Исповедь апокалиптика

Исповедь 3

Если сволочь по жизни
Я его в своём произведении не амнистирую.

В. Маяковский

Фонарь, зажжённый когда-то Диогеном, ещё не погас…

…Уж сколько лет наблюдаю канализационный поток всепожирающих особей, кем-то искусственно выращенных с какой-то зловещей и пока ещё непонятной целью. Пора, пора строить шлюзы со всего благородного материала, накопленного прослойкой высокодуховного человечества!!!
Его все называли - Тёркин; тип мрачный как по внешней, так и по внутренней структуре. По воле случая, долгие годы имел честь пристально за ним наблюдать и изучать. Не скажу, что этот экземпляр единственный. Данная характеристика подходит ко многим. Так что опишу многочисленный социальный слой, сформированный за долгие десятилетия «Благодатного коммунистического режима». Так вот, этот мрачный тип успешно и качественно изготавливал гробы, удачно их продавал, так как смертность на сегодняшний день у нас на достойном для данной профессии уровне. Глядя на его труд, меня осенило, что смерть - очень выгодный товар. Получая баснословную прибыль, он ликовал, злорадно упрекая меня, что материально я не приношу таких доходов, как он, потому что, работая в системе образования и будучи в сфере гос. бюджета, можно догадаться, каков мой доход. И до какой степени меня утомила могильная философия этого удачливого плотника! Как жаль, что он не преуспел в таких масштабах в изготовлении детских люлек для новорождённых!! Парадокс: как жить меня учит гробовщик, благополучие которого зависит от повышенной смертности населения, и в чём  он искренне заинтересован!!! Тем более, что его мастерская находилась в недрах детской поликлиники, что на меня особо наводило неподдельный ужас. У него был зловещий всепроницающий глаз, который любого приводил в трепет, ежели он был чем-то не доволен. А недоволен он был всегда. Как-то, изготовив любовно гроб, ждал заказчика. Те не пришли. Вулкан адской лавы изрыгался на этих несчастных. Зашёл знакомый добродушный стекольщик с бутылкой вина. Последний в процессе распития, шутки ради, лёг в гроб: «Тёркин, аккурат по мне!» - изумлённо возликовал он. «Чтоб ты, гнида, отсюда и не встал», - шёпотом вырыгнул его же чернилом в ответ. И, о, ужас!!! Окончательно поверил в сферу существования духов и тех, кто ими управляет. Спустя короткий период времени этого же стекольщика, в этом же гробу, но с небольшой скидкой за «искреннюю» дружбу, «триумфально» унесли «в последний приют». Воистину, в нём остались одни животные рефлексы. В отсутствии собственных мозгов, усиленно  высасывает  при приёме пищи свиные с неким сладострастным  присвистом: какая-то адская арфа из самых глубин преисподней. Таким образом, надеялся поумнеть, но приняв изрядный заряд алкоголя, выполняя этот зловещий ритуал, опускался на четвереньки и вместо членораздельной речи изрыгал хрюкающие  зловещие звуки. Разум, к его удивлению, почему-то не наполнял узкий, луковицеобразный, пуленепробиваемый лоб. Неужели не понятно, что приобретение знаний - это мучительный, самоотверженный, героический путь!?
- Почему ты со мной не говоришь? - угрюмо спросил он.
- Не хочу, - честно ответил в ответ.
- Брезгуешь, сука, - наливаясь неподдельным гневом, повёл на меня своим «милым» оком.
Пошёл на нелёгкий компромисс:
- Меня сейчас Ницше беспокоит, особенно в свои последние годы жизни, ты хоть представляешь, о ком я спрашиваю?
- Конечно, это же индийский знаменитый дипломат, - гордо, не задумываясь, выпалил он. На этом философский диспут был закончен.
Вынужден был качнуть головой в знак полного согласия, так как прекрасно знал последствия, если открою ему истинную правду данного вопроса. Ведь он не принимал никаких возражений и был настроен крайне воинственно с топориком в руках, любовно его поглаживал, как родное дитя. В пьяном угаре пытался доказать, что он «Великий». Я опять же пошёл на компромисс: «Если ты претендуешь на титул «Великий», то значит ты Великое Ничтожество!» К моему счастью даже этого его мозг не мог объективно переварить. Однажды, в порыве алкогольной истерии, он слезливо начал, пуская слюни, перечислять свои достоинства: «Я балкон сделал!» На что я в свою очередь удивился: «Так что, тебя после этого Балконским звать?» «Да я же - ХЕРУВИМ!!!» В ответ: «Согласен, если вместо последней буквы м поставить я: ХЕР У ВИЯ, читай Гоголя, тогда может и поймёшь!»
В недалёкие 70-е годы он считался самым «Просвещённым» коммунистом среди своей рабочей среды, за что неоднократно поощрялся туристическими загранпоездками. Как когда-то Н. Хрущёв выполнял роль скомороха в окружении вождя, также и этот тип развлекал всю номенклатурную турбригаду. Так как наша страна являлась «рабоче-крестьянской», группу из 350 человек обильно разбавили тремя колхозниками, одним хлопкоробом из Азии и двумя рабочими со всего Советского Союза. В этот вкусный коктейль с честью как самый нужный концентрат вошёл словообильный на цитаты вождя Тёркин. Посещая Хиросиму в круизе по Японии, в зловещий для этого города августовский день скорбной памяти, широко раскрыв объятия, благоухая всеми видами креплёных напитков, начал торжественно поздравлять мэра г. Хиросимы, упоминая почему-то день Победы. Представьте: ядерная страна, пугающая весь мир (мирный договор с Советским Союзом Япония ещё не подписала), а здесь такой порыв восторга… Оказывается, алкогольный угар был столь могуч, что он думал, что это праздник 9-го мая. Хотя бы так, но причём здесь японцы?
В Дельфах есть надпись: «Познай себя». Пусть же низменный человек попробует побыть  в одиночестве с самим собой какое-то время. Не получится, ибо у этого индивида нет интереса внутреннего к себе. Он не сможет возвыситься до того, чтобы стать другим по отношению к самому себе: часто допущенный к товарищам, а к этому он стремился ежесекундно, нагло навязывая своё присутствие, поспешит обмануть своих «друзей» или доверчивых соседей и поступить с ними так, как ему это свойственно… Смерды Люцифера, вся миссия которых - выполнять грязнущую чёрную ломовую работу, а потом, как шлак, быть выброшенным на самое дно. Такими даже Люцифер брезгует. Необходимо сохранение подобных видов. В своих низменных рефлексах он уже окончательно созрел и внешне, и внутренне. Ни в коем случае не мыть, экипировку оставить, какая есть, и возить по всей цивилизованной Европе за оплату, чтобы показать всему миру: «Каким не должен быть человек XXI века!» Таким образом, поступали в античной Спарте, напаивая до поросячьего визга илотов, чтобы показать своим гражданам, как легко низменные пороки превращают человека в скотину. Собрались бы все оскорблённые и униженные, да плюнули бы в рожу, и был бы для этого индивида индивидуальный библейский потоп! Как прав был великий Гёте, когда говорил: «Со всех воров самый опасный дурак, который своей болтовнёй отнимает и время, и наслаждение!» Ну, а «апофеозом» Тёркина был добровольный жест стремительной смены веры. Хотя до этого было непонятно, кто его духовный идеал? Когда он работал в немецко-турецкой фирме «Енка», стремительно ворвался в походную мечеть, где шла месса. Мулла попятился, думая, что это славянский террорист курдского найма. Но тот упал на колени и начал повторять все действия молящихся «соплеменников», чем вызвал восторженные и одобрительные взгляды. Но почему-то, выйдя из мечети, перекрестился на полумесяц. После этого получил прозвище Тюркин, но от обрезания наотрез отказался, хотя в виде анестезии предлагали пятизвёздночный коньяк. «Анестезию приму, остальное - надо подумать», - угрюмо сказал он, искоса посмотрев на бригадира Ахмеда, державшего в руке остро отточенную сапёрную лопатку.
Но самое страшное, в чём мы стремительно убеждаемся сегодня, - это, когда недалёкий человек занимает какой-либо высший пост. Как ковались эти кадры? Попробуем разобраться. Как-то в Минск, в пору моего цветущего студенчества, приехали первые американцы по студенческому обмену между Университетами. Пробыв здесь некоторое время, они собрались уезжать на Родину. Одного спросили: «Как у нас? Вам понравилось?» Он улыбнулся своей ослепительной улыбкой, показав все 32 абсолютно здоровых зуба, и ответил: «У нас тоже хватает дураков, но они знают своё место, а ваши почему-то все наверху». Эту фразу тогда в 1989 г. ещё не осознавал во всей своей глубине как сейчас в 2001 г.
 Ещё один пример той эпохи, который меня одновременно и позабавил и толкнул на грустные размышления. Как-то готовился к сессии. Это был последний пятый курс студенческой эпопеи. С грустью предвкушал, что грядёт суровый перелом в моей пока ещё благосклонной ко мне судьбе. Страна погрязла в талонах, магазинные полки с тоской взирали на покупателя, как будто извиняясь перед ними своим пустым брюхом. Стою на балконе общежития, пью кофе, курю и обдумываю очередной билет. Рядом со мной расположилась внешне привлекательная дама, как потом выяснилось, с юридического факультета. Она тоже готовилась к сессии.
- Здравствуйте, - приветствие явно было ко мне.
- Здравствуйте, - рассеянно ответил в ответ.
- Мне сказали, что вы очень хорошо рассказываете анекдоты? - поинтересовалась она.
- Да, вроде неплохо, - пока мне был не понятен её манёвр. Парень я был симпатичный и порой имел неплохой рейтинг среди противоположного пола.
- Вы знаете, так надоело зубрить. Может вы вспомните что-нибудь весёленькое?
Глубоким психологическим взглядом буквально прожёг её, чем немного смутил. Мне было забавно определить, какой степени анекдот ей преподнести: политический, интеллектуальный, бытовой или для народа? Забросил пробный щуп: общевоспринимаемый.
«Лежат два грузина на пляже», - начал бодрым голосом, так как и самому хотелось отвлечься от нудного предмета, который мне предстояло сдавать. «И вдруг, мимо них, на водных лыжах проносится девушка, вылитая Орнелла Мути. Один грузин говорит второму, поражённый красотой этой спортсменки: «Если бы, Авас, она тонула, я бы всё дно облазил, но спас бы её!» Через определённое время, картина повторяется. «Ты прав, Зураб, я бы поступил точно также!» И в этот момент трос лопается, и девушка исчезает в волнах. Грузины спешат на помощь. Наконец, спустя минимальный отрезок времени, они вытащили девушку на берег. Один делает искусственное дыхание изо рта в рот, а второй, не выдержав кавказского темперамента, пристроился… Вдруг тот, который откачивал, говорит: «Послушай, Зураб, а почему она так сильно воняет?» «Действительно, та была на лыжах, а эта на коньках»…
Ожидал бурные эмоции со стороны будущего адвоката или прокурора. Но моя собеседница, открыв широко глаза, смотрела на меня, чего-то ожидая… Она замерла, как греческое изваяние руки Мирона.
Я сконфузился, такого фиаско уже давно не испытывал. Рассеянно извинившись, покрытый благородной краской стыда, третировался в свою комнату. Проработав над билетами ещё часа три или четыре, опять вышел на балкон покурить и выпить кофе. Была прелестная летняя тёплая июньская ночь. Улица Матусевича освещалась иллюминациями, вдохновляя меня на поэтическое настроение. И вдруг сзади раздался истерический хохот. От неожиданности чашка с кофе выпала из рук. Стремительно обернулся, чтобы узнать, кто же нарушил мой покой. Возле меня стояла небезызвестная юристка, буквально давясь от смеха. Сразу ничего не понял. Но когда она сквозь слёзы выпалила с каким-то вулканическим надрывом: «Так они её мёртвую?..», до меня наконец дошло. Теперь смеяться пришла моя очередь. И это будущий специалист, который будет решать судьбы людей или таким же «блестящим» способом защищать обвиняемых! Воистину, умом Россию не понять!!!
Если Россия - тюрьма народов, то Белоруссия - её карцер!!! В Университете им. В. И. Ульянова, где имел честь учиться, таких случаев было предостаточно, чтобы сделать печальные выводы. Имелись в штате профессора, которые действительно отличались глубочайшими знаниями, эрудицией, посему на их лекциях стояла напряжённейшая тишина, вызванная не страхом диктатуры (время расцвета пресловутой перестройки), а искренним уважением и почитанием. Самым злейшим врагом на этих лекциях являлась муха, чьё жужжание при великолепной акустике вызывало у каждого злейшую ненависть к этому племени. Жажда к знаниям в это время достигла искренних и неподдельных высот. Дипломы выдавались, а не покупались! А такие предметы, как Советская педагогика, история КПСС, научный атеизм и другие стремительно агонизировали, как и само время. Но именно представители этих «наук» были на гребне университетской власти и всячески опекали для «будущей плодотворной деятельности» своих питомцев из студенческой среды.
 Первый круглый стол диспута с американцами. Формировался штат студентов не по критериям эрудиции и знаний, а теми, кто упорно делал карьеру в рядах ВЛКСМ и КПСС. Один забавный случай: такую одну группу, сформированную по убеждениям в непогрешимости родной партии, предварительно проинструктировали, что можно говорить, а чего нельзя, как будто эти новоиспечённые Нострадамусы могли определить и предсказать, какие вопросы им зададут эрудиты - янки. Вошла группа американцев. У нас, сирых в демократических традициях, они вызвали аналогию, примерно, как пришествие НЛО на контакт: улыбающиеся, раскованные, на первый взгляд несколько вульгарные; их экипировка рябила глаза, как цвета радуги, ибо каждый оделся по-своему индивидуальному вкусу. Итак - встреча на Эльбе! Вошла наша группа: серые, угрюмо-подтянутые, сосредоточеные дать решительный отпор, предварительно изучившие все повадки товарища Молотова на Международных Конференциях. Уже заранее на большую половину вопросов был готов один ответ: «На провокацию не поддаёмся!!!» Темы были разнообразные, и мы, «закулисные», прекрасно понимали и сокрушались за хронический страх, ибо свободно излагать мысли было категорически им запрещено, посему господа - американцы стремительно одерживали верх над нашими несчастными ленинцами. Но был забавный вопрос со стороны находчивого, «с нашей стороны», активиста. На первый взгляд он мог бы показаться нам и засадным для высокомерных янки.
- У вас есть огромные небоскрёбы? - осторожно, затаив дыхание, спросил он.
- Конечно, и  предостаточно, - ещё ничего не понимая, ответил заокеанский оппонент.
- Так как же бабушка-пенсионерка, живя на 101-ом этаже, попадёт домой, если лифт сломается? - с жаром выпалил наш Цезарь и заметно выпрямился, как триумфатор.
- А как он может сломаться? - неподдельное изумление сквозило в глазах честного Джона Смита.
Сама постановка вопроса ему показалась такой загадочной и странной, как и HOMO SOVETICUSЫ, которые сидели напротив. А те действительно напоминали роботов-терминаторов, у которых потекли батареи, ибо от страха они ежесекундно вытирали одинаковыми красными платками  свои вспотевшие лбы.
 Набирали ещё одну группу по тем же критериям отбора для обмена студентами в Германию. Это было очень почётно. И здесь не обошлось, как и при случае «с круглым столом». «Достойно отобранные» и поехали. Спустя некоторое время, потихоньку стали возвращаться как «persona non grate». Один попался на краже в супермаркете, не выдержав увиденных красот изобилия. Его и привезли каким-то странным и блаженным. Он улыбался, покачиваясь из стороны в сторону, и уверял окружающих, что в раю он уже побывал. Другой заболел гонореей буквально в первые дни: решив сэкономить марки, вступил в половую связь с турчанкой без права жительства, расплатившись лишь распитием с нею бутылки водки и банкой кильки, привезённых с собою. Его вместе с нею и выдворили из страны. Третий устроил пьяный дебош на 9 мая: по всей видимости проснулась кровь деда. Четвёртый - за отсутствие элементарных знаний, кроме основ марксизма-ленинизма и точной даты рождения Адольфа Гитлера…
В дальнейшем из любопытства проследил их судьбоносный путь: эти «орлята» в повальном большинстве стали первыми кооператорами, самое загадочное, что очень стремительно, а потом и бизнесменами, найдя в предельно краткое время деньги и по совету какого-то невидимого босса, удачно их вложили, по сей день чувствуя себя превосходно. Некоторые находятся во властных структурах. Политический Олимп занят прочно, всерьёз и надолго. И надо ли удивляться нам нашему сегодняшнему «прогрессу»? Стоит только путём действительно демократических выборов в классическом их понимании впустить в свою среду эрудита-профессионала, естественно, их роль окажется абсолютно ненужной, а это значит - стремительное падение с соответствующими для них правовыми проблемами… Пойдут они добровольно на это?
Многие восхваляют нашего Правителя за достоинства, которыми он не обладает, значит, безнаказанно наносят ему оскорбление. Как это не справедливо по отношению к нему. Будучи профессиональным политологом, не могу смолчать. 1994 г. - наш новый президент даёт одну из первых своих пресс-конференций. На вопрос журналиста: «А как Вы думаете, не эту ли проблему в своё время подымал Лев Сапега 1?» «А вот пускай Лев придёт к нам через год, он убедится, что данный вопрос не стоит на мёртвой точке!» - с жаром заявил Глава Государства под изумлённые глаза представителей прессы. Они испытали неподдельный шок, и я вместе с ними у телевизора. Тем более, наш «монарх» по профессии историк. Может здесь таинство спиритизма? Если уж касаться высказывания классиков по поводу управления Государством, Ульянов Владимир упоминал о кухарке, насчёт председателя колхоза ничего сказано не было!

«Не шейх Кувейта
и не лорд в палате.
Ответ довольно прост:
колхозный председатель!»

Буквально тогда же описал своё впечатление:

«Что о тебе сказать - не знаю,
ведь слишком прост, как вся страна.
Но страшно. Ведь, бывая за морями,
все смотрят на тебя, как на козла.
Колхозов там никто не строил,
твоего «Устава» просто не поймут.
Из «мини красненького рая»
исходит неприятный зуд!»

Это было написано в 1994 году. Судите сами…


Мучительный путь Бахуса.

Даже у Богов есть ангелы, которые отвечают за мусоропровод…

Далее события развивались стремительным образом. Слово «запой» несёт магическое свойство. Тело бродит в поисках продолжения комы, душа же блуждает в неком лабиринте, очень похожем на горлышко поллитровки. В такие путешествия неоднократно улетал и я. Но надо отдать мне должное, дальнобойные полёты, вплоть до самой геенны, где уже встречаешь всех персонажей Н. В. Гоголя, я себе не позволял. Но с такими алконавтами был знаком лично. Критерий «успешного полёта», когда уже точно убеждён, что «коллега» достиг финала, - «белая горячка». Вот в одном из таких краткосрочных полётов, в этой «мутной пучине» мне и повстречался родственный летательный аппарат с соответствующим названием «Бык». Около трёх дней летали вместе.
- Ну что, берём СЭМ? - с некой тоской спросил он у меня, явно нуждаясь в горючем. Для «непосвящённых»  хочу отметить, что в той «галактике» есть определённый «млечный путь», который желательно не пересекать, так как самому выбраться из того хаоса будет довольно проблематично, для этого уже понадобится помощь «Байконура» - Реанимации. К нашей чести хочу добавить, что эти «просторы» принадлежат исключительно нам - русским, белорусам и всем бывшим славянским племенам. Здесь не встретишь ни янки, ни латинян, ни германца…, так как при робких попытках к нам приблизиться, их корабли стремительно горят. Убеждён, что это навечно. Утомлённым рассудком прикинул, разумно ли мне продолжать «галактические» исследования или вернуть аппарат на базу для капитального ремонта. Но в конечном итоге принял мужественное решение ещё исследовать пару планет.
- Берём, - коротко отрезал все пути к отступлению.
Получив поллитра СЭМа, начал пристально изучать состав. Внутри сосуда была мутная жидкость, в которой, как первый слякотный снег, плавали какие-то загадочные хлопья.
- Как после ядерной зимы, - глубокомысленно заметил я.
- Значит термоядерная, - разумно дополнил Бык.
Начали искать базу на очередной планете. Нас к себе впустил Тузик и виляющая от радости хвостом овчарка Гея. Когда раньше здесь подзаряжался, то порой уже путал, кто у кого живёт, Тузик у Геи или Гея у Тузика: до такой степени они слились в этом бренном мире, дополняя друг друга. Да, по всей видимости, реальный мир сер и безнадёжен до таких глубин, ежели предпочтение отдают тем «мутным мирам», где мы в данный момент витаем или сливаются с животным, но более благородным миром.
В комнате на просторном ипподроме, раскинув широко крылья, находился в глубочайшей коме, уже ранее упоминаемый тяжеловесный Вадя. Еле его вернули, так как от этой планеты он ушёл на приличное расстояние. Устроились уютно на кухне. Кроме двух заплесневелых сухарей и пары костей для Геи, закусить было нечем. Начали выпивать… Вадя тупо уставился в потолок в надежде отыскать хоть какую-нибудь осязаемую мысль. Бык усиленно прочищал локатор с левой стороны, так как пару дней назад был на концерте металлической группы «Мотор Хэтэн» и в порыве их «откровения» подлетел слишком близко. Ударная волна его изрядно потрепала. Все несли какую-то общую ахинею, периодически заходили какие-то непонятные типы; с такой же целью, как и наша. Моё летательное судно, в отличие от их, являлось исследовательским, и, осознав, что эта база слишком мрачная и в познавательном отношении не несёт никакой полезной для меня информации, подал Быку сигнал к отступлению… Поднялись на четыре этажа выше, взяв у какой-то богомольной старушки ещё литр. Было горькое предчувствие, что меня сегодня надолго не хватит, но как легендарный Кусто, мужественно погружался в ранее мною не исследованные глубины. Быка батискаф был более закалён, так как он хаотично болтался в этой стихии без всякого определённого смысла; компьютер разума на его аппарате отсутствовал напрочь. Дверь нам открыл, как и предполагали, Спонсор. На костлявом, с заострённо-острыми скулами лице, из надбровных глубоких впадин, меня безжалостно просверлили два колючих буравчика.
- Проходите, - проскрипел голосом средневекового склепа этот тип.
В ноздри резко ударил запах заплесневелой мрачной хижины, где ждали «радушно» всех, кто был носителем данного продукта. Присели на две реанимированные табуретки, и сразу же на столе материализовался гранёный стакан и какая-то уже кем-то надкушенная рыба. Выпили… Спонсор суетливо всех обслуживал и, казалось, проскальзывал между рук. Он был везде и повсюду.
- Где матушка? - любезно спросил я, интересуясь его тёщей.
- У себя, в Грановитой палате, - зияющим пустотой ртом пытался улыбнуться Спонсор, но получился омерзительный оскал отталкивающего характера.
Налив пол стакана, прошёл в самую центральную часть этого «особняка», где и властвовала «Екатерина Великая». В каком-то мутном тумане от чадящего от пяти пепельниц густого дыма, в сумрачной глубине зала, её и узрел. Она сидела на высоком «троне», сколоченном из непонятно чего и что-то себе упорно доказывала, при этом омерзительно взвизгивая. В руках находились символы неограниченной власти: скипетр, в виде пивной кружки с мутной закисшей брагой, и держава, в бесформенном образе какого-то студня в подозрительной посуде. У меня сразу же молниеносно промелькнула аналогия: Екатерина диктует государственный указ и параллельно шельмует свою дворню.
- Иван-н-н-ныч пришёл, - трескуче заблеяла матушка.
Мы с ней торжественно выпили за расширение границ Российского Государства (она беспощадно воевала со Спонсором, чтобы справедливо вернуть себе часть жил. площади). Пока, по всей видимости, у русских сил было не достаточно, так как под её измождённым от борьбы глазом, уже явно проявился лиловый, налитой, спелый след от вражеской артиллерии. Я, являясь представителем нейтрального государства, вмешиваться в историю русской смуты не стал.
Выходили с Быком, уже явно побывав под метеоритным дождём. И тут у него созрела острая необходимость слить воду из баков. Это было небезопасно по законам данной «Галактики», но я уже упомянул, что в Бычьем аппарате компьютерный центр разума отсутствовал. Мне пришлось уйти в дозор, пока он успешно, чихая выхлопными газами, не справился с этой задачей.
Далее нас понесло… Залитая внутри жидкость в бешеном ритме циркулировала в нашем организме. Мы зашли к известному королю шуток и анекдотов Шурику Тарану. Дверь нам никто не открыл, но, судя по сотрясению от чудовищных музыкальных ритмов, внутри шёл какой-то дикий, необузданный шабаш. Пнул дверь пальцем, и она легко поддалась… Картина, открывшаяся нам, достойна была кисти Брейгеля старшего. В центре панорамы всё было устлано необработанной лозой, так как он плёл всеразличные корзины на продажу, чтобы материально хоть как-то поддерживать еле прощупываемую артерию жизни. На этой лозе лежали две изрядно помятые старушки-одуванчики, в одной из которых я с трудом распознал его собственную матушку. Подле каждой из них стояло по недопитой бутылке водоизмещением 0,7 литра какого-то крашеного подозрительного напитка. Одна озорно повизгивала в такт сумасшедшей мелодии. На диване, покачиваясь, как неваляшка из стороны в сторону, сидел Таран старший. Вид его, как внешний, так и внутренний, показывал, что он достиг той планеты, с которой по доброй воле уже не возвращаются. Возле сидящего с паяльником в руке Шуры, который склонился над дымящейся платой, метался со стаканом в руке легендарный бурильщик Банан. Вся обстановка смешалась и вошла в противоречие с двумя абсолютно противоположными мирами: средневековым хаосом и достижениями цивилизации конца XX в.. Рядом с облезлыми гончарными изделиями вполне мирно уживались бобинные магнитофоны времён развитого социализма и осколки технических достижений страны восходящего солнца.
- Брат-т-а-а-н-н-ы-ы-ы, - тягуче пропел Таран старший, который нас первым и узрел. После пьяных неуклюжих приветствий и лобзаний кое-как расположились на этом действующем вулкане. За что только не пили: Банан усиленно навязывал Джона Леннона как мессию уходящего столетия; Таран младший выплёскивал анекдот за анекдотом, не подозревая, что сама жизнь и есть Генеральный анекдот… Таран старший попросил нарисовать его портрет, что и исполнил сиюминутно. Он долго и упорно изучал лист бумаги, а потом изрёк: «Ну и харя!» Я с ним лично чёкнулся за искусство: «Оно вечно и бессмертно!» Он согласился и выпил… Потом, подняв и вперив в меня свои «мутные озёра», хрипло спросил: «Ты кто?»
Объяснять ему не стал.
- Вы моего Ёрика не видели ещё? - с волнением спросил Банан.
- Нет, - честно признались мы.
- Чичас, - и он выскочил на кухню.
Через минуту он принёс трёхлитровую банку с водой, в которой с напыщенным нездоровым видом, как чеченский боевик в засаде, сидела пятнистая, ничего не понимающая жаба.
- Она пузырь водки спасла, - с гордостью сказал Банан.
- Это как? - последовал любопытный вопрос.
- Шёл из магазина к Шурику, она прыг под ногами, пузырь и улетел в клумбу, пока его искал в кустах, менты мимо прошли и меня не заметили, Герой!!!
Он с неподдельной любовью смотрел в широкие всепожирающие глаза собрата, а потом к всеобщему ужасу и изумлению, выпив стакан, пригубил из этого сосуда. Старушки уже мирно сопели под телевизионный аккомпанемент «Спокойной ночи малыши!», допив свою порцию до дна. По себе чувствовал лавинообразный перебор. Автопилот достойно меня донёс до «ремонтной базы», и я, как сноп, упал на родное ложе.
 В три часа ночи меня пронзительно разбудил звонок от входной двери. Сердце билось учащённо и явно мне говорило: «Ну, ты и баран». Открыл дверь. На пороге, покачиваясь и явно не от «святого духа», стоял отец Гермоген1. Весь его потрёпанный вид указывал, что он уже несколько дней проводит в «миссионерской деятельности». Он перепутал день и ночь. Я с трудом провёл его в спальню-мастерскую, минуя мирно спящую мать. Вы только не подумайте, что это мой духовник. Позже поймёте, почему. Мы сели. Он из своего роскошного чемодана-дипломата, брезгливо отбросив в сторону распятие, любовно достал бутылку креплёного вина. Выпили. А я как раз недалече изучал и очень скрупулезно «Житие святых на Руси». Духовный диспут мне был просто необходим, а здесь сам Господь послал священника.
- Скажи мне, пожалуйста, отец Гермоген, в чём суть разногласий Нила Сорского и Иосифа Волоцкого? Ведь оба были причислены к лику Святых, а проповедовали абсолютно разные пути православной жизни и в противоречии. Ведь это раскол? - с жаром выпалил я.
Он изумлённо посмотрел на меня…
Явно не вписывалась моя любопытная персона в его программу.
- Чего ты о херне всякой, давай лучше расскажу свежий анекдот.
1Гермоген - вымышленное имя, чтобы не скомпрометировать этого заблудшего инока.
Изумление уже в моих глазах…
Анекдот приведу дословно, ибо он исходил из «святых» уст.
«Было у одного коммерсанта три дочки. Нужно их выдавать замуж и желательно с материальной выгодой. Взял он, как в старой сказке, лук и стрелы, вышел на балкон. Куда долетит - там и суженый», - он весь даже как-то оживился, предвкушая, какое получу удовольствие от финала.
«Выстрелил. Первая стрела - к директору пивзавода. Неплохо, подумал коммерсант. Вторая стрела - к директору автобазы. Тоже неплохо, аж подпрыгнул счастливый папа. Третья стрела улетела глубоко в пинские болота. Ну, здесь сама судьба, как в сказке. Пошли с третьей дочерью искать, подключив весь штат охраны. Наконец, нашли. Сидит большой, безобразный жаб со стрелой в руках. Вспомнили, что по сказке надо поцеловать, и будет чудное превращение. Она подошла и брезгливо, пересилив себя, поцеловала. Ничего. Никакого чуда», - Гермоген сделал тягучую паузу и заёрзал. Я действительно был в нетерпении, но не от финала, который давно знал, а как он его закончит. «И тут жаб ей говорит: «Дюже сильно, шельма, заколдовала, отсосать бы надобно!!!»
Он, как пацан, резвился, заливаясь звонким смехом. А я сидел в потрясении и смотрел на портрет В. С Высоцкого, выполненный моей рукой, который назывался «Пророчество», а из головы не выходил Банан с банкой, в которой сидела героиня анекдота о. Гермогена. Это было знамение… Этот, так называемый, батюшка, на лет пять младше меня. Его приход находился в деревне Даль. О, Господи, как далеко ты от этого села! И как жаль мне этих прихожан! Вспомнил историю, как перед войной был вырублен весь командный высший и средний состав армии. А когда грянуло, начали обучать за два-три месяца скороспелок - и на передовую. Насколько же их хватало? Вот такой желторотый сидел передо мной. Бог ему судья. Мы допили его бутылку и, хвала Всевышнему, он пошёл с миром. А мне ещё долго хотелось крикнуть ему вслед: «Сынок, остановись или переквалифицируйся в Управдомы!»
Утром назрела острая необходимость побыть одному. Срочно на пляж. Я же рыба. Вода оттянет. Затарившись обильно пивом и соответствующей литературой, удобно расположился у самой воды. Я вообще-то выхожу «в свет», чтобы нагулять аппетит к одиночеству. Солнце нещадно палило и щедро рассыпало свои лучи как растущей рядом прелестной ромашке, так и похожему на лунный кратер симпатичному, пахнущему ещё свежестью коровьему блину. Рядом расположились две симпатичные старушки, чья беседа меня постепенно увлекла…
 - Маруся, ты знаешь, надо их почаще мочить…
- Я думаю, что почаще не стоит, окончательно закиснут.
- А если замочить одну партию вначале для проверки? Как думаешь?
- Одну партию можно - не жалко, а так всё сразу - не стоит рисковать.
- А что, если протравочку дать лёгкую для паразитов?
- Думаю чуть-чуть можно, только чтобы не переборщить, а то вздуются.
Кряхтя перевернулись на живот. Непродолжительная пауза…
- Ох, в прошлом году я их вздула!
- И что?
- Аж шелуха полезла с них.
- Твой не возмущался?
- Всю кадушку размолотил вдребезги.
- А ты?
- В этом году замочу продуманно, всё взвешу.
С присвистом чихнула…
- На здоровье!
- Да, ну его.
- Что, опять открылось?
- Да, попёрло на днях.
- А ты?
- Да чево только не прилаживала.
- Не помогло?
- Клавдия посоветовала к Петровичу съездить, а то эти раньше срока упакуют.
- А что Петрович?
- О, Петрович - голова!
Долгая пауза, сопровождающаяся старческой одышкой…
- А как ты их потом пакуешь?
- Аккурат в деревянные ящички и опилочками посыпаю.
- Вася сбивает?
- Да, аккурат по форме.
Зашелестела газета, в которой находились бутерброды. Усталое чавканье с упором на передние зубы…
- Ох, печёт.
- Просто нещадно.
Бутерброды с трудом съедены и чем-то запиты из непрозрачной литровой бутылки.
- Пошли окунёмся.
- Не-е-е, солитер гуляет.
- Откуда знаешь?
- По радио слышала.
- Врут, небось. Пошли.
Два тучных тела лениво съехало в воду. Брызги достигли и меня. Издалека: «Фу-у-у, хорошо как!»
- Ну, хватит, давай вылазить.
Вылезли. Легли. Благоденствие на лицах.
- Слушай, Маруся, как замочишь, позвони мне и скажи результат.
- А если получится?
- Тогда всё, что есть, пущу в расход…!
Очень продолжительная изнуряющая пауза…
- Ты знаешь, он потом мне собьёт на работе деревянный ящик.
- Хорошо в деревянном ящике!
Воцарилось долгое молчание. Решив глобальную проблему, соседки мирно уснули. Солнце им уже не мешало, так как небо заволокла грозовая туча, переходящая в какой-то мрачный свинцово-чёрный цвет. Как будто само мироздание готовилось к ранее небывалому ещё вселенскому гневу. Пора домой.

                2001 год.