Глава VII Герман

        Без четверти три после полудня в Лисках Воронежской области в поезд «Москва-Адлер» вошел ссутулившийся человек с пластырем у основания безымянного пальца. Енотовидное лицо, обугленное жизнью и уральским солнцем, жёсткий ёрш коротко-чёрных волос. Мерцающие пуговки глаз, нос с горбинкой, маленькие уши. Густая борода с примкнувшими усами накидывали десять лет на имеющиеся сорок. Но как только появлялась улыбка с детскими ямочками на щечках, угрюмая суровость менялась на неподдельное добродушие, хоть Деда Мороза играй. На худощавом теле висела на размер больше потрёпанно-жёлтая рубашка, заправленная в пепельные брюки, на спину давил грязно-зелёный рюкзак дедовских времён.

        Из дверного проёма понуро вышел юноша, едва не столкнувшись с пассажиром. Окунув взгляд в прострацию, побрел прочь. Мужчина вошел в купе. За столом сидели двое: старый и молодой.

        Курение и туберкулёз высушили старика, зато жара легко переносилась в грязной кепке и бомжеватом пиджаке, потели только руки. Через столик сидел парень лет двадцати семи с кучеряшками русых волос, из коротких рукавов футболки вываливались бицепсы, в руках трепетала колода карт.

        - Заходи, заходи, - подбодрил старик, завидев нерешительность попутчика.
        - Д-д-добрый день, - заикнулся пассажир.
        - Добрый, добрый, - поддержал старый, быстрыми глазками оценил вошедшего. – Геолог?
        Мужчина кивнул.
        - Далеко едешь?
        - Д-д-до конца.
        - На юга? Отдохнуть? Наверно, много денег находил?

        Напарники залились смехом. Попутчик закинул рюкзак на верхнюю полку, скинул дышащие туфли, воздух разбавила потность.

        - Может, партейку? – подмигнул молодой.
        - Н-нет, ребят, сто лет не играл и не х-хочу.
        - Заика, – сочувственно глянул атлет.
        - А где пальчик порезал? – посочувствовал и старик.

        Пассажир лишь махнул рукой, забрался наверх. Подоткнул подушку под грудь, протяжно зевнул и уставился в окно.

        - Неделя только началась, а ты дрыхнуть? – зыркнули волчьи глаза. - Как кличут-то?
        - Г-г-герман.
        - Что за имя такое? Еврей, что ли?
        - Угадал. П-п-полунемец.
        - Я – Влад, - разыгрывал непосредственность атлет, указал на старика, - это Кузьма. Тоже до Сочей едем.

        Поезд тронулся. Новенький долго глядел на проплывающие поля, леса, хутора, пока пролетающие столбы не воткнули в сон. Проснулся от сильного толчка – поезд дёрнулся и остановился, как будто упёрся в стену.

        - Г-г-где это мы? – пробасили с верхней полки.
        - Ли-ха-я, - зевнул в насупившуюся тьму молодой, предложил напарнику, - пойдем, курнём?

        Встали без слов, ушли неслышно. Вернулись через двадцать минут, когда состав вновь пополз на юг. Старик зашёлся кашлем, из брюк достал замызганный платок, утёрся. Герман лежал на спине, рассматривая серость некогда белого потолка.

        - Ну так что, - молодой подёргал за ногу верхнего соседа, - сыгранём? Дорога длинная, время скоротаем, а то вдвоём скучно.

        Пассажир повернулся, сделал сонное лицо, прозевал:
        - Д-д-да говорю же, разучился давно.
        - Так мы напомним, научим, - парень подмигнул старому. – Зато дорога веселей покатится. Слезай, присаживайся.
        - Ч-ч-чёрт с вами, - привстал Герман, стирая остатки надуманного сна, – теперь всё равно не усну. Б-б-бессонница…

        Попутчик спрыгнул вниз. Влад с прибауткой пропустил к окну напротив Кузьмы.

        - Во что могёшь? – пожёвывал спичку старик.
        - Д-да ни во что. В д-д-дурачка еще помню… - с нахлынувшим энтузиазмом, - я в-в-всегда хотел научиться в покер, н-научите?
        - Хоть в покер, хоть в буру, - расхохотался молодой.

        Пассажир покосился на содрогающийся рот, играющие мускулы, макушку, упиравшуюся в верхнюю полку:
        - С-с-спортсмен, что ли? Больно высок.
        - Бывший, дядя, бывший. Забросил спорт, взял в руки сигареты.

        Напарники обстоятельно разложили комбинации от пары до флеш-рояля.
        - М-м-можно я тоже буду иногда сдавать? - заикнулся попутчик. – Д-давно не играл, хоть карты подержать.
        - Не вопрос. Только в покер просто так играть не катит, нужен интерес. Хотя бы по рублику, - молодой выставил на кон серебряную монету.

        Старик скривил губы, смерил торопыгу осуждением, покачал кепкой. Молодой притупил улыбку.

        Герман достал из брючного кармана портмоне, благодушно раскрыл. Пару тысчонок небрежно торчали в разные стороны, карман, закрытый на молнию, распирался от набитости. Артистические пальчики зарылись в отделении для мелочи в поисках рубля. Напарники многозначительно переглянулись. Пассажир, наконец, выудил монету, поднял вверх, рассматривая на свет тусклой лампы.

        - Ты еще и слепой, папаша, - рассмеялся Влад.
        - Ч-ч-чегой-то я слепой? Я не слепой, - положил рубль рядом с деньгой молодого, дважды подоткнул.

        Старик, не сглаживая хмурости, сделал аналогичную ставку, разразился приступом кашля.

        - Т-т-туберкулёз?
        - Эмфизема, - соврал отдышавшийся.

        Молодой разделил колоду пополам, отогнул концы. Карты зашелестели, накладываясь край на край. Колода выгнулась в руках атлета, с хрустящим шумом собралась.

        - Не понтуй, - глянул исподлобья Кузьма.
        - Ух ты! – изумился «клиент». – Н-научишь?
        - Посмотрим на твоё поведение, - хохотнул парень и положил перед попутчиком пять карт, аналогично раздал себе со стариком.

        «Клиент» взял, покосился на напарников для приличия, неловко дёрнулся. Трефовый валет спикировал на пол. Пассажир кинулся подбирать, пока не заметили, случайно раскрыл весь веер. Поднял, притянул «веер» к себе, погрозил ухмылке Влада.
Первая партия принесла Герману два получестных рубля. Снова раскидали.

        - А к-как называется, если все к-к-карты по порядку?
        - Стрит, - подсказал молодой, он точно знал и раздал точно.

        Довольная улыбка озарила лицо пассажира, но тут же для сокрытия сменилась на угрюмость. Хитрые глазки посмотрели на хмыкающего молодца, Герман добавил для блефа:
        - А если все одной м-масти?
        - Флеш, - желтозубая улыбка прочно гнездилась на физиономии.

        Шесть партий пассажиру сказочно шла сказочная карта. Герман отчаянно торговался, гордо вскрывался, жадные руки подгребали выигрыш. Рядом выросла горка серебра.

        - Полтыш выиграл, - подытожил молодой, - и дальше будем по копейке играть или повысим?
        - Я д-давно хотел п-п-предложить, - воодушевлялся «клиент», к удовольствию напарников широко раскрывая кошелек. – Т-т-только у меня нет полтинников, и две сотни всего…

        Попутчик вопрошающе глянул на соседей, те подвесили театральную паузу, предоставляя самому найти выход.

        - А д-д-давайте по сотке! Чего м-мелочиться? – Герман хлопнул по столу «Большим театром».
        - Наш человек! – подмигнул Влад старику. Глазки заблестели – клиент входит в раж, будем брать разогретым.

        Атлет ловко собрал карты.
        - Если что, запишем, - старик достал лист и отточенный карандаш.

        Пассажир счастливо улыбался, наблюдая за костлявыми пальцами Кузьмы, разлиновывавшего поля.

        Руки Влада на миг нырнули ниже стола, но тут же вернулись, создавая видимость тасовки. Карты уже разложились в нужном порядке, назначились партнёрам. Пошла торговля. Герман скинул две карты, получил две взамен, доложил сотню. Молодой спасовал, заботливо посмотрел на старого. Кузьма принял ставку, записал сотню сверху. Попутчик долго вчитывался в карты, пытаясь разглядеть удачу, хитро поглядывал поверх «веера» на соперника.
        - А, б-б-была не была, - принял ставку.

        Старик аккуратно дописал. Герман вскрылся. На стол легли три десятки, пятёрка бубей и семерка пик.
        - К-к-как называется эта к-комбинация?
        - Сет, - буркнул молодой и откинулся к стенке, стараясь забиться в угол под грозным взглядом напарника. Он знал - у того всего лишь две пары.

        Старик бросил карты в отбой, прокашлялся, с нажимом взялся за карандаш.

        - А т-ты почему не вскрываешься? – недопонял «клиент». – Т-т-так нечестно.
        - Честно-честно, дядя. Это значит, ты выиграл, - объяснил Влад из полочного мрака.

        Кузьма записал, зло осмотрел тень бицепсов, карты зашелестели в руках.
        В этой партии Герман сбросил сданные карты, взгрустнув по проигранной сотне, но весело взялся за раздачу. На бородатом лице вновь заиграло детское удовольствие. Карты разлетелись по одной.

        - Руки б тебе оторвать за такую сдачу! – сплюнул Кузьма, но придержал.
        - Я знаю, - по-дедморозовски улыбался «клиент», - ты б-б-блефуешь.

        Высказали ставки. Старик записал, сбросил четыре, получил взамен. С лёгким матерком сдача полетела в отбой. Влад повысил, Герман поддержал. Вскрылись. Два валета плюс две девятки побили пару шестерок соперника. Кузьма с неудовольствием почеркал на листке.

        Поезд замедлил бег и резко остановился. Игроки дёрнулись, но подчиняясь инерции, вернулись далеко обратно. Атлет поглазел в окно, на перроне маячили оранжевые жилеты, зевающая работница с флажком.

        - Курнём, Кузьма? – традиционно предложил молодой, повернулся к Герману. – Не куришь?
        Тот отрицательно мотнул головой.

        Влад двинулся из купе, вслед потянулся старик. Задержался на выходе, обернулся, прищурился на попутчика. Герман обезоруживающе улыбнулся. Кузьма вернулся к столу, смёл карты, колода потонула в кармане пиджака.

        Продолжение - http://www.proza.ru/2014/07/25/492