Сама по себе. Ручейки сознания - 17

...И на чём я вчера… от компьютера? А-а, вот. Написала Скромному: «Николай, не знаю, буду ли читать дальше? Больно. О подобном знаю, а нервы уже не те. Но начало у Вас крепкое и обещающее, да и слог… С уважением». Написала так Николаю Скромному, а получила ответ от Курчанова… когда-то с ним переписывались:
«Галина, Николая уже нет с нами, и я выкладываю его роман. Да, действительно, тяжело читать. Сам прочел только один раз и больше не смог. Полгода сканировал его книгу и оказалось, что после журнального варианта Николай здорово поработал над романом, и вот же – скромный! - даже по дружбе не сказал об этом. А может и говорил, да мимо слуха... Как-то он быстро… никто и не готов был к этому, словно по воле провидения сделал главное дело жизни и ушел. Вот ведь... Эх, колхозы! Так, как их создавали, и было началом конца советской власти. Казахи и так-то народ немногочисленный, а эти, прости Господи, уроды в тридцатые приснопамятные умудрились заморить голодом сорок процентов казахов!.. И всё же попробуйте «добить» роман, там, впереди, ещё много открытий предстоит».
Ну что ж, отвечаю ему:
«Вы, Александр, поступили благородно, познакомив с таким писателем. Кажется… да нет, думаю, что так и было: Николай очень! тщательно работал над словом, как и над речью своих персонажей, - все говорят на «своём языке», а это и есть одна из составляющих таланта. Интересно, как же сложится судьба у главного героя романа «Перелом» Похмельного? Ведь у Николая разворачивается настоящая эпохальная панорама, нисколько не уступающая «Тихому Дону».
А насчёт колхозов… Думаю, что если бы коммунисты не сослали и не поморили самых работоспособных мужиков России и их детей (а потом могли бы и внуки быть, правнуки!), то нас было бы не более трехсои миллионов!.. и самым сильным государством мира. Ведь до революции снабжала Европу хлебом, и зарубежные экономисты пророчили, что, мол, через пятьдесят лет Россия обгонит Америку».

А теперь выпишу хотя бы этот отрывок из романа Скромного:
«На открытых местах быстро сошли снега. Под бледно-зелеными далями пустынно открылись, белесые от никлого прошлогоднего ковыля, степи, и лишь местами желтели перебитой стерней ближние пашни. Как всегда, в эту пору, загудели казахстанские ветры. В затишках в солнечные дни уже заметно пригревало, но резко, студено дуло на юру со стороны лесов, еще набитых тяжелыми серо-зернистыми снегами. И такой невыразимо мучительной тоской ныло и ныло весенними ветрами в пустых, бесприютных полях, такой безысходной печалью гудело в голых деревьях, в сквозном куполе умолкнувшей церкви, такой нищетой, запустеньем дудело круглосуточно в печных дымарях, шуршало в камышовых застрехах, что в той же горькой печали, с той же болью ныли и ныли крестьянские души в предощущении неизбежной обреченности села...»
Да-а, поразительный автор не только по содержанию, но и по слогу. Как же нелепо, что его уже «нет с нами»! Написал эпопею крестьянских страданий и, как мой братец, ушел в Иной мир. Невольно поверишь, что такие ведомы кем-то, и если Ведущий поверит, что этот человек может делать то, что ему, Ведущему, нужно, так и тянет из него нить, тянет, а когда смотает «клубок», то и «успокоит»… или упокоит?

Ссылка на роман Николая Скромного «Перелом» http://proza.ru/2013/02/07/1954