После семидесяти. Часть 4. Учительница 19-30. 02

В августе 1963 года умерла тётя Манефа, брат с женой уехали жить в Миасс. Я поселилась у учительницы А. В. Кулаковой в деревне Митино и последний год в Котеле жила у неё. Она была старше меня на двадцать два года, и я звала её «ма-Аня». Жили мы дружно. Я даже не помню, платила ли ей за еду.

Осенью пришёл из армии мой В., приехал ко мне, но я ждала открытку от И. и только об этом и говорила. Съездили мы с В. в Орехово, он купил мне брошь – огромного янтарного паука. Её я носила на воротнике пальто. В. просил меня подождать год, он устроится в Калининграде и потом заберёт меня. Но я не согласилась. Тогда он написал мне целую тетрадь упрёков, любви, надежды. И уехал. Так я сделала свой неверный выбор. Откуда мне было знать, что первая любовь остаётся с человеком навсегда?

Прошёл ещё год в трудах и заботах. Котела тяготила меня, несмотря на активную жизнь, тяжело было без родных. Я рассчиталась и летом 1964 года уехала в Дубну, где жили сестра, брат и мама.

В Дубне не было вакансий (ведь у меня было всего три курса института), и я поехала в соседние Кимры, в роно, где заведущим был мудрейший еврей Макс Исаакович Кубланов. Я согласилась на должность пионервожатой в селе Ильинском, в средней школе. Опять съёмный угол, любимая работа. В октябре демобилизовали И., по дороге домой он заехал ко мне, побыл неделю, и мы расписались в Ильинском сельсовете. Решили, что свадьба будет на 7 ноября. Брат мой доводил меня, что мы расписались по дембельской книжке, так как паспорта у И. ещё не было.

В сентябре меня приняли в партию, потому что к тому времени я уже год была кандидатом. Думала не вступать – но мне не разрешили.

В ноябре Иван приехал с матерью, сестрой, её мужем и сыном. Съехалась моя родня. Свадьбы большой не было, просто собрали небогатый столик. Я была в белом платье, на которое заняла сто рублей у сестры Нюры. Замуж я выходила только потому, что все мои ровесницы уже там были, и только за тем, чтобы вместе ходить в кино, на танцы. В нашей семье никогда не было мужчины, и я совершенно не имела представления о замужней жизни.

Вдруг меня вызвал завроно и предложил должность директора Губин-Угольской восьмилетней школы, а Ивану – место учителя физкультуры и труда. Мы поехали в Губин-Угол, который от Дубны был в десяти километрах. Нам дали жильё, мама собрала кое-какую мебель, мы топили печку, что-то готовили. Моя любовь прошла через неделю после свадьбы, когда моего мужа принесли мне завуч с её отцом. Они подобрали Ивана спящим в поле: он ходил к кому-то в соседнюю деревню пробовать самогонку и не дошёл до дома. Я же совсем не знала этого человека.

Работа поглощала всё моё время, особенно заедали хозяйственные дела: привезти уголь для котельной, дрова для учителей, начислить зарплату, ездить в банк за деньгами, следить, чтобы не разморозили отопительную систему пьяные кочегары, одним из которых был мой муж (он устроился туда подрабатывать по совместительству). Через год в школу прибыли три учительницы из Калинина – Лена, Света и Лида. Я была беременна, хотя весь год просидела на кровати, сжав колени и сцепив зубы, лишь бы муж не приставал ко мне. Очень не любила постельные дела, почему-то не было у нас ни объятий, ни поцелуев, ни ласковых словечек. И, конечно, И. загулял с Леной-Алёнушкой. Об этом знали все коллеги, кроме меня.

В ноябре 1965 года я родила сына, моего Сашечку. В декрете, как и все тогда, была два месяца. Дальше жизнь строилась так, как я написала в минуты отчаяния в стихотворении:

Прочитала послание давнее,
В нём заветное: «Чуть подожди!».
Мне тогда это было не надо,
Я за счастьем иду – отойди!

И я верила, боже, как верила,
Что и я под счастливой звездой.
Очень скоро восторги развеяло,
Унесло, словно вешней водой.

Мы вдвоём, и не стало поэзии.
Как грустна в одной комнате жизнь!
Нет, совсем не об этом я грезила:
«Пьян? И что? Ты жена – и ложись!».

Безысходно и безотрадно,
Только серый сожительства дым…
За одно я судьбе благодарна:
У меня изумительный сын.

Спит сынок, я читаю послание.
В нём прощальное: «Чуть подожди!».
А твои все ль свершились желания?
Серый дым или грозы-дожди?