Сказка про смерть

…В самый разгар боя с выверной он вдруг понял,  что   устал. Он всю жизнь успешно боролся с драконами,  и всегда побеждал. Но внезапно он понял, что победы больше не приносят ему удовлетворения.
Это было не  самое удачное время для прозрения - выверны очень   ловкие твари.
Мысль отвлекла его и  он не  успел  увернуться – выверна   развернула  свое  длинное змеиное  тело  и несколько раз хлестнула его  тяжелым хвостом, на конце которого было  ядовитое жало. Удары были такими сильными, что  в нескольких местах пробили доспехи и яд попал на кожу.
Боль огромной силы пронзила его  и он  упал замертво…
Он думал, что  умирает. Но открыв глаза, обнаружил себя сидящим на лесной поляне, окутанной туманом. Доспехи были по-прежнему на нем, но на них не было следов боя.
«Рыцарь по имени Ламбер».
- Кто здесь? – он оглянулся вокруг. Ему ответило уханье совы. Она пролетела прямо перед  лицом, едва не задев пестро-серебряным крылом.
«Сова – птица смерти», - вспомнилось ему, - выходит,  я умер?».
Ламбер даже вздохнул от облегчения.
Лес утопал  в полумраке, но небо было еще светлым.  Над туманной низиной повис жемчужно-розовый диск  луны. Почти полнолуние…
Ламбер спустился в низину. Тело ощутило навалившуюся тяжесть доспехов, которые он редко снимал при жизни. Рыцарь  избавился  от них так скоро, насколько позволило  уставшее тело.
«Всю жизнь я провел  в поисках. Я прошел множество земель, видел многих людей, но  так и не нашел свой дом», - подумал  он, - «  И в итоге я здесь.  Потому что  я   смертельно устал  искать».
Искать  свой дом, искать  свою струну…Песни иногда приходили, но ни одна из них не казалась Ламберу достойной того, чтобы она достигла ушей его возлюбленной Стеллы. Ему казалось, что другие рыцари, влюбленные в нее, слагают намного лучше.
Вот и сейчас  он что-то  искал  в тумане. В месте, где искать нечего, потому что там ничего нет…
Пушистые хвощи, влажное дыхание воздуха, многовековые стволы с пятнами мха…Деревьев было много,  и казалось, что  им тут не менее тысячи лет.
Из тумана постепенно проступило огромное  дерево. Рыцарь сразу  понял, что это не простое дерево – его широкий ствол опоясывали пояса из красных кружев,  в листьях проступали атласные ленты. Этому дереву как будто поклонялись как богу,  и оно казалось самым могучим, величественным  и древним  из всех виденных  в лесу.
Рыцарь остановился   у древа, чтобы прикоснуться к стволу. Он не сразу заметил срубленную из березы скамью, на которой восседал старец в длинном сером плаще.
- Кто  вы?  - спросил Ламбер.
- Хранитель.
 - Хранитель чего?
- Хранитель этого места,  - усмехнулся старик, - и хранитель Древа.
- А что это за место?
- Междумирье, обитель туманов, - отвечал Хранитель, -  А это Древо – место силы многих душ.  И твоей души тоже.
- Разве я не умер?
Старец не ответил. Он задумчиво посмотрел перед собой,  заглянул  в глаза Ламберу и произнес:
- Благородство, чистые помыслы – это, конечно, хорошо. Но не нужно забывать о  корнях Древа.
- Что?
- Помни о корнях.
- Корнях этого Древа? – Ламбер взглянул на широкий ствол  и указал на него рукой,  а когда повернул голову, чтобы посмотреть  на Хранителя, тот   уже пропал, будто его  и не было.
…Рыцарь продолжил  путь по зачарованному лесу. Вскоре он набрел на деревянную хижину. В окне горела свеча,  и Ламбер постучал  в дверь. Никто не ответил,  и рыцарь толкнул дверь, которая оказалась незапертой.
Внутри было чисто  и ухожено,  в глиняной печи потрескивал огонь, на столе на вышитой скатерти  дымился ужин, от воды  в деревянной лохани поднимался пар.  Его  как будто здесь  ждали.
Ламбер поужинал, искупался и лег спать. Даже сквозь сон он слышал пение лесных птиц. 
Рыцарю снилось, что он брел   в полной тьме. Под ногами была жесткая,  потрескавшаяся земля. Камни больно  впивались  в босые ступни.
И вдруг появился шелковый шатер, того же цвета, что кусты сирени. Из шатра доносился дурманящий аромат благовония.
А потом раздался  чарующий женский голос. Тот  самый, что позвал его в лесу в самом начале пути.
Ламбер не мог разобрать  слов, но ему казалось, будто творят заговор. Руки сами потянулись, чтобы перекреститься, но он не смог даже пошевелиться, скованный негой сна. И тут слова стали долетать до его слуха:
Открой мне  склеп твоей души.
В углу покоится скелет,
Где боль со  смертью прячешь ты,
Зажгу свечи волшебный свет.
И в темной комнате, где ночи,
Словно могильная плита,
Сковали тьмою твои очи,
Согреет пламенем свеча.
Наполню музыкой твой дом,
Что колыбельной тебе будет.
Чтоб  ты забылся сладким сном,
Проснулся и поверил  в чудо.
Открой окно, впусти любовь.
И не ропщи на волю судеб.
Лишь умирая, ты живешь.
Лишь боль  почувствовав, ты любишь…
Ламбер  старался как можно скорее попасть в шатер, желая увидеть обладательницу колдовского голоса. Ноги его еле передвигались, словно утопая в болоте.
Когда он наконец отодвинул шелковую занавесь,  то  успел  увидеть лишь  полотно распущенных  волос на пурпурной ткани платья -  девушка сидела, повернувшись  спиной к выходу.
 А потом все пропало,  и Ламбер проснулся.
За окном было  светло, небо было затянуто пасмурными облаками. Рыцарь надел тунику и вышел из хижины.   В зарослях высокой травы петляла тропинка,  и он решил проверить, куда она может  вывести.
Вскоре он  вышел  в долину, где стояли другие хижины. Вокруг ходили веселые люди, словно собирался какой-то праздник. Поселение было  огорожено низким забором.
Под деревянным навесом, на деревянных скамьях сидели музыканты и играли на лютнях. За другими столами люди поглощали праздничную пищу и просто общались. Не смотря на скопление народа и звучащую  музыку, поселение  оставляло впечатление покоя и умиротворения.
Не было слышно громких разговоров  или смеха, которые характерны для народных гуляний.  Люди не спеша прогуливались и говорили  вполголоса, словно боялись нарушить волшебную атмосферу этого места.  Негромкая песня лютней скорее вгоняла в блаженную задумчивость, чем звала в пляс.
Нигде не было  видно рыцарей или людей   с оружием. Жители были одеты в льняные туники, головы непокрыты.
- Здравствуй, Душа, - сказал ему встречный человек, когда Ламбер зашел  в резную деревянную арку, которая по видимому, служила  входом.
Рыцарь  слегка поклонился  в ответ.
Едва он оказался внутри поселения, как вокруг всех жителей вспыхнул свет. Возможно, этот  свет был  и раньше, просто  Ламбер получил возможность  разглядеть это только  оказавшись внутри поселения.
Каждый человек был окружен полукругом света: зеленым, синим….реже белым или  фиолетовым. Жаль, что Ламбер не мог увидеть собственный свет, который, как он подозревал, он также излучал.
На небе появился красноватое солнце с розовыми всполохами по серым облакам – рассвет. Свет солнца  тут мало отличался от  вчерашнего бледно-розового  света луны.
И когда солнце скупо  осветило поселение, Ламбер увидел женщину, излучающую мерцающий свет. Ни   у одного жителя поселения не было такого излучения.
Он  узнал ее по темно-пурпурному платью.
Рыцарь обратился к первому попавшемуся прохожему:
- Скажите, пожалуйста, кто эта женщина?
- Та,  что  в пурпурном  одеянии? Это  Морелефь, ведьма.
Ламбер кивнул в знак благодарности  и почти побежал за ней, боясь, что  снова  не  успеет поговорить с ней,  как во сне. Ведьма шла не торопясь, но как он не  старался, он никак не мог догнать ее.
Какой-то  маленький предмет  выскользнул  из ее рук, но  ведьма как будто  даже не заметила. Она шла дальше,  не останавливаясь.  Может, она  оборонила это  специально?..
Когда он наконец достиг места, где недавно прошла Морелефь, Ламбер обнаружил на земле странную  вещь  несомненно магического назначения. Он  поднял  с земли угольно-черный камень конической формы, привязанный  к серебряной цепочке. Камень излучал собственную ауру и даже немного обжигал пальцы.
Ламбер огляделся по сторонам. Он  стоял  в толпе гуляющих людей . Ведьмы нигде не было.
«Даже здесь  я не способен искать,» -  подумал рыцарь  чуть ли не  с отчаянием.
Тут один из прохожих, седобородый старец, повернулся к нему. Рыцарь  узнал  в нем  Хранителя Древа.
- Воспользуйся маятником, - сказал он, указывая на волшебную находку Ламбера. Хранитель показал, как нужно было пользоваться  маятником. Рыцарь  поблагодарил Старца и продолжил поиски.
Зажав конец цепочки  между пальцами,  Ламбер стал медленно поворачиваться вокруг своей оси. Камень висел неподвижно, но напротив выхода из поселения слегка дернулся.
Рыцарь остановился. Заостренный конец конуса стал подрагивать  еще настойчивее. Ламбер двинулся к выходу.
Статный силуэт ведьмы мелькнул во входной арке.
Ламбер шел следом…
Туманы смыкались на долиной, но  ее мерцающая аура была видна даже  в тумане.
В какой-то  момент Рыцарь почувствовал, что расстояние между ними начинает сокращаться. Морелефь шла, не оборачиваясь.
Они отошли на приличное расстояние от поселения, когда Ламберу удалось поравняться с ней.
- Я прошу прощения, - учтиво обратился рыцарь, - это  вы оборонили?
Он  показал ей маятник. Женщина смотрела на него не  улыбаясь, но  в глубине глаз притаилась  улыбка.
- Маятник из черного янтаря, - она раскрыла  ладонь  и Ламбер положил на нее магический предмет, -  так ты научился им пользоваться?
Ламбер смущенно улыбнулся:
-  Я попытался.
Женщина была молода, с тонкими чертами лица, бледной кожей и легкой синевой под глазами. Русые  волосы спускались косой на спине. Она была очень задумчива и даже серьезна, в отличие от улыбающихся жителей  поселения. Она была  красива какой-то дикой, природной и даже демонической красотой.  На шее висел  массивный амулет с темно-фиолетовым, почти  черным  аметистом;   в серебряной оправе, испещренной рунами.
Внезапно туман  расступился и перед ними открылась поляна, посреди которой журчал хрустальный родник. Через ручей был  перекинут  мостик. Недалеко от  мостика стояла березовая скамья.
Морелефь сделала ему знак  и они опустились на скамью.
Ламбер не  мог отвести от нее взгляда. Она почти не  смотрела на него, словно была смущена,  и Ламберу приходилось довольствоваться созерцанием ее строгого профиля.
Наконец ведьма взглянула ему в глаза.
- Так зачем ты звал меня?
- Я? – удивился рыцарь, - я не звал. Я случайно оказался в этом месте.
Морелефь улыбнулась, прищурившись:
- Ничто  не бывает случайным.  Тем более,  встреча со мной.
Ламбер задумался. Так неумолимо тянуло прикоснуться к ней, подышать запахом ее волос…но  Морелефь держалась отстраненно   и даже холодно.
- Ты знаешь, кто я?
Нет, он этого не знал.
-  Я – Смерть.  Твоя Смерть.
Ламбер остановил на ней свой немигающий взгляд.
…В сонной тишине переливчато звучал ручей, пели птицы. А лес был безмолвным, без единого шелеста.
Когда она согласилась дать ему свою руку, он почувствовал  себя счастливейшим из смертных (или умерших?). Ее рука была теплой и  нежной.
- Значит,  я мёртв?  И навсегда останусь здесь?  -  с надеждой спросил Ламбер.
- Жизнь не заканчивается со  смертью.
-  Как это?
Морелефь  слегка отстранилась от него  и погладила по щеке нежно  и даже немного покровительственно. Она выглядела почти юной, а   в глазах застыл опыт  столетий:
-  Смерть – это  исцеление.
- Я не  понимаю.
- Ламбер, ты не умер, -  сказала  ведьма, заглядывая в его глаза, – твое тело  сейчас лежит посреди поля боя  и страдает  от  боли.  А твое сознание здесь. Но  еще большее страдание переживает  твоя Душа. Она пришла сюда в поисках исцеления.  И я могу исцелить  ее.
Рыцарь был  не  в силах  скрыть  разочарования.
-  Я хочу остаться здесь навсегда.  Я хочу чтобы этот  момент никогда не заканчивался.
Морелефь  печально вздохнула:
- Ламбер, если ты останешься  со мной дольше,  чем требуется,  ты и правда умрешь. Я заберу у тебя жизненную энергию. Я – часть  темной силы,  такова  моя природа. Твой час еще не настал.
Рыцарь  опустил голову.  Пребывая в царстве Смерти, он  чувствовал  себя живым,  как никогда.
- Не печалься, - нежно сказала Морелефь, откидывая пряди волос с его лба. Ламбер прижался щекой  к ее трепетной ладони, - мы расстанемся  не навечно,  я всегда буду рядом.
Они поднялись со скамьи  и перешли мостик. Ноги утопали в папоротнике, хвощи сверкали капельками влаги. Гора поросла лесом, они поднялись вверх по склону.
 Вскоре перед взором рыцаря предстало еще одно  сакральное место.
В кругу березовых пней стояла статуя прекрасной обнаженной  женщины. На голове у нее был венок из живых алых лилий. На пнях стояли горящие свечи. У ног  статуи  лежали разные  подношения: кристаллы, монеты,  цветы.
Ламбер  и Морелефь вошли в березовый круг, держась за руки.
- Это  Великая Мать, -  сказала ведьма, - она породила  все живое. Люди  вышли из   ее лона,  и  они  возвращаются в ее лоно  после смерти, чтобы вновь родиться.
С этими словами ведьма развязала черный бархатный мешочек у себя на поясе, извлекла оттуда ярко-голубой камень и положила к ногам богини.
- Это бирюза,  камень исцеления,  - пояснила она.
Со горы стекал прозрачный водопад, превращаясь  в сладкозвучную речушку, огибающую  место  поклонения Великой Матери.
- Здесь источник мудрости,  -  сказала девушка, - сегодня ночью,  в  полнолуние, будет шабаш.  На этом шабаше я исцелю тебя. Сейчас ты  вернешься в хижину,  поужинаешь  и совершишь омовение, чтобы подготовить тело. Когда начнет темнеть и ты услышишь  песни за окном- знай, это  собираются Души на Великий Шабаш. Ты придешь  сюда  и сделаешь три глотка из источника мудрости,  а затем   пройдешь по этому мосту, - она показала на мост под  сенью лиственниц, перекинутый через реку, которую назвала источником мудрости,- поднимешься по склону на самую  вершину, туда, где увидишь Большой Костер.  А чтобы не  сбиться с пути, возьми  это, - ведьма протянула ему маятник, который Ламберу уже доводилось  держать в руках.
-  И еще…помни о корнях. А мне  пора.
-  Ты хочешь расстаться со мной так скоро?
- Час расставанья еще не настал. Мне нужно готовиться к шабашу, да и тебе тоже.
Ламбер шагнул к ней, заключил  в объятия   и поцеловал. Пели птицы, журчал  источник мудрости,  и  они были не в силах оторваться друг от друга…
Ламбер  сделал все, что  велела ему ведьма.
Он  вернулся в хижину. Горячий  ужин ждал его на столе, лохань для купания была наполнена теплой водой,  как и в прошлый раз.
После омовения он забылся сном без сновидений  и проснулся от пения, раздававшегося за окном.
«Пора,»  - подумал рыцарь, хотя плохо  себе представлял, что  его ждет.
…С каждым новым глотком прохладной воды источника мудрости его  пронзала волна боли в межбровье, которая немедленно рассеивалась.  После третьего  глотка Ламбер обнаружил, что видит ауру деревьев.
Он  прошел по мосту и  стал  подниматься вверх по склону.
Лес погрузился во мрак.  Неизвестные сверкающие существа сновали между ветвями елей, что  свешивались бахромой до  самой земли.
Ламбер шел на звук барабанов, что доносился сверху. Чем ближе он  был к вершине, тем явственнее он  видел  пляшущее зарево костра.
Наконец он достиг  вершины и зрелище открылось перед ним во всей красе.
Человек в черной   тунике бил в   шаманский  бубен.
На поляне горел большой костер,  а вокруг сидели полуобнаженные люди и покачивались  в такт ритму. Среди них была и  Морелефь.  Костры поменьше горели с четырех сторон от круга.
Когда Ламбер вошел  в круг,  все люди застыли на месте,  как будто ждали его  появления.  Морелефь  поднялась со своего  места, взяла Ламбера за  обе руки и подвела к костру.
На ней была лишь черная  набедренная повязка   с поясом из красных гранатов. Обнаженную грудь  прикрывали распущенные волосы. От  ее холодности не осталось  и следа.  Она улыбалась, не сводя с Ламбера пристального  взгляда. Но  ее улыбка отчего-то  казалась  зловещей.
- Ты готов? – спросила она.
- Да, - ответил  рыцарь, сам удивившись ответу.
Она была удовлетворена ответом.
-  Ты когда-нибудь слышал о  танце смерти? – спросила Морелефь.
- Нет.
- Сейчас ты его станцуешь, - она улыбнулась  еще шире,  и на миг рыцарю показалось, что в уголках ее губ мелькнули клыки. Однако это наваждение быстро  пропало.
Ведьма поставила его  в центр  круга,  около  самого  костра.  И тут ритм барабанов усилился,  а сидящие вокруг  поднялись на ноги и принялись двигаться в такт.
В этих плясках была дьявольская, необузданная красота, но лучше всех танцевала Морелефь. Она взмахивала изящными  запястьями, поднимая их над головой. Волосы развивались, открывая грудь совершенной формы. Ее соблазнительные движения бедрами напоминали танец змеи, сворачивающейся  в кольца. В какой-то  момент у рыцаря возникла ассоциация с выверной.
Ламбер  смотрел на нее как завороженный, не  в силах  отвести  взгляд от ее горящих глаз.
- Танцуй, - приказала ведьма, и Ламбер сам  не заметил,  как подчинился. Морелефь нетерпеливо развязала его  тунику, и рыцарь остался лишь  в панталонах.
- Не смущайся, скоро на тебе совсем не будет одежды, - сказала она  и заливисто  расхохоталась. Танцующие люди вокруг  стали что-то  выкрикивать, вторя ее смеху.
Ритм  бубна  все усиливался, люди вокруг  впадали в дикий транс.
 Морелефь взяла рыцаря за руку и увела прочь из  круга,  осторожно обходя танцующих, которые уже не замечали ничего вокруг.
Они оказались  под навесом ветвей многовековой ели. На земле  лежало будто заранее приготовленное  бархатное покрывало. Всполохи костра и звуки шабаша  долетали сюда словно  издалека.
- Снимай, - велела девушка,  указывая на панталоны. Ламбер послушно освободился от остатков одежды.
Морелефь  подошла к нему так близко, словно  собиралась  поцеловать, но  вместо этого   слегка надавила  на  его  плечи,  и Ламбер растянулся на бархатном покрывале.
Ведьма изящным движением освободилась от набедренной повязки, оставив лишь гранатовый пояс, что  поблескивал  в тьме, словно  угли от  костра. Девушка села ему на живот  и склонилась над ним, чтобы поцеловать.
Его руки сами поднялись  вверх, чтобы сомкнуться вокруг  ее талии. Он  так долго ждал  этого  момента… Его пальцы  скользили по  ее гибкой  спине, исчезали в  прядях  длинных волос. Он был не  в силах прекратить  поцелуй.
Страсть  затуманила рыцарю голову, но  Морелефь легко толкнула его  в грудь, призывая к терпению. Она выпрямилась, приподнялась на колени и  Ламбер почувствовал,  как его  мужской орган оказался внутри ее лона. Она не смогла сдержать  стона,  и рыцарь  требовательно   наклонил  ее к себе, чтобы продолжить  поцелуй.
 Она поцеловала его, снова выпрямилась  и начала двигаться.
- Разбуди в себе зверя, - прошептала она, глядя ему прямо в глаза. В глубине  ее глаз  мерцал красноватый отблеск костра.
- Стань зверем, - твердила она словно заклинание,  в такт шаманскому бубну, - Почувствуй в себе его  сердце, полное огня и  желания жить. Разбуди в себе зверя.
В момент, когда он  готов был  излиться, Ламбер перевернулся и подмял девушку под  себя, пригвоздив к земле. Она не сопротивлялась.
В ее глазах погас демонический блеск и теперь  в них была только любовь, в  которой он  растворялся. Он зарычал,  не в силах  сдерживать  страсть,  и…

…вскочил  на ноги. Его тело  трансформировалось,  увеличиваясь с размерах,  трещали  доспехи,  трескалось железо, словно  стекло. Его конечности  вытягивались,  и вот  уже на поле боя вместо  рыцаря стоял  красный дракон, раза в полтора больше выверны,  с которой он только что  сражался.
Выверна  сложила перепончатые крылья  и попятилась, но она больше не интересовала Ламбера. 
Дракон  повернул  огромную шипастую   голову в сторону потерявших дар речи зрителей  боя  с выверной.  Отец его возлюбленной Стеллы, который хотел, чтобы его дочь вышла замуж за сильнейшего  рыцаря…его соперники-рыцари,  которые желали ему поражение… флаг с гербом рода Стеллы – серебряный рыцарь на белоснежном фоне.
Он  сделал глубокий вдох  и выдохнул  весь накопившейся гнев.  Флаг  мигом загорелся, загорелись  трибуны и зрители стали в спешке стали покидать свои места.  Рыцари позорно  бежали… а в зареве огня от драконьего дыхания сгорал  лик рыцаря   в серебряных доспехах.
Дракон задумчиво  посмотрел на учиненное разрушение, взмахнул тяжелыми крыльями  и взмыл  в воздух… Он  приземлился лишь на вершине  скалы, где никто  не мог  его потревожить,  и погрузился в сон…
Ламбер очнулся уже в человеческом теле. Он  по-прежнему находился на горе, значит, его  превращение в дракона не было сном. А как же Морелефь?  Увидит ли он  ее еще при жизни?..
Ламбер раскрыл ладонь и   с удивлением обнаружил на ней  маятник из  черного янтаря.