Одесские зарисовки. В ритме самбы

Новая набережная пугала своей грандиозностью. Это уже не тот сквер, где пятый трамвай, сделав круг почёта, выпускал пассажиров на тенистую аллею, ведущую прямо к морю. Где, будучи ещё девчонкой, зажав надувной круг под мышкой, я вприпрыжку бежала по асфальтовой дорожке вдоль диковинных пальм, высаженных прямо в грунт. Перебегая от скамейки к скамейке, я делала остановку, поджидая бабушку, которая шла неторопливо, наслаждаясь свежестью морского воздуха. Солёный ветер с моря раскачивал кроны деревьев, листья пальм; гладил нежные лепестки анютиных глазок, высаженных изящным узором вперемешку с ярко красными пятнами сальвии. Белые каменные скульптуры украшали ландшафт, придавая аллее грациозности.
Аллея осталась, а сквера уже нет. Теперь это аркадийская площадь. Она встретила нас холодным блеском плит под мрамор, на которых вместо обычной надписи «Метро», красовалось «Аркадия», выполненная шрифтом, как из мультфильма про аргонавтов. Пройдя через вход, мы очутились на набережной. Надо же, теперь в Аркадию есть вход… Вау! Сказали бы новые модницы. Всё в белой плитке, и бассейны с фонтанами, и замысловатые фигуры непонятной конструкции. Что именно изображают фигуры, для нас осталось загадкой до сих пор. Но они движутся по программе, что в них вложили, меняя направление. Многие фотографируются между ними, встав на кромку бассейна. Многие просто, осмотрев сооружение, проходят мимо. Мы, присев на лавочку под соснами, принялись осматривать всё вокруг. По правую сторону – полупустое кафе, думаю, что из-за дороговизны цен. Прямо по курсу – сцена, на которой уже разместился оркестр, и расставляет на пюпитрах ноты. Молодая девушка, лет двадцати, поправив микрофон, скомандовала оркестру поднятием руки. И… До наших ушей донеслись аккорды в ритме самбы. Слегка покачивая бёдрами в такт мелодии, девушка с придыханием завела песню, явно про любовь. Латиноамериканскую. Жгучую. Коварную. Девушка пела красиво, как будто касалась слушателей невесомой рукой, давая возможность звуку пролететь над головами и зависнуть где-то в верхушках сосен. Включили фонари. Они осветили сцену. Девушка пела. Оркестр играл. На заднем плане огромных размеров плазменный телевизор вещал о результатах последнего матча в Бразилии.
На немногочисленных скамейках, расположенных вдоль фонтанов, свободных мест не было. Люди сидели полубоком, взирая на сцену, на которой оркестр продолжил концерт зажигательной латиноамериканской мелодией. На что слушатели ответили бурными аплодисментами. Хорошо подвыпившая компания молодых людей, стоявшая возле сцены, начала двигаться под ритм. Их молодые полуголые тела блестели загаром на фоне заходящего солнца. Под свист и улюлюканье девушка, скинув босоножки, в купальнике цвета морской волны и обхватывающим бёдра парео, принялась за танец начинающей стриптизёрши. Вместо шеста выбрала себе высокого мускулистого «мачо». А парень не возражал. С глуповатой улыбкой он стоял, как тот шест, то и дело поддерживал свою весёлую танцовщицу сильными руками, чтоб не упала. А девушка всё пыталась залезть парню на плечи. После последней такой попытки он, рассмеявшись, обхватив её за талию, одной рукой водрузил к себе на плечо. Толпа глазеющих возликовала. Кто-то из компании кинул девушке цветы. Один она прицепила себе за ухо, а второй дала мачо. Он закусил его зубами. Картинку запечатлели на память сразу с нескольких телефонов. Музыка закончилась. – Браво танцующим! – донеслось со сцены. Под аплодисменты и общий хохот парочка слилась в жарком поцелуе. Концерт закончился. Музыканты удалились со сцены. И началась трансляция футбольного матча. Присутствующие мигом переключились на просмотр любимой игры, забыв о музыке и танцах. Развесёлая компания двинулась вниз по набережной, ведущей к морю. И мы, недолго думая, получив заряд позитива, пошли вслед за ней, в надежде насладиться вечерним морским бризом.
Новая набережная кишела людьми. Взрослые не особо заморачивались поведением своих детей, а разглядывали сооружения, фотографировались возле каждого столба, а дети, как всегда были предоставлены самим себе. Кто-то лез в воду бассейна с фонтанами. Почему-то всем без исключения надо потрогать водичку руками, а то и ногами. Странно, что ещё никто не бултыхнулся туда с головой. Видно есть у детей инстинкт самосохранения. Кто-то, на велосипеде врезался в прохожих, а кто-то швырял мяч на зелёную траву газонов и, несясь по ним, задевал цветы и зажжённые в траве круглые, как мячи фонари. Всё, оказывается можно. Ведь это же дети!
Престарелые дамы в шляпах и с веерами, лениво вздыхали, и уставшими от жары голосами, обсуждали происходящее. Среди прогуливающихся на набережной горожан было мало. Десятка два, таких как мы, выбравшихся в коем веке поглазеть на новое место в городе. В основном приезжие. Их сразу видно. Не знаю почему. Наверное, говором отличаются, повадками, нарядами.
Небо над аркадийской площадью покрылось неизвестно откуда взявшимися кучевыми облаками. Солнце, запутавшись в них, садилось медленно, выпуская на набережную ярко красные закатные лучи. Словно прощалось с нами.
Добравшись, наконец, до моря, вдоль пальм, но каких-то искусственных, и благоухающих клумб петуний, мы снова получили порцию разочарования. Пляжа, которого ожидали увидеть, больше не было. Тот клочок песчаной территории, который оставили для людей имел жалкий вид. И даже морем не пахло. Запах йода и морской тины, чем всегда отличалась Аркадия от других городских пляжей, затерялся в запахе шашлыков и другой еды, готовившейся в модных ресторанах, расположенных тут один возле другого. Мы разочарованно смотрели на побережье, застроенное дорогими клубами, в которых текла своя, другая жизнь, непонятная нам.
Полуголые красавицы, голубые бассейны и немногочисленная публика, попивающая дорогие напитки, расположившись в ослепительно белых шезлонгах под навесами из органзы, наслаждались закатом солнца новой Аркадии. Но мне их, откровенно, жаль. Они просто не знают и не могут знать Аркадии – райского уголка. На то он и райский, что доступен был всем. И не хотелось никуда торопиться, приходя сюда. Появлялось чувство умиротворённости, желание насладиться видом морского побережья, которое было видно прямо с аллеи. Аркадия, как на ладони, вся без остатка. С широкой полосой песчаного пляжа, с волнорезами, обросшими скользкой зелёной тиной, с пирсами, далеко выступающими в море, об край которых разбивались волны, образуя густую пену. И пристань, куда причаливали прогулочные катера. Жирные чайки, прогуливаясь по пляжу, бросали добычу, найденную в песке, любовно зарытую отдыхающими. И устремлялись туда, откуда через пару минут отправится катер. Мы тоже спешили на последний катер, что отправляется на морвокзал. Ведь оттуда быстрее было добраться до Пересыпи в вечернее время. Отдали швартовые. Катер сделал предупредительный гудок. И вот мы уже в море. Идём от берега на приличном расстоянии и со стороны любуемся красивым изгибом побережья от Аркадии до Лонжерона, где над песчаной лентой пляжей возвышаются склоны, засаженные деревьями, в яркой зелени которых, утопает Одесса.
Бессаме, бессаме мучо…- доносится из репродуктора и мы выходим на открытую палубу. Разрезая волны, катер оставляет след в виде пенной борозды. Чайки несутся вслед за нами, в предвкушении лёгкой добычи. И мы не заставляем их долго ждать. Бросаем с кормы куски хлеба и печенье. Они ловят их на лету сильным клювом, отлетая в сторону, давая возможность следующим ухватить свою часть пропитания. Вот уже виден маяк. Огибая его, катер причаливает к пристани морского вокзала. И вот мы уже почти дома. Прощай, Аркадия! Прощай навсегда… Адьёс!

11 июля 2014, г. Одесса