ожидание

   Антону совершенно не хотелось идти домой. Он стоял под окнами своей общаги, сжавшись в комочек, и старался стать невидимым. Но это ему плохо удавалось, потому что проходившие мимо него соседи иногда спрашивали: «Ну что здесь стоишь, а мамка-то где?» Антону было стыдно, очень стыдно, оттого, что он не мог ответить. Где его мамка? Соседи хмыкали, пожимали плечами, кто-то ухмылялся, а он ждал…

   Приходила раза два баба Нюра, звала обедать, а он не шел, потому что боялся пропустить. Пропустить важный момент узнавания своей мамки. Какая она будет сейчас? В тех же шпильках, в тех же джинсах, в которых ушла, или в чем-то другом? С теми же волосами или уже другими?

   Антон родился в общаге. Как это произошло, он, конечно, не помнил. Он помнил только бабу Нюру,свою маму Антониду, которая кормила его различными смесями, показывала малюсенькую фотографию красивой женщины с тонкими восточными чертами лица и говорила: «Вот, Антоша, твоя мама! Когда-нибудь она вспомнит о тебе и приедет, а ты, Антоша, расти большим, сильным, смелым, чтобы защитить смог свою маму, ну и меня, ведь роднее тебя у меня никого нет!»

   Антонида Николаевна жила в общежитии со дня его заселения. Так уж получилось, что, воспитывая чужих детей, своих не смогла «завести». Даже замужем не была. Был любимый, в молодости, но как уехал в Ленинград, по-тамошнему, Питер то есть, так больше и не вернулся. Звал к себе. Да как же она смогла тогда оставить и Валькиных ребятишек, и Ольгиного сорванца…Так и росли и вырастали соседские. А любимый ее писал письма, а потом как-то перестали письма приходить. Оборвалась ниточка в будущее, и жизнь Антониды незаметно переименовывала ее из Антониды и Тони в тётю Нюру, а потом и в бабу Нюру. Давно разъехались все ребятишки, поменяли жилье ее подружки, кто уже и в мир иной ушел. А она вот вышла на пенсию. Иногда просили подработать в школе – посидеть на вахте, или пол помыть за кого, как в школе, так и в соседних домах каких…А так…

   А Антошка...И Антонида вспомнила, как не давал ей спать надрывный детский плач- ровно под Новый год. В одной из соседских комнатенок...Зашла, постучавшись, думала отматерить нерадивную мамашу,- увидела мокрый свёрток, взяла на руки, да так больше и не отпустила...И мамаша не появилась. Думали, померла- а чтобы ребенка ни в дом малютки не отправлять, ни в интернат, когда он подрос, воспитывала как своего, родного...Потом, в вещах, нашла маленькую черно-белую фотографию Лариски, мамки его. И начала поиски по всему Союзу. И не оттого, что накладно было кормить и одевать, и не от того, что избавиться от Антошки захотела, но считала, что у каждого ребенка должна быть его мать, его Родная Мать.Она показывала Антошке черно-белую фотографию его мамки, и говорила:"Вот Антон, твоя мама. Она обязательно приедет!"  А Антошка рос и называл Антониду "МАМА". Антонида пыталась сказать, что она не мама ему, но когда маленькие ручонки тянулись к ней, лепетали что-то похожее на "мама", щемило сердце, она плакала, брала его ладошки, подносила к своим губам, целовала и снова плакала:" Вот счастье -то какое! Разве нужно бОльшего?" На работе подменялась, чтобы посидеть с Антошкой, соседки помогали, как могли- то кормили, то что-нибудь простирывали, то в больницу ходили или сидели,- у самих детки росли тут же.

   И косточки перемалывали неразумной мамаше, что за личным счастьем куда-то сгинула. Вспоминали: " Приехала к ним работать на завод молодая девица, уж слишком молоденькая; и было-то всего у нее- один маленький чемоданчик, что за собой на колесиках возят, взяли кладовщицей. Поселили в соседней комнате. Вот непутевая, ничего делать не умеет: то суп на плиту вытечет, то яичница подгорит. Одно на уме - мужики. То с одним заигрывает, то с другим обжимается, то третьему глазки строит, а четвертого и пятого к себе в комнату ведет. Что делать? Дело-то молодое. Залетела, родила - встретили из роддома, привезли. Спрашиваем: «А отец-то кто?» Пожимает плечами. Вот так-то – демографию повышаем! «Как рОстить будешь?» А она молчит, курит только. Мы ей пеленки-распашонки, дежурство по очереди установили, ей не до этого, снова мужики на уме. Личную жизнь-то устраивать как-то надо! Привязался к ней один - и вроде работящий, даже вешалочку прибил. Пить меньше стала. Но курить-то так и осталось. И вот- уехала, куда, к кому, навсегда ли? Никому ничего не сказала, только ребенка оставила. А зачем ей? Она молодая, себе нового заведет, поди!"
Антонида помалкивала, всё уже было переговорено длинными бессонными ночами перед кроваткой Антошки, только продолжала письма писать, с запросами.
"А вдруг бандюгой вырастет!"- стращали соседки, живописуя убийство  за гроши приемных родителей.
Антонида просила не кричать при мальчике, прижимала его к себе и говорила:"
   Мама Антонида не вырОстит из него подлеца!" Антошка так и звал её- "мама Антонида".

   Как пошел в садик, так и легче стало совсем...

   Когда Антошке в начале декабря исполнилось  6 лет, Антонида позвала мальчика к телефону:"Антоша, иди, поговори со своей мамой! " Антон упирался, не хотел брать телефон, но потом вспомнил, как мама Антонида показывала ему маленькую черно-белую фотографию и говорила, что это его Мама. Антошка взял трубку телефона, и услышал как из далека маленькая фотография говорит:"Здравствуй! Я твоя мама! Как твои дела? У тебя есть игрушки?" Антошка молчал. Тот далекий голос попросил позвать бабушку Антониду. Он не мог понять, но мама Антонида поняла и взяла телефон, Антошка побежал в свою комнату, забрался в шифоньер, и просидел там до ночи. Когда пришла мама Антонида, он спал. Антонида бережно перенесла его на кровать и потом, уже утром, сказала, что приедет его мама, с сестренкой и папой. "Какой же он ему папа? Да и остепенилась ли Лариса?"- подумалось, но вслух ничего не сказала, потому что "у стен есть уши"- сердобольные соседки, с которыми рос Антошка, из общаги уехали, появились новые жильцы, хваткие до жизни.

   Вскоре перед Новым годом приехали: Лариска, с яркими черными волосами, ярким макияжем, яркими нарядами, девочка Надийка, щупленькая, курносая, симпатичная, но очень уж бледная- как кровушка течет видно было, и красавец Ашот. Антошка стоял открыв рот, разглядывая и восхищаясь: это мои, МОИ родители. Лариска полезла обниматься к Антошке. Антошка, по подсказке мамы Антониды, обнял ручонками шею Лариски, но не мог назвать ее мамой. Лариска плакала скупой слезой, которая скатилась из накрашенных глаз, оставляя черную полоску на щеке. Мама Антонида пошла в свою комнату накрывать на стол, чтобы покормить с дороги приезжих. Антошка освободил шею Лариски, которая сама расцепляла ручонки мальчика, и встал перед кроватью, на которой сидела Надийка и Ашот.

   "Ну чё пришел, вали отсюда! Надийка, иди с ним!"-Лариска спустила Надийку с кровати, поставила рядом с Антошкой и подтолкнула рукой к двери:"Идите, играйте!" 

   Антошка посмотрел на девочку с громадными карими глазами, которые окружали длинные реснички. "Наверное, такими бывают принцессы!- подумал Антошка.- Я бы влюбился в нее и женился на ней! А можно так жениться?" Но вслух сказал: "Пойдем, Надийка. Я тебя познакомлю со своими друзьями!"-и потянул за руку  сестренку в комнату мамы Антониды. Там стояли его друзья- оловянный солдатик, черная собака Тузик, одноухий медвежонок, кукла Машка и машинки, много разных машинок..."Какими игрушками ты будешь играть?"Но Надийка смотрела на игрушки удивительными глазами с золотистыми искорками, глазами принцессы и молчала. Только взяла куклу Машу и начала играть ее волосами.
   
   А Лариска в своей комнате поспешно достала из дорожной сумки с продуктами бутылку водки, поставила на стол.
"Мама Антонида зовет пообедать!"-забежал Антошка в комнату.
"Она не мама, а баба Нюра!"-поправила Лариска, посмотрела на развалившегося на кровати Ашота, взяла бутылку водки со стола и пошла к Антониде.
"Давайте за приезд выпьем!"- предложила Лариска.
"Ну что ж , по рюмочке можно,- поддержала Антонида- А где муж твой?"
"А что это тебе он интересен стал? Ты на него не заглядывайся! Не твой он, не отдам тебе!"
Антонида посмотрела на Лариску и про себя подумала:"Как была лахудрой, так ей и осталась! Нужен он мне как телеге пятое колесо!" Но вслух ничего не сказала. Лариска наливала одну рюмку за другой и Антонида поняла, что Лариска стала алкоголичкой.
"Лариса, хватит может?Уже пол-бутылки выпила!"-сказала Антонида, забирая бутылку из рук Лариски.

   "Ты еще меня учить будешь! Клуша старая! Хочу- и буду! Ты мне не указ!"
Надийка, как только Лариска заговорила на повышенных тонах, заплакала. Сразу пришел Ашот, взял ее на руки,  унес из комнаты.

   "Иди, Антоша, к папе!"- сказала Антонида,сглатывая слезы;  Антошка вышел из комнаты.
Антонида хотела пристыдить Лариску, хотела выяснить, надолго ли та приехала, что с Антошкой будет, но Лариска смотрела на Антониду невидящими стеклянными глазами: "Отдай, падла,водку, а то хуже будет! Такие правильные, ха-ха!" Лариска залилась истеричным пъяным смехом. Антонида прошлась глазами по своей комнатке, подальше положишь-поближе возьмешь, чтобы ничего не пропало вдруг,и вышла из комнаты- ей нужно было в школу идти, полы помыть после новогодних вечеров.

   В школе сразу заметили, что  с Антонидой не всё в порядке. Стали расспрашивать. Антонида рассказала, отлегло от сердца. 
"Ну чтож поделать-то?"-спрашивала Антонида. Ей давали советы, рассказывали разные истории про мамаш-алкоголичек, которых только больше становится.
Когда полы в актовом зале и в столовой были вымыты, Антонида пошла домой.

   Пришла.
   
   Открыла свою комнату, включила телевизор, стала убирать со стола. Пустота. Вот оно, одиночество- подумалось Антониде. И зачем искала Лариску? Оставила бы Антошку себе- был бы у нее сын...А так- кто стакан воды на старости подаст?Опустилась на стул.

   Ей показалось, что кто-то скребется в дверь. Она выключила звук у телевизора- точно, кто-то был у двери. Антонида открыла дверь и открывая чуть не ударила Надийку. Надийка стояла с распухшим, красным от слез лицом.

   "Заходи, заходи"- пригласила Антонида. Девочка испугалась и убежала. Антонида стояла у раскрытой двери. И хотела уже закрывать, как увидела Антошку и Надийку, они бежали к ней.
   "Мама Антонида, можно мы у тебя будем ночевать?"
   
   Антонида только рада была- откуда силы взялись- нажарила картошки с сосисками, отрезала по большому куску торта, накормила ребятишек, уложила на кровать, а сама на полу себе постелила, да когда девочка во сне застонала, Антонида к ребятишкам перебралась- Надийка совсем как пушинка была, ничего не весила.

   А утром Лариска в комнату ворвалась, когда ребятишки позавтракали и играли игрушками и опять закричала, чтобы и ходить не смели, и чтобы старая клуша их не приманивала. Надавала подзатыльников Антошке, который прижимал к себе Надийку, схватила за руку и потащила в свою комнату.

   Антонида пошла в магазин, да и подумала, что давно у своей сестры не была, в деревне. Купила билет к своей сестре в деревню и уехала на Новый год в гости.
   У сестры Люси было большое хозяйство- две коровы, бычок, несколько десятков куриц, уток, гусей. Это хозяйство кричало на разные голоса , когда их надо было кормить. Уходила в сарай, давая корм животным, немного забывалась, но комом в горле стояли слова Ларисы:" старая клуша"." Вот,-думала Антонида,-одинокая старость-то, пришла..." Сестра гремела, как в далекой молодости, подойником, как в счастливом детстве пахло парным молоком...

   Как управились, пошли по деревне пройтись- где крепкие дворы, а где и загибла жизнь- перекошенные заборы, неубранный снег...  На новогоднюю елку у сельского совета повесили гирлянды, водили хороводы, старый дед Николай играл на гармошке- пели песни, частушки, старинные, лирические, напевные. Когда разошлись, вволю напевшись и наплясавшись, завела свою музыку молодежь- всё больше грохот и трясучка. Но что ж поделать-то? Таковы нынешние нравы!
Антонида не хотела ехать домой в город, но вспоминала невольно Антошку, Надийку и перекошенное лицо Лариски. Ашота только и видела, когда он Надийку на руках унес, как только она заплакала!

   Молчаливо стоял дом, молчали деревья, голые, без листьев, накрытые кое-где снегом. Молчал подъезд и молчали стены. Антонида открыла свою дверь- и только тогда заметила спящего Антошку в кровати и стоящий горшок, весь полный.
"Вот те на!Как это так?"

   Разобрала деревенские гостинцы, помыла горшок, пошла к соседкам.Постучала в Ларискину дверь- там никого не было. Постучала в другую- открыла соседка Тамара, которая и рассказала, что Лариска с семейством куда-то уехали. "А Антошку оставили?" "Не знаю, вроде все уехали" Вышла соседка Нина и сказала, что Антоша не нужен Ашоту, потому что "ублюдок".
   
   "Понятно тогда, почему Антошка у меня спит".
    Соседки переглянулись, захлопнули свои двери. А Антонида так и осталась стоять, не  в силах понять действий Лариски. "А что тут понимать? Антошка-то со мной остался!"
   Так и жить стали- снова,как раньше. Где-то с полтора года...
   Пока не появилась Лариска.
   Одна.
   Без Ашота и без Надийки.
   Притихшая, как пришибленная. Даже на работу устроилась, в школу, пол мыть. Ей там комнатку выделили на первом этаже, как всем техничкам. Она даже картошку под окнами посадила. И мужиков не было, и не пила совсем. Антошка часто у нее жить стал. Но мамой назвать так и не смог. Ждал ее в комнатке, когда она полы помоет, тряпки прополощет и развесит. Ждал и жарил ей картошку. Ставил самовар.

   Антонида иногда приходила навесить Антошку, приносила гостинцев. Антошка был рад ее приходам, хотя  иногда ночевал в своей комнате, в общаге. Антонида не верила, что Лариска перестала пить, потому что, как говорится, горбатого могила исправит. Но старалась не показываться на глаза. Это хлопотами Антониды Лариску приняли в школу техничкой и даже комнатку выделили, чтобы общагинские жители не гнобили ее, не напоминали, как она гоголем ходила всего каких-то два года назад!

   Но...познакомилась Лариска с мужичком. Обычный, вот только язык молол как помело. Но язык-же, как говорится, без костей. Лариска стала его в свою комнатку пускать, песни на гитаре он умел играть, пели вместе. Потом в кредит телевизор взяли. И вот исчез однажды мужичок с телевизором вместе, выломав окно. А с ним вместе и Лариска.

   И вот теперь Антошка боялся идти домой...Потому что боялся пропустить момент узнавания- какой будет на этот раз его мама Лариса?


24.07.2014
Курган