Та Я ж тэБЭ заСТРЭлю! НЭ в КВИТни, так в апрЭли! -

    А всэ-ж-такЫ я тэБЭ заСТРЭЛю!
(К 100-ЛЕТию начала тОЙ ЖУТКой ВойнЫ I-пЕРВой МировОй 1914-18-х)
ФОТО 19 июля (1 августа) 1914-го
             Проводы ДЯДи моего - ТРИФана (для провожающих:
             СЫНа, МУЖа, ПАПы) - на Германскую войну...

ГлазА НадЕжды (крайняя справа) смотрят БЕЗ надЕжды -
на ФРОНТ ужАсный старшего СЫНа провожАет...
Взгляд у Якова (папы ТРИФана, сидит возле НадЕжды) - совсем НЕ БЕЗ надЕжды.
А вот у ДЯДи моего - ТРИФана -
Взгляд - Очень-Очень ПРИСТальный:
ТРИФан на меня смОтрит Очень ПРИСТально, -
КАК СЛОВНо чрез винтОвочный приЦЕЛ -
на важную ЦЕЛЬ -
ПОКА я ещё ЦЕЛ:
"- Та Я ж тэБЭ - ЗАРаз - у ТРАВэни - заСТРЭЛю!
    А нэ у ТРАВэни - так в МАйи,
    А нэ у МАйи,
    Як НЭ ЗАРаз, нэ у КВИТНи, -
    так в апрЭли -
    А всэ-ж - я тэБЭ заСТРЭЛю!
    ЗаСТРЭЛю ЗАРаз - у ТРАВни!
    АБО ж собАк на тэБЭ Я наТРАВЛю,
    НЭ ЗАРаз, так у МАю, у ТРАВню!
    Та я ж тэБЭ ЗАРаз отрАвлю!
    Та я ж тэБЭ ЗАРаз отруЮ отрУтою:
    отрУтою отрУю ЛЮТою, -
    НЭ в фивралИ, так у ЛЮТому дЮТому!"

А вот почему ТРИФану - ДЯДе моемУ -
Соседу нашему через дорОгу -
ТАК ЛЮТО этого хотЕлось - меня <заСТРЭЛить> -
я так и не пОнял до конца жизни...

Калинченко Трифон Яковлевич (брат моей МАМы, мой Дядя, старший из детей Якова)
рожден в 1886-м в хатке Якова у ручья. ОН 3 года учился в школе,
помогал Папе-Маме дома, в Саду, в поле. В 1906-м году (в 20 лет) -
Яков оженил Трифана на ФеодОсие Филипповне (ФЕНе).
Молодые поселились в шахтно-заводском посёлке БРЯНКа (4 км от РОДного
Хктора), Трифан работал в шахте, Феня в поле.
В том же 1906-м - родилась Зина, в 191о-м Аксюта, в 1913-м - Сергей.
В июле 1914 Трифана забрали в Армию и Он воевал с немцами до 1918-го -
солдатом на фронте, а в 1918-м партизаном (в окрестных бАлках и перелесках)
и в городе Кадиевке (осенью 1918-го они совершили налёт на гулянку немцев,
 уничтожив более сотни немцев, а их повара, отбивАвшеглся тесаком -
сунули головой в кипЯщий котёл). ЕГО 15-летняя сестра Мария (моя МАМа) -
помогала ЕМУ (была связной под видом девочки, носящей еду взрослым в поле)
и даже захватила трофеи у пришИбленного Ею немца: 2 бомбы-гранаты,
штык-кинжал и стальную каску. Однажды немцы по ошибке вместо Трифана -
схватили ЕГО брата Никанора, ведут ЕГО по Хутору со штыками наперевес,
а ЕГО дядя - дид ТымОха - крикнул:
<- Ныконор, кудЫ цэ тэбЭ вэдУть?> - <- Та я й сам нэ знаю!>
А переводчик Его спросил: <- А ты хиба нэ Трыфан?> (Они были очень похожи
лицом, статью, голосом). - <- Ни, я нэ Трыфан, я - Ныконор!> И Его отпустили
 по-добру, по-здорову.
     В 1918-20-М Трифан партизанил против <Белых>.
    До 1914-ГО и после Войны (до 1923г.) Трифан работал на Французском руднике
(Криворожье), в Лозовой-Павловке, в Пар-Коммуне (за Алчевском).
Когда Трифан с семьёй жил на квартире в доме Семёна Кал, чеченцы
забрали у них всё, что можно было забрать. В 1923 родилась Люба
и Трифан поселился на Хуторе (у ручья, текущего из-под дороги _
ИЗ нашего сада) и построил там Каменный Дом под двускатной
соломенной крышей, посадил сад с хорошими сортами груш, яблонь, слив.
В 1926 родился Яша, а в 1928 построили Новый ТИПОВОЙ Дом из кирпича
под 4-скатной крышей из этернита. С 1923 Трифан работал в конторе
совхоза <Голубоский> (закупал сено для совхоза); за растрату Его
судили и Трифан отрабАтывал срок на каторжных работах в г.Николаев.
В 1933-м женился их сын Сергей и Трифан поселил Его в Каменный Дом
и отдал Ему почти половину Сада. В 1937-м Сергея за поджог Дома отправили
на каторгу на 20 лет (19 годов + 3 месяца).
    Дочь Трифана Зина вышла замуж в БугаЁвку, родила 8 детей.

Осенью 1942-го детей Трифана - Любу и Яшу немцы, как рабов, -
забрали в Германию и Трифан с Феней Филипповной остались вдвоём.
Трифан очень удачно охотился в садах и в окрестных лесопосадках.
На тропах лис и зайцев (которых в Войну расплодилось очень много,
а снег в 1942-44г. лежал подолгу и тропы были хорошо вИдны). Он вешал
(обычно - в местах перелазов через плетни-заборы) очень цепкие петли-удавки
из тонкой стальной проволоки. В этих петлях Он отлавливал десятки лис
и в 3-4 раза больше - зайцев. В терновниках за Вильхами Он видел следы
и лежанки двух волков. Мясо вдосталь ели сами и продавали (это был очень ценный
дефицит). А ещё более ценные шкуры (выделанные, растянутые и высушенные на
рогатинах) Трифан обменивал у интендантов (и немцев, и Красных) на вино,
консервы, ткани, обувь и др. дефицит (за который можно было легко получить
большие деньги). В проруби во льду на Ставке Он опускал на ночь обычные
корзины с приманкой-жмыхом (<макухой>) и утром вынимал их полные рыбой
(в основнои - краснопёрки, сазанчики, карасики). Один раз Трифан дал чуток (грамм
200) мелких рыбок Маме (его родной сестре). А вот зайчатинки не дал ни грамма,
хотя в нашем саду Он поймал не один десяток (а в каждом зайце - до 5 кг мяса).
Сад давал большие урожаи; Трифан продавал на базаре груши (глива,
бессемянка), яблоки-ренеты, сливы-ренклоды и получал большой доход (тогда
у жителей почти не было плодовых деревьев и плоды быстро раскупали). Особо
урожайным был 1944. 24 ноября 1944 Трифан ночью вышел из Дома и Его кто-то
из-за угла ударил по голове, но не добил и не влез в Дом - возможно - вспугнул
свет фар проезжающей по дороге машины. Трифан от радости, что Его не убили и
не ограбили, с перебинтованной головой (в 58 лет Он был весь седой) устроил
<обмывание> и пригласил мою Маму (а Она взяла и меня) и там я впервые
попробовал рыбные консервы в томате и томатную пасту (из длинной метал.
банки) с хлебом. В июне 1947 Трифан в Саду подстрелил дробью мужика и
женщину, а их кто-то добил (говорили, что <гроза> пацанвы - Дрожжин из
Борисовки, с ружьём охранявший лесопосадки в Вильхах - месте отдыха и с 1948 -
пионер-лагерей); Трифана сильно потряхли следователи, Он им хорошо заплатил
и Его не судили. 7 ноября 1949 моя Мама пригласила Трифана, Они <отмечали> у
нас в Хате за столом (Мама пригласила сесть и меня - я только пришёл с
демонстрации, где мы с школьниками простояли под дождиком пол-дня у Дворца,
ожидая нашей очереди) и Трифан заявил Ей: <Гляды, я йёго застрэлю! Вин учора
був з шайкою хлопцив, що йшла по дорози мымо мого двору, й матюкалысь!> Моя
Мама мне: <А чого ты з нымы був?> Я: <Та я нэ був з нымы - я тоди був з Борькой,
Винькой и Вовкой на буграх за ричкою, а тоди ходылы у школу на концерт!>
Трифан: <Та ни, вин брэшэ, я ж бачив - вин був у капэлюси з вушамы!> Мама: <Та
ни, вин  капэлюху щэ нэ носэ!> Трифан: <Та я ж сам йёго бачив! Колы вин ще
пидийдэ до мого двору, я йёго застрэлю!> Тут Мама заплакала - Она понимала,
что Её добрый Братик может застрэлыть, тем более, что наши дворы напротив и
не пройти мимо двора Трифана невозможно: А в июле 1957, когда ходившие
мимо двора дебоширы Сирёня, Горошина и Лобунец отнимали у Бори велосипед и
разбили Маме ухо и голову, Трифан выстрелил вдоль дороги и слегка зацепил
дробью ногу кого-то (Трифан слышал об этом в пивной) из этой <святой Троицы>,
незадолго перед этим всю ночь насиловавшей Любу Ищенко (приехавшую из села
и жившую в нашей Хате цэлку) в 10 шагах от забора Трифана: С тех пор я ни
одним словом не обмолвился с Трифаном (как и Он со мной), хотя я часто
проходил мимо их двора (соседи ведь), а Трифан в 1950-е часто и подолгу стоял у
ворот, опершись спиной о ствол акаций, защищавщих Его Дом от заезда машин
под крутой откос насыпи дороги. Летом 1950 (после того как ночью в саду нас
(Маму, тётю Улю, сестру Марию и меня) забросали камнями) Трифан продал моей
Маме своё ружьё (оно давало осечки и приклад потрескался), а себе купил новое. В
1946-56 осенью Трифан с компанией мужиков выезжали охотиться на зайцев в
Воронежскую область (и привозил добычу). После 1957 у Трифана началось
недержание мочи и Ему (после неудачной хирург-операции) пришлось постоянно
носить бутылку для сбора мочи. Поэтому пришлось воздерживаться от пива и др.
жидкого. Его жена Феня умерла 29 окт 1966 и последние 4 года Трифану пришлось
жить самому. Его дочь Люба после возвращения из Германии в авг 1945
поссорилась с Ним и жила сама в городе. Дочке Аксюте Трифан не доверял - Он
считал, что Она хочет Его отравить, чтобы забрать себе Его Дом, Сад, деньги и др.
добро. В последние годы ухаживать за Трифаном пришлось моей Маме - благо -
Она жила рядом. В январе 1972 Трифан сказал Ей, что Ему пора умирать,
а Она Ему: <- ПидождЫ до вэснЫ!>, а Трифан Ей: <- Не - хвАтэ!> и умер!
     Похоронен ОН на Семёновке - там же, где Его Мать, Отец, жена.
Все свои деньги и вклады (очень большие) Трифан завещал младшему сыну Яше,
жившему в Башкирие в городке КумЕр-Тау.
     Люба - младшая дочь Трифана не получила ничего.
     В Доме ЕГО поселилась Аксюта с сыном Володей.
     После Их смерти в саду Трифана бывает Костя Селин - сын Любы Супрун
(живущий в Луганске), а дети Володи Супруна (пра-внуки Трифана - живущие
в 3 км от Сада) - нет. У нас есть фото Трифана: 19 июля 1914 (с семьёй
в Павловке), 1939г. (в Святогорске), 1944 (с подписью: <в собственном ЗадУ>)...
    Трифан всегда был худощав; до Войны 1941 - брит наголо,
а в Войну отрастил белую седую бороду, а на голове белый пушок
(и так - до Конца). Лицо Трифана худощавое, спокойное, приятное.
А характер - вспыльчивый, взрывной. Голос - как у Его брата Никанора
и у артиста эстрады 1950-х Юрия Тимошенко (ТарапУньки).
Говорил только чисто по-украински, громко, красиво, чётко, внятно,
членораздельно - ТАК бы говорить нЫнешним дикторам!

Жена Трифан - Феодосия Филипповна была миниатюрной, стройной, с приятным
улыбчивым (но рано ставшим беззубым) лицом. В последний раз я видел
Тётю Феню 6 ноя 1954 - Она окликнула меня в посёлке Дон-Энерго
(я тогда шёл домой, в первый раз приехав студентом), всплакнула...
         Крыленко Владимир  24 июля 2014