Вендетта

ВЕНДЕТТА

           Прежде  чем  начать  мстить,
                вы  должны  выкопать  две могилы.               
                Китайская  мудрость
       …Старый Федул без стука вошёл в свой бывший дом, и, ни слова не говоря, сразу же подсел к накрытому не для него столу.
       Митяй, увидев его, поперхнулся вчерашним супом, а Настасья протяжно ахнула, закатила за пухлые щёки глаза, и, скоропостижно бледнея, распласталась на диване перед телевизором с « мыльной  оперой » внутри.
       Федул отнял у кашлявшего сына ложку и требовательно застучал ею по столу.
       — А мне?!.
       Настасья временно была совершенно не хозяйкой, а Митяй - не  хозяином. На странные звуки из своей комнаты выпал атеистически перевоспитанный  Вовка.
       — О, дед! — воскликнул он почти с радостью. – Привет, старый! Ты откуда это такой виртуальный реально выпал?!
       — А хрен меня на сегодняшний момент знает! Вместе с редькой… — Федул продолжал стучать ложкой. — Меня в энтом доме накормят, наконец, или я опять должон подыхать?!
       — Ну, ты и даёшь, дед! — Вовка сбегал на кухню и приволок всю кастрюлю. — Как всегда, на своей гармошке! Горбатого и могила не исправит! Тебя что, на том  свете не кормили?!
       — Ежели на этом пожрать не дают, то чего ж можно ожидать от того? — проворчал Федул, забираясь в кастрюлю ложкой.
       — Потому-то тебе там и не пожилось? — Вовка похлопал по спине застрявшего в кашле отца и стал брызгать матери на лицо сладким кофе из её кружки.
       — А хрен меня опять же знает... — честно сказал Федул. — Я того света и не помню вовсе... Вот как помирал - помню, а потом какая-то дыра... Очухался - лежу коло разрытой могилы, чьё-то драное барахло на мне, и холодно, как в нетопленой катаверной...
       Федул облизал ложку и звучно врезал ею по лбу уже отходившему от кашля Митяю.
       — А ты, охламон, возлюбленное чадо моё, мог бы родному папаше и разориться на памятник-то! Наследства, кое я тебе оставил, хватило бы и на мавзолей!
       — А зачем вообще твоим костям мавзолей, папаня? — ничуть не смутился Митяй. — Зато мы расплатились с долгами, и тебе спокойнее было лежать в могиле…
       Федул опять полез ложкой в кастрюлю.
       — Моими деньгами да со своими долгами... Вот она, сыновняя любовь... Всю жизнь вкалывал на тебя, обалдуя, а ты только и ждал, когда я хорошенько окочурюсь...
       — Все мы там будем, дед! — заступился Вовка за замявшегося с ответом отца. — Дай только срок! Ты раньше, мы - позже! Лучше не шуми, а скажи, какими это ты судьбами оттуда? И почему только сейчас? Мог бы и совсем не помирать!
       — А хрен меня самого в очередной раз знает! — Федул вытер рубахой сына Митяя свои седые усы, и отодвинул от себя изрядно обмелевшую кастрюлю. — И меня кто спрашивал?! Помирал, кажись, сам, а оттеда меня хтось вынул... И из могилы - тож...
       — Загадка века... — сказал Вовка, капавший чуть пришедшей в себя матери лекарство прямо в рот.
       — Это всё Анохины... — сипло прохрипел ещё не обретший полный голос Митяй. — Я Ваську штрафанул за пьянку на работе, так он грозился устроить мне козью морду. Устроил...
       — Батя, у тебя крыша далеко поехала, пора с неё снег стряхивать! — сказал Вовка, уже переставший заливать желудок матери чудодейственной валерьянкой. — Они раскопали могилу и сделали полгода как покойнику искусственное дыхание? Рот в рот?
       — Это самое – в то же самое!!! — рявкнул Митяй. — И все мы теперь - в этом самом! В большом и глубоком!
       — Ты мне не рад?!. — гневно вопросил Федул.
       — Я умираю от счастья, папаня! - зло сказал Митяй. - Завтра  выпишу тебя с кладбища и пропишу в своём доме! А послезавтра выхлопочу тебе посмертную пенсию!
       Митяй горестно обхватил свою лысеющую голову руками и закачался на стуле.
       — Ну, Васька... Ну, гнида... Ну, уел... Это он купил импортный оживитель, который по телику показывали... Дорогой, зараза, но ради такого случая Васька разорился...
       Он вдруг отпустил голову и оглянулся на полуживую от избытка впечатлений жену.
       — Настя, где у тебя чулок?!.
       Настасья, неожиданно оклемавшаяся окончательно, всплеснула полными руками и заголосила.
       — Да что ж ты, родимый, по миру нас пустить хочешь?! Ратуйте, люди добрые!
       Митяй постучал по столу кулаком.
       — Без штанов ходить буду, с тебя последний драный лифчик продам, но я Ваську достану...
       — Да ну их всех, дед! — сказал Вовка, которого все эти треволнения интересовали менее всего. — Пойдём на речку, искупнёмся, а то несёт от тебя - как от скотомогильника...
       — Знамо дело... — сказал Федул, согласно вставая. — С погоста вестимо - не с пасеки...
    
 / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Прабабка Агафья пришла под ручку с согбенным от избытка лет прадедом Акимом.
       — Здорово, снова старые! — встретил их в дверях не в меру жизнерадостный Вовка. — Вы кто же такие будете?! Личности ваши мне вроде были знакомые, но не надолго...
       — Да свои это! — оттеснил его в сторону дед Федул. — Мои... Ты их не помнишь, малой ещё был...
       Он отвесил только что пришедшим низкий, с позволения радикулита, поклон.
       — Доброго здоровьица вам, батюшка с матушкой...
       — Это ты, што ль, Федька?.. — недоверчиво спросил прадед Аким, щуря дальнозоркие глаза.
       — Я, батяня... Он самый...
       — Постарел ты што-то... Сильно постарел, однако... А где же дщерь наша?.. Где Меланья?..
       — Скоро будет! — со смехом встрял в разговор патриархов Вовка и посмотрел в окно.
       Митяй заскрипел зубами.
       — Айда опять на кладбище, сынок! Там Анохиных ещё прорва, мы им тоже!..
       — Ружьё-то брать? — спросил послушный Вовка, которому становилось всё интереснее.
       — Захвати, а то нас там опять обстреляют! С боем придётся брать чужие могилки!..
         
 / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Митяй бродил по вдоль и поперёк перекопанному кладбищу, подсвечивая выдыхающимся фонарём.
       — Да нет тут уже больше никого, батя! — сердито сказал притомившийся от избытка событий Вовка. — Ни души! Ни ихних, ни наших! Вырыли мы их всех поголовно!
       Митяй машинально заглянул в совсем свежий раскоп и огорчённо вздохнул.
       — Надо перебираться на старое кладбище...
       — Так там даже крестов давно не осталось! Как искать-то будем?! По костям ведь не определишь, свой это родственник или чужой! А коли опять свой, что тогда?! Мало их у нас, что ли?! Уже и так - как сельди в бочке! До пятого колена!
       — То-то и оно... — снова тяжко вздохнул Митяй. — Надо будет завтра нашему попу намекнуть, чтобы хорошенько пошукал в их старых церковных книгах...
       Они поднялись на холм и посмотрели туда, где за речкой пряталось в темноте старое кладбище.
       — Ты гля! — воскликнул Вовка, у которого глаза были на двадцать лет зорче. – А там уже шерудят...
       В тёмных оврагах действительно помаргивали факелы, и слышались удары заступов.
       — Батя, а ведь дядя Вася слегка пошустрее нас с тобой оказался, — сказал Вовка с идиотским весельем в голосе. — Он, похоже, попа уже хорошо уговорил...

                Месть  сладка
                и  в  банке
                с  горчицей…