Юрочкино разочарование

Юрочкино разочарование

Мои родители очень любили детей. В нашем дворе они ходили толпами. Мама обычно играла с девочками и малышами, а около папы всегда толпились мальчики и даже взрослые парни. Они часами могли наблюдать за папой, когда он работал: пилил, строгал, полировал, что-то вытачивал, приколачивал. Мальчишки очень гордились, когда папа просил, кого-либо из них помочь. Они считали, что им была оказана огромная честь – раз выбор выпадал именно на них. Так как желающих помощь было очень много. Особенно привлекал мальчиков папин сарай, где он проводил всё свободное время, которого у него всегда было мало. Они любыми способами пытались попасть в него, чтобы со стороны наблюдать за папой и рассматривать вблизи, как он виртуозно работает всеми инструментами. И ещё мальчишек привлекало к себе содержимое всех его ящиков. Папа разрешал им исследовать и перебирать всевозможные гвоздики, гаечки, болтики, шурупчики, винтики, скобочки, крючочки. Они залезали под верстаки и столы и замирали над папиными сокровищами, чуть дыша. Несколько раз папа запирал их случайно в своём рабочем сарае. Они обычно сидели очень тихо, а папа всегда очень торопился. Мальчики не замечали папиного ухода и как зачарованные играли в его железочки, провода, чурочки. Обычно об их пропаже схватывались матери, когда они к обеду не приходили домой. Они бежали к маме и просили отпереть папин сарай. Ключ от замка висел над окном, но взрослые и дети без разрешения никогда не заходили в папин рабочий кабинет и никогда не отпирали без его ведома дверь. Мальчишки могли оказаться там только случайно, заигравшись папиными инструментами. Каждый вечер, примерно в часов десять вечера, летом около нашей калитки собиралась толпа. Девчонки и мальчишки занимали очередь кататься на мотоцикле. Летом папа на полигон ездил на мотоцикле, чтобы не быть связанным в работе военной машине, которая развозила солдат и офицеров по точкам. Как бы поздно папа не возвращался, он обязательно катал детей по кольцевой просёлочной дороге, вокруг поселения. Впереди он обычно усаживал малыша, а сзади на багажнике взрослого ребёнка. Иногда эта процедура продолжалась до двенадцати ночи. Поэтому папа часто ложился спать далеко за полночь. А утром в пять часов опять уезжал на полигон. Только дождь и плохая погода могли нарушить эту ежедневную традицию. Больше всех он катал на мотоцикле Юрку Шлыкова, потому что этот малыш и дневал, и ночевал у нас в доме. Он был младшим сыном в большой семье Шлыковых. Маленького Юрку очень любили в семье, соседи и моя мама за добрый нрав и привлекательную внешность. Тётя Валя, когда приходила к маме по делам или в гости, всегда приносила Юрика на руках. Чуть научившись ходить, он стал приходить к нам сам и лазить в подворотню. Он потихоньку рос, в подворотню пролезать стало всё сложнее и сложнее. Юра каждый раз, когда было сложно протолкнуть своё тело между калиткой и землёй, разгребал землю руками. Со временем под калиткой образовалось углубление, а затем и настоящий лаз. Карабкаясь под калиткой, они пачкал в земле руки и к нашей маме подходил обычно с грязными руками. Мама сразу вела его к кадушке, из которой пила воду наша корова Зорька. Потом уже Юрка, нырнув под дверь калитки, сам стал пытаться мыть руки. Папа заметил, что малыш еле-еле достаёт до края бочки и сделал для мальчика небольшую ступеничку. Юра сам влезал на ступеньку и тщательно мыл руки. В года два Юра часами играл с водой бочке, пуская по её поверхности листочки, цветочки, травинки или ловя на водной поверхности быстрых тонколапых жуков. Однажды Юрочка пришёл в гости со своей мамой и сразу направился к зорькиной бочке поиграть в свои обычные игры. Мама с тётей Валей мирно разговаривали на летней кухне. Тётя Валя стояла к играющему с водой в бочке Юрику спиной, а мама следила с умилением за игрой малыша. Вдруг мама увидела, что из зорькиной бочки торчат только Юркины ступни. Обомлев от ужаса, она замахала и побежала к бочке, схватила Юрочкины ступни и дёрнула тело ребёнка вверх. Сколько минут Юрик проторчал в таком положении в воде - мама не могла точно сказать. Одну? Две? Но воды он успел хлебнуть. Мама, держа мальчишку вниз головой, несколько раз тряхнула его, что есть силы. Юрка закричал благим матом. Мама перевернула его вверх головой и прижала его к груди. Юрка стал отталкивать нашу маму, бить маму по лицу и кричать: «Мама! Мама! Мама!»
Обезумев от горя, тётя Валя, подбежала к маме вырвала сына из маминых рук и побежала, крича в ужасе:
- Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Маме стало плохо. Мы с сестричкой играли рядом с зорькиной бочкой, но ничего не видели и ничего не поняли. Видя, как мама медленно сползает на землю рядом с бочкой, очень перепугались и стали громко плакать.
Когда маме стало лучше, она села на ступеньку около бочки, прижала крепко нас с сестрой к груди и в ужасе пролепетала:
- В моей бочке чуть не утонул ребёнок…
Вечером мама со слезами на глазах рассказала папе о случившемся. Папа только и сказал:
- Ребёнка спасло только то, что он ростом был выше бочки, когда он упёрся в дно зорькиной бочки головой, то ноги ещё торчали над водой. Если бы бочка была чуть повыше, то ребёнок утонул бы в ней. И никто бы не заметил этого несчастного случая.
Папа встал рано утром. Из досок сделал надёжную крышку для бочки. Бочку открывали только, когда Зорьку пригоняли из стада.
Тётя Валя пришла к нам только на следующий день, плакала, называла маму спасительницей. Юрочка остался один у себя дома и идти к нашей маме в гости на отрез отказался. И несколько лет его к нам нельзя было заманить никакими пирогами.
Если лаз под дверью калитки у меня раньше вызывал умиление, то теперь, глядя на него, я испытывала только ужас. Этот ужас он, наверное, вызывал не только у меня. В первый же выходной день папа накопал мешок земли на огороде и высыпал землю в выкопанную ребёнком яму. Потом долго тромбовал ногами высыпанную землю и запретил нам впредь приводить во двор малышей без взрослых родственников.
1966 год.