Правда для мира

Рассказ основан на реальных событиях и посвящен Джен Псаки. Идеологический взгляд в будущее, каким образом мир прозреет и зло будет наказано.


- Джен, поди сюда, - выражение лица Эллин было строгим и недовольным.
- Да, мама, - двенадцатилетняя Джен присела на стул в гостиной. Мать, сидевшая напротив, держала в руках её дневник.
- Звонила твоя учительница, ты снова летала в облаках на уроках?
- Нет, я старалась.
- А как на счёт твоих плохих отметок?
- Мисс Джонсон не любит меня, поэтому и занижает оценки, - девочка опустила голову.
- Джен, мисс Джонсон – просто учительница, она не обязана любить тебя или не любить. Её задача – давать тебе знания, а потом проверять. Но если ты сама не усваиваешь материал, то мисс Джонсон здесь абсолютно ни при чём. Если ты будешь плохо учиться, то можешь забыть о высшей школе и о хорошей карьере. Ты хочешь выйти замуж в восемнадцать, нарожать детей и греметь кастрюлями на кухне? – возмущённо спросила мать. Джен отрицательно покачала головой.
- Не хочу.
- Тогда ты должна понимать важность хорошего образования. Ты – девочка, поэтому тебе сложнее будет сделать карьеру, чем будь ты мальчиком. Ты можешь, конечно, рассчитывать на то, что удачно выйдешь замуж и будешь жить, ни о чём не беспокоясь, но я не вижу у тебя для этого никаких внешних данных. Я говорю с тобой откровенно, как твоя мать, которая любит тебя и беспокоится о твоём будущем, - Эллин взглянула на дочь, и Джен понимающе кивнула. – Ты должна получить хорошее образование и профессию, чтобы быть независимой. Ты понимаешь меня?
- Да, мама.
- Я надеюсь, что ты действительно поняла тот смысл, который я хочу донести до тебя. Ступай и учи уроки.
  Джен отправилась в свою комнату и достала учебники. Она ненавидела чтение этих книг по истории и географии. Но координатор их класса мисс Джонс вела как раз один из этих предметов. Это была женщина лет сорока пяти с тремя детьми и неудавшимся браком. Заприметив, что Джен не отличается особым усердием в изучении географии, она назначила ей роль объекта для своих постоянных насмешек и придирок. Всё это не только не побуждало Джен изучать предмет, а наоборот, отбивало всякую охоту. 
  Вздохнув, она принялась за чтение. Рыжие волосы упали на лицо, девочка отвела их назад. Закончив чтение, она подошла к зеркалу. Как ни обидно это было признавать, но мать была права, когда говорила, что у неё нет особых данных для выгодного мужа. Большие глаза, широкий нос, на зубах брекеты. Свои рыжие волосы Джен ненавидела больше всего. Ни у кого в классе нет таких ужасных волос, за которые тебя будут  дразнить морковкой. Единственное, что ей остаётся, это и в самом деле прилагать побольше усилий в учёбе.


  Мисс Джонс лениво водила длинным ногтем по списку учащихся. Кого бы сегодня спросить? Ночью ей звонили из полицейского участка, её старший сын вляпался в неприятную историю. Настроение было хуже некуда с самого утра и до скрипа в зубах хотелось выместить на ком-то свою злость. Джен! Ну, конечно. Она и так чаще некуда служила ей грушей для бокса.
- Джен, - произнесла мисс Джонс, - иди к доске.
 Девочка послушно вышла в центр класса, по пути сопровождаемая смешками и стала возле доски.
- Скажи-ка мне, Джен, где находится Перу? – язвительно оскалилась мисс Джонс.
- В Южной Америке.
- А Гватемала?
- В центральной Америке.
- Мексика?
- В Северной Америке.
- Столица Мексики?
- Мехико.
- Бразилия?
- Южная Америка, Бразилиа.
- Государственный язык? – процедила мисс Джонс.
- Португальский.
- Садись. Сегодня я не поставлю тебе оценку, посмотрим, что ты ответишь мне на следующем уроке, - мисс Джонс до хруста в костях сжала шариковую ручку. Надо же – выучила всё!
 На следующем уроке учительница снова вызвала Джен к доске. И снова у неё не получилось подловить её на чём-то. Все последующие годы мисс Джонс не спускала с Джен глаз, а на выпускном, улучив минутку, прошипела ей прямо в ухо:
- Из тебя никогда ничего путного не выйдет! Запомни это! Ты одни несчастья приносишь!
  Джен постаралась не обращать внимания на её зловещие прогнозы. Она радовалась тому, что закончила учёбу с отличием, благодаря своему упорному труду.
  Последний год отражение в зеркале вдруг тоже стало ей улыбаться. Она сделала модную стрижку и научилась пользоваться косметикой. Капля макияжа и укладка волос превратили её в достаточно красивую девушку. На выпускной бал Эллин приобрела для дочери зелёное облегающее платье и повесила на шею нитку зеленых авантюринов. Рыжие волосы в сочетании с изумрудным нарядом выгодно выделяли Джен на фоне общей массы.  Эллин впервые гордилась дочерью.


- Джен, дорогая, как дела в университете?
- Спасибо, мама, всё хорошо.
- Ты сдала сессию?
- Почти, остался один экзамен и не самый трудный.
- Я рада, что учёба даётся тебе так легко.
- Это привычка и самоконтроль. Я так привыкла ещё со школы. Ты приедешь на вручение диплома?
- Конечно, дорогая.
- А папа?
- Боюсь, дела фирмы не позволят ему поехать, но мысленно он будет с нами.
 Джен отошла от зеркала. Её волосы были завиты и уложены в сложную причёску, из ушей свисали длинные серьги, на шее –  привезённое матерью ожерелье из лазурита. Её синее платье было облегающего покроя. Благодаря регулярным занятиям плаванием, она могла позволить себе носить такое. Многие её сокурсницы заказали бесформенные балахоны, чтобы скрыть выпирающий целлюлит, но не Джен. Впервые она чувствовала себя совершенством.
- Джен, ты великолепна! – мать чмокнула её в щеку. – Как у тебя дела с поиском работы?
- Этим летом я буду участвовать в предвыборной кампании Тома Харкина.
- А что потом?
- Если он победит, я могу получить какую-нибудь должность.
- Какую-нибудь? У тебя диплом с отличием, почему ты так низко себя ценишь? – мать недовольно посмотрела на девушку.
- Надо же с чего-то начинать, - пожала плечами Джен, - поработаю, в чём-то себя проявлю, потом видно будет.
 Выборы Том Харкин проиграл. Узнав об этом, Джен вспомнила слова, сказанные ей ещё на выпускном в школе мисс Джонс: Ты одни несчастья приносишь! А что если это всё из-за неё? Джен помотала головой из стороны в сторону. Нет, она здесь ни при чём, это командная работа и нельзя возложить всю ответственность на неё одну.
  Спустя три года Джен получила должность заместителя пресс-секретаря в предвыборной кампании Джона Керри. Звонки, поездки, заметки, выступления – в этой суете Джен чувствовала себя как рыба в воде. После выборов стало понятно – они снова проиграли. Мисс Джонс наверняка  злорадствовала бы, узнай она об очередном провале Джен. Ещё бы, она оказалась столь прозорливой в отношении этого громоотвода для своего плохого настроения. Джен усилием воли отогнала от себя эти мысли. Кто не набивал в жизни шишек? Когда-нибудь у неё обязательно всё получится.
  Спустя четыре года Джен получила должность путешествующего секретаря нового кандидата в президенты – Барака Обамы. Эллин схватилась за голову, когда узнала об этом. И хотя расизм был строго запрещён в штатах, её слишком смущало то, что кандидат, с которым работает её дочь – чёрный. Не менее бурным было и её удивление, когда она узнала, что он победил, а Джен получила должность заместителя пресс-секретаря и не где-нибудь, а в Белом доме!
  С этого момента карьера Джен пошла вверх по служебной лестнице – директор, старший вице-президент, управляющий директор по связям с общественностью. Когда Обама был избран на второй срок, Джен получила должность официального представителя Государственного Департамента США.
  Мисс Джонс, включив однажды телевизор, была ошарашена, увидев там Джен, освещавшую точку зрения своего ведомства на всю страну. Надо же, эта выскочка и неудачница выбилась в люди. Мисс Джонс разволновалась и достала бутылку виски, к которому она пристрастилась в последнее время. Выпив пару рюмок, она скривилась. Уже несколько лет она не работала в школе, а прозябала дома, мужа она себе так и не нашла, теперь приходилось коротать старость в одиночестве. У Джен блестящая карьера, но у неё тоже нет мужа! Тихо позлорадствовав по этому поводу, старая учительница отправилась спать.
 

  Джен открыла дверь и вошла в свою квартиру на тридцать пятом этаже. Здесь всё сияло белизной и нетронутостью. Даже немного жаль, что эта нетронутость никем не нарушалась. Джен было тридцать один, все её подруги давно были замужем и имели детей.
  Карьера, это конечно, очень хорошо, но она не заменит семью и домашнего уюта. Последний раз она видела Грегори неделю назад, а потом он уехал в Небраску по каким-то делам. И даже ни разу не позвонил. Джен вздохнула. Почему ей так не везёт с мужчинами?
  Она прошла в ванную и залезла под душ. Говорят, вода смывает все неприятности, горечь и обиды. Возможно, и её она освободит от грустных мыслей. Струи воды стекали и падали на выложенный сложной мозаикой пол. Джен завернулась в белый пушистый халат и вышла из ванной.
 В дверь позвонили. Кто это может быть в столь поздний час? Открыв, Джен увидела посыльного из ресторана.
- Ваш ужин, мэм. Распишитесь, - он протянул ей папку и ручку.
- Погодите, я ничего не заказывала.
- Ужин на двоих, ресторан «Сан-Диего», Санни Дейл Роуд, второй блок, 35й этаж, 137-я квартира?
- Да, всё верно.
- Тогда распишитесь, пожалуйста.
 Джен молча поставила свою подпись и забрала коробки с едой. Что за шутки? Кто-то, видимо, перепутал адрес. Сейчас всё выяснится, и она будет иметь честь ещё раз лицезреть этого посыльного, который вернётся за ужином на двоих. Через пару минут в дверь позвонили, Джен улыбнулась – она была права. Распахнув дверь, она, улыбаясь, приготовилась шутливо поприветствовать нерадивого посыльного, но на пороге стоял Грегори с большим букетом красных роз.
- Джен, можно войти?
- Да, конечно, - она посторонилась, пропуская его внутрь.
- Это тебе, - он протянул ей букет.
- Спасибо.
- Что с твоим автоответчиком?
- Не знаю, а что с ним?
- Я звоню тебе всю неделю, а ты так ни разу мне и не перезвонила.
  Радость волной захлестнула Джен, так он не забыл о ней! А она уж приготовилась пережить очередное разочарование в своей жизни.
- На твой мобильный невозможно дозвониться, автоответчик молчит, я с ума сходил, - произнёс он, целуя её.
- Видимо он сломался, - отозвалась наконец Джен, - а мне и невдомёк было туда заглянуть. Я ужасно переживала, думала, ты забыл обо мне.
- О таких, как ты не забывают, - с едва заметным упрёком отозвался он.
- А сколько у тебя было таких, как я?
- Всего одна, и это ты. А почему ужин ещё не на столе? – он осмотрелся.
- Какой ужин? – не поняла девушка.
- Из ресторана «Сан-Диего».
- Так это ты заказал его! Я подумала, что посыльный просто перепутал адрес, поэтому и не стала ничего открывать, - пояснила она.
- Давай же поедим, я просто умираю с голода, - Грегори поставил коробки на стол и стал доставать оттуда салаты и вино. Пока он занимался сервировкой, Джен пошла искать вазу для цветов.
  Когда она вернулась, на столе уже стояли тарелки, и в бокалах искрилось красное шампанское.
- За тебя! – произнёс Грегори и пригубил вино. – Мммм, - замычал он вдруг словно от боли.
- Что? Что такое? – забеспокоилась Джен.
- Что-то в вине, посмотри, - он протянул ей бокал. Джен в одно мгновение выплеснула содержимое бокала на тарелку. Что-то зазвенело, и она взяла в руки обручальное кольцо.
- Грегори? – она потрясённо посмотрела на молодого человека.
- Джен, ты выйдешь за меня? – торжественно спросил он.
  Взвизгнув от радости, она выскочила из-за стола и повисла на шее у жениха.
- Да! Да! Да! – вот и в её жизни настанет этот светлый день! Будут гости, цветы, платье и церковь! Это самый счастливый день в её жизни!


  Вопреки её ожиданиям, свадьба была достаточно скромной, зато на ней присутствовал почётный гость – сам президент. Медовый месяц был слишком коротким – всего неделю, но это говорило о том, что Джен – практически незаменимый сотрудник, что очень льстило её самолюбию.
  Вернувшись  на работу, Джен вошла в кабинет президента.
- Сегодня будет пресс-конференция, - сказал он ей, - никаких эмоций. Ты должна отвечать чётко, быстро и по существу.
- Хорошо, господин президент, - Джен не нужно было учить, она была на этой должности уже не первый день и имела достаточный опыт.
  Став за трибуну, она обвела взглядом присутствующих. В первых рядах сидели самые матёрые акулы пера. Джен улыбнулась. Через несколько минут ей было уже не до улыбок. Мэтью Ли начал задавать ей каверзные вопросы в связи с ситуацией на Украине. Честно сказать, Джен совершенно не помнила, проходили ли они с мисс Джонс по географии такую страну, как Украина.
- Как вы оцениваете действия ополченцев? – спросил он.
- Мы осуждаем терроризм во всех странах, и не только на Украине, - ответила представитель госдепа.
- Но вы называете террористами почти восемь миллионов человек, проживающих на этой территории.
- Это не касается мирных жителей, мы говорим о вооруженных боевиках, расстреливающих местное население.
- Но местное население их поддерживает, а многие тысячи мирных жителей бегут из Украины в Россию.
- У нас нет сведений о таком количестве беженцев, - ушла от ответа Джен.
- Но это данные русско-украинской таможни, - тут же возразил ей Мэтт.
- Люди проходят туда и сюда, многие имеют в России родственников. Есть так же среди них и туристы, желающие подышать горным воздухом.
- Как вы прокомментируете действия украинских властей, убивающих собственное население?
- Они борются с террористами, но не трогают мирных жителей.
- Откуда же столько жертв?
- Это следствие расправы над мирным населением террористами.
- Я повторюсь, но местное население поддерживает тех, кого вы называете террористами.
- У нас нет достоверных данных, подтверждающих эту версию.
 Джен показалось, что она с честью вышла из затруднительного положения. Но когда утром она открыла интернет, то была ошарашена шквалом критики, свалившейся на её голову. Её обвиняли в человеконенавистничестве, обзывали тупой и недалёкой. Это был полный провал. В той местности, куда по её мнению шли туристы дышать горным воздухом, вообще не было гор.
  Грегори успокаивал рыдающую жену, как мог.
- Ты же сильная, подумаешь, кто-то что-то о тебе написал, у всех есть завистники.
- Ты не понимаешь! Это общественное мнение. Теперь все только об этом и будут говорить. Представляю, что сказала бы мисс Джонс!
- Кто такая мисс Джонс?
- Это неважно, - выдохнула Джен и снова разрыдалась. После такого оглушительного провала её точно уволят с работы.
- Ты уже опоздала на целый час,  я отвезу тебя.
- Меня теперь уволят.
- За опоздание ещё никого не увольняли, тем более с такой должности, - подбодрил её Грегори.
- Какое опоздание? Я говорю о вчерашней пресс-конференции, - Джен вытерла слёзы.
- Ещё ничего неизвестно, чего слёзы зря лить? Собирайся, машина уже ждёт.
  Джен через силу поплелась в ванную и посмотрела на свои распухшие от слёз глаза. Как ей в таком виде показаться на работу? Открыв холодную воду, она принялась тщательно умываться.
  Едва представитель Госдепа появилась в Белом доме, как ей сообщили, что её срочно вызывает президент. Ну, вот и всё, конец блестящей карьере. Вдохнув побольше воздуха в грудь, Джен открыла дверь его кабинета.
- Миссис Мечер, - обратился к ней президент, - это было великолепно.
  Джен потрясённо уставилась на Обаму. После замужества она не меняла фамилию, но иногда он обращался к ней именно так – миссис Мечер. Это было знаком особого уважения к ней.
- Великолепно? – переспросила она.
- Вот именно! Ты отлично справилась со своей задачей.
- Вероятно, вы ещё не видели отзывов о моем выступлении?
- Видел, это то, что нам нужно! – Обама довольно улыбнулся.
- Но меня откровенно назвали тупицей и дурой, - подняла на него глаза Джен.
- Моя дорогая миссис Мечер, Джен, ты выбрала правильный образ. Теперь тебе позволительно всё. Ты можешь говорить, какие угодно глупости, и мир будет их слушать. Мы – сверхдержава, не забывай об этом.
- Я не понимаю.
- Мы можем закрывать глаза на то, что нам выгодно, и формировать общественное мнение, и все европейские государства нас поддержат. Самая главная наша задача – уничтожить Россию, сформировать её негативный образ, и ты отлично справилась со своей частью.
- Но ведь именно русские обозвали меня дурой.
- А что ещё им остаётся? Конечно, я понимаю, что тебе не совсем приятно выступать в роли тупой американки, но ты должна потерпеть ради общего дела. Наши глобальные цели будут достигнуты.
- Но… - Джен запнулась.
- Никаких «но», так надо. Продолжай в том же духе. Конференции теперь будут проходить довольно часто, события завертелись с огромной скоростью. Думаю, тебе стоит подготовиться.
  Джен вышла из кабинета президента полностью озадаченная. Вот как. Её провал обернулся благом для страны. Ну, что ж, если так надо, значит, она будет и дальше выступать в этой роли.
  Вечером её ждала очередная пресс-конференция. В первом ряду сидел Мэттью Ли, которого она просто ненавидела после вчерашнего. Внешне на лице Джен не дрогнул ни один мускул. Она напомнила себе, что служит делу миру и всеобщего блага.
 - Методология голосования вызывает сильные подозрения, сообщения о выборных каруселях, заполненных бюллетенях… - начала своё выступление Джен по поводу ситуации выборов во всё той же Украине. И тут же была прервана репликой ненавистного ей Мэтта:
- Что такое выборные карусели?
- Знаете, я вообще-то просто читала и сама не очень-то знакома с этим термином, но я уточню у экспертов, что означает это слово.
- Избиратели садились на карусель и голосовали по кругу? – с откровенной издёвкой уточнил Мэтт.
- Не думаю, что смысл в этом, - улыбнулась Джен.
- Вы знаете комментарии российского премьера на счёт санкций в отношении космической программы? - тут же переключила на себя внимание Карин Соттон, журналистка одного из нью-йоркских изданий. – Он предложил США доставлять астронавтов на МКС с помощью батута.
- Простите, я видимо, это пропустила.
- Он говорит, что поскольку Россия доставляет учёных НАСА на МКС, то чтобы отправлять их на орбиту, теперь понадобится батут. Получается, что санкции обернутся против самих же Соединённых штатов.
- Я не уверена, что это точно отражает суть нашего воздействия на космическую программу, - выкрутилась Джен, сказав какую-то чепуху. – Позднее я с удовольствием изучу детали.
- Очевидно, что российско-американские проекты в космической отрасли взаимосвязаны, - не унималась Карин, - вы в самом деле ожидаете, что после санкций россияне продолжат помогать вам с запуском астронавтов?
- Позвольте, я всё же более детально ознакомлюсь, - Джен мысленно поздравила себя с тем, что сказала, будто не в курсе дела, в противном случае ей было бы намного сложнее выпутаться из сетей надоедливой журналистки, которая продолжала рассуждать сама с собой:
- И, похоже, это даст им возможность для прорыва в отрасли.
- Это очень занимательный комментарий был, - произнесла Джен, чтобы отвязаться от прилипалы Карин, - следующий вопрос, пожалуйста.
  Конференция продолжалась ещё очень долго, и всякий раз Джен приходилось угрём вертеться на сковородке, чтобы не быть загнанной в угол. Войдя в свой кабинет, она почти рухнула в кресло. Не потерять лицо на публике стоит невероятных усилий.
  Буквально через час в интернете появилась масса роликов с издевательскими комментариями по поводу того, что простые обыватели не ошиблись, назвав её тупицей. Протянув руку к телефону, она набрала номер Обамы.
- Да, Джен, - отозвался он, - я ещё не смотрел запись, но мне рассказали всю суть. Ты молодец.
  Последующие два месяца Джен делала такие же заявления, которые вызывали у публики массу отрицательных отзывов в её адрес. Эмоциональное напряжение внутри неё накапливалось, пока она не попала в больницу с диагнозом синдром эмоционального выгорания. Президент позвонил ей и сказал, чтобы она скорее восстанавливалась, на посту её временно заменит кто-то другой. Для Джен же было приготовлено спецзадание. Что это было, Обама ей не сказал, намекнув на некоторую секретность дела.


  В Белом доме почти никого не осталось, кроме самого президента, Джен и усиленной охраны. Все разошлись по домам, за окном начинало темнеть. Бывший представитель госдепа сидела в кресле напротив президента. Пару дней назад он подписал её отставку. Джен не спорила, Обама сказал, что так надо.
- Джен, - начал он, - ты стала известной на весь мир личностью за эти три месяца.
- Да, господин президент, - отозвалась она, - только учитывая, что обо мне говорят, меня это не сильно радует.
- Это совершенно неважно. Мнение русских нас не слишком волнует. У нас есть план, который поможет России упасть так, что она ещё не скоро оправится от падения.
- Что за план?
- Ты отправишься в Украину.
- Я? В Украину? Но зачем? – удивлению Джен не было пределов. Благодаря этой ужасной стране, она получила свою мировую «славу» американской дурочки.
- С тобой будут члены комиссии ОБСЕ, переводчик и журналисты. Осмотришься там, побеседуешь с мирным населением. Когда ты вернёшься, мы устроим видео-конференцию, которую будут транслировать во всех странах Европы и Азии. И там ты расскажешь, что лично видела, как террористы убивают мирное население, а вокруг полно российских солдат. Наши журналисты сделают необходимые фотографии.
- Но как вы себе это представляете? – воскликнула Джен. – У нас до сих пор нет неопровержимых доказательств присутствия русских солдат на территории Украины.
- Главное – это снимки. Солдат мы тебе организуем.
- То есть они будут подставные?
- Естественно, - вкрадчиво ответил Обама. – Но когда ты расскажешь о присутствии русских солдат на юго-востоке Украины,  тебе все поверят.
- В подлинности фото можно усомниться, - Джен вопросительно посмотрела на президента.
- Поэтому у тебя будет не только фото, но и видео.
- Тоже с ряжеными?
- Зачем? В любой местности всегда найдутся люди, которые не разделяют всеобщего мнения. Твоя задача найти их, сделать более сговорчивыми и уговорить дать интервью.
- Подкупить?
- Ты понимаешь меня с полуслова, - похвалил её президент. – Считай, что у тебя этакая своеобразная командировка. Но она очень важна для страны.
- Мне понятно. Когда я должна вылететь?
- Завтра. Группа, которая будет тебя сопровождать, уже готова.
 Улыбнувшись, Обама проводил Джен до дверей. Какая великолепная идея! Сама Дженнифер едет в Украину, чтобы из первых рук узнать правду. А когда она вернётся, мир узнает правду, которую они для него приготовят.


  Нога Джен ещё не успела коснуться земли, как абсолютно все СМИ мира были проинформированы о том, что она находится в одной из самых горячих точек земли. Бывший представитель госдепа прибыла в никому неведомую страну с непредсказуемым правительством и террористами, с которыми никто не может сладить.
  Фотоотчёт о её пребывании в тылу национальной гвардии каждый день появлялся в сети и обрастал немыслимым количеством комментариев. Её называли смелой, бесстрашной, символом свободы, умницей и просто красавицей. Как удачно, что именно ей предложили эту поездку! Интернетовская публика была в полнейшей эйфории, когда вдруг поступило сообщение о том, что Джен пропала. Их группа, включая переводчика и операторов, попала под обстрел разбушевавшихся ополченцев. После боя среди большого количества трупов разбитой украинской армии были обнаружены тела переводчика, оператора и журналистов, сопровождавших её, самой Джен среди них обнаружено не было.
  Интернет-пространство кипело от предположений, куда могла пропасть бывший представитель Белого дома, все СМИ планеты кричали об её исчезновении и каждый день спрашивали: остается ли хоть малейшая надежда на то, что она всё ещё жива? Белый дом ситуацию почти не комментировал. Президент Обама ограничился заявлением о том, что они сделают всё возможное, чтобы найти Джен или что-то узнать о её судьбе.


   В очередной раз громыхнуло так, что вокруг всё задрожало. Наталья прижала к себе детей и вопросительно посмотрела на мать. Уже который день они сидели в подвале, спасаясь от обстрелов  национальной гвардии.
- Обойдётся, Господи сохрани, - прошептала та в ответ. Из угла раздался тихий стон.
- Она пришла в себя? – спросила девушка, имея в виду раненную.
 Татьяна Васильевна подошла к больной и посмотрела. Глаза девушки были закрыты.
- Нет, похоже, бредит.
- Температура есть?
- Да, и  высокая. Если бы у нас были хоть какие-нибудь лекарства! – с сожалением в голосе произнесла Татьяна Васильевна. – Жаропонижающее нужно.
- Знаю, но где взять?
- Да где ты их возьмёшь! – женщина намочила кусок какой-то тряпки и положила на лоб больной.
- Как её рана?
- Думаю, что рана не опасна. Вот если бы температуру сбить, она бы поправилась быстрее.
- Ты уже прямо медиком стала, - дочь посмотрела на мать.
- Я же с детьми всю жизнь работала, курсы по оказанию первой помощи проходила. Теперь видишь вот, сгодилось.
- Мама, я кушать хочу, - раздался тоненький голосок снизу.
- Потерпи, маленький, - ответила Наталья сыну, - сейчас выходить нельзя. Как только выйдет солнышко, я в магазин тогда схожу и что-нибудь принесу тебе. Вот пока попей, - она протянула ребёнку бутылку с водой. Тот отрицательно покачал головой.
- Я тоже кушать хочу, - поддержала его сестра.
- Господи, когда же это закончится? Столько дней уже с детьми в подвале этом проклятом сидим, - в сердцах воскликнула Татьяна Васильевна. – Дети голодные, сырость, холод, а на дворе лето! И не выйдешь никуда.
- Что поделать? У нас нет другого выхода, - обречённо вздохнула её дочь.
- Теперь ещё и эта с ранением нам на голову свалилась, что с ней делать – ума не приложу. Не бросишь, а  вылечить без препаратов не получается.
- Я в магазин как пойду, зайду в исполком, может, там какими-нибудь лекарствами помогут?
- Зайди, зайди, только слишком уж там не бегай, слышишь, как громыхает? – Татьяна Васильевна снова смочила тряпку и положила на лоб больной. Спустя час она отметила, что температура стала меньше, но жаропонижающее сейчас очень сильно помогло бы.
- Затихло, кажется, - произнесла Наталья, - пойду в магазин пораньше, везде ведь очереди.
- Осторожнее только, с Богом.
 Татьяна Васильевна осталась с внуками и раненной девушкой. Всю жизнь она преподавала в школе и совсем недавно только вышла на пенсию. Думала наконец-то пожить спокойной жизнью, внуками заняться, но война перечеркнула все эти планы. У женщины до сих пор в голове не укладывалось, как такое могло случиться в её всегда мирной стране? Да, жили они небогато, зато честно трудились, копили, что-то покупали, благоустраивали и украшали жильё. И вот в одно мгновение это всё оказалось разрушенным и погребённым под осколками рвущихся снарядов.
  Наталья вернулась через час. Она принесла немного еды и принялась кормить детей.
- Вот, чуть не забыла, - она достала из кармана  пакетик и протянула матери. – У ополчения выпросила. Лекарств не хватает, но я сказала, что мне очень надо.
  Татьяна Васильевна размешала порошок в полстакане воды и принялась поить больную.
- Может, хоть в себя придёт и скажет, кто она такая. Возможно, и родственники найдутся, заберут её от нас, - сказала она, отнимая стакан.
- Да, по-всякому бывает, - отозвалась Наталья. – По-христиански, конечно, надо ей помочь, но в любом случае, это обуза, к тому же, девушка больна, ею медики должны заниматься, а не мы.
  Спустя час Татьяна Васильевна положила руку на лоб больной.
- Холодная совсем, - сообщила она дочери.
- Она умерла? – испуганно спросила Наталья.
- Нет, что ты, - улыбнулась ей мать, - просто жар ушёл, она спит. Как проснётся –  придёт в себя.
- Ну, и слава Богу.
 

  Джен медленно открыла глаза и застонала. Всё её тело ломило, боль в плече немилосердно жгла ей мышцы и кости. Слабый свет не раздражал глаза. Она повернула голову и осмотрелась. Темно и сыро, неужели она находится в каком-то подвале? Но как она здесь очутилась?
- Мне кажется, она пришла в себя, - услышала она радостный возглас на незнакомом ей языке.
- Как вы себя чувствуете? – обратилась к ней Татьяна Васильевна.
- Я не понимаю вас, - прошептала пересохшими губами Джен.
- Она иностранка? – удивлённо воскликнула Наталья.
- Вы англичанка? – Джен вдруг услышала родную речь.
- Американка, вы говорите по-английски?
- Да, я преподавала английский в школе, один раз целый месяц даже  жила в Англии. Кто вы?
- Меня зовут Джен.
- Вы журналистка?
- Нет, я просто туристка, - Джен решила не говорить, кто она такая, ведь она не знает отношения этих людей к американцам. Вдруг они выдадут её террористам?
- Что она говорит? – спросила Наталья у матери.
- Говорит, что её зовут Джен, и она – туристка.
- Вот же выбрала она время для экскурсии! – воскликнула Наташа. – Тут война полным ходом, а она отдыхать и развлекаться приехала!
  Татьяна Васильевна не стала это переводить.
- Где я? – спросила Джен.
- Под землей, мы здесь прячемся от войны.
- Вы боитесь террористов?
- Мы боимся национальную армию, это они убивают нас.
- Нет, вы что-то путаете. Я знаю, что террористы убивают мирное население.
- Вы поживите здесь немного, и сами поймёте, кто и кого убивает.
- Мне нужно позвонить.
- Ну, да, - рассмеялась невесёлым смехом Татьяна Васильевна, - мы уже почти забыли о том, что такое телефон.
- А интернет у вас есть?
- Интернет говоришь? Конечно, вот прямо здесь, в этом подвале. Видишь, здесь ноутбук стоит?
- Нет, не вижу, - произнесла Джен, оглядываясь по сторонам.
- Вот и я не вижу. Нет здесь ни телефона, ни интернета. Как поправишься, сходим к нашим военным, может, через них дашь знать своим родственникам, что с тобой все в порядке.
- Они не террористы?
- Они такие же террористы, как и мы с тобой.
 Джен вдруг подумала о том, что её лицо слишком хорошо знакомо, особенно военным. Странно, что эти женщины её не узнали.
- Как я здесь оказалась? – спросила она.
- Тебя ранили в перестрелке. Мы нашли тебя на улице.
- Спасибо.


  Через пару дней Джен совсем поправилась. Она познакомилась с детьми Натальи и выучила некоторые русские слова. Девочку звали Катюшей, ей было пять лет, мальчику было всего три, ей пришлось приложить усилия, чтобы запомнить его имя – Миромир.
 Наверху что-то постоянно взрывалось, а ночью громовые раскаты не давали ей заснуть. Наталья спала в обнимку с сыном, потому что он постоянно плакал от громких звуков. Катюшка жалась к бабушке. Джен видела, что бедная женщина совершенно не высыпается и держится только силою духа, поэтому она забрала у неё девочку и положила рядом с собой, чтобы дать возможность Татьяне Васильевне нормально отдохнуть, насколько это было возможно в условиях подвала.
  Её плечо уже почти не болело, и стены этого подвала стали давить на Джен. Ей казалось, что она сходит с ума, проводя здесь целые дни. Когда утром, как обычно, Наталья стала собираться за продуктами в магазин, Джен попросила взять её с собой.
- Она же по-русски ни слова не понимает, - сказала Наташа матери, - хочет пройтись –  тогда ты иди с ней, а то ведь в случае чего я даже не смогу объяснить, куда бежать и что делать.
  Татьяна Васильевна вместе с Джен осторожно выбрались из подвала. На улице было относительно тихо.
- Ты только помалкивай больше, - сказала ей женщина, - народ у нас американцев не слишком жалует из-за последних событий.
- А мы-то здесь при чём? – удивилась Джен.
- Думаешь, мы совсем глупые, - отозвалась Татьяна Васильевна, -  не знаем, откуда ветер дует? Всё ваша Америка устроила, мировое господство ей подавай. И президент ваш теперь командует, что здесь и как должно быть.
  Джен  молча пошла за Татьяной. Шли они недолго. Джен издалека увидела длинную очередь. Наверняка, здесь придётся провести немало времени, но всё же это лучше, чем сидеть в подвале. 
- А где муж вашей дочери? – тихо спросила она женщину.
- В ополчении, - почти шепотом ответила ей та.
  Яркое солнце слепило глаза. Джен зажмурилась и прислонилась к стене одного из домов. Откуда-то издалека послышался гул самолётов.
- Опять летят, - раздались возгласы в толпе.
- Что это? – снова шёпотом спросила девушка у Татьяны.
- Украинская авиация, - ответила она, - летит нас убивать.
- Они борются с террористами.
- Конечно, мы с тобой для них первые террористки.
 Едва Татьяна Васильевна взяла в руки продукты, как раздались выстрелы и крики. В толпе началась паника.
- Бежим отсюда, - крикнула женщина Джен.
- Это террористы?
- Да, видишь, вон там сидят, - она ткнула куда-то пальцем. Обернувшись, Джен увидела развевающийся украинский флаг.
- Но ведь это армия! Почему они стреляют в нас? Здесь же нет террористов!
- А мы с тобой кто? – иронически отозвалась Татьяна. – Им всё равно, в кого стрелять, лишь бы народу побольше полегло. Бежим!
  Вернувшись в подвал, Джен смогла отдышаться. Наталья принялась открывать продукты и готовить нехитрый завтрак.
- Мне не понятно, что здесь у вас происходит, - выдохнула наконец американка.
- А что здесь понимать? Если бы ополчение нас не защищало, нас давно бы  всех здесь положили.
- Но как может армия убивать собственный народ?
- Мы – русские, Джен, в этом вся причина. А у власти фашисты, которые хотят нас истребить и выжить отсюда.
- В это невозможно поверить.
- Поверь. Они разрушают заводы и фабрики, школы и больницы, взрывают водопроводы и электросети. Если бы этому правительству нужны были люди и промышленность, разве стали бы они так делать?
- Это нелогично, - согласилась Джен.
- То-то и оно.
- Почему же никто не идёт вам на помощь? Здесь нарушаются права человека.
- Америка всему миру рты заткнула, все только её и слушают.
 Девушка глубоко задумалась. Здесь, на месте, всё было совсем не так, как она думала. В отчётах, приходивших в Белый дом, всё выворачивалось наизнанку. Можно было это отрицать, но как не поверить собственным глазам?
- А русские? – спросила она.
- Что русские?
- Почему они вас не защитят?
- А где они, те русские?
- Но ведь все каналы только об этом и говорят, что здесь воюют русские.
- Завтра за продуктами пойдём – поищешь. Может, и нам их покажешь.


  Спустя два дня Наталья прибежала из магазина, на улице слышались выстрелы.
- Нужно уходить отсюда, - с порога закричала она.
- Почему? Что случилось? – Татьяна Васильевна закрыла собой детей.
- Армия наступает, стрелять уже начали, говорят, через час бомбы кидать будут. Если в дом угодит, нас и не достанут потом из-под этих завалов, - она принялась лихорадочно бросать в сумку самые необходимые вещи.
- Горе, горе, - запричитала Татьяна Васильевна, - да за что же нам такое!
- Потом плакать будешь, - крикнула Наталья, - а сейчас детей собери! Всё закончится – вернёмся!
  Джен взяла на руки Миромира, Наталья схватила сумку с вещами, Катюшка уцепилась за бабушку. Впятером они покинули подвал дома, в котором провели последние несколько дней. Едва они оказались на улице, как выстрелы стали слышны громче, люди в панике куда-то бежали, кто-то кричал, отдавая какие-то команды.
- Что он кричит? – на бегу спросила Джен.
- Предупреждает об опасности и просит всех эвакуироваться.
  В воздухе раздался свист, и где-то рядом с ними разорвался снаряд. Татьяна Васильевна закричала. Джен обернулась и увидела, что Наталья окровавленная лежит прямо на дороге.
- Наташа, Наташенька! – бросилась к ней  мать. – Господи, они убили её!
- Пойдёмте отсюда! – закричала Джен. – Вы ей не поможете, надо спасать детей.
- Мама, мама! – раздавались истерические рыдания маленькой Катюшки.
  Схватив её на руки, Татьяна Васильевна, рыдая, побежала дальше. Джен бежала рядом, с Миромиром на руках. Только бы куда-нибудь спрятаться.
- Куда нам нужно добраться?
- Туда, - обречённо махнула рукой женщина, показав на какую-то вышку. – Там бомбоубежище есть.
  Джен, не теряя ни секунды устремилась туда. Ей, конечно, было невыразимо жаль погибшую Наталью, но ещё были дети, которых нужно было спрятать.
- Скорее, - поторопила она Татьяну Васильевну.
 Женщина передвигалась на ватных ногах, держа на руках девочку. Над головами у них свистели снаряды. Прикрыв своим телом ребёнка, Джен бежала изо всех сил. Где-то сзади громыхнуло, она инстинктивно пригнулась. Рядом с ней бежали ещё какие-то люди, тоже стремившиеся попасть в бомбоубежище.
- Татьяна, скорее, - крикнула она, оглядываясь. Та только кивнула головой.
 В конце улицы показалось большое кирпичное здание с выбитыми окнами.
- Это там? – спросила Джен.
- Да, в подвале. 
  Джен остановилась на секунду, чтобы отдышаться, и продолжила свой путь. Татьяна с Катюшкой следовала за ней. До входа в бомбоубежище оставались считанные метры, когда раздался взрыв. Джен отбросило ударной волной в сторону. Скорчившись, она изо всех сил прижала к себе мальчика. Когда дым немного осел, она вскочила на ноги. На земле лежали тела, погибших от бомбёжки. Среди них она увидела и Татьяну с Катюшкой.
  Трясущимися руками она дотронулась до шеи женщины – жилка не пульсировала. Борясь с подступающими рыданиями, она подбежала к девочке. Её тело было буквально разорвано в клочья. От отчаяния Джен закричала:
- Будьте вы прокляты! Убийцы! – она кричала что-то ещё, пока кто-то не дёрнул её за руку и не потащил за собой. Джен очнулась только в подвале, её душили слёзы, она до сих пор прижимала мальчика к груди.
- Отпусти ребёнка, задушишь, - сказал кто-то рядом, но она не поняла ни слова. Отчаянно рыдая, Джен думала, что ей делать дальше. Она в чужой стране, не знает языка, вокруг всё взрывается и гибнут люди. За считанные мгновения война унесла сегодня жизни Натальи, её матери и пятилетней дочери. Что такого сделали эти люди, что с ними расправились так жестоко?
  Ребёнок у неё на руках заплакал, Джен принялась укачивать мальчика, что-то нашёптывая. И хоть он не понимал её, тембр её голоса  успокоил его, и ребёнок заснул.
  Всю ночь она просидела в подвале, прижимая Миромира к груди. Когда рассвело, всё затихло, и люди стали потихоньку расходиться. Джен вышла из подвала, тела убитых уже убрали, но земля оставалась залитой кровью. Она увидела мужчин с автоматами в камуфляжной форме, и поняла, что это ополченцы. Они разговаривали с людьми и отдавали какие-то приказы. Подойдя к одному из них, она произнесла:
- Помогите мне, пожалуйста.
 Мужчина удивлённо посмотрел на неё, услышав английскую речь.
- Вы иностранка? – спросил он.
- Я не понимаю вас.
- Вась, а, Вась, - крикнул он кому-то, - нам бы толмача где найти.
- Кого? – послышалось в ответ.
- Переводчика.
- Зачем это?
- Да тут дамочка одна, иностранка, среди наших оказалась. Что-то хочет, только непонятно говорит.
  Подойдя, второй мужчина посмотрел на Джен с ребёнком на руках.
- Господи, Олег, это же пропавшая американка!
- Кто?
- Ну, та, которая глупости все время по телевизору говорила, из Белого дома!
- Да ты что! Переводчик у нас есть?
- Найдём, забирай её.


 - Добрый день, - произнес кто-то на английском языке. Джен подняла голову и увидела молодую девушку в камуфляжной форме. – Я – Ирина, переводчик.
- Добрый день, я – Джен.
- Да, нам известно, кто вы.
- Меня убьют?
- Нет, что вы, вас отпустят. Мы думали, вас уже нет в живых.
- Я была ранена, меня лечили какие-то люди.
- Чей это ребёнок?
- Его мать, сестра и бабушка погибли.
- А отец?
- Он ополченец, его жену звали Натальей, - Джен замолчала. В дверь просунулась голова мужчины, к которому она подошла на площади.
- Ну, что она говорит?
- Говорит, что была ранена, её приютили какие-то люди, все они погибли, остался только мальчик.
- Спроси, как зовут ребёнка.
- Как зовут мальчика? – спросила девушка.
- Миромир.
 Ирина и Олег переглянулись.
-  Я знаю, кто его отец, - Олег вышел из комнаты и вернулся в сопровождении рослого молодого мужчины с автоматом за спиной.
  Увидев мальчика, мужчина позвал его. Ребёнок поднял голову и радостно протянул к нему руки.
- А где моя жена? – спросил он, обнимая сына. – Почему ребёнок с этой женщиной?
  Ирина и Олег опустили глаза, не решаясь, сказать ему правду, но этого и не потребовалось,  мужчина и сам всё понял.
- А остальные? Катюшка? – с надеждой в голосе произнёс он.
 Ирина сочувствующе покачала головой.  Джен молча смотрела, как мужчина прижал к себе ребёнка, и его глаза медленно наполнились слезами.


- Джен, я рад тебя видеть, - Обама сердечно пожал ей руку, - мы уже и не надеялись увидеть тебя.
 - Спасибо, - она сдержанно ответила на это рукопожатие.
- Новость о твоём возвращении вызвала настоящий взрыв. Ты теперь – национальная героиня! На завтра объявлено о твоей пресс-конференции. Наступил наш звёздный час. Вот, - он протянул ей несколько листов бумаги, - это список вопросов, которые тебе зададут и примерные ответы. Естественно, ты можешь добавить что-то от себя.
  Джен пробежала глазами длинный список.
- Но это всё – вопиющая ложь. Я была там, всё совсем не так, как мы думали раньше.
- Джен, наша главная цель – уничтожить Россию и создать ей негативный имидж. Какая разница, правда это или нет? Главное, что ты была там лично, и всё видела своими глазами. Ты можешь сказать теперь, что угодно и тебе поверят, потому что весь мир следил за твоими приключениями.
- Но ведь это будет неправдой.
- Джен, ты была со мной с самого первого дня моей предвыборной кампании. Ты прошла со мной весь путь. Ты помогла мне стать президентом. Правда разрушит мою карьеру до самого основания. Ты ведь понимаешь это? – Джен кивнула головой. – И ты скажешь то, что нужно нам?
- Да.


 Джен взошла на трибуну и осмотрелась. Казалось, все журналисты планеты собрались в этом зале для пресс-конференции. Трансляция велась во всех странах Европы и Азии. При её появлении раздались аплодисменты и радостные возгласы, но Джен не улыбнулась в ответ.
- Прежде, чем мы начнём, я хотела бы сделать короткое заявление, - сказала она.
  Журналисты приготовили свои диктофоны. Обама, следивший за событиями по телевизору, напрягся. Неужели Джен пойдёт на это? С первых же слов своего официального представителя он понял, что его политическая карьера закончена.
- Я здесь для того, чтобы сказать правду, - произнесла Джен, - не ту правду, которую вам говорит Вашингтон и представители Белого дома, а настоящую…Ту, которая есть в действительности. Я могу поклясться, что то, что я скажу, есть правда до самого последнего слова. Это правда для всего мира.
 Джен рассказывала о своём посещении горячей точки, о ранении, спасении и гибели мирных людей, она говорила об ополченцах, которых все считали террористами, о бесчинствах национальной гвардии.
 Когда она закончила в зале воцарилась зловещая тишина. И в этой тишине вдруг кто-то один захлопал в ладоши. Джен посмотрела на смельчака –  Мэтью Ли аплодировал ей, стоя.
- Браво, Джен! – закричал он. И через несколько секунд зал взорвался аплодисментами.