Я пишу далеко, далеко, Отрывая от жизни минуты

…. Письмо от Лариной в карете:
«Я пишу
далеко,
далеко,
Отрывая от жизни минуты,
И надеюсь тебе
хорошо...
Даже
в этой жестокой разлуке.


Прочитай же повторно меня,
Как письмо из далёкого брега,
Нет, не высохнет в зное душа,
После долгого, долгого бега.

Кому писать мне, с кем объясняться?
Мне было жаль с тобой расстаться,
с тобой, что дивный свет сливаясь тучей,
рождает только мглу с дождём,
капризный день и почемучек.»

Онегин – равнодушная душа,
Перебирал в ответ слова:
«Лёгкость рифмы в поцелуе,
Вы не ждали? Всё ж ревнуя?
Но к чему читать ещё письмо?
Татьяна, Вам не повезло…

Стихи Твои как запах раскрывающейся розы -
однако нет в них Мне
угрозы...
как аромат,
пчелиный гул,
раздумий горьких
ветра
шум:
Река волною размывает берег,
Не забывая ил у берега прибрать,
Но мы стоим и смотрим на далёкий берег,
Не в силах молодость у времени отнять.

Оставь меня, не будь к себе такой жестокой,
тебя ведь любят – будь живой… .
Не ты ль родилася в фантазьях,
В чудесных снах и миражах,
Чтоб вместе странствовать
с Другим по свету
и говорить об этих снах?

Так как же Нам,
не жившим вечно,
измерить время как любовь?

Не станет старость пылкой, нежной,
не станет старость страстной как любовь.»

Но что же написал в ответ?
Читай (Онегина здесь нет):

«Мои слова не плетью биты,
Не выбиты в скале
И кем-то не забыты...
Я беглой мыслью нарисую этот дождь,
Чтоб ощутить немного Твою дрожь.
Стучат дождём ушедшие года,
Открылись мне далёкие врата....
Сеянье солнца, свет луны,
Твой голос чудный средь ночи.

Твое гаданье по руке
Напоминает снег в ладони,
Ты лепишь форму снежную,
но в руке - стекают капли
моей  боли.

Я ж хочу взлететь подобно птице,
Я уже лечу, не ударяясь в брег,
Сон не долог, кажется, спустился,
Значит, я - обычный человек.

Я мыслью вспомнил этот дождь,
Ты далеко - тебя уж не вернёшь.»