Пути. Глава 3. Мир Слави
Как же хочется спать! Но заснуть не выходит уже более часа, и я, чтобы отвлечься, стала перебрать в памяти события минувшего дня.
Мы появились в портальном круге в центре одного из нарядных Залов Перехода в храме Совета, в котором каждое солнцестояние и равноденствие собираются мастера-Хранители со своими учениками и Смотрители. Нас встречал Угур Матвеевич — мой наставник и учитель метаморфоз (второе название — "преобразования") в храме Грозы в Магистане — столице природной магии. С ним была бойкая молодая незнакомка, которая заразительно улыбалась и без умолку что-то верещала на куири – языке кернари. Она оживлённо жестикулировала, от чего яркие перья, вплетённые в необъятную пёструю шаль и в длинные, необычно заколотые волосы, яростно раскачивались, а бубенчики и браслеты весело позвякивали. Мастер Угур сосредоточенно кивал, то и дело вставляя пару слов в речь своей собеседницы, и поглаживал мягкую, заплетённую в мелкие косички бороду. На нём сегодня была расшитая бежевая туника, подпоясанная праздничным кушаком, с россыпью драгоценных каменьев на концах, а ноги привычно облегали его любимые кожаные штаны и кожаные же лесные ступы. Мы с Тибром, сменившие одежду на выходе из складки пространства, одновременно шагнули из круга. На оказался брусничный с золотом и самоцветами обрядовый сарафан поверх жемчужно-белой рубашки, с богато вышитыми обережной вышивкой рукавам, и мягкие кожаные сапожки – тимы, волосы заплетены и убраны под кокошник. На моём Спутнике был парный наряд: традиционная расшитая рубаха, калиновые шаровары и алый же, сияющий каменьями, как у учителя кушак, на голове тонкий золотой обруч. Маринки рядом не было. Видимо, она уже ушла к своему наставнику навьим путём.
Мы с Тиборм поклонились встречающим.
— Здравствуй, Угур Матвеевич, — поздоровалась я с наставником.
— Вёдрых дней, дочка. Тако же и Спутнику твоему, — радостно оскалился он и оценивающе сощурился.
Ратибор кивнул учителю, тепло улыбнулся пёстрой незнакомке и торжественно обратился ко мне:
— Аланиэль, познакомься с моей мамой, Айсорой Мирославной.
— Светлых дней, Айсора Мирославна, — поклонилась я.
— И тебе светлых, красавица — сверкнула зубами МАМА Тибора, — Прошу, зови меня по имени. Я Видела тебя.
— Видела?
— Да, — гордо кивнула она, — я немного провижу когда есть на это время.
— Ага, — фыркнул Тибор, — Когда не пишет песни, не дрессирует зверьё, не нянчится с разными чадушками, не скачет по деревьям и не прыгает со снежных скал. Если время остаётся, она да, неплохо провидит.
— Чу! Всё выдал! — подмигнула она, — Вообще-то перемещения и убеждение – мои основные способности. Тиша вот стихийник, ментальной магией с детства балуется, а какой природник! Любо-дорого смотреть! — Я с удивлением оглянулась на него, а он важно кивнул, пытаясь удержать на лице серьёзную мину, но глаза довольно щурились, а рот сам разтягивался улыбкой, видать давно он матушку не видел,— Ну а ты? Какие твои основные способности? То, что силы много, я вижу.
Я посмотрела на учителя. Он одобряюще моргнул мне, и я ответила:
— Я целитель и метаморф, эмпат. Склонна к стихийному массовому внушению. Сейчас изучаю магию сознания.
— Оо, метаморф? И что превращаешь?
— Преобразовываю, изменяю. — поправила я, — Рукотворные творения и природные.
— А сама можешь? Во что? — она жадно подалась вперёд
— Пока что ни во ЧТО, мне ещё далеко до учителя. Могу только в разумных существ оборачиваться. Например, в даверлика, или в серу, или...
— Ух! Серу! Покажешь? Мы сможем летать с тобою вместе, покорять просторы лесов Иршанги-Карра!
— Конечно покажет, но после обряда очищения, — твёрдо сказал учитель.
— А кстати...
Айсора шагнула к нам вплотную и взяла меня и Ратибора за руки, повернула запястьями вверх.
— Однако. Глянь, Угур. Небесный путь. Никак Высшие постарались.
Мастер Угур стремительно подошёл ближе и долго, сосредоточено всматривался в наши руны. Интересно, что он там увидел? Лично мне показалось, что они слегка посветлели с момента начертания.
— Печать прошлого, огонь и навь. Кто же ты, странник? — еле слышно бормотал он это и что-то совсем непонятное.
— Лёд! — Он посмотрел в мои глаза, и в его, грозовых, горела тревога.
— К Огню. Живо.
И уже на ходу:
— Вам нужно срочно получить благословение предков. Иначе быть беде.
— Мастер Угур! — позвала я на бегу, — Мастер Угур, Что случилось?
— Да ничего, дочка. Просто кто-то могущественный подложил вам большую свинью на Дороге. Или большую благость, это смотря чем всё обернётся... Одно наверняка скажу: путь вам выпал нелёгкий. Ну, догоняйте!
Мы вчетвером вбежали в огромный, просторный, богато украшенный зал. На его высоченном сводчатом потолке сияющими созвездиями переливаются россыпи бриллиантов, гиацинтов, сапфиров и аметринов, подсвеченные изнутри и снаружи магическими светильниками. Они изображают карту смутно знакомого ночного неба. Между изящными малахитовыми колоннами и кружевными стрельчатыми арками, стены украшены затейливыми мозаичными орнаментами и пейзажами. Посреди всего этого великолепия находится огромный очаг, в котором пылает вечный Огонь. Огромный, в два человеческих роста столб пламени освещает весь этот безкрайний зал и лица людей, уже прошедших обряд очищения, или только собирающихся, или просто пришедших выразить предкам своё почтение. Угур Матвеевич выбрал на узорчатом полу круг с рунами любви и семьи и встал перед ним спиной к Огню. Мы с Ратибором вошли в него и остановились по центру лицом друг к другу, взялись за руки и приготовились. Скулы стало припекать жаром близкого пламени. Мастер Угур разтёр ладони и кисти рук и сместил зрение на тонкий план.
Ратибор заметно нервничал. Ещё бы! Ведь главные слова ритуала были произнесены вне этого круга, и сейчас священный Огонь Предков или подтвердит его право быть со мной, связать души и идти единым Путём, или оспорит, и он вынужден будет жить эту жизнь в одиночестве, как человек, не чтящий волю предков, чтобы затем пройти свой путь заново. А я... Мне, не смотря на риск разделить его участь (я ведь согласилась), было всё равно. Досадно, конечно, что тогда придётся пройти перерождение... Ну, что ж, не мы первые, не мы последние.
— Что, сынок, совесть не чиста? — Угур Матвеевич глядел на нас разфокусированным взглядом. — Сейчас всё и решится.
Он присел на широко расставленные, полусогнутые ноги, прошептал славу Роду, сложил пальцы щепотью, нащупав наши точки сознания, и шагнул назад, резко дёрнув их на себя и вверх.
Наши тела слегка обмякли, а ноги прирости к полу, зафиксировав их в круге. Но нам сие было неведомо, ибо разумом мы уже переместились в другое измерение.
***
— С новолетием, Филь! Не занят? Мне нужна помощь. Это по твоему ремеслу.
— Да не вопрос, веди. А в чём, собственно, дело?
— Загадка как раз для тебя. Довольно редкое явление. Вы, мастера блоков, зовёте его Ледяной Клеткой.
— Ого! И правда, редкое! С самого Переселения случаев не было. Мой учитель считает даже технологию утраченной!.. Откуда узнал о клетке?
— Да есть тут хлопец один... Филь это важно.
— Понял. Так что, её снять нужно? Или ты за справкой?
— И то, и другое. Лучше раз увидеть, чем трижды услышать. Уже рядом. Вот.
— Она?
— Да.
Двое мужчин, один поджарый и мускулистый, словно матёрый волк, а другой высокий и гибкий, как сосна, с курчавыми тёмными волосами и в длинной мантии, скрывающей фигуру, замерли возле пары, стоящей посреди одного из ритуальных кругов, медальонами опоясывающих свещенный Огонь Предков. Стойкий, дюжий, благородного вида молодец и невысокая статная девушка держались за руки и слегка покачивались в трансе. Её тело чутко повторяло малейшее движение его, пока их сознания пребывали в Слави — обители душ достойных предков и хранителей родов.
— Знаешь... — продолжая изследование сказал Филимон, — Я не много знаю блоков, способных полностью перекрыть потоки и привести к смерти... Так вот. Это один из них. Очень медленный, но неотвратимый. Ставится на всю эмоционалку. Вот тут, смотри. Видишь? Сердечная чарка блокирована полностью. И на вход, и на выход. Всё, что выше вообще как отрублено. Этот блок коварен еще и тем тем, что человек считает своё поведение нормальным и единственно рациональным, иначе мог бы попытаться его убрать изнутри. Она же эмпат от рождения, так? Ага, вижу. Значит на неё влияние гораздо серьёзней. Ведь для эмпатов сердечный поток является основным. Даа, жалко девчонку, способная, недолго ей осталось. Вот, смотри, как уже эфирка истончилась. Дней пять-девять и перерождение.
— Филь, ты лучше скажи, можешь ли что-то сделать?
— Не знаю, пап... Попробую... Дай мне полчаса, авось что-то сдвинется. Да в Огонь её надо, в Огонь. А лучше с женихом вместе, так надёжней. Подобные блоки только любимые и снимают. Сам понимаешь, какая это редкость. Так что шанс... Он сам, кстати, как с блоками?
— Менталист. Ой, не знаю я... Только предки и помогут. Хотя они ведь уже смотри, как связаны! Когда успели? Судьба, да...
— Так пап, не отвлекай, уже работаю.
— Ладно, я пошёл, хочу у бабы Ани совет спросить.
— Угу... Света ей...
***
Мир Слави. Весь в дымке золотого сияния. Он тёплый и очень родной, очень домашний, уютный, ясный и благостный, находясь тут, испытываешь великий эмоциональный и духовный подъём, но в то же время понимаешь, что тебе здесь не место. Во-первых не доросла ещё до такого сознания, а во вторых ответственность, которую взяли на себя эти души просто колоссальна. Они заперли себя в этом измерении, но счастливы, потому что они знают, что приносят пользу, что на них, на их силе и на их безграничных знаниях, на их мудрости держится процветание всей яви. И это действительно так.
Мы с Ратибором появились перед судом Предков рука об руку и это уже кое что да значит. Девять прекрасных душ стояли перед нами в обличьях молодых богинь и богов и смотрели своими добрыми, но справедливыми и строгими глазами. Я никогда не была здесь прежде, и, может быть, именно поэтому никого из них не узнавала, Тибор же явно видел некоторых из встречающих не в первый раз. Да, вот и связи проявляются.
— Здравствуйте, дети мои, — пропел в голове голос молодой женщины, стоявшей по центру, и дева шагнула нам навстречу. — Мы уже давно вас ждём.
Она лучисто улыбнулась и повела рукой, от чего всё вокруг, включая нас самих растворилось в мягком золотом сиянии, чтобы мгновением позже появиться посреди небольшой лесной полянки. Среди радостной зелёной травки разставлены резные пни – троны, а кроны и ветви разумных деревьев образуют причудливые высокие своды, так что я сразу поняла, что мы находились в храме.
— А теперь давайте серьёзно. — раздался голос статного, высокого, сурового вида мужчины.
— Я Велигост, хранитель Мидгарда, если вам это что-то говорит.
Насчёт Ратибора, не знаю, а у меня почему-то стало очень грустно на душе, а сердце затопила горькая тоска и просто невыносимое чувство вины и сожаления. Вместе с ним проснулась очень жестокая и твёрдая решительность, готовность действовать и холодная боевая ярость. Я с великим удивлением наблюдала за коловоротом этих чувств и задумалась о том, откуда они. Никак моя долгожданная родовая память начала просыпаться? Я сразу поняла, что это ОНО, та нить, которая приведёт меня. К чему? К правде, к истине, к ответу на вопросы, "кто я?" и "почему я здесь?".
Все люди, выходящие из Старолесья в обязательном порядке изучают летописные хроники Переселения, и я не исключение. Согласно ним, остатки нашей расы прибыли сюда, на Инарию, около восьмисот лет назад из галактики Млечный Путь, где жили на Земле, известной в космическом пространстве, как Мидгард. Там произошла ужасная война, катастрофа вынудившая людей покинуть дом, чтобы сохранить свой род. Доподлинно известно, что из двенадцати миллиардов человек населения Мидгард покинула и спаслась лишь тысяча. Что стало с остальными не ясно. Всего тысяча человек! И красивая легенда впридачу — вот то, что осталось от некогда могучего народа. Правда есть ещё наши космические родичи–славяне, но после воссоединения прошло ещё не так много времени, а Мидгардцы — всё же семья, близкие, родные. Сейчас из той тысячи спасённых людей в живых на Инарии осталась лишь ведьма Марианна — такая же неуловимая легенда, как и другие былины Переселения. Остальные выжившие или уже закончили свой земной путь, став высшими или богами, или ушли на перерождение, возродившись в телах своих потомков, так что никто кроме этой ведьмы не знает, как оно было на самом деле. Точно так же никто не ведает ни где сейчас она сама, ни как её отыскать. Значит мне надо или вспоминать свою прошлую жизнь, ведь я вполне могла оказаться участницей тех событий, либо как-то найти эту Марианну и разпросить её.
— Да, Аланиэль, я вижу, ты на правильном пути. — кивнул мрачный Велигост. — Там, на Мидгард-Земле остались люди, очень много неплохих людей, но они сейчас все спят, и я не в силах разбудить их изнутри, нужен кто-то снаружи. Сейчас последняя группа переселенцев направляется к вам, на Инарию. Вы должны будете встретить их, возможно им понадобится помощь.
— А кто они? И почему они всё ещё в пути спустя целых восемьсот тридцать девять лет?
— Вот об этом у них и разспросите. На время полёта они закрылись ото всех, даже от нас, и это значит, что они достаточно сильны, а так же то, что им тоже необходима информация. Слышали "Сказание о последней битве"? Так вот, возможно, это именно Они.
Они. Как много значит это слово для всех людей Инарии! Герои последней битвы, шесть могучих магов, которые пожертвовали собой и отвлекали внимание врага, чтобы люди смогли спастись. Имена их воспеты многими песнями: Волк Подкрадывающийся Незаметно, Ирбис Несущий Смерть, его супруга Мурена Владычица Душ, Сокол Предвестник Бури, Ворон Слышащий Ночь и Лиса Обманувшая Смерть. Были ли они убиты, или захвачены в плен, или затаились где-то в безкрайних просторах нашей вселенной? Конечно, мы слышали эту, самую красивую и самую печальную былину Переселения.
— Это небывалая честь для нас, Хранитель Велигост, — молвил Тибор, — Но поведай, почему именно мы? Ужели не нашлось на Инарии более достойных потомков?
— Хм, а ты не промах, парень, — усмехнулся Велигост, — Я уверен, ты найдёшь ответ на свой вопрос. — Он он закрыл глаза, улыбнулся неожиданно ласковой улыбкой и с наслаждением вдохнул здешний вкусный воздух, — Когда придёт время. Считайте, что это и есть ваш Путь.
Он обвёл нас своим проницательным взглядом и серьёзно сказал:
— В твоём теле закрыто сердце, Аланиэль. Если это так оставить, то через четыре дня оно умрёт, — Я внутренне похолодела. Так вот, почему... — Я прошу Матушку-Хранительницу тебе помочь, — богиня, встревавшая нас кивнула, — но ты должна сломать свою клетку сама.
— Я справлюсь, Хранитель Велигост.
— А я помогу ей, — сжал мою руку Ратибор.
— Я знаю, — грустно улыбнулся Азъ-Хранитель и отошёл.
— Дети мои — светло улыбнулась богиня. — Подойдите. Я благословляю ваш союз. Да будет счастье ваше долгим и дни светлыми, чада добрыми, а трудности сделают вас мудрее. — Она подняла руки и осенила защитным знаком, который укутал нас в золотое сияние, а на руках, вокруг рун проявилось ажурное плетение свадебного браслета.
— Благодарим, Матушка — смущённо ответили мы.
— Воспитайте детушек своих в въере и правде, тем и отблагодарите, — улыбнулась она, затем подошла ко мне и положила свою ладонь мне на грудь.
— Я ослабила путы, Аланиэль, сейчас мастер внизу занят тем же, остальное ты сделаешь сама во время обряда очищения.
— Да, Матушка.
— Ты ведь не ведаешь своих прошлых жизней, не помнишь пращуров и того, как оказалась на Инарии. Я права?
— Это так, Пресветлая.
— Да.
— А вы знаете это? Знаете, кто я? — Я обвела взглядом всех присутствующих, а в груди вновь поднялось волнение и предвкушение чего-то очень важного для меня. Просто жизненно необходимого.
— Конечно знаем, милая, но это то, что тебе и нужно выяснить. Самой. Ратибор тебе поможет в этом. Да ты и сама уже чувствуешь, так?
"Так" я вдруг ощутила такую лёгкость в теле! Словно никакого блока нет и не было. И вместе с тем огромную волну благодарности и нежности к Ратибору, к этому замечательному человеку, этому потрясающему мужчине за то, что он со мной, что он просто есть. Мой Тигр. Я чувствую, что теперь он действительно МОЙ. Мой защитник, мой любимый, моя радость, моё солнце и мой свет. И так сладко-сладко стало на сердце, и его сильные руки так нежно обвили меня, а в голове раздался Его голос. "Ты моё сердце, Алани, моя жизнь". И так хорошо мне стало, что вмиг забылось и где я, и кто я, все предки хранители тоже, только хочется обнять его крепко-крепко, уткнуться в его могучую грудь и вдыхать его запах. Пряный и свежий, с нотками тайги, очень мужской запах. И где-то на задворках сознания лукавая и счастливая улыбка Матери-Хранительницы.
Я открыла глаза и увидела вокруг зал Предков. Мы с моим Тибором стоим в круге и обнимаемся, а на нас смотрит усталый взгляд растрёпанного парня со слипшимися от пота тёмными кудряшками. Так это и есть тот мастер?
— Благодарим тебя, мастер Филимон, — произнёс Ратибор.
— Поблагодарите Матушку, а мне бы просто стакан воды. — обезсиленно утёр пот со лба мастер блоков.
Ратибор извлёк из воздуха шарик воды и вытянул из-под мраморного пола комочек почвы. Я, недолго думая, преобразовала этот комочек в изящный, закрученный спиралью стакан из полупрозрачного зелёного камня, а Тибор, влил в него собранную влагу и подал Филимону.
— О, как вы, слаженно, — улыбнулся Фил знакомым оскалом и залпом проглотил всю жидкость. — А хорошие у тебя ученики, отец. Может и мне в наставники пойти, а?
— Сперва своих вырасти, потом и за других берись, Филя.
— Дело говоришь. Ну что ж, рад был помочь тебе, дева. Звёздных всем ночей.
— Звездных ночей, Фил. Угур Матвеевич, нам бы с Аланией очищение пройти. Да так, чтобы месте.
Учитель серьёзно кивнул и достал из котомки деревянный медальон о двух шнурочках и надел нам на шеи. Я поймала тёплый кругляш. На нём умелой рукой мастера была вырезана птица серу, а с другой стороны изображён амару — гигантский, рогатый саблезубый тигр из Туманных лесов, он, как и серу, один из девяти животных-помощников Хозяина Леса. Ну надо же! Как будто с Нас вырезали!
— Помните, спокойствие и въера.
Мы подошли к черте и взялись за руки. Я оглянулась на Тибора и закрыла глаза. Я уверена, что огонь живой и не причинит нам вреда, и выжжет всё зло из душ и все сомнения, поможет разтопить лёд.
— Да сгорит вся скверна в телах и душах ваша в очищающем праведном Пламени! — Раздался за спиной глас учителя.
Я улыбнулась и первая шагнула в Огонь.
***
После традиционных посиделок у Огня с колодаром (торжественной передачей по кругу) чаши благой сурицы и исполнения старых песен, былин и сказаний под аккомпанемент древних инструментов, учитель подозвал нас к себе.
— Младые, я очень рад за вас. Ты, Ратибор поступил Правильно, но этим спутал планы кому-то из высших, и теперь всё будет так, как будет. Хотя, вижу, есть у вас покровитель, всё равно с Пути не свернуть, беду не отвернуть. Учитесь пока, а на Раду вновь свидимся, будем снова путь глядеть.
Он протянул руку и извлёк из воздуха горячий, ароматный, сладкий ржаной каравайчик. Разломил его ровнёхонько пополам, да половики нам протянул.
— Теперь весь хлеб ваш общим будет, тако же и свет ваш, тако же и путь ваш. — он подождал, пока мы его скушаем и молвил:
— Ступайте, путь ваш в Аракдалл. Всё необходимое ждёт вас в Северной комнате.
— Погоди, учитель Угур, а как же метаморфозы? Я ведь ещё не освоила ступень до конца. А за ними ещё и Созидание. Как я буду продолжать обучение? И как мы попадём в Аракдалл?
— В Северной вас встретит провожатый, он всё и расскажет, а пути наши с тобой сейчас расходятся. Ты готова. Помни только крепко слово, что кажу тебе сейчас: Изменение — вот ключ к созиданию. Поняла? А всякое знание уже заложено в тебе. Не бойся применять его, не бойся мыслить.
— А как мне отличить правдивое знание, от ложного?
— Верь себе, слушай сердце — по-доброму усмехнулся в бороду мужчина, — Тебя это тоже касается, мил человек, — он отечески обнял меня и Ратибора. — Ступайте мягко, и да будет скатертью ваша Дорога.
В Северной комнате нас ждал высокий, как и Тибор, блондинистый парень в бежевом — сразу видно, тоже чей-то ученик. Он что-то тыкал на экране своего наруча и хмурился.
— Светлых дней, Ратибор Анатольевич иии ...Аланиэль Лесины, — сказал он не поднимая головы. — Шкафчик Б-41 — там ваши личные вещи и шкафчик Р-2 — комплект всего необходимого для самостоятельного проживания за приделами Старолесья.
Он махнул свободной рукой куда-то влево и в стене открылась дверь в малое хранилище.
— Меня зовут Волен, я ваш сопровождающий до Старграда. У вас есть полчаса в Храме Совета для завершения дел. Встречаемся без двадцати пять на этом же месте. Зал для медитации за углом. До встречи.
И он исчез в неизвестном направлении, так и не подняв головы.
Мы зашли в хранилище. В первой ячейки были действительно наши с Ратибором вещи. По два комплекта одежды, моя походная сумка с травами, алхимическими и письменными принадлежностями и специальным ножом, так же из моего там была фляга, набор для умывания, несколько метательных кинжалов, мешочек с амулетами, склянки с зельями, упрятанные в шкатулку и моя рукописная книга с заметками, рецептами и текущими навыками для отработки. Да, больше бы я и сама не взяла. Разве что мой любимый гребень, тот, который мне давным-давно вырезал Тибор. Ох ты ж! А шкафчик-то с сюрпризом! Только подумала о гребне, как вот он! Так, а если ложку?... Сработало! Ну ладно, больше мне ничего не нужно, всё остальное я и сама сделаю. Так, а что там у моего солнышка? Боевой топор, фамильный меч, лёгкий кинжал в голенище, зачарованная кольчужка... Даам... Целая куча железа. Шучу. Всё как надо, всё Правильно. Не один мужчина не покидает дом безоружным. Мой защитниик. Губы сами растянулись в улыбке, а я стою и любуюсь, как Он сноровисто переодеваться в дорожное, боевое и нарядное, снаряжается, затягивает все ремешки и любовно закрепляет оружие в ножнах. Мой богатырь. Ммррр...
— Алани, — смущённо позвал Ратибор, я растеряно помотала головой, чтобы прийти в себя и щёчки, чувствую, предательски заалели.
— Тибор? — опустила я очи долу, а улыбочка-то, прицепилась, шальная.
— Милая, мне надо поговорить с моим учителем. Подождёшь меня в зале для медитаций?
— Да, ладно.
Он направился к двери, но остановился в проходе, оглянулся и решительно зашагал обратно.
— Алани, — в его голосе звучала такая безкрайняя нежность, что я не задумываясь подняла глаза и сразу встретилась взглядом с Ним. Сердце забилось часто-часто, как крылья пташки, а Он наклонился и поцеловал меня в уголок губ.
— Любимая, я не на долго.
Улыбнулся и так же решительно вышел, не оглядываясь, а я еще долго стояла, на месте, пытаясь осмыслить тот ворох чувств, который на меня так нежданно-негаданно свалился.
"Уу, а хлопец-то мысли читает, заметила, подруга?" — вдруг раздался знакомый голос.
Ой! Неужели опять эта приставучка?
"Ну я, а что? Ты подумай, лучше, девица, вот сейчас ты узнала, что твой суженый телепатит без спросу, что делать будешь?"
"А разве мне надо что-то делать? Может у него способность стихийная? И вообще, моя совесть чиста перед предками и перед ним тем более, мне нечего скрывать."
"Угу, всё ты верно говоришь, красавица, только вот мне есть что сохранить до поры, до времени"
"Ну так выйди из моей головы и тайны твои с тобою останутся."
"Не могу, говорила же, я совесть твоя."
"Что-то я не верю тебе, совесть"
"Себе не доверяешь? Это интересно... Хм, ты так же, как и я пошла. — она ненадолго замолчала. — Что ж, так и быть, буду помогать тебе. Сейчас наши дороги совпадают."
"Они что, изначально различны были? Как такое может быть, если ты — это я? Ты же сама сказала, а ещё совестью назвалась!"
"Поправочка: ТЫ — это я. А остальное всё верно, и нет никаких противоречий. Просто нет у меня сейчас пути..."
"Как так нету? Ты не существуешь? Ты дух?"
"Вроде того, кровинушка, вроде того..." — дух заметно погрустнела
"А у тебя есть имя?"
"Отчего же не быть? Конечно есть. Меня по-разному кличут, но ты можешь звать меня Алисой."
"Лиса-Алиса" — захихикала я.
"Кому-то шибко весело? А ну подорвалась живо, и марш медитировать! Или ты уже забыла о своей клетке, м?"
"Постой, погоди, я конечно иду, но клетку же я только что убрала и Тибор был со мной?"
"Убрала, да не убрала. Ты просто, как бы это сказать понятней... Пару прутьев отогнула, а сверху накрыла шапкой-невидимкой, чтоб незаметно было, а клетка твоя как была, так и осталась"
"Ой! А ты мне поможешь, Алиса?"
"От чего же не помочь. Так, вставай вон туда, тут место хорошее"
"Угу, вижу."
"Хорошо, что видишь. Теперь давай, потоки усиливай, верхний, нижний, Раду и по чакрам. Ещё. Ещё. Нижний хорошо, раскрой макушку, родники, ступни лучше. Так, хорошо, теперь сердце. Смотри, какой у тебя вход узкий! Расширяй его, открывай, знаю, что тяжело, ты сильная, справишься, и нагнетай канал. Давай ещё чуть-чуть. Так ладно, зафиксируй результат. Умница. А теперь ныряй в свою комнату."
"А это ещё зачем?"
"А ты хочешь освободиться, или нет?"
"Ну хочу."
"Вот, главное — желание. Вся проблема в этой комнате, она и есть блок, она подпитывает клетку. Видишь её?"
"Нет, я её ощущаю,"
"Ну, ладно, и так сойдёт. Заходи в комнату. Да, да, сюда, прямо в клетку, внутрь. Я буду помогать снаружи. Что там?"
"Темнота. Она всё ближе, и холод" — Меня прошиб озноб, по коже побежали мурашки, а сердце болезненно сжалось. Мне стало страшно. Холод накатывал волнами и проникал под кожу, замораживал кости и суставы, подбирался к сердцу и пронзал его ледяными иглами. Больно!
"Ну, ну, не паникуй, сейчас всё будет хорошо. Ты в сердце, помнишь? Вспоминай, что оно у тебя есть, что у тебя очень большое и доброе сердце, найди в нём любовь. Почувствуй её. Подумай о чём-нибудь счастливом, вспомни Ратибора. Твоего Тибора. Вот, видишь, уже не так страшно, — улыбнулась она. — Любовь — это свет, помнишь? Да, зажги её, разпаляй её, она должна гореть, как звезда, которая освещает холодный простор космоса и даёт жизнь землям, и людям, и другим расам, да, вот так "
Я стою посреди огромной ледяной клетки, в своей тёмной комнате. Повсюду мрак и холод, а у меня в руках горит робкий, тёплый огонёк. Он согревает мои продрогшие пальчики, разсеивает тень и дарит мне своё тепло. Моё маленькое солнышко. Оно чем-то очень похоже на Тибора. Тигррр. Солнышко засияло ярче. О, да ведь это ключ! Моё солнышко, мой Тигр, котик, мой барс, Ратиборушка, мой богатырь, защитник, славный воин, маг, сильный и храбрый, ты — моё сердце, ты — мой свет, мой соколик, моё счастье, мой суженый, мой супруг, мой муж, мой спутник. А солнышко всё разгоралось и распалялось, оно всё росло, росло вот оно взлетело над ладонью и поглотило меня, вот уже упёрлось в стенки клетки, а вместе с ним росло и моё чувство к этому восхитительному мужчине. Я люблю тебя, РАТИБООР! Закричала я и от последнего слова клетка разлетелась вдребезги, выпуская на волю звезду моего нового чувства. Всё вокруг осветилось мягким, лучистым светом и я увидела, что в моей комнате растёт пушистая зелёная травка, стен нет, нет и потолка, чуть поодаль начинается берёзовый лес, и слышно звонкий укрывшийся под кронами родник, а справа волнуется душистое поле, полное высоких лекарственных трав и звенящих колосьев. Повсюду гудят шмели, собирают пыльцу пчелы, летают по своим делам серьёзные жуки и порхают прекрасные лёгкие бабочки. Я стою на плоской, круглой площадке, похожей скорее на роговой панцирь черепахи, чем на камень. На нём искусно вырезаны изображения шестнадцати чертогов Сварожьего круга, а в центре всего одна руна: "Дом". Да, это мой дом. Я сорвалась с места и понеслась в поле. "Я дома, я дома!" — билась в мозгу шальная мысль. Стебли трав хлестали по лицу. Я разпустила волосы и разкинула руки. Хочу быстрее! Быстрее! Ветер в лицо, я поймала его между перьями и взлетела! Стала лёгкой сойкой и подхватила поток воздуха. Нет, не хочу быть сойкой, хочу быть быстрой, как ласточка! Стремительные крылья несли меня вперёд всё стремительней, но мне и этого мало. И я стала Ветром. И полетела под облаками, сквозь травы и гибкие кроны деревьев, вместе с шелестом листвы, вдоль реки и дальше, в сторону далёких снежных гор! Эх, ладно-то как! Как хоррошо! Выше-выше, к звёздам! Только почему тут так холодно?
— Алани, — чей-то волнующий голос позвал меня. И я хотела лететь к нему, но он звучал всюду. В плеске воды, в шёпоте листьев в шорохах трав, в криках птиц, он звал на небеса рокотал из недр земли.
— Родная, наше время почти пришло. Алани, пора.
— Ратибор? — мой голос ещё отдавался звоном ручья внутри головы, когда я открыла глаза. — Ой, какой ты интересный! Ты научился летать?
— Нет, любимая, кажется это ты научилась, — ответил перевёрнутый, Ратибор уверенно стоявший на потолке, протянул руку и коснулся моего носа.
— Правда? Ой! — я обнаружила, что меня притягивает Ратиборов потолок, а сама я леветирую между ним и полом, причём вниз головой. Я сморгнула и почувствовала, что начинаю падать.
— Тибор!
Он успел подхватить меня в локте от пола, а я вдруг очень чётко осознала, что мне невероятно уютно и надёжно в его сильных руках и я готова следовать за Ним всегда, куда бы Он ни пошёл и всегда любить Его, хранить Его, оберегать, заботиться о Нём, и вот прямо сейчас я должна, просто обязана сказать Ему что-нибудь приятное. Я обвила руками его рельефную шею и произнесла:
— Тибор, солнышко моё, ты самый лучший, ты мой свет и мой путь. Я хочу следовать за тобой всегда и всюду.
Я улыбнулась, искренне и счастливо и почувствовала, как в его могучей груди чаще забилось его большое волевое, трепетное и очень чуткое сердце. Он прижал меня к себе крепче, глаза счастливо заблестели, а на губах появилась такая блаженная и доверчивая улыбка, какой я никак не ожидала.
— Родной мой, — я разтроганно шмыгнула носом, — у нас ещё вещи в ячейке Р-2 лежат.
— Ага.
И Он пошёл в хранилище, прижимая к груди, как самую важную и ценную вещь, меня. Возле обозначенного места он аккуратно спустил меня с небес на землю и открыл шкафчик.
В нём оказался рабочий наруч, небольшой и удобный плазменный пистолет, по комплекту универсальной формы, аптечка и карманный генератор, и для каждого регистрационный ключ — тонкий, словно плёнка, наладонный каркас, который используется как индивидуальный документ и разпознователь при заселении в дом, получении дела, оформлении в высшую академию и для доступа к скоростному и межпланетному транспорту. Так написано в предлагающемся путеводителе для новичков, который вместе с аварийным сухпайком и мешочком первобытных вещей, вроде огнива, иголок с нитками и фонарика, лежал в том же ящике. Так же там сказано, что более подробную информацию обо всём, что нас интересует мы можем найти в наруче-компере.
Без двадцати частей пять, в назначенное время, мы стояли в Северной комнате. Волен прибыл внезапно, как и ушёл, пару долей спустя.
— Готовы? Вот и ладно. План такой: сейчас мы садимся на поезд, едем в Старград, от туда вы своим ходом добираетесь до Аракдалла. Это важно. Все, кто впервые попадает в Аракдалл должны найти туда дорогу самостоятельно. Это ясно? Ладно, дальше. Когда доберётесь до Аракдалла, первым делом зайдите в местный храм управления, там вас ознакомят с планом города, возможностями, покажут, где можно поселиться, где чему учиться, чем питаться, как передвигаться и так далее. Я там уже был, так что могу воспользоваться постоянным переходом. Станции есть в каждом городе. Так, вопросы сможете задать по пути, если ещё силы остались. Заа мной.
Он переместил нас на станцию, на один из подземных уровней храма. Там, возле бирюзового сияния подземного озера, уже стоял и ждал путешественников белый, стремительный, похожий на иглу, состав. Мы выбрали один из вагонов и устроились внутри, заперев двери выданными ключами. Вагон был самый обычный: три комнаты, ванная и общая гостиная, она же столовая. Всё в тёплых, светлых с преобладанием белого, тонах. Ровно в пять ночи поезд ожил, замерцал снаружи голубоватыми огоньками, поведал нам приятным женским голосом сведения о маршруте и покатил в ясную звёздную ночь.
День выдался тяжёлый, поэтому я пожелала мужчинам светлых снов и ушла через арочный проход в комнатку, ближайшую к ванной, укладываться спать. Я слушала, как за стенкой, в смежной комнате раздевается и готовится ко сну Тибор, а чуть дальше по коридору тем же занят и Волен.
Лёжа на непривычно большой кровати в опрятной и светлой комнатке, я стараюсь по-плотнее завернуться в одеяло. За окном проносятся на огромной скорости заснеженные леса, и луга, искрятся великолепным убранством подгорные тоннели. После обряда очищения и уничтожения ледяного блока всё тело колотит озноб, и мне никак не удаётся согреться. Алиса сказала, что так и должно быть, это потому что сейчас, после чистки все нервные и эмоциональные каналы оголены. Сначала я ещё поддерживала температуру организма и окружающего воздуха, но сейчас это почему-то не получается. Где-то там, за стенкой, лежит мой супруг. Спит ли он сейчас? Или глядит в это необъятное окно на далёкие, знакомые с детства звёзды сквозь по-зимнему кристальный воздух? Мне зело надо выспаться, ведь уже утром мы прибудем в Старград от куда начнётся наше самостоятельное путешествие, но заснуть всё не выходит.
Спустя безконечно долгий час я лежала и обливалась холодным потом, тело сотрясало крупной дрожью, в глазах сверкало, а мысли путались. Вот мелькнуло вспышкой сражение былинной битвы, вот под потолком проносятся как жуки караваны торговых и военных судов, вот из стены полезли люди. Десятки, сотни, пожилых и молодых, мужчин и женщин, вереницы детей с счастливыми или напуганными лицами. Я видела отрывки их жизней, как они взрослели, старели, умирали, и не все смерти были мирными. Мне было очень страшно, а временами ещё и мерзко. Я содрогалась от догадок, откуда ко мне пришли эти видения, а так же от того, что я узнавала всех этих людей. Пусть смутно, пусть неясно, но когда-то я их знала и я наблюдала их смерти. И от этого меня охватывал ужас!
В какой-то момент всё просто исчезло. Всё разтаяло и утонуло в склизском, безпросветном мраке. И уже нет ни видений, ни всех этих погибших людей, нету моей Маринки и нет Ратибора, вообще ничего, только густой ледяной мрак. Он растворяет меня в себе, клетку за клеткой, сначала руки и ноги, голову, затем тело, уничтожает мою душу, врывается в сердце и разъедает его, я перестаю существовать... Я кричу, задыхаюсь, горло судорожно сжимается, не пуская внутрь воздух, и я захлёбываюсь в сухих рыданиях. Мои руки трясутся. Нет, не руки, всё моё тело дрожит. Страх. Дикий, первобытный, невероятно сильный, необоснованный. Он завладел моим разумом. Я во власти его холодных липких объятий. Не существую. Лишь тьма...
Чьи-то сильные и тёплые руки схватили меня у самой грани. Инстинктивно я попыталась вцепиться в них, вернуться, выжить, но моё тело, мои собственные руки меня не слушаются. Я не ощущаю их, зато чувствую другие, родные. Они держат меня крепко и бережно, вытягивают обратно, на поверхность, прочь от этого мрака.
И я открываю глаза. И могу снова вдохнуть. Жива. Я существую. Я чувствую. Кто-то горячий и сильный прижимает меня к себе, кто-то очень дорогой. Мне так уютно, так хорошо и надёжно, и я не хочу, чтобы это кончалось. Благодарю тебя, Ратибор.
Я вдохнула полной грудью. Его запах! Он почувствовал, что я уже пришла в себя и стал отстраняться. Нет! Прошу. Я попыталась его удержать. "Не отпускай!"
— Никогда, – Выдохнул он мне в ухо и прижал к себе.
Сердце бешено колотится о рёбра, глаза слиплись и не открываются, но это не важно.
Теперь можно заснуть...
Свидетельство о публикации №214072701282