Вещи

 Не было ничего, не будет ничего. Когда-то за несколько тысяч километров отсюда мы шагали с тобою по тропам одиночества, а ныне сидим сложа руки, не думая ни о чём. Вчера ко мне приходили друзья, они много толковали о вере в человека, мы курили дешёвые сигареты с отвратительной смесью внутри; никто не пытался намекнуть на тебя, никто или не хотел, или, что кажется мне наиболее вероятным, не придавал значения словам и действиям. Стены квартиры скорее побеленные, нежели жёлтые, горизонт невидим, настольная лампа иногда подмигивает мне в шутку, кот раздражён, царапает краешек двадцатилетней софы. Звучит у меня, как и обычно, Бах в исполнении вечно что-то бормочущего и нашёптывающего Гульда. Книги валяются на полу, на подоконнике, в ванной, в прихожей, около двери, за дверью (обещанные соседке); порою мне представляется, что глаголов гораздо больше в моём окружении, чем в моей голове. Если ты встаёшь здесь утром и видишь, что небо ясное и погода солнечная, то обязательно бери с собой зонт: сто шансов против одного, что днём или вечером пойдёт дождь.
 Хочешь ли ты жить? Мне интересно, что бы ты ответила на это двадцать лет назад. Что теперь- я примерно могу представить, но что тогда? Кажется, скоро не останется ничего похожего на шутку или иронию, да, и всё превратится в сплошное месиво из едких и тупых выпадов, оглушительно идиотского ворчанья, неумной серьёзности и чего-нибудь ещё, что я не могу пока почуять, но что неминуемо нас постигнет.
 Вечером здесь давно уже не зажигается свет, ночью совсем ничего не разглядеть. Знаешь ведь, что чувствуется ночью; что не описать никак словами, что-то вроде жажды, одиночества, страха смерти и болезни, а ещё слабости, немоты. Ты вслушиваешься в молчание сумерек, но даже представить себе не можешь зачем. Я бы с радостью сейчас заменил всё это на свой детский страх, когда по ночам я боялся грабителей, в ужасе и трепете прижимаясь к подушке и вспоминая, где лежит молоток, нож и распылитель с отравой от тараканов в случае чего. Как приятно раньше было встречать утро. Как приятно видеть освещённое солнцем пространство.
 Я возьму с собой зонт, когда услышу, что кто-то идёт ко мне. Когда услышу, что открывается дверь. Какая бедная участь человека, думаю я. Как. Почему. Когда. Для чего.
 Ты ведь придёшь ещё?- Да.
 Нет. Мягкая, нежная рука застёгивает пальто. Ты ничего не услышал, друг. Сколько нужно повторять, сколько нужно всего этого, чтоб тебе хоть издали услышать мой голос? Друг, ты никогда не оставлял меня, ты никогда не.
 Друг.