Должник

Нет, он почти  не беспокоился. В конце концов, это должно пойти ему на пользу. Да, нужно благодарить судьбу за шанс смыться как можно дальше отсюда. Трентор вздохнул, и, глотнув кофе, поднял глаза в небо. Корабль Пастора опускался, подобно гигантскому световому шару, или же, скорее, солнцу.
Трент раньше слышал о Пасторах. Они всегда казались ему забавной байкой – кучкой гуманоидов, путешествующих по вселенной, посещая без какой либо цели солнечные системы, планеты, страны, города… Они не проповедовали никакой религии, не обращались к людям с  просьбами выслушать их. Наоборот, они будто не нуждались в излишнем внимании. Что, однако, делало их еще более странными.
Тем временем корабль замер у земли, и Трентор увидел, насколько же большой станцией обладает Пастор. Это был не корабль. Это был сад – раскинувшиеся на многие мили деревья, лианы и травы под гигантским бликающем на солнце куполом.
Внезапно темно-сереневые огни вокруг купола призывно замерцали. Трентор неуверенно подошел ближе, и остановился. Световой трап на секунду блеснул, разгоняя утреннюю мглу, и исчез так же скоро. Луч остановился, и, как только человек под кораблем пропал, купол чуть покачнувшись, исчез вслед.
- Майан? С вам все в порядке? – прозвучал незнакомый голос.
Трентор подскочил и кивнул. Перед ним стоял высокий темноволосый человек лет пятидесяти в серебристом защитном костюме и роговых очках. Он был невозмутим и едва улыбался уголками губ.
- Когда Ассоциация попросила меня взять ученика… - Пастор чуть кашлянул. – Я был несколько удивлен такой просьбой. Но потом мне разъяснили, ммм, несколько точнее. В мою задачу входит всего лишь показать вам несколько уголков вселенной. Ваше начальство было достаточно настойчиво, поэтому я решил попробовать.
- Да, - Трентор осклабился. – Мое начальство умеет быть настойчивым.  Вам что-то рассказали обо мне?
- Все, что было возможно. Я… я сочувствую вашей трагедии господин Майан. Поверьте.
- Я верю вам, Пастор. Однако ваше сочувствие мне не поможет.
- Как знать, как знать… - многозначительно пробурчал Пастор и, на некоторое время, повисло неловкое молчание.
- Итак, - вновь  назидательно вступился он. – Есть ровно два вопроса, требующие решения. Мхм, я слышал, вы участвовали в военных действиях?
- Можно и так сказать. Но я не солдат, поэтому убить не смог бы, даже если бы очень захотел, - Трент слегка пожал плечами и Пастор испытующе посмотрел на него.
- Ну хорошо, - насупившись сказал тот.
- Еще что-то?
- Да. Я потребую оплату сразу после нашей первой остановки.
- Оплаты? Подождите, о чем вы? 
- У вас слишком много вопросов, но думаю, как только мы прибудем на место, вы все поймете.
- И как много у меня времени до прибытия.
- Нисколько, - улыбнулся Пастор, и комната позади него померкла. Снова бросился в глаза белесый свет, с треском пропавший спустя несколько секунд.
- Быстро же закончилось наше знакомство, - Трентор вскинул брови, оглянулся, и побрел к ближайшему зданию с вывеской.
Это было маленькое почти пустующее кафе с лениво примостившимся у стены официантом.
- Добрый день, - поздоровался он, едва завидев Трентора.
- Добрый, - Трент  смущенно прошелся по заведению  и плюхнулся на узкий диванчик около окна. Официант посмотрел в его сторону, и продолжил сосредоточено рассматривать потолок.
- Могу я что-нибудь заказать? – спустя какое-то время у Трентора кончилось терпение.
- Простите, - ответил официант. – Я утратил желание жить. Но не беспокойтесь, скоро я заработаю.
- Вам нужны деньги?
- Деньги? Вы потратили разум? Или вы один из этих коллекционеров?
Трентор, посерев от злости, встал.
- Я понятия не имею что вы несете! – гневно произнес он.
- Простите, мне пришлось принять недоверие в дар, - со вздохом произнес официант. - Иначе мне не чем будет платить за квартиру. А вы точно не коллекционер? Конечно сейчас честность не в цене, но я и не прошу много…
- Простите, - слегка попятившись, Трентор отошел к двери. – Вы наверняка меня не за того принимаете.
Официант еще что-то говорил, но Трент его не слышал. Он вновь ступил на теплую мостовую  и поплелся по узкой улице. Он спокойно чувствовал себя здесь -  город за сотню световых лет ничем не отличался от его родной Столицы.
- Господин, не хотите ударить меня за умеренную плату? – спросил один из прохожих зевак.
Трентор безучастно поднял глаза. Перед ним стоял человек со светло-сиреневой кожей и в узкой тоге, видимо, вручную сшитой из простыни или занавески. На его лице и руках были ссадины и шрамы, словно его долго и систематично увечили. Там и здесь тога была испачкана кровью, а на голени едва подсохшая рана, кровоточила.
- Эй, приятель, - Трент кашлянул. – Что с тобой не так?
- Так ты собираешься меня бить?
- Зачем ты просишь меня ударить? – Трентор непонимающе развел руками. – Почему бы тебе не заработать иначе?
- Я не чувствую боли, - произнес прохожий. – По правде, я уже привык.
- Полезное свойство.
- Неправда, - признался незнакомец. – Я словно вообще не чувствую своего тела. Так что, будешь бить меня, а? Давай, вдарь-ка посильнее.
- Нет.
Прохожий пожал плечами и ушел. Трентор же собравшись идти дальше, остановился и вслушался в знакомый голос:
- Тебе бы стоило ударить.
Пастор, снова улыбаясь лишь краем рта, сейчас выглядел несколько ехидно. Он, не отрываясь, смотрел в глаза всегда, словно это было для него занятием принципиальным. Естественно, что одет он был совершенно иначе, чем на корабле: его серебристый костюм сменился на просторные брюки и потрепанный войлочный жакет.
- Ты выглядишь злым, - вновь сказал он, подойдя ближе.
- Все эти дешевые эффекты, - лицо Трентора слегка посерело. – Вы всегда делаете все так, чтобы казаться круче?
- Не ставлю себе такой цели, - легко парировал Пастор. – Вы уже успели ознакомиться со здешними порядками? Вы здесь порядка двух часов.
- Два часа?
- Ну же, Майан, я надеялся, что ваша интуиция развита куда как лучше.  Время здесь, пожалуй, идет чуть быстрее.
- Допустим, - Трентор попытался примоститься на ближайшей скамейке. – Это наверняка какая-нибудь антиутопия? Или еще какая-нибудь неявная ерунда.
- Вы, действительно, в этом уверены? – Пастор с любопытством взглянул на собеседника, чуть наклонив голову.
- Я не знаю.
- Только что обращавшийся к вам прохожий – случай совсем не единичный. Этот шрам, у него на плече. Он сам поставил его себе около часа назад.
- Зачем? – Трент непонимающе нахмурился, издав сдавленный вздох.
- Он не чувствует боли, - на лице Пастора появилось сожаление. – Кое-как этот человек ощущает предметы, и ему еще повезло, что он ко всему не продал осязание.
- Оплата, - промямлил Трентор. – Они все были вашими должниками?
Пастор густо и звонко рассмеялся. Казалось, даже невозмутимый вид разрушился этим смехом, а тяжелая атмосфера, нависшая с момента знакомства, наконец, разрушилась.
- Вы всегда все понимаете по своему, господин Майан?
- Вы же ждете от меня оплаты?
- Да – Пастор качнул головой. – И это место как нельзя лучше свидетельствует о возможности того типа вознаграждения, что я от вас требую.
- Эмоции.
- Почти, - на лице Пастора проступила усталость.  – Действительно, довольно давно здесь сложилась традиция делить личность на части, словно кусок пирога на семейном обеде. К счастью, к установлению такой формы оплаты не имею никакого отношения. Но моя задача – показать тебе, как устроена вселенная.
- И первый урок, видимо в том, что за все это мне придется заплатить, - Трентор рассмеялся.
- Именно так и есть. Пойдем.
Пастор решительно двинулся по улицам, ловко лавируя между домами. По всему, решил Трентор, его проводник был здесь не в первый, и даже не во второй раз. А его заверение в непричастности к странному порядку в этих краях, подверглись сомнению.
- Сколько чувств на этой планете? – спросил Трент.
- Семьдесят два, - ответил Пастор, не останавливая шаг.  – Ни больше, ни меньше.
- Мы на Сатурне? – лицо Трентора скривилось в усмешке.
- Сonte philosophique [философская повесть (лат.)], - Пастор остановился и приложив палец ко лбу, рассмеялся. – Пойдемте, «Франсуа»,  нас должны ждать к обеду.
Действительно, вскоре показалось небольшое здание. Это был скорее крупный частный дом, нежели отель. На двери висел зажженный фонарь, как оказалось, знак гостеприимства. Прямо за дверью была уютная маленькая гостиная, стилизованная под бар. Одно выбивалось из официозного стиля  – широкий стол в самой середине комнаты.
Трентор вошел, и благодушно поздоровавшись, попросился отдыхать. От ужина он отказался, на что и хозяин гостиницы, поджарый мужчина лет тридцати, и Пастор, развели руками. Комната отдыха, как оказалось, была едва ли меньше гостиной. Трентор устроился в небольшом соломенном кресле, и потянулся. Он устал, и, оказавшись один, окончательно  впал в уныние.
- Простите, - дверь раскрылась, и в комнатку медленно вошел хозяин гостиницы, с подносом в руке.
- Да?
- Называйте меня Марадом, - добавил тот, и осклабился. – Алесандр просил принести вам ужин сюда. Он считает, что вы стеснительны и склонны к меланхолическому одиночеству, которое совершенно не полезно.
- Александр?
- Человек, с которым вы пришли сюда. Он здесь нередко бывает, и я, по старой дружбе, разрешаю гостить у себя бесплатно.
Трентор хмыкнул, и воззрился на собеседника.
- И часто он приходит с кем-то еще?
- Нет, - Марад покачал головой. – Вы тоже путешественник?
- Можно и так сказать, - лицо Трентора разгладилось в ехидной улыбке. Выглядело это как-то неестественно, и само собой, нужного эффекта не произвело. Однако, все же, хозяин гостиницы заинтересовался.
- Я люблю интересных собеседников, - в глазах Марада блеснула искра. – Я, к сожалению, дальше своего дома не продвигался.
- Все владельцы таверн и баров неутомимые романтики, не так ли? – Трентор добродушно рассмеялся и, потерев руки, взял кофе с подноса.
- В этом что-то есть, - согласился Марад. – Каждый новый гость, в сущности, новая история.
- Печально должно быть, смотреть на все эти истории со стороны, - заметил Трент, откинув спинку кресла назад.
- Зависит от истории, господин Майан. Каждая история скорбна, и по-своему прекрасна. Вот вы, например, о чем-то горько  переживаете. Что-то случилось?
- Не важно, - Трентор махнул рукой, несколько неуверенно вздернув пальцами. Марад сочувственно  прикусил губу.
- Вы же хотите узнать об этом месте больше? – хозяин гостиницы чуть придвинулся,  наклонившись к столику. – У вас много вопросов. Давайте же. Я расскажу историю вам, а вы мне.
- Хорошо, - наконец согласился Трентор. – О чем вы хотите знать?
- Что вас тревожит? Что-то не так?
- Да.
- Это не ответ, - резко  оборвал Марад. – Ну же, у вас есть семья?
- Нет, семьи нет, - признался Трентор, уставившись на кружку. – Есть работа. А семьи нет.
- Что-то произошло?
- Пять лет назад я был на войне. Ну как война, это была военная операция, продлившаяся, наибольшее, месяц. Я был там, но не с оружием в руках, можно сказать, почти не воевал, скорее, занимался разведкой и специальными поручениями. Я был ранен, а домой вернулся через госпиталь. И уже тогда ее не было.
- Линни, моя милая Дин… Моя маленькая фея, как я ее называл, - Трентор вздохнул. – Самое ужасное, что я ожидал этого. Однажды это должно было случиться.  Ее не было. Я ожидал, но не так… Я ведь не увидел ее, не попрощался.
- Боюсь даже представить себя на вашем месте, - признался Марад. – Я восхищен вашим мужеством.  Говорить об этом с такой выдержкой. Вы очень умный и волевой человек.
- Черта с два.
На минуту воцарилось молчание, пока в комнату не вошла юркая брюнетка и села рядом с Марадом. Она была, судя по всему, несколько моложе его, однако, на ее лице, словно застыло выражение неисчерпаемой усталости.
- Что-то случилось? – взволнованно осведомилась она.
- Нет, нет, Энни, - хозяин гостиницы провел рукой по плечу своей жены и склонил голову. – Я обещал Майану рассказать немного о нашей жизни.
- Правда? – Энн оживилась. -  О чем же он хотел узнать?
- Да, Трентор, о чем вы хотели узнать? – спросил Марад.
Трентор помолчал, затем, поняв, что выглядит глупо, глухо пробурчал.
- Вы хотели рассказать, много ли посетителей остаются на ночлег, - наконец выдавил он.
- Скажу лишь, что мы не бедствуем, - Энн вступилась и, увидев согласие на лице мужа, кивнула. – Вам нравится у нас в городе?
-  Ваши порядки, - осторожно  начал Майан, чуть запинаясь. – Порядки, значит. Они несколько пугают меня.
- Вы об эксенсопатии? – переспросил Марад.
- Да… наверное ее я имел ввиду.
- С раннего детства, - начала Энн. – Мы узнаем цену собственным ощущениям. Мы классифицируем, изучаем, усиливаем и ослабляем их. Для каждого возможного чувства есть каталоги,  наиболее редкие и важные помечаются желтым, если вы заметите.
- Да, - хозяин гостиницы кивнул. – Все они имеют цену. Не все одинаковую. Торговля называется эксенсопатия, хотя скорее обозначающее отдачу чего-либо, нежели обмен. С раннего возраста мы начинаем задумываться об эксенсации. Как правило, достигнув совершеннолетия, разрешено закладывать, менять, дробить личность.
- И это нормально? – на лице Трентора возникло непонимание. – Видел я на улице одного сумасшедшего.
- Да, - согласился Марад. – Я, к примеру, не чувствую голода. Если я забуду о таймере, то просто умру от голода. Энни, моя бедная крошка, не может спать.
- У меня бывают галлюцинации, - призналась Энн, и  смущенно улыбнулась. – Правда, Маради считает, что в эти моменты я выпадаю в сон, чтобы хоть какую-то дать отдышку мозгу.
- Не исключено, - Марад кивнул. – Так мы все живем. Все как-то миримся с этим, как-то справляемся, привыкаем. Разве у вас на Родине не так? У вас люди ничем не жертвуют?
- Не знаю, - Трентор поёжился. – Может и так, но, наверное, не столь явно, выбора непременно больше.
- Но Майан, сэр! – воскликнула Энн. – Вас никто не заставляет отдавать все и тратить на сиюминутные радости. Вот мы с Маради потратили свои сенсы восемь лет назад, купили этот дом и с тех пор работаем, не покладая рук, чтобы не опуститься как эти игнарусы, что рыщут по улицам, закладывая последние крохи собственной личности.
- Спасибо, - Трентор пожал руку Мараду и леди Энн. – Покажете мне мою комнату? Я хочу прилечь и подумать.

- Вставай, - голос Пастора был звонким и бодрым, а Трентор с трудом вспоминал, как добрался до кровати и уснул, так и не раздеваясь и не расправляя постель.
- Мы куда-то торопимся? Сколько времени?
- У нас осталось четыре часа. Время почти одиннадцать, еще немного, и мы пропустим обед.
Пастор явно спешил. Даже завтрак оказался не столь важен для него. Хоть хозяева и старались удивить изысками местной кухни, заставив едою весь стол, едва выхлебав свою порцию черепаховой похлебки, Пастор Александр поблагодарил Энн и Марада за гостеприимство, оторвав Трентора от какой-то местной дичи, вышел.
- Куда мы? – спросил Трент, вытирая руки от жирного мяса. – Разве мы спешим?
-Нет, - Александр развел руками. – Мы просто выполняем поставленный план.
- Ваш план.
- Мне показалось, вам здесь нравится, Майан. Вы чувствуете себя более полноценным, не так-ли?
- Я думаю, здесь может понравиться только такому вселенскому извращенцу как вы, - резко обрубил Трентор, однако собеседник не шелохнулся и даже не замедлил шаг.
- Я люблю это место, - признался Пастор. – Я понял, что это первое, что ты должен увидеть во вселенной.
- Почему???
Александр вздохнул и чуть повернулся к собеседнику.
- Потому, что это не утопия, - наконец сказал он. – И не ад на земле. В сущности, твоя планета ничем не отличается от этого места.
- Вы хотите, чтобы я отдал часть своей личности, - губы Трентора презрительно дрогнули. – Но ведь это невозможно сделать безвредно, вы понимаете?
- Да.
- Я сначала решил, что это головоломка. Вроде тех загадок, что дают детям. На проверку, должен оказаться один совершенно безвредный вариант, и тогда вы, потерев руками, поздравите меня с пройденным испытанием.  Такого варианта не может быть.
- Правильно, - согласился Пастор. – Такого варианта нет. Иначе люди здесь давно нашли бы его и держали в секрете. Любое утраченное  чувство повлияет на оставшиеся. Что, в итоге, приведет к деградации личности.
- Почему вам тогда нравится здесь? – непонимающе воскликнул Трентор. – Нравится смотреть, как люди искажают себя?
- Право выбора, - произнес Александр и замер. – Право выбора отличает реальность от публицистических крайностей. Не будь у людей выбора, это место превратилось бы в завод, а люди в рабов. И у вас есть выбор, Майан, всегда есть шанс что-то изменить. Так, мы пришли.
Пастор толкнул тяжелую дверь и втиснулся в маленькую комнатку с окном напротив входа. Стены были обшарпанными и грязными, но казалось, что так и должно быть.
- Яко, есть что-нибудь убойное? – спросил в окно Пастор Александр.
- Как обычно, - ответил некто за стеной  заливистым баритоном. – Три сенсалия, пять и восем-на-шесть матричные сборки.
- Хммм… А дай-ка последнюю примерить.
- Тебе? – удивился Яко. – Ну, ради  бога конечно.
На столик у окна легла маленькая цепочка медно-золотистого цвета. Пастор двумя пальцами подцепил ее и поднес  к Тентору.
- Надень, - произнес он.
Трентор взял в руки холодную цепь и, наклонив голову, продел ее в украшение. Едва коснувшись тела, цепочка перестала обжигать холодом, постепенно становясь все теплее и теплее. По телу прошел разряд, словно в тысячу ват, ударив в голову и взорвавшись где-то внутри.  Перед глазами поплыли цветные круги, а руки немного дрогнув, сжались. Все вокруг словно растворилось, превращаясь в чистое удовольствие, зависшее в каждом ощущении.
- Ну как тебе? – спросил Пастор.
- Что это? – едва ворочая языком, произнес Трент, ощущая, как очередная волна прокатывается по его телу.
- Эйфория, - лицо Пастора  расплылось в улыбке. – Нравится?
- Снимите.
- Я не могу трогать цепь, пока она на тебе.
Трентор дрожащими руками сдернул цепь с шеи и кинул ее на столик. На секунду он почернел, словно от недомогания,   а затем, вздохнув, закрыл лицо руками.
- Не переживайте, Майан, - Александр похлопал его по плечу и повел к выходу. – Вечно ощущать эйфорию ничуть не лучше, чем никогда ее не испытывать.
- Давайте покинем эту планету, - взмолился Трентор, понемногу приходя в себя. – Или, если угодно, верните меня домой, сказав, что я не справился.
- Мы улетим, - подтвердил Пастор. – Но вы справились. Я даже чувствую, что вы приняли решение.
Трентор подернулся и критически нахмурился.
- Это так, - признался он. – Это ведь должно быть мое окончательное решение.
- Именно так.
- Я хочу перестать жалеть о  том, что уже сделано, - рука Трентора сильно сжала собственное запястье.  – Это можно сделать?
- Думаю да.  Что же, тогда пойдемте.
Пастор уверенно зашагал вперед, а Трент, чуть замешкавшись, двинулся следом.
- Ммм, Александр – обратился он. – Вы умеете путешествовать во времени?
- Это категорически невозможно, - пожал плечами Пастор. – Менять решения и события нельзя. Возможно, к счастью.
- К счастью... - неуверенно повторил Трентор, и поспешил за своим проводником