На что намекнула жена?

-Милый, сколько можно торчать на фейсбуке? – Маргарита недовольно посмотрела на мужа. Но Ибрагим, согнувшись дугой перед компьютером, казалось, не услышал упрек жены.
-Говорю, - повторила жена, - сколько можно сидеть за компом?
-Тише! – наконец, слух поймал голос Маргариты. – У нас тут беседа. С моими друзьями.  Обсуждаем.
-Ты бы со своими обсуждениями в письменном виде был бы осторожен.
Ибрагим развернулся к жене. Что она этим хотела сказать?
-Твой Фейсбук напоминает профсоюзную организацию. Помнишь,  в советские времена была такая организация?
-А-а-а, я думал, ты что-то оригинальное скажешь.
Ибрагим вновь превратился в дугу.
Хихикая над чьим-то посылом и,  воспользовавшись методом Цезаря делать несколько дел одновременно, бросил:
-По-моему, дорогая, неудачное сравнение – профсоюзная организация.
-Почему неудачная, - закончив мыть посуду, спросила Маргарита. – На профсоюзном собрании тоже вот так все всё обсуждают, осуждают. Правда, есть разница. – Она присела на стул рядом с мужем. - На собрании точку ставили  руководители. Ну, директора, там, парторги.
-Слава Богу, избавились от этого!- перебил Ибрагим.
-Не гони лошадей, я еще не все сказала.
Ибрагим не любил, когда жена умничала. Ну, мой себе посуду, вышивай, слушай музыку, делай еще что-нибудь женское. Маргарита  дружит с компьютером, но не дружит с социальными сетями. Ибрагима не увлечение ею современной взрослой игрой  – устраивает. По своему опыту знает, что компьютер – наркотик. Стоит попробовать и нет сил больше отказаться. Попав в зависимость, Ибрагим проводит все свободное время за беседой с виртуальными друзьями. Почему бы нет? О чем только они болтают!
-Так вот,-  продолжала умничать жена. – Слава Богу, избавились, говоришь, от мнения директоров и общественного мнения тоже. Теперь можно говорить, что душе угодно. Но у тебя есть свой директор, невидимый. Он читает и записывает, читает и записывает. В твой личный файл. Это ясно, как день.  Я, конечно, утрирую, что записывает именно он. Записывает  не он, а электронка какая-нибудь. Конечно, выговор не вынесет, но все о тебе знает.
Маргарита прищурила  глаз и погрозила пальчиком. Она сняла фартук и , помахав мужу рукой, пошла спать.
В этот вечер Ибрагим пришел в спальную раньше обычного. Молча разделся, лег и закинул скрещенные руки за голову. Он молчал. Ему не понравилось замечание жены. Что она имела ввиду?  Какой такой директор, кто записывает? Какая-то недосказанность… Наверное, узнала о Свете. Но Света идет под именем Саша. А, может, про Марьям? Но и у той свое имя – Ахмад. Тогда причем профсоюз?
«Понятно, - рассуждал Ибрагим, - словесные уловки,  чтобы держал язык за зубами. Со Светой и Марьям?  Белиберда какая-то».
 Но, зная штирлевские подходы жены, он все больше углублялся в раздумья.  Разболелась голова. Ибрагим взглянул на жену. Она спала. Ровно дышала и, чувствуется, смотрела сладкий сон.
«Собака на сене, ни себе, ни людям!», мысленно выругался Ибрагим. Он тихо встал, натянул штаны и пошел к компьютеру.  Виртуальные друзья ждут.