Созвездие гончих псов

Не знаю точно, было ли это на самом деле или не было, но что-то из того, о чём я решился рассказать только через два года после того дня, точно произошло, а в некоторых деталях я не совсем уверен. Впрочем, решать вам, поверите ли вы в реальность того, что со мной случилось тогда или нет. Как бы то ни было, если это было со мной на самом деле, то было это 14 октября 2012 года, а если нет, то ровно в этот же день – 14 октября 2012 года, день в день, час в час, минута в минуту.
Не все детали остались в моей памяти, и я не могу донести их до вас по этой причине, а некоторые события и сказанные в тот день слова не имеют большого значения и опущены мной умышленно, но то, что запомнилось и что, с моей точки зрения, важно, я представляю на ваш суд.
В то утро я долго не решался встать, проснулся рано и всё время от полной темноты до явно хорошей видимости провёл в сомнениях – идти или нет. Собирать грибы я полюбил с детства и, несмотря на серьёзное отравление в детстве с промыванием желудка, двухсуточной капельницей и неделей в стационаре, страха перед грибами у меня не появилось и любовь к самому процессу не улетучилась. Сомнения были в другом: соседи по дачному кооперативу в один голос говорили об отсутствии грибов в этом году и моя лень, несмотря на близость леса, боролась с инстинктом добытчика. Ближе к восьми часам инстинкт одержал неуверенную победу, и я после достаточно быстрых сборов (при этом большую часть времени потратил на поиски подходящего ножа) выдвинулся в сторону леса, который много лет делился со мной своими детьми, удовлетворяя мою плотоядную похоть.
Почти всегда это были опята, не самый благородный гриб, лёгкий в поиске, осыпающий место своего проживания так плотно, что и с одного поваленного дерева можно без труда собрать полный пакет маленьких упругих грибочков, самых вкусных - никогда не берите большие, они быстры в сборе и обработке, но совершенно не так чудесны на сковородке и на языке, как их младшие собратья. Наверное, будет верно сравнить это с разницей во вкусе молоденького цыплёнка и старой курицы, впрочем, я сильно отвлёкся от цели своего рассказа и вернусь к сути повествования.
Итак, я шёл к лесу и больше всего не хотел вернуться из него с пустым пакетом, это как вернуться с рыбалки без рыбы, как начать смотреть фильм, а после первого получаса выключат свет, как прожить жизнь и не оставить после себя тех, кто после тебя будет любить собирать грибы. Кстати, любовь к сбору грибов мне привили мои родители, тогда мы жили в Польше и выезжали «на грибы» большими компаниями; в то время я собирал и сыроежки, любой гриб был в радость. В определённый момент жизни я достиг того уровня, когда собираешь только белые, ничего другого не брал, жил я тогда уже со своей женой в Германии и у нас на полигоне под Магдебургом белых было больше всего, а смешивать их с другими грибами на сковородке – преступление.
Вы ели когда-нибудь три раза в день три месяца в году только жаренные белые? А я ел. Точнее сказать, думал, что буду есть, но даже белые грибы есть три раза в день три месяца подряд невозможно не по причине их отсутствия, а по причине того, что надоедает. А перебирать, мыть и чистить каждый день по два пакета белых грибов вы пробовали? А я – да. Тоже утомляет, поверьте мне. Ведь было же время, когда я обходил подберёзовики и подосиновики, как сорные грибы, а сейчас и опята в радость. Можно, конечно, походить, поискать маслят, но это долго и трудно, хотя и очень вкусно, а опята – вот они, вошёл в лес и хоть косой коси. Неужели в этом году и опят нет?
И сразу на краю леса плотный грибной дух: не может быть при таком запахе, чтобы их не было – обязательно должны быть! И точно, уже метрах в пятидесяти от опушки нахожу первую россыпь луговых опят в траве. Беру только самые молоденькие, оборачиваюсь и нахожу дорожку из опят, поднимающуюся по мху прямо по стволу сосны, это уже опята осенние, они вкуснее луговых, переключаюсь на них и всё, я утонул в этом процессе надолго. Сколько я собирал грибы точно сказать не могу, да и неточно тоже, собирал и собирал, не думая о времени, только поглядывая на просвет по окраине леса, чтобы не заблудиться.
Два раза в этом лесу я терялся капитально, один раз ещё до эры мобильных телефонов, второй раз уже в новое время. Оба раза я уходил вглубь в солнечный день, а потом набегали тучи и я просто терял ориентацию в пространстве, север и юг перемешивались среди деревьев и все приметы про мох на северной стороне дерева были бесполезны, ибо север был во все стороны. Оба раза я находил небольшое болотце где-то в глубине чащи и оба раза выходил с противоположной от дачи стороны леса, обходя его потом вокруг и боясь углубиться и на небольшое расстояние: часы плутания среди деревьев и радость от каждого просвета, который казался краем леса, а оказывался всего лишь очередной поляной в его глубине убеждали, что вокруг быстрее.
В тот день я очень хорошо загрузил свои оба пакета разными видами опят и даже радовался, что все были уверены, что грибов в лесу нет, раньше приходилось ходить существенно дальше, ибо с краю всё выбирали те, кто раньше меня встал. Спина напоминала о том, что мне уже далеко не двадцать и я поискал взглядом место для отдыха - слава Богу, у нас не Германия с её лесами паркового типа, деревьев поваленных полно, надо только найти такое, чтобы почище было и по высоте подходило, чтобы удобно присесть. Я постелил пакет, поставил свою добычу рядом с почившей берёзой, выбранной мной для отдыха, и присел у основания поваленного ствола, где не было веток.
Обилие грибов, слухи об их отсутствии и воспоминания о Германии навеяли размышления о том, что мы, пожалуй, приблизились к немцам, хотя бы в отношении к сбору грибов. Они их не собирали из соображений, что грибы впитывают в себя всю грязь леса и ели только то, что продавалось в супермаркетах. Хотя спаржу они у себя на участках выращивали, продавали и ели в больших количествах, интересно, спаржа не впитывает грязь из земли? Вот и мы теперь не собираем грибы так массово, как раньше, а покупаем их в супермаркетах, уж не знаю, из каких соображений, мне так просто лень, если честно, не каждую осень я это делаю, а уж два раза за осень и не помню, чтобы со мной такое было в обозримом памятью прошлом.
Вот раньше, при СССР, когда я и отравился, это имело экономический смысл: набрал грибов, насушил, насолил, заморозил то, что не смог съесть сразу, вот и прибавка к нехитрому нашему тогдашнему меню, да и в магазинах грибы не продавались, не говоря уж о том, чтобы они были там круглый год. А сейчас – баловство одно, больше времени и денег потеряешь, чем грибов найдёшь, только ради удовлетворения инстинкта добытчика. А где его ещё удовлетворишь? На работе? За монитором? Нет, там ни мамонта не завалишь, ни ягод не соберёшь, ни рыбку не поймаешь, а природа-мать зовёт.
- Эх, где ты молодость? Где вы леса бескрайние без садоводческих товариществ? Где реки безбрежные без заборов по берегам с чистой водой? Где девки молодые да красивые, до меня охочие? – часто мои мысли вдруг перетекают в слова, и я иногда попадаю в очень неудобное положение. Хоть и в лесу я был, но на всякий случай оглянулся и вздрогнул от неожиданности: на расстоянии вытянутой руки от меня сидел здоровенный пёс, это был беспородный двортерьер с существенным генным влиянием овчарки. Он внимательно смотрел мне прямо в глаза. Меня слегка передёрнуло ещё раз, и я опасливо посмотрел по сторонам: он один или их целая стая?
- Привет! – это первое, что пришло мне в голову.
- Привет! – услышал я в ответ и сразу понял, что это сказал мне именно он.
Я уставился на его рот, ожидая, что его губы будут шевелиться, как в голливудских фильмах, но, то ли мне показалось, то ли действительно уголки его губ чуть дрогнули в улыбке, а сама пёсья морда оставалась недвижимой:
- Мне не надо шевелить губами, чтобы говорить.
- Понятно, - теперь это действительно было понятно и только в этот момент я начал его чуть-чуть бояться, даже нет, я перестал бояться, что он на меня набросится, но я стал побаиваться своего состояния, которое позволило мне вступить в диалог с собакой, точнее, псом, как я его сразу для себя идентифицировал.
- Есть хочешь? – но реально мне было ему нечего предложить, кроме собранных грибов и тут я вспомнил про нож, он лежал в пакете с грибами с обратной стороны от нежданного гостя.
- Нет, - голос его был спокойный, а в глазах я увидел укоризну.
- Хорошо, - ладно, с ножом подождём, если что, брошусь на пакет и достану, просто так я не дамся, хоть и не молод я уже, но помирать ещё рано.
- Много грибов? Домой? – да он англичанин, сейчас о погоде речь заведёт.
- Одни опята, но много, показать? – мысль потихоньку переложить ножик поближе к руке не оставляла меня.
- Нет, спасибо! – настоящий англичанин.
- Первый раз в жизни разговариваю с псом, - больше всего мне хотелось свести разговор к дежурным вежливым словам, завершить его побыстрее и удалиться из этого места максимально скоро. – Погодка нынче хорошая, так и лезут из-под земли.
- Кто?
- Грибы!
- Ах, да, грибы. Лезут из-под земли. Погода тёплая, вот и лезут грибы из-под земли, как грибы. – и он засмеялся. И я тоже, из вежливости. И от страха. Это была смесь двух этих чувств.
- Ну.  Мне пора! – я решил не затягивать и взялся за ручки пакетов.
- Значит, нет желания поговорить? – пёс с интересом смотрел мне в глаза. – зачастили говорящие собаки, то есть, псы, хотя это тело собаки, если быть точным, надоело с ними болтать?
- Ну почему же надоело, просто мне пора, тороплюсь я до пробок вернуться домой, - я не решался вытащить нож из пакета на глазах у пса, раз уж решил, что это пёс, то пусть будет псом, хотя это и собака.
- Если тебе будет так спокойней, достань нож и положи его на колени.
Я густо залился краской и в этот момент понял, что нож мне точно не понадобится. Некоторое время мы сидели молча и не глядя друг на друга. Что-то подтолкнуло меня первым нарушить молчание:
- Почему я?
- А почему нет?
- Я никто в этой жизни, не президент, не министр, не депутат, в конце концов. Работаю обычным менеджером по продаже парфюмерии уже одиннадцать лет. Я даже подозреваю, что и в своей собственной семье я никто, только для дочки и представляю какую-то значимость, и то только потому, что ей ещё шесть лет.
- Собаки имеют право говорить только с президентами?
- Ну не может же просто собака просто говорить?
- Вот видишь, ты понял, значит не зря именно с тобой.
- Таких понимающих каждый второй, что со всеми разговаривают псы, ой, собаки? – на самом деле я совсем перестал понимать что-либо, кто и почему меня выбрал для того, чтобы со мной разговаривала собака?
- Ты первый заговорил.
- …
- Я лишь ответил.
- Значит, всё-таки пёс?
- Почему пёс? – и он посмотрел туда, где можно точно определить, чем собака отличается от пса, - собака.
- Да, но ты сказал: «Я лишь ответил»: это мужской род, присущий псам, а вовсе не собакам. Или ты в другой жизни мужского рода, а вселился в особь женского? – я был искренне рад, что поймал его на таком несоответствии.
- В другой жизни у меня вообще нет рода, сейчас я действительно в теле самки, а сказал я от имени самца, чтобы повысить свой статус, в вашем обществе это имеет значение.
Некоторое время у меня ушло на усвоение сказанного этим бесполым существом, явно более высокого уровня развития, чем человек, вселившимся с тело самки более низкого существа и говорящего в мужском роде, чтобы повысить значимость своих слов.
- Значит, самец имеет более высокую значимость в нашем обществе? Надо будет жене это как-то донести, а то она уверена в обратном, – ко мне начало возвращаться чувство юмора и это был хороший знак.
- Твоя жена не уважает твоё изначальное природное превосходство? Это больше твоя проблема и тебе надо сначала себя убедить в том, что ты важнее её, если не в этом мире, то, хотя бы, в вашей семье.
- Тебе легко говорить, тебе не с кем бороться, хочешь - вселяешься в собаку, хочешь - в пса, ты хоть раз боролся за первенство хоть в чём-то? – я обиделся не на шутку и готов был броситься в бой.
- Нет, ты прав, я никогда и ни с кем не боролся за первенство в чём-либо, мне это не нужно, я всего лишь высказал то мнение, которое принято в вашем обществе, хотя я с ним и не согласен.
- То-то же! У нас таких теоретиков – пруд пруди, взять того же Юрку, тот мне тоже всегда говорит, что я сам во всём виноват и надо строже к бабам быть.
К чему я это понёс? Я ещё некоторое время разъяснял то ли псу, то ли собаке тонкости своей семейной жизни, прежде чем спросил:
- А как получилось, что у тебя нет пола? У вас все такие?
- Все, - ему явно не хотелось углубляться в эту тему.
Но мне было интересно:
- Ни мужиков, ни баб, ни семей, ни скандалов, ни раздела имущества, как же вы размножаетесь, делением?
- А вы размножаетесь, значит, разделом имущества?
- Не смешно. И, кроме того, ты не ответил на вопрос.
- Ты не поймёшь, какой смысл отвечать? – в его словах и тоне, которым это было сказано не было ни снобизма, ни ноток превосходства, только уверенность в том, что я действительно это не в состоянии понять.
- А вдруг? Вдруг, я пойму?
- Ну хорошо, попробую: мы принимаем решение, что нужен ещё один и создаём его …
- Мы? Если у вас нет семьи, то кто это мы?
- Мы все, все мои сородичи, нет, соплеменники, нет, все, кто живёт в этом мире так, как я, все жители нашей планеты из моего времени, живущие в том виде, в каком живу и я, - он явно путался и не мог вразумительно объяснить мне процесс воспроизводства потомства их видом жителей вселенной.
- Вы собираетесь всей планетой, чтобы принять решение, что нужен «кто-то ещё один»? У вас такая маленькая планета?
- Мы не собираемся в каком-то месте, мы принимаем это решение на расстоянии друг от друга и планета у нас не такая уж и маленькая, примерно, как ваша.
- Созваниваетесь, типа конференции по Скайпу устраиваете? Всей планетой? Сколько же вас там живёт?
- Мы не живём на своей планете и не созваниваемся, у нас нет технических средств связи, как и вообще какой-либо техники, каждый из нас постоянно на связи со всеми остальными и принять решение о рождении нового члена нашего общества занимает буквально несколько ваших минут и примерно столько же занимает сам процесс рождения, - каждый его ответ порождал несколько новых вопросов, он это знал заранее и честно пытался предупредить, что я не смогу его понять, но этим только разжигал моё любопытство.
- А почему вы не живёте на своей планете? Где вы вообще живёте? И как связываетесь друг с другом без средств связи? И где рождается тот самый новый ваш человек, или кто вы там, как именно это происходит?
- С некоторых пор нам стала не нужна планета для проживания, мы научились обходиться без неё, вот вы привязаны к своей Земле и, скорее вынуждены жить на ней; мы путешествуем по Вселенной и любой из нас всегда знает, где находится все остальные, буквально каждый из нас, что делает, о чём думает, эта связь лучше технической, надёжней и она никогда не подводит.
- У вас никогда не садятся батарейки, – я уже забыл о том, что ещё не так давно я боялся своего собеседника и пытался вооружиться ножом в страхе, то тот нападёт на меня, - У нас тоже есть люди, которые утверждают, что они умеют читать чужие мысли, говорят, что некоторые чувствуют, когда что-то плохое происходит с их родственниками. А вы всегда так умели или научились этому?
- Эволюционировали. Когда мы жили на планете, наша жизнь не сильно отличалась от вашей. Так, некоторые особенности, а, в целом, мы сильно похожи.
- Я слышал, что на Земле есть гермафродиты, кто-то меняет пол по ходу жизни, в зависимости от того, кто сейчас им нужен для продолжения рода, но о бесполых ничего не слышал, тем более размножающихся в результате консенсуса всех членов общества о необходимости воспроизвести на свет нового гражданина, кстати, ты так и не рассказал об этом процессе и где происходит нарождение ещё одного вашего…, - я так и не понял, как называть этого инопланетянина, или, точнее, беспланетного странника, - существа.
- Он появляется там, где это сейчас необходимо, собственно его для этого и создают. Он такой же, как и все мы, нас не различить внешне.
- Кстати, а как вы выглядите?
- Никак.
- То есть?
- Мы никак не выглядим, в вашем понимании мы не существуем, у нас нет физического тела, только разум, но и он физически не существует, я мог бы разговаривать с тобой просто из пространства, но для простоты установления контакта пришлось использовать эту собаку. Ты мог бы подумать, что у тебя голоса в голове и не разговаривать со мной, а обратиться к врачу, а мне хотелось поговорить с тобой.
- Я слышал о тех, у кого голоса в голове, это ваша работа?
- Частично, у некоторых реально проблемы с психикой.
- Но разговор с собакой создаёт не меньше поводов обратиться к врачу.
- Это будет твой собственный выбор.
- Выбор? Какой выбор? Обращаться к врачу или нет?
- Ты как думаешь, стоит?
- Думаю, стоит выпить, поспать, если не пройдёт, то ещё выпить, ещё поспать, а, если и тогда не пройдёт, то надо существенно больше выпить и подольше поспать, должно пройти.
- Не пройдёт, впрочем, некоторые молчали об этой встрече всю жизнь, наверное, использовали твой метод.
- Так я не первый?
- А ты много о себе возомнил, почему ты должен быть первым? Уже чуть больше десяти тысяч лет мы общаемся с представителями гомо сапиенс, - он заметно усмехнулся, я не видел, но понял это, да и «сапиенс» прозвучало явно насмешливо, - как вы сами себя называете, с тех самых пор, как с вами стало иметь смысл о чём-то говорить.
- И как вы выбираете, с кем говорить?
- Мы не выбираем, это похоже на вашу лотерею, на кого бог пошлёт.
- У вас тоже есть Бог? – вопрос существования Бога меня интересовал всегда.
- Нет. Был когда-то, когда мы жили на планете и боялись за своё физическое тело, сейчас мы не боимся, мы ищем смысл существования того, что вы называете Вселенной и божьей руки мы там не видим.
- Это не ответ, вы можете не верить в него, а он есть, вы просто не знаете об этом.
- По крайней мере, мы знаем об этом существенно больше вас. Все ваши современные религии пошли от нас.
- Ты хочешь сказать, что Иисус встречался с тобой или с кем-то из ваших и остальным сказал, что встречался с Богом? Он обманул всех остальных?
- Почему обманул? Просто кое-кто был не готов принять это без божественного участия, вот и …
- Нет, меня интересует, это вы представлялись ему Богом или он всё знал и обманывал других, чтобы продвинуть своё учение?
- Слово-то какое – продвинуть. Мы беседовали с ним, как с тобой, а что он понял, откуда я знаю? Вот ты завтра что про меня расскажешь? Кто я? Святой дух? Бог? Инопланетянин? Говорящая собака? А как поймут тебя те, кому ты это расскажешь? Они тебе поверят, в психушку запихнут, распнут?
- Ты с ним говорил?
- Да.
- Сколько раз?
- Два.
- А остальные разы?
- С ним говорили другие, но это не важно, у нас одно общее знание, хотя мнения разные, но это и лучше: услышать несколько разных мнений, чтобы сложить своё понимание.
- Да уж, врачу бы понравилось, что я говорил с тем, кто общался с Иисусом, а с Моххамедом ты тоже общался?
- Да.
- А как же так вышло, что Евангелие такое понятное и простое, а Коран запутан, без начала и конца?
- Так ты ведь не дочитал Коран, - это правда, всем я говорил, что читал его, но, что не дочитал, не упоминал, так что, строго говоря, я не врал.
- Там в конце всё выстроилось в логичную цепочку?
- Нет, но, если прочитать все Евангелия, а не только те, что христианская церковь выбрала фундаментом для построения своего здания, и попытаться сложить в единую книгу, то картина будет не сильно отличаться от истории с Кораном. Кроме того, с какого раза ты понял Евангелие?
- С четвёртого, - врать не имело смысла, он всё равно знал правду.
Евангелие я начинал читать первый раз абсолютно неподготовленным, после двадцати пяти лет жизни в СССР, пройдя последовательно ступени: октябрёнок, пионер, комсомолец, кандидат в члены КПСС, член КПСС. Как меня научили, что это сказка для тёмных и забитых жителей ужасной российской империи, так я и посмеялся поначалу над невероятными приключениями Иисуса в Иудее. Как ко мне попала книга Александра Меня «Сын человеческий», я не помню, но после прочтения этой простой и тонюсенькой брошюры, Евангелие разлеглось у меня в голове по правильным полочкам, аккурат, когда я в четвёртый раз взялся за его усвоение. Четыре канонических Евангелия дошли до меня только с четвёртой попытки, один еврей смог разъяснить мне учение другого еврея в рамках Русской Православной Церкви так, что мой русский мозг включился в суть написанного ещё четырьмя евреями.
- А сколько раз ты брался за Коран? – он разъяснял мне то, что я и сам знал.
- Один, и у меня не было мусульманского Меня для объяснения написанного, - я упредил все его вопросы и аргументы.
- А Будду вы сбили с пути истинного? – я решил зайти с другого края.
- Как это сбили с пути? Мы ему показали путь, он не жаловался. А что тебе известно о нём, с какого именно пути мы его сбили?
- Ну, это общеизвестная история про богатого и счастливого человека, бросившего своё состояние, семью, детей и ушедшего бомжевать.
- Если бы он был так счастлив, он бы не ушёл. Он искал, как и мы, всю жизнь искал, а останься он тем, кем был, кто бы про него знал? Он помог миллионам обрести равновесие, возможно, сделав несчастными своих близких, и то не факт, что это так. Вот ты женат второй раз и сколько раз в день ты слышишь, что портишь жизнь прекрасной женщине, которая достойна того, чтобы её носили на руках? А ты ей цветы два раза в год даришь – на день рождения и на Восьмое марта.
- Ладно, не буду спорить, но Иисуса вы довели до смерти своими беседами, совесть не мучает? – человечество веками спорило о том, кто на самом деле виноват в смерти основателя христианской веры, и я нашёл тех, кто реально довёл его до распятия.
- Во-первых, это был его осознанный выбор, он знал, на что шёл, мы предупреждали его о возможных последствиях, во-вторых, его распяли вы, люди, нас к этому не надо приплетать. Вы за свою историю столько невинных душ положили, что и вспомнить страшно, причём большинство просто так, Иисус лишь один из тех, кого убили за то, что он говорил, - мне нечего было возразить этому гражданину Вселенной.
- А вы убиваете себе подобных?
- Нет.
- А других?
- Нет.
- И никогда не убивали?
- Ну почему же? Когда мы жили на своей планете в своих физических телах, мы убивали друг друга с не меньшим остервенением, чем вы. Порой я удивляюсь, как это вы ухитрились до сих пор не уничтожить себя полностью с таким арсеналом оружия?
- Вы бы изничтожили себя?
- Вполне возможно. У нас было в истории так, что в результате войны остался всего один из нас в живых.
- С вашей способностью размножаться бесполовым путём это не стало проблемой?
- Тогда мы были вполне себе разделены по полам.
- Так как же вам удалось это пережить, как цивилизации? Как вы возродились после того, как в живых остался только один из вас и у него не было пары для воспроизводства себе подобных?
- Так он ещё и наложил на себя руки, когда убедился, что кроме него никого не осталось на планете.
- Ну, и, так как же вы выжили?
- Он ошибался. Просто на нашей планете осталось так мало жителей, что он не смог найти остальных, тех, кто выжил. Это стало поворотной точкой в нашем развитии в этом смысле, мы больше почти не воевали.
- Почти, всё-таки – почти.
- Человек несовершенен, мы не сильно отличались тогда от вас сейчас. Он стал образцом того, как бессмысленно воевать и убивать своих соплеменников и чем это обычно заканчивается.
- «Лишь в этот миг я осознал, насколько нас осталось мало». А как же вас угораздило из таких, как мы, стать бесполыми и бестелесными?
- Неисповедимы пути эволюции, но это был наш осознанный выбор, мы научились жить так, как мы сейчас живём.
- А у нас с геями борются, знали бы они, что с нами теоретически может произойти.
- Знали бы, боролись бы ещё яростнее.
- А сколько вы живёте?
- Нашей цивилизации …
- Нет, я имею в виду, сколько вы, как индивидуумы, в среднем, проживаете от рождения до смерти?
- У нас нет такого понятия – в среднем. Мы живём столько, сколько это нужно каждому из нас.
- Вы бессмертны?
- Потенциально – да, реально – нет. Мы живём ровно столько, сколько это нужно тому, кто живёт, и уходим по своей воле.
- То есть, получается, что вы все – самоубийцы? Вы накладываете на себя руки, как тот самый победитель вашей самой большой войны, имея возможность жить вечно? Но зачем? Почему?
- У каждого своя причина, я не могу тебе это объяснить, ты не наделён даром вечной жизни.
- Насколько я понимаю, вы не болеете, не погибаете в ДТП, вас невозможно убить, но вы сами себя убиваете, лишая возможности досмотреть это кино до конца?
- В твоих словах есть неразрешимое противоречие: если у этого фильма есть конец, то мы смертны, если мы бессмертны, то досмотреть это кино до конца невозможно, сколько ни живи. Каждый из вас досматривает свою серию этой мыльной оперы до того, определённого ему места, как и мы, просто вы не знаете, когда появится END в финале картины и будет ли он HAPPY. А мы сами вершим свою судьбу.
- Мечта человечества – достичь бессмертия. Зачем достигать своей мечты и своими руками рушить её? Мы будем не такими, когда достигнем этой ступени!
- Посмотрим, может вы и половины нашего пути не пройдёте.
- Такой сложный путь? Через тернии к звёздам?
- Какое-то время мы достигали бессмертия путём сохранения мозга после гибели тела. Нам казалось, что мы достигли бессмертия и опыт и мудрость предыдущих поколений позволит нам, если не избежать ошибок, то свести их риск к минимуму. Мы уже почти поверили, что в таком виде жизнь можно поддерживать неопределённо долгое количество лет, пока …
- Просто Матрица какая-то, почему неопределённо?
- Если бы ты не перебивал, то уже знал бы это.
- Прости, готов слушать дальше и не лезть со своими глупыми вопросами.
- Комплексы. Ничуть не глупые, это ты прости, я не смог поставить себя в твоё положение, итак, однажды все наши ячейки матрицы умерли, просто одномоментно, именно поэтому неопределённо, мы не смогли понять, можно ли так жить вечно.
- Таинственный вирус?
- Нет, Каин убил всех Авелей.
- Вот так взял, и убил?  А повод какой? Как у Каина?
- Примерно. С увеличением количества живущих в стадии исключительно мозговой деятельности жизнь обычных жителей нашей планеты постоянно ухудшалась, всё больше хранилищ, всё меньше пространства для остальных. Да и деятельность этих нормально существующих была направлена всё в большей и большей степени на поддержание ячеек матрицы в работоспособном состоянии, а смысл жизни стал сводиться к тому, чтобы дожить до того времени, когда твой мозг поместят в твою ячейку и можно будет расслабиться навсегда.
- И как же он их убил?
- Чтобы ты понял: это, как отключил все компьютеры от питания.
- Его расстреляли?
- Наградили.
- За массовое убийство? У вас было странное законодательство.
- В процессе исследования проблемы выяснилось, что, кроме того, что все жители планеты стремились побыстрее дожить до состояния отдельно существующего в тёплой ячейке мозга, а подавляющее большинство остальных жителей занимались поддержанием перешедших черту в таком состоянии, так ещё и весь опыт и мудрость наших многоуважаемых мозгов была направлена исключительно на обеспечение себя любимых комфортными условиями содержания и обеспечением поддержания такого состояния до бесконечности.
- Действительно, тот парень был настоящим героем, вывел вас из тупика, только какой смысл? Теперь вы сами уходите из жизни: ни пола, ни национальности, ни планеты, ни страны, ни дома, ни вазы на полке, зачем жить?
- У нас был пол, мы сами решили избавиться от лишних проблем; наша планета крутится вокруг нашей звезды и мы можем вернуться туда в любой момент; наш дом прекрасен и в моей вазе всегда есть букет звёзд с небосвода; национальность? В ваших понятиях один из нас продолжает ходить на службу в килте. Да-да, в килте!
- Я понял.
- Это я не тебе, ему не понравилось сравнение, ладно, ты ходишь на службу в кокошнике! – и он закатился в хохоте, беседуя с невидимым мне собеседником.
- Передай ему, что в килте лучше, чем в кокошнике.
- Он слышит тебя, но идея с кокошником ему нравится больше. Нет? Ну, не знаю, ты такой привередливый. Старик, с возрастом ты стал брюзгой и истериком, - он беседовал сразу с двумя собеседниками и я во избежание возможных недоразумений решил перевести разговор в другое русло:
- А сколько тебе лет?
- В вашем летоисчислении чуть больше двух миллионов.
- Динозавров не застал?
- Нет.
- А какими были мы два миллиона лет назад?
- Дикими.
- И поговорить не о чем?
- Точно. Темнеет, тебе не пора?
- Я никуда не спешу, сейчас самые пробки, теперь только за полночь поеду, время ещё есть, да и, честно говоря, я могу и не ехать вообще, вдруг больше не удастся встретиться с тобой или твоими …, как вас называть?
- Великие боги! – и он снова рассмеялся, - не так давно ты рвался домой и я с трудом уговорил тебя побеседовать, ты не проголодался?
- Ни капельки, - я вспомнил, что и позавтракать-то я собирался после того, как вернусь из леса, но есть действительно не хотелось, уж больно захватывающий разговор завязался у меня с этим путешественником во Вселенной, - кстати, а чем вы питаетесь?
- Мы не едим в вашем понимании этого слова.
- Но откуда-то вы должны брать энергию, чтобы существовать!
- При нашем способе жизни энергии надо совсем мало, а в Пространстве её столько, что хватит на всех навсегда.
- И перемещаетесь вы с её помощью?
- Попутный звёздный ветер, надо только поймать его и можно достичь любой точки мира.
- Не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьёзно.
- Про ветер пошутил, я могу оказаться в любой момент там, где мне это надо без затраты энергии. Даже можно сказать, что я всегда там, где я нужен, я никогда не исчезаю, просто иногда проявляюсь, когда это необходимо.
- А у вас совсем нет базы, дома, места, где вы проводите больше всего времени в жизни?
- Ну почему же? Наш дом, с вашей точки зрения, находится в созвездии Гончих псов.
- Это где? – в небесных телах я полный профан, за исключением Солнца, Луны и Земли знаю только Большую и Малую медведиц.
- Там, - он показал лапой вниз.
- Под землёй? Вы живёте у нас под ногами в Земле? А, понял, созвездие где-то там, на противоположной стороне планеты. От нас не видно?
- А ты совсем не разбираешься в звёздах.
- С чего ты взял?
- Созвездие Гончих Псов расположено в северном небе, отсюда открывается великолепный вид на его сияние. – и он приподнял лапу в сторону неба.
- А зачем ты показывал куда-то вниз?
- Это была шутка!
- Если это была шутка, то она была совсем не смешная, никто не смеялся, - согласитесь, что в этой шутке было смешного?
- Это был английский юмор, над ним не обязательно смеяться, из него надо делать выводы, - тоже мне знаток юмора планетарного масштаба.
- Какие выводы? Учить карту звёздного неба? Зачем она мне? Я что, Люк Скайуокер в поисках Звезды Смерти? А как вы можете находиться в районе созвездия, если это набор звёзд, видимых с Земли в таком порядке рядом друг с другом, а на самом деле разбросанных на огромные расстояния в космосе?
- Ну вот видишь: можешь, если захочешь. Английский юмор – крайне полезная вещь, если пользоваться им в присутствии тех, кто в состоянии думать.
- Спасибо, о, великий учитель. Ты помог мне в считанные секунды усвоить знания человечества за тысячи лет, и я никогда этого не забуду, - я постарался пошутить в ответ, но это был явно не английский юмор, хотя снова никто не посмеялся, - и созвездие Гончих Псов было упомянуто лишь потому, что ты сидишь рядом со мной в обличии бездомной собаки?
- Ты делаешь гигантские шаги в своём развитии прямо у меня на глазах, ещё чуть-чуть и мы вместе шагнём навстречу звёздам, – он явно смеялся надо мной, но следующую фразу я так и не смог классифицировать, был ли он серьёзен в тот момент, или это моё самолюбие наталкивало на мысль, что он не мог так жестоко подшутить, - а ты ещё спрашивал, почему именно ты?
- Прот! Возьми меня с собой! Я уже готов! – а что мне ещё оставалось? Только поддержать его шутливый тон, - А как ты приходил на зов Иисуса? Что, допустим, мне надо сделать, чтобы встретиться с тобой снова? Уйти в пустыню и голодать?
- Поголодать тебе не помешало бы, - это правда, килограмм десять лишних сбросить было бы неплохо, - Я всегда слышу тебя, мы все всегда слышим тебя.
- Только меня?
- Всех.
- То есть, я могу надеяться на новую беседу?
- Ты можешь надеяться.
- А как узнать, что это снова случится?
- Я тебе уже рассказывал – лотерея.
- Но ведь вы приходили к пророкам неоднократно.
- Они были перспективными собеседниками.
- И только?
- И очень настойчивы. А зачем тебе это?
- Пока не знаю точно, может я новую веру хочу основать? Объединить все мировые религии в одну - самую верную!
- Бог в помощь, - тут он явно смеялся надо мной.
- Разве у вас нет интереса помочь нам избежать ваших ошибок и стать совершеннее?
- Зачем? Вы всё равно наступите на те грабли, на которые вам положено наступить. Иначе вы не получите того опыта, который вам нужен, чтобы идти дальше.
- Значит, война до последнего человека у нас ещё впереди?
 Он неопределённо качнул головой:
- Как знать? Может, именно этот опыт вам не нужен?
- Мы ждём от богов помощи, а вы лишь наблюдаете со стороны, ничего не делая?
- Ну почему же? Мы делимся знаниями, но лишь в рамках того, что вы в состоянии понять. Разве можно было втолковать сопромат австралопитеку?
-  А что за сопромат вы втолковали нам?
- Ну, взять ту же таблицу Менделеева…
- Вы её ему вложили в голову и она ему приснилась?
- Не совсем так, точнее, совсем не так. Он много лет ломал голову над ней и надо было дать маленькую подсказку, чтобы результат решения этой головоломки не лёг в могилу вместе с автором, ему приснилась не таблица, а принцип её устройства, не без нашей помощи.
- Мне это напоминает наше с дочкой кормление уток в парке у дома. Мы постоянно скармливаем им батоны хлеба, но не в состоянии повлиять на их мироустройство. Только вы в состоянии, но самоограничиваете своё влияние на нас.
- Хорошее сравнение, но оно сильно хромает, впрочем, как и всякое сравнение. Хе-хе! – он посмеялся своей шутке, из чего я сделал вывод, что это был юмор низкого уровня, не английский, - Представь себе, что у утят на озере погибает мама утка и вот они, десять маленьких комочков перед вами. Какие возможны варианты? Первый – ты берёшь утят домой и вскармливаешь их до взрослого состояния, но это будут потерянные для утиной цивилизации особи – они не выживут в условиях природы. Вариант второй – ты скидываешь их в озеро и они пытаются карабкаться по жизни без мамы среди других уток. Некому их защитить и научить, наверняка их погибнет гораздо больше, чем, если бы их мать была жива, но те, кто выкарабкается, будет готов к самостоятельной жизни и продолжит существование утиной породы.
- Тогда зачем было подсказывать с таблицей?
- Вы бы всё равно её открыли, не Менделеев, так кто-то другой чуть позже. Это наш батон хлеба в вашу утиную стаю.
- А все те виды оружия, что у нас есть? Это тоже ваша работа? Какие-то отравленные батоны получаются.
- Здесь мы не помогали.
- И не мешали.
- И не мешали, что должно произойти, то произойдёт.
- Тогда что вы ищете у нас на планете? В сравнении с нами вы действительно боги, существа с другой планеты и другой формы жизни, знающие всё и умеющие всё, о чём мы можем только мечтать. Что вы здесь потеряли?
- Не что, а кого. Когда мы были материальны, у нас были свои боги и мы в сравнении с ними были, как вы в сравнении с нами. Но, когда мы достигли их уровня, мы потеряли контакт. Они ведь куда-то делись, они перешли на другую ступень, а мы даже не знаем, что это за ступень и куда идти?
- А мы чем можем вам помочь? Те, кто далеко позади?
- Мы не хотим пропустить один момент в вашем развитии.
- Что за момент?
- Вдруг, вы раньше нас поймёте, куда они делись и где нам искать новые горизонты? Мы мечемся по Пространству и не можем никак нащупать перспективу нашего существования.
- Почему мы должны это понять раньше вас?
- Кроме наших богов было ещё одно поколение после нас, которое исчезло вместе с нашими богами и не оставило ни одного намёка, куда они подевались. И ещё одно поколение в стадии зачаточного развития, мы не должны упустить и их.
- Так вы хотите въехать в рай на чужом горбу? А у самих голова не варит? Это потому, что она у вас на всех одна, вот у нас говорят, что одна голова – хорошо, а две – лучше. Постой, постой, это мы – ваша надежда? Мы – то самое поколение? Вы – земляне? Вы подталкиваете нас в развитии, не вмешиваясь в основы процесса? Поэтому вы следите за каждым нашим шагом и каждой нашей мыслью? Не молчи! Отвечай мне! – наверное, со стороны это выглядело нелепо: я стоял в ночном лесу на коленях перед бродячей собакой, обхватив её голову двумя руками, глядя в спокойные собачьи глаза и требовал от неё ответа на свои странные вопросы.
Я уже говорил, что иногда попадаю в смешные ситуации со своей привычкой говорить вслух. Сколько это продолжалось, я не помню, в памяти осталось только то, как после я на ощупь собирал свои вещи, кстати, нож я так и не нашёл после того случая. После сборов в темноте я махнул рукой, увлекая собаку за собой:
- Кажется, любитель английского юмора покинул нас по-английски, не прощаясь. Пойдём, хоть покормлю тебя, бродяга.
Мы вернулись на дачу уже за полночь. Мама сидела на лавочке перед дачей.
- Ма, у нас есть чем покормить собаку?
- Сынок, где ты был? Мы с отцом ищем тебя с самого утра, ты почему на звонки не отвечаешь? – я достал телефон и не смог включить его, он был полностью разряжен.
- Не работает, разрядился.
Уже потом я насчитал больше двадцати пропущенных входящих и понял, что просто за разговором их не услышал.
- Так у нас есть что-нибудь для собаки? – я был просто обязан сделать хоть что-то для моего нового знакомого.
- Ты сам садись поешь, чего у тебя голова за эту дворнягу болит? Надо отцу позвонить, что ты нашёлся, он в милицию поехал, заявление писать.
- Мне очень нужно её покормить, я заблудился, если бы не она, неизвестно, когда бы и вышел из леса, - я соврал в надежде разжалобить маму.
- Пусть идёт, куда хочет, я ей ничего не дам, - сказала, как отрезала.
- Тебе жалко для собаки пары котлет? – я очень хотел покормить именно эту собаку, - хочешь, я утром завтракать не буду?
- Дело не в котлетах, их на трёх собак хватит и на завтрак нам останется, дело в самой собаке, её раз покормишь, потом от дома не отвадишь.
- Она поест, и я её прогоню, она не вернётся, - мне обязательно нужно было её покормить.
- Это кошку покорми, и она не вернётся, и то не всякая, а собака каждая посчитает, что, если её покормили, то теперь здесь её дом, - я понимал, что мама права, но и уступать не хотелось.
- Пшла! Пшла вон! – мама махнула рукой, собака отшатнулась, и медленно побрела прочь, в сторону леса, откуда мы не так давно вместе с ней пришли. Уже на самой границе света и тьмы она обернулась, и я встретился с ней глазами последний раз. То ли это было прощание моего нового знакомого, то ли последняя надежда собаки на сытный ужин. Через несколько мгновений её очертания растаяли во тьме, а у меня осталось чувство вины перед ними обоими.