Укрывшись коротким концом одеяла

Все, что могло родиться в его голове, было причиной несбывшихся грез.  Возможно, поэтому, большинство мыслей были кровавыми: нужно было мстить кому-то за то, что не сбылось.

У Мнехалова была размеренная жизнь, потерявшегося в постперестроечном мире,  мужчины средних лет – это то, что называется кризисом среднего возраста.

Вечерами Николай Мнехалов выходил из дому и видел одну и туже картину – звезды, которые светили ровно настолько, насколько были давно понятны и одинаковы.
Николай в душе был бродягой, а в жизни устоявшимся молодым человеком. Все, что ему нужно было – это решение каких-то своих заповедных мечт. Так как жизнь шла, а эти цели оставались прежними, иногда сложно было сформулировать, что же сегодня главного в повестке дня.
«Сегодня мы будем жить по-другому», – говорил себе Николай пробегая в лесу обычные километры утренней пробежки. Все, что могло быть по-другому – это желание прожить жизнь каждый новый день по-новому. Он просыпался, выходил из дому, уходил ровно на три часа. Ровно столько нужно было ему для того, чтобы понять – ничего в жизни не изменится. Прогулка, прогулка, прогулка. Мыслить, мыслить, мыслить. А что толку, если в телевизоре всегда одни и те же – успешные объекты для ненависти, политики, бизнесмены, президент и премьер-министр с депутатами. Их всех хотелось просто…  Ну вы знаете, как продолжить эту мысль дальше…

«Пойдем на море?» – вдруг кто-то окликнул Николая из-за спины. Он обернулся. Никого нет.
«Пойдем» – ответил он негромко.
«Ты пил кофе сегодня?» – что за бред, подумал Николай про себя: «Ведь тут никого нет!»
Он обернулся еще раз и вдруг увидел, что метров за двадцать от него на скамейке в парке сидит девушка и улыбается ему.
«А это вы со мной разговаривали?» – спросил ее Николай, нарочито подходя с улыбкой, и как можно больше по-дружески и приветственно улыбаясь.
«Да, а как вы догадались? А это вы говорили только что о политиках, о невозможном, о ненависти к успешным объектам в телевизо…» – спрашивала девушка, обращаясь к Николаю совершенно спокойно, как к старому знакомому.
«Да, странно же!» – воскликнул Николай.
У него в голове пролетела мысль, что женщины подпитываются жизненной силой во время сна. Поэтому, когда они спят, они похожи на безмятежных детей, которые должны превратиться во взрослых людей со всеми своими такими не любимыми нам привычками – днем. «И теперь этот взрослый ребенок…телепат! О, боже, что же это такое?» – летели мысли в голове Николая.
«Да, ничего такого, я сама не понимаю!» – ответила девушка, как будто бы слышала все то, о чем говорил Николай.
Ему стало страшно и интересно. Страшно – потому, что так не бывает, интересно – потому, что он захотел заняться любовью с этой девушкой. Мгновенно и быстро, любовью, которая бы была благодарностью для нее за то, что она подарила ему необычный момент в жизни.

В голове у Николая закружились какие-то неясные ведения. Он секунду смотрел на девушку, а мозгу через года разворачивались картины жизни, из обрывков прошлого восставали детали, которые уже казались совсем потерянными и забытыми.
Он вспомнил, что в ночь на 9 апреля 2010 ему приснился кожаный мяч, из продольных коричневых кусков, бывал еще из белых, с одним черным: в трех продольных кусках. Самое главное сейчас было в другом: он стоил этот мяч от 7.40 до 9 рублей и ниппель был под шнуровкой, а внутри камера за 40 (?) копеек с длинным соском.

«О, боже, была ли это камера за сорок копеек или за 67 коп? И сосок там был черный и коричневый…» – мысли путались. А ведь решение было таким простым. В этот момент он понял, что то что иногда казалось, случилось с ним именно сейчас. Иногда кажется, что жизнь проходит мимо. Это «все» сквозит  каждой детали. Запахе липы в дождливый вечер на одинокой улице. А может быть в девушке, которая, казалось, говорила с ним. Сегодня это «все» еще жило в том, что было еще вчера.

К ногам Николая подлетела стайка голубей. Среди них был один, отличавшийся от других: у него был небольшой хохолок на голове и он не бросался биться с другими голубями за скупые зернышки. Он был спокоен, поэтому накормить его тремя семечками не удавалось – за него и его еду съедали более шустрые.

«Нужно просто оставить все прошлое. Оставить его где-то… До тех пор, пока оно само снова не постучалось бы в дверь», – подумал Николай.

Он подумал, что для каждого взрослого важно, чтобы его могли касаться руки ребенка. Хотя бы в душе. И женщина, которая точно говорила с ним – это ребенок в Николае. Он тосковал за прошлым. И так жарко и так возбужденно от прикосновений этой чужой и воображаемой женщины? Наверное, потому, что любое прикосновение – это миг из прошлого: мы жалеем, что его уже нет, и хотим, чтобы оно снова было, но его снова уже нет.
-----
О, женщины! Мне почему-то часто кажется, что вы не понимаете, как нам может нравиться ваше "обычное" тело, но делаете все, чтобы оно нам нравилось, потому, что вы верите, что оно нам нравится... хотя сами в это не верите.
Странная это штука – человек и его жизнь…

«Но причем здесь это?» - подумал Николай. И ответа не нашел.