Рулёжка

                Афганские будни

                Рулёжка
            
                На Баграмском аэродроме базировалось два авиаполка, наш и афганский. Ближняя к диспетчерской рулёжка охранялась афганскими часовыми, имевшимы обыкновение поливать автоматным огнём прилегавший к посту кустарник, при малейшнм в нём шевелении. Впрочем относилось это к тёмному времени суток. Ещё они покуривали травку, чтоб не было так страшно и, в результате, были не совсем адекватными.
               
                Все эти обстоятельства старший лейтенант Костя Божков знал и учитывал подъехав на площадку перед въездом на аэродром. Дальше и начиналась зона ответственности афганских часовых. На кузове ЗИЛ 130 располагалось тридцать бойцов собранных с подразделений 108-й дивизии, инжбата и ОБАТО*. Утром он их развёз по местам, поставил задачу, целый день разъезжал, контролируя её выполнение а сейчас, под вечер, собирал чтобы увезти обратно в расположение отдельной роты, базирующейся возле городка военных строителей. Все военные городки, включая подразделения 108-й дивизии располагались вне пределов населенного пункта, хотя и в зоне прямой видимости.
               
                Бойцы были без оружия ибо считалось что военные городки, равно как и связывающие их дороги, находятся внутри глубоко эшелонированной обороны, первым поясом которой были блок-посты батальйона охраны. Сегодня Костиных бойцов в батальйоне не было.
               
                Оставалось забрать двух человек из СРМ аккумуляторной аэродрома и ехать домой. Было ещё достаточно светло и Костя решил пройти тропинкой сквозь прилегающие кусты. До места было метров триста. Сама аккумуляторная располагалась сразу за скворечником диспетчерской аэродрома. Пока ходил, пока выяснил что его бойцов увезли военные строители, сгустились сумерки.
             

             Возвращаться сквозь кусты Костя не рискнул и пошел по рулежке. За сотню метров от машины его остановил душераздирающий гортанный крик похожий на клич североамериканских индейцев. Навстречу, вихляясь со стороны в сторону, бежало трое афганских часовых на ходу передёргивая автоматы. Костя остановился и развёл руки в стороны.  Двое стали по бокам направив на него автоматы, третий с силой упёр ствол в живот, держа палец на спусковом крючке, да так, что  Костя ощутил свой позвоночник. Мелькнула мысль “- Как же я высох в этом пекле?!.”
             
                Стоявший напротив что-то злобно кричал в лицо. Автомат плясал в руках, взгляд расфокусирован. Было видно что малейшее резкое движение вплоть  до самопротзвольного  сокращения мышц и он нажмет на курок. Что будет в этом случае Костя старался не думать . Страха не было, стоял полностью расслабленный, не шевелясь и спокойно повторял:

- Шурави, шурави офицер…
               
                Напарник автоматчика сказал ему несколько слов и дернул за рукав: “-Оставь мол…”  Тот злобно отмахнулся ”-Всё равно замочу…” Ситуация накалялась и тут Костю осенило:
       
- Тут на въезде моя машина с автоматчиками…
               
                Стало понятно, что по русски они всё же немного понимают и звук подъехавшей машины слышали. Третий раастегнул кобуру на Костином ремне и достал ПМ, попытался выщелкнуть обойму, ничего не получалось, дрожали руки.
               
                Костя плавным жестом показал что хочет взять пистолет. Как ни странно тот протянул ему оружие. Костя медленно, на виду, достал обойму, передёрнул затвор и направил ствол вверх. Нажав на курок, после щелчка, вернул пистолет часовому.
               
                После этого его под конвоем повели к машине. Среди бойцов, сидящих в кузове был один таджик по фамилии Шукуров. Как правило таджикский и афганский языки похожи для понимания друг друга. Подойдя к машине Костя сказал:

 - Шукуров, видишь что происходит?! Скажи там им по своему.
               
                После недолгих переговоров, пистолет вернули и афганцы ушли охранять дальше. Костя мрачно молчал всю дорогу, курил. Путь был недолгий, хватило одной сигареты. Отправив бойцов в казарму, он пошел к себе на территорию строительного городка, где обретался в сборно- щитовом фанерном модуле О-56.  В комнате присел на койку, делать ничего не хотелось, чувствовал себя опустошенным.
               
                Долго рассиживаться не пришлось. Без стука отворилась дверь под напором старлея Васи Абысова:

- Ты какого здесь сидишь?! Там ребята из Союза канистру пива привезли, бежим а то не достанется.
               
                Выпить пива в сорокаградусную жару было за счастье. Костя резко дёрнулся и… остался на месте. Ноги отказали напрочь.

- Вась, беги занимай место, я сейчас…
               
               Костя замер прислушиваясь к себе и ничего не услышал. Достал сигарету и закурил. Мерзопакостный “Памир” немилосердно драл горло. Вообще-то курящим офицерам выдавали на месяц по тридцать пачек “Столичных” но те давно кончились. Солдатское табачное довольствие было попроще – или “Памир” или “Охотничьи” без разделения на курящих-некурящих, по списку. Так что у старшины роты этого добра всегда было валом.
               
                Докурив сигарету, Костя затаил дыхание и попробовал пошевелить большым пальцем правой ноги. Получилось, левой -  тоже. Пошевелил ступней одной ноги, другой – все в порядке.
               
                Облегченно перевёл дух, встал и пошёл к ребятам пить пиво. Там оставалось полканистры, так, что досталось и ему.