но ничего у него не получилось. Чтобы заметить созданный природой лик на скале, нужно очень хорошо знать, до мельчайших подробностей привыкнуть к изображению оргинала. К тому же лик появлялся только в определенное время, в зависимости от угла падения солнечных лучей. И никто, кроме Пидлабузенко, об этом ещё не знал.
Вечером и другие россияне заметили, что некоторые аборигены проявляют к ним повышенный интерес. Лявок видел, как эфиопская физиономия, едва различимая при свете стареющей луны, внимательно наблюдала за входом в хижину. И этот абориген поспешил спрятаться, как только понял, что его заметили. Россияне теперь старались быть осторожнее. И все важные разговоры вели так, чтобы невозможно было подслушать. Хотя и результатов пока никаких не было.
О своей безопасности врачи почти не переживали. Даже если бы вопреки своим обычаям кто-нибудь из племени решил напасть, то сейчас это было нецелесообразно: клада нет, если, конечно, они догадываются о кладе. Но в противном случае и вообще переживать не о чем. Тем более, что операция прошла успешно. А с другой стороны, было также очевидно, что найти «Ленина» никто, кроме россиян, не сможет. Аборигены могли бы перевести слова давнего русского. Могли узнать о вожде революции. Даже могли найти его изображение. Но этого недостаточно. Необходимо, чтобы его портрет отпечатался где-то глубоко внутри человека. Только тогда может возникнуть образ из камней или чего-то там еще.
Россияне на вечернем совещании договорились быть крайне осторожными. И если кто-то найдет искомое, не подавать виду. И более того, поиски продолжать как ни в чем не бывало. И только потом сообща решать, что делать.
Уже по традиции вечером посетили вождя племени и проверили, как продвигается его выздоровление. Лявок осмотрел больного и остался доволен. Несмотря на старость больного, шов на нем заживал «как на собаке». Вождь интересовался, как идут поиски. Тогда не осталось сомнений, что племя знает содержание послания. Медики наперебой стали рассказывать не столько о поисках, сколько о природе и приключениях. А вождь только усмехался. Мке-да вообще сохранял полное безразличие.
Когда вернулись к себе в хижину, то быстро уснули, уставшие после увлекательной прогулки. Но ночью кто-то залез к медикам в жилище. Валентина Михайловна услышала неосторожный шорох в углу, где лежали вещи. Она не сразу, но проснулась. Когда сообразила, что в хижине чужой, её сковал страх. Все же она сумела выдавить из себя что-то нечленораздельное и разбудить остальных. Зажгли фонарь, но в хижине гостя не оказалось. В других условиях над Козловой просто посмеялись бы. Но сегодня на всякий случай все свои вещи перенесли в дальний от входа угол. Больше этой ночью происшествий не было.
Утром все встали рано. И каждому хотелось скорее оказаться у «Зуба дракона». Наскоро позавтракали. Мке-да уже ждал, готовый двинуться в путь.
На этот раз дошли значительно скорее. По сторонам почти не смотрели, и дорога была уже знакома. Шли группками с переменным составом.
Возобновились поиски. Сначала проверили те места, где искали вчера. Распределили и расширили зону поиска. Мке-да участия в поисках почти не принимал, только помогал другим и внимательно следил за Пидлабузенко. А Диме эта возня уже была не интересна. И он старательно создавал видимость бурной деятельности. Но это было слишком нарочито. Впрочем, никому из россиян и в голову не приходило следить друг за другом.
В этот день ничего особенного не произошло. Если кто-то и заметил что-нибудь, то никаких знаков не подавал. Лишь от внимания Мке-да не укрылось, что Козлова как-то странно себя повела, когда осматривала окрестности. А Валентина Михайловна с трудом сумела сдержать возглас восторга. Только глаза её округлились, когда и она случайно бросила взгляд вдаль и увидела то, что все искали.
Вечером все вернулись уставшие сильнее, чем вчера. Только Козлова сохраняла веселость и оптимизм.
Вечер проходил привычно. Опять наблюдающие взгляды из темноты. Опять посещение вождя и разговоры. На этот раз медики стремились поскорее закончить все расшаркивания и уединиться.
Совет произошел не внутри хижины, а на поляне в стороне. Это было предложение Валентины. Перед разговором внимательно осмотрелись при помощи фонарика. Только тогда Козлова рассказала, что нашла «Ленина». Трудно было скрывать свои чувства, но, помня о соглядатаях, медики очень старались.
Договорились на следующий день идти без провожатого. Дорога туда не представляет никаких трудностей, и заблудиться невозможно. По словам Козловой, добраться до «Ленина» легко. Дима помалкивал, но имел сомнения по поводу предстоящей легкости. А ещё он был очень расстроен, что не только он один раскрыл секрет. И что теперь лавры достанутся Козловой, хотя он был первым.
При таком освещении нельзя было заметить откровенное разочарование на лице Пидлабузенко.
В эту ночь заснуть было тяжело. Все ворочались и долго переговаривались. Пока, наконец, не утихли. Может быть, и в эту ночь к ним наведывался непрошеный гость, но этого никто не слышал. А на утро визуально все вещи оставались нетронутыми.
Короткий и быстрый завтрак. Мке-да уже ждет их. Но Юрий Александрович его твёрдо остановил:
- Мы легко найдем дорогу к скале и назад, - объяснил он эфиопу, - поэтому нет необходимости отвлекать тебя от твоих дел. Если с нами что-то случится, то вы знаете, где нас искать. А мы обещаем никуда с тропы не сходить.
К удивлению Лявока, Мке-да не стал возражать. Он кивнул головой. Проводил гостей к началу тропы и дал последние наставления.
На этот раз шли очень быстро, почти бежали. И прибыли на место еще раньше. К удивлению Валентины Михайловны, она не смогла найти «Ленина», хотя точно помнила нужную гору. Пидлабузенко хранил молчание. Он еще надеялся заняться этим делом один. А теперь, когда его тайна известна и остальным, он очень сожалел, что придется делиться.
Дождались, пока поднялось солнце. И теперь уже все смогли увидеть образ вождя пролетариата, возникший на склоне скалы.
Удержать кого-то на месте было невозможно. Но Лявок и сейчас оставался мудрым руководителем. К большому сожалению и разочарованию Димы, он оставил его у «Зуба дракона». Причин было две: если что-то случится, то Дима быстро сумеет позвать помощь. А вторая причина - он будет помогать в поисках нужного места, подсказывая направление. И в этом ему помогут громкий голос и сообразительность.У всех была уверенность, что клад они найдут сразу, как только достигнут «Ленина», поэтому Дима еще больше загрустил. Он ведь первый увидел «Ленина».
Азарт так всех поглотил, что никто и не заметил эфиопа, наблюдавшего за русскими из-за зелени. Впрочем, и в более благоприятных обстоятельствах увидеть его было бы очень трудно.
Процессия из трех человек осторожно двинулась в путь. Дима наблюдал, как они спустились в овраг между горами, как продирались сквозь густую растительность. Ему показалось однажды, что темное голое тело эфиопа тенью мелькнуло в кустах, но кричать и предупреждать он не стал. Зато внимательнее вглядывался в гущу деревьев.
Медики потратили больше часа, чтобы добраться до нужного склона. По пути на открытых местах они смотрели в сторону Димы, который криками и знаками корректировал направление. На прямой слышимость была хорошей.
Добрались и  без передышки принялись за дело. Дима внимательно в бинокль наблюдал за поисками и понял, что на этот раз ничего не нашли.
Настало время возвращаться. Пидлабузенко дождался остальных, в душе радуясь неудаче поисков. Не торопясь, вернулись в лагерь. По пути все молчали. Чувствовалась усталость и разочарование. Удача то поманит их пальцем, то отвернется. Но если учитывать, что потраченное время мизерно для настоящих поисков, то разочаровываться не было оснований. Кто бы мог предположить, что такие результаты будут получены всего за 3 дня.
Вечером опять состоялся совет на поляне.
Лявок рассказал для Димы:
- Мы сначала обшарили весь склон. Потом менялись местами и опять искали. Площадь не очень большая. И никаких намеков на тайное место. Не будем же мы перекапывать всю скалу.
Пидлабузенко предложил:
- Давайте я сменю вас завтра у «Ленина». Все-таки свежий взгляд. И у меня есть некоторые идеи.
- Ну, и какой у тебя план? - спросил Лявок, но вмешалась Козлова:
-Я думаю, нет нужды меняться. Никто не сомневается в твоих способностях, Димочка, но ты ведь не будешь возражать, что Юрий Александрович более опытный человек?
- Здесь опыт совершенно ни при чем. Из нас никто не имеет опыта в поисках клада. Но возражать я, конечно, не буду. А план у меня есть, - ответил Пидлабузенко. На этот раз вступилась Завидова, которая в прошлые обсуждения все время молчала. Ей просто нечего было сказать. И мыслей никаких у неё не возникало по этой проблеме, хотя азарт захватил уже и её. Где-то в темноте хрустнула ветка. И все сразу затихли. Фонариками посветили на звук. Но разглядеть что-то в зарослях было невозможно. Однако громкость разговора уменьшили почти до шепота - теперь даже если очень постараться, в кустах никто ничего не услышит.
Завидова закончила свою мысль:
- Мне кажется, что к «Ленину» должен идти Юрий Александрович. Мы уже знаем путь и быстрее попадем на место. Юрий Александрович физически сильнее нас всех, а там может понадобиться мужская сила. Мы можем оставить кого-то из женщин, - Завидова запнулась, потому что поняла, что самый вероятный кандидат - она сама. Но слово вылетело. И его подхватила Козлова:
- Танечка, ты права. Я уверена, что правильнее всего оставить тебя.
А Пидлабузенко не без сарказма добавил:
- К тому же Татьяна Алексеевна с самого начала не верила ни в какие клады. И даже собиралась уехать в Бахар Дар. Мне кажется, что ей психологически трудно даже представить этот клад, а не то что найти нужное место.
На Завидову было жалко смотреть. Слава богу, что в такой темноте выражение лица не разглядеть. А оно, это лицо, сейчас выражало такую обиду и злость, что их хватило бы на всех. Завидова готова была разорвать Диму на кусочки и искусать Козлову, хотя сама явилась отправной точкой такого решения. Но разве думает человек в эти минуты о своей вине! Жестко сомкнув губы, с перекошенным лицом, Татьяна молчала. Она, самая умная из всех, как ей казалось, вынуждена будет мучиться в ожидании, наблюдая, как остальные найдут клад. «Еще неизвестно, найдете вы что-нибудь. Или найдете какую-то ерунду. Вот я тогда над вами посмеюсь. Идиоты», - думала Татьяна Алексеевна. И кляла всех на свете. Но она прекрасно понимала, что в дураках пока остается она. И от бессилия и осознания этого ей было еще горше.
Говорил Лявок:
- С кандидатурами мы выяснили. Но тайна остается  тайной. И сегодня мы не продвинулись ни на шаг. Он рукой сделал знак, чтобы остановить Козлову. И продолжил:
- Завтра мы веревки брать не будем. Но попросим инструмент, чтобы копать, хотя грунт там ох какой непростой.
Он остановился, вспомнил, что Дима говорил о каком-то плане:
- Дима, какой у тебя план?
На самом деле у Димы не было никакого плана. И он совершенно не представлял, что делать. Он собрался с мыслями:
- Вы помните, что «Зуб дракона» - это только место, откуда искать. Наверное, и скала Ленина такое же место. - С каждым словом он сам начинал себе верить все больше. - Нам надо внимательно осмотреть окрестности.
Но Лявок сказал:
- Дима, мы осматривали все вокруг во все стороны - ничего примечательного.
Но Пидлабузенко не сдавался, его уже увлекла эта идея. И он был уверен в своих особых способностях. Он, как и Завидова, считал себя гораздо умнее остальных:
- Вы не заметили, а «Ленин» появляется только в определенное время. Поэтому осматривать окрестности надо весь день - мы же не знаем, когда явится знак. Мало ли какой угол нужен лучам солнца, чтобы «Ленин» показал нам, где спрятан клад.
Никто уже и не вспоминал, что собирались потратить на поиски только два дня. И так недавно переживали, чтобы вернуться вовремя в клинику. Так случается: когда человека захватывает идея, то недостижимое, о котором он говорит другим, вдруг становится вполне посильным.
Эта ночь тоже была неспокойной. Мешали уснуть мысли и эмоции. Козлова представляла себе, что найдет россыпь драгоценных камней и золота. Лявоку почему-то представилось, что он выкопает позолоченный бюст Ленина, и он никак не мог отделаться от этой мысли. Пидлабузенко злился и поругивал Валентину Михайловну. Никак не мог простить ей, что она тоже раскрыла тайну клада. Завидова попеременно то думала о кладе, то представляла, с каким бы удовольствием она отомстила всем. Как издевалась бы над Пидлабузенко и Козловой. Придумывала разные мести и интриги. «Почему мне приходится терпеть эту дуру Валю, этого надутого индюка Диму? Они оба такие дебилы. И к тому же наглые и убогие», - думала Татьяна Алексеевна. И ей приснился сон.
Она – невеста, вся в белом. Идет под венец с Юрием Александровичем. Их осыпают лепестками роз. Звонят колокола. Вдалеке она видит Козлову, которая в грязной нищенской одежде у церкви просит подаяние. Увидев процессию, Валентина начинает громко плакать и в истерике кататься по земле. С криками проклятий, которые только веселят Завидову. У входа в  церковь, в лакейской ливрее, согнувшись пополам и держа в руках поднос с бокалами, стоит Пидлабузенко. Он заискивающе смотрит на неё. Но Завидова, поравнявшись, носком белой туфли очень эффектно выбивает из рук поднос. С Димы стекают струи шампанского. Он весь мокрый и жалкий. Плачет, что теперь хозяин его будет ругать за испорченный костюм и сильно побьет плетью. А вокруг праздник, и все гости смеются и радуются.
Но войти в церковь Татьяна Алексеевна не успела. Её разбудила Козлова. Оказывается, остальные уже на ноги поднялись.
Сборы были короткими. И Мке-да так же, как и вчера, безропотно выполнил просьбу гостей племени. Принес им необходимые инструменты.
Вчера Дима рассказал всем про темную фигуру в зарослях. И по пути все старались внимательно смотреть по сторонам. Но никого не заметили. Все же чувство тревоги теперь не покидало ни на минуту. И природа казалась недружелюбной и подозрительной. Птичий гомон больше похож на страшный клекот. Никто и не подумал, но почему-то им ни разу не встречались никакие животные. Да и птиц совсем мало. Только надоедливые насекомые, не стесняясь, пикировали прямо на путешественников. Но к надоедам уже давно привыкли и перестали обращать внимание.
Люди были увлечены азартом поисков. Азартом открытия тайны. Все остальное в такие минуты уходит далеко на задний план. И человек одержим одной идеей. И эта идея уже давно поглотила всех медиков, которые спешили найти клад.
Когда пришли к «Зубу дракона», то сразу увидели, что склон как-то изменился. Вскоре стало очевидно, что его старательно перекопали. У всех сразу испортилось настроение. Наступило разочарование - вдруг неизвестный или неизвестные уже нашли их клад. Впрочем, по поводу неизвестных все были едины во мнении - это аборигены «гостеприимного» племени. Несмотря на то, что до них уже изрядно поработали, решили действовать по плану и попытать свое счастье. Зато Завидовой морально легче было остаться на связи. Остальные не так бодро побрели сквозь заросли.
Татьяна Алексеевна наблюдала за поисками, периодически глубоко погружаясь в свои мысли. И от этого пропускала много событий. Прошло немало времени, Завидова поняла: что-то произошло - и вышла из раздумий. Но она опоздала, её коллеги уже прекратили поиски и собрались в обратный путь. Ей не терпелось узнать результаты.
Первой пришла к «Зубу дракона» Козлова. Она сияла, так что сразу было понятно: клад найден.
Татьяна вопросительно смотрела на Лявока. И тот показал ей какой-то блокнот, исписанный текстом на русском языке.
- И это все? - с нескрываемым разочарованием спросила Татьяна. - Что, новая загадка?
- Нет, не все, - ответил Юрий Александрович. Потом, прикрывая корпусом от посторонних, он показал ей нечто. Все остальные улыбались и наблюдали за сценой. Это был граненый камень молочного оттенка. Но когда луч солнца скользнул по поверхности и проник внутрь, то камень заискрился всеми цветами радуги. Он не просто играл на солнце - он прямо-таки светился, разбрасывая по одежде блики. Лявок не дал насладиться зрелищем и камень спрятал. Его размеры были неимоверны для любого драгоценного камня. А то, что это не простой камень, сомнений не было.
Вернулись в лагерь воодушевленные и одновременно озабоченные. Всех теперь волновали те косые взгляды, которые бросали соглядатаи-аборигены. И каждый теперь внимательно и с опаской озирался вокруг. В душе каждого медика стал осязаем страх.
Вернувшись, заметили, что в племени произошли какие-то неуловимые перемены. Как-то все не так. А может быть, это только кажется?  Потому что клад найден. И встает вопрос его защиты.
Дима, прогуливаясь по стоянке племени и забравшись туда, куда раньше не заходил, увидел наказанных эфиопов, привязанных к столбам. Их было четверо. Но они с достоинством и даже готовностью принимали наказание.
Вечером состоялась еще одна встреча у вождя. Россияне между собой договорились заранее. И Лявок торжественно показал вождю найденные тетради, опережая любые вопросы. Вождь осмотрел записи. Но ничего понять там не мог. Вернул разочарованно назад. А когда уже уходили, то посмотрел вслед со странным огоньком в глазах. Он хорошо себя чувствовал и без осложнений шел на поправку. А соплеменники хорошо справлялись с уходом за больным.
В принципе, бригада могла возвращаться в город.
Но на вечернем совете решили остаться еще на несколько дней и вернуться после снятия операционных швов. Таким образом хотели сбить с толку тайных  наблюдателей. Мол, ничего больше и не нашли, поэтому и спешить нам некуда. Опасности оставаться здесь большой не было. В городе знают, куда они поехали и когда должны вернуться. Если с ними что-то случится, то племя будет жестоко наказано властями. К тому же, обычаи гостеприимства, которые существуют у аборигенов, не позволяют обижать гостей ни в коем случае. Найденный камень без присмотра не оставляли. Лявок все время носил его с собой, запрятав поглубже. Татьяну Алексеевну распирало любопытство. Но рассказ оставили до более безопасного места и времени. А еще надо создать у эфиопов впечатление, что им нечего больше обсуждать тайком.
Юрий Александрович предусмотрительно еще в прошлый раз, когда отправляли гонца в город, передал, чтобы за ними прислали машину из Бахар Дара. Как бы он ни сомневался в существовании клада, но подстраховаться не мешает никогда.
Швы сняли на 8-й день после операции. А на следующий день бригада хирургов отбыла в город. Напоследок племя устроило им большое торжество. И провожали их под танцы и грохот барабанов. Прощаться собралось все племя, и все были увешаны разноцветными гирляндами-бусами. Даже вождя вынесли, и он сказал напутственную речь. А потом позвал к себе Лявока:
- Мы очень благодарны вам за большую помощь. Теперь я успею подготовить себе преемника. Хочу сказать, что, когда вы уходили одни, то я тайком посылал за вами своего человека, чтобы он охранял вас и мог выручить в случае нужды. Мы не могли рисковать вашим благополучием.
Лявок чуть не сорвался, чтобы сказать о том, что этот помощник неплохо потрудился ночью, перерыв всю гору. Но сдержался. Он поблагодарил вождя. И медики отправились в обратный путь.
Машина из больницы стояла под парами. И потом, не останавливаясь, умчалась в Бахар Дар.
Когда приехали в гостиницу, то уединились в номере мужчин. Совместный ужин готовили все. Это был праздничный ужин. И все лучились счастьем.
Но сначала Лявок рассказал Завидовой о поисках:
-Эти ребята хорошо потрудились. Перерыто все, что поддавалось шанцевому инструменту. Честно говоря, я уже и не надеялся что-то найти.
-Да, - перебила его Козлова, - мы все так расстроились, что хотели вернуться не начиная. И только я всех остановила. Если бы не моя настойчивость, мы бы ничего не нашли.
Когда Валентина сделала остановку, Лявок продолжил:
-Валя, конечно, все это благодаря тебе. Ты молодец.
Вмешалась Завидова:
-Все-таки я узнаю, как вам удалось найти это. - Она сделала ударение на слове «это». Вставил свое слово и Пидлабузенко:
-Все ты узнаешь. Теперь времени у нас много. Но меня больше занимает вопрос, что будем делать дальше?
Рассказ никак не получался, а Татьяну распирало от любопытства. Все друг друга перебивали и говорили наперебой. Но всем было весело, и никто не обижался. Юрий Александрович закончил свой рассказ:
-У нас опустились руки. Мы осмотрели все вокруг, пытаясь понять, опередили ли нас. Ям было много, и они соединялись в одну большую, с тонкими перешейками.
В дальнейшем рассказ не прерывался на отступления, но все принимали участие и вставляли свои дополнения.
Изучив последствия чужой работы, решили опять оглядеться. Внимательно изучали окружающий ландшафт: вдруг появится знамение. Те, кто орудовал ночью, при всем желании, даже если бы знали об этом, не могли ничего увидеть. И потом, когда перешли от созерцания окрестностей к более приземленным делам, не забывали искать знак вдали. Чем больше проходило времени, тем надежды оставалось все меньше. Лявок стал повторять про себя слова, которые передал вождь: "Найди Зуб дракона. Там увидишь Ленина. Ленин скажет тебе тайну". Он чувствовал какое-то несоответствие в этой фразе. Так не говорят русские люди. «Ленин откроет тебе тайну…» или «Ленин покажет тебе тайну…» Но слово «скажет» не вяжется в этом тексте. При этом следует заметить, что только русский человек мог заметить такое несоответствие. «Возможно, умирающий так неправильно выразился. А если нет? - думал Лявок. - Говорят ртом. Значит, РОТ  Ленина скажет тайну!». Надо искать там, где у «Ленина» рот. А его образовывала часть скалы, торчащая из грунта. Она, как и рот, продолговата, поделена на две половины глубокой впадиной. Лявок позвал остальных и рассказал им о своей догадке. Долго и очень тщательно осматривали глыбу. Она казалось одним целым с основной скалой и по периметру покрыта землей. Недолго думая, решили углубиться вокруг этой скалы. Копали усердно и глубоко - у всех снова появилась надежда. Примерно на глубине двух метров с нижней стороны «рта» нашли углубление в камне. Там и был спрятан клад. Он был тщательно завернут в тряпки и брезент и еще в нечто наподобие большого листа растения, которое сумело хорошо сохраниться и очень плотно обволакивало сверток, создавая, если так можно сказать, некую герметичность. Тот, кто упаковывал клад, знал, что делает. Но лист рассыпался, когда его разворачивали. А клад сохранился почти в первозданном виде.
Сам камень имеет форму и размеры большого куриного яйца. Он молочного цвета, почти белый и весь ошлифован и огранен. Все грани треугольные. И ни одним ребром или вершиной грани камень не ранил, даже если сильно его сжимать. И, вообще, держать в руке камень было очень приятно. Появлялось желание не отпускать его никуда от себя. Несмотря на свою теплоемкость, камень не создавал ощущение холода. И был очень красив. Хотя никто из медиков не был специалистом в ювелирном деле, но все понимали, что огранка уникальна.
В этот вечер бригада веселилась и отдавала дань Бахусу. И серьезных разговоров не вели. Но все разговоры были вокруг недавних приключений.
Расходились поздно. Все были изрядно пьяны и клялись друг другу в вечной любви и бесконечном уважении. Никто не вспомнил, что завтра утром на работу, а на похмелье это далеко не самое лучшее занятие. Никто и не обратил внимания, что молодой эфиоп привалился к стене у самой двери, старательно изображая пьяного. В другом состоянии легко можно было догадаться, что он подслушивал и не успел ретироваться.