История первая. Девочка в розовом платьице

Данная серия включает в себя шестнадцать глав, рассказывающих различные истории людей, и объединенных общим сюжетом. Является предысторией к работе "Честь". 


«Давным-давно, в незапамятные времена Долгий лес был роскошным, густым, зеленым и красивым. Не было в нем ни темных чащ, ни непроходимых болот. И жил в замке Долгого леса скрытный чародей. Поговаривали, будто он мог одним взглядом превратить человека в камень. Но на самом деле он был лишь лекарем, обычным доктором, лечившим знатных особ. В свободное время он изучал людей. Скелет, органы, мышцы. Это было таким увлекательным занятием, что доктору стало недостаточно пыльных учебников. Он открыл в своем замке огромный анатомический театр, в который приходило столько людей, что порой просто не хватало мест в главной зале…»

Курносая девчонка с интересом рассматривала страшные, кровавые иллюстрации в книге. Она читала шепотом, так как про себя еще не совсем получалось.

- Деела! – донеслось из-за книжного шкафа. - Сколько раз я тебе говорил, что юным леди не пристало шариться по запретным отделам библиотек!

Наследница родового замка испуганно округлила глаза и быстро поставила книгу на полку. Она пригладила волосы, отряхнула легкое зеленое платьице и побежала к отцу. Главное – чтобы он ничего не заметил.

***


... Люди завороженно смотрели на «представление». Они вставали со стульев, аплодировали и радостно восклицали, когда немолодой уже лекарь препарировал труп.

- Итак, уважаемые дамы и господа, сейчас вы можете наблюдать за косыми мышцами живота! – вещал стоявший неподалеку от операционного стола голубоглазый мальчишка.

Голос его был громким и звонким. Он говорил весело и задорно, будто рассказывал зрителям какую-то шутку, как это обычно делали городские зазывалы на площадях. Ну да, ведь данное действо является одним из самых популярных и доходных развлечений во всем Вирднере. Жаль только, что в самой столице такую забаву можно встретить крайне редко, да и лекари там были не слишком искусны в своей профессии, гонясь за славой, лишь мельком изучив анатомический атлас.

 Старик за столом поднял вверх руку с мышцей, вырезанной у маленькой девочки. Зрители восторженно заулюлюкали при виде куска человеческой плоти, и залу снова разорвали аплодисменты.

- Сеньоры! - увлеченно продолжил мальчишка. - Сегодня вашему вниманию будет представлен величайший эксперимент! Мы узнаем, что же скрывается за гранью смерти!

Мрачный дворецкий прошелся по рядам, гася свечи в руках у зрителей. Освещенным остался лишь стол.

Мужчина грубо пришил вырезанный кусок плоти обратно - трупу уже все равно, и самому эксперименту это абсолютно не помешает. Тело относительно цело - и ладно.

- Может ли ожить труп? Профессор Людвиг Шервигонский ответит на этот вопрос!

Последние слова эхом отдались в просторной зале, мальчик отступил в сторону. Зрители замерли в предвкушении, будто под гипнозом уставившись на стол для препарирований, ловя глазами каждое движения лекаря.

***

- Люссиль! Люссиль! Поймай своего мишку! - мальчишка в зеленой шапчонке перекинул плюшевую игрушку своему другу, перебегая в другое место и задорно смеясь.

- Люссиль! Люссиль! Лови! - медвежонок перешел в руки высокой девочке-крестьянке в старой папиной рубахе, переделанной в платье.

- Люсси-иль! Люсси-иль! Подбирай свои юбки и поиграй с нами! - детская игрушка пролетела над головой у маленькой Люссиль и упала в канаву.

К медведю сразу же метнулись все дети, не давая девочке поднять любимого Мишеля. Красивый бурый мишка в цветном камзоле с рюшами испачкался в грязи. А ребятня кинулась его доставать, не обращая внимания на грязищу и зловонный запах. Светловолосая Люссиль замерла на месте, судорожно сжимая края розового платья. Она не понимала. С чего такая жестокость? Что она сделала этим детям, за что они так ее ненавидят? Почему издеваются над ее любимой игрушкой?
Дети очень ранимые существа, любящие весь мир. Они доверчивы и видят в людях только хорошее, не ожидая предательства, гадости, грубости. Они принимают все слишком близко к сердцу, верят в людей. Не в этом ли счастье, настоящая сущность человека? Но так происходит лишь до поры до времени. Ребенок растет, учится лгать и копирует поведение своих родителей вне зависимости от того, хотят взрослые этого или нет. Но Люссиль, будучи из семьи истинных аристократов не только по чину, но и по воспитаю, долго оставалась наивным и светлым существом. Губы девочки задрожали, на глаза накатили слезы.

- Отдайте моего Мишеля! - крикнула она, вытирая с щек горькие слезы.

 Деревенская ребятня повернулась к ней. Дети удивленно застыли, они не думали, что дочурка богатеньких владельцев деревни Малиновый куст способна повысить голос или вообще вякнуть что-нибудь лишнее. Всегда стеснительная и опускающая взгляд в пол девочка крайне раздражала простых деревенских мальчишек и девчонок. Двенадцатилетняя Ева ухмыльнулась.

- Вот принесешь нам конфет - получишь своего Мишеля. Правда, тупое имя для медведя?

Компания засмеялась, передавая из рук в руки уже порванного и извалявшегося в грязи мишку.

- Оно не тупое! Мишель был игрушкой моего папы!

- Ха! Так ее папочка играл в игрушки? А мой батя ежедневно на полях пашет, не то, что твой идиот! Вы, знать, только и умеете, что вино пить да в карты играть! Мне все мама рассказала! - подал голос десятилетний мальчишка с синяком под глазом.

- Неправда! Мой папа самый лучший на свете! И он много работает, каждый день трудится! Просто у всех разные занятия...

- Пфф! Скажи это кому-нибудь другому! Ну так что, где наши сладости? Или хочешь, чтобы твой Мишель утонул в речке?

Люссиль опустила глаза.

- Я не могу принести вам конфеты.

- Почему это? - удивилась Ева. - У вас в доме небось их горы! Что, жалко для друзей? Конечно, ты же у нас не обделена деньгами! Мы, когда вырастим, будем на тебя работать, унижаться, чтобы пару монет на кусок хлеба получить.

- Мама мне не разрешит...

- А ты укради! Что тебе стоит? Наври служанке, сострой свои голубые глазки ей и возьми сладости! - сказал сын мельника.

- Я... я не должна врать, - всхлипывая произнесла Люссиль, - мама всегда меня учила...

- Да твоя мама шлюха подзаборная, вот кто! Чему она может тебя научить?!

И снова дикий хохот, давящий на уши. Почему же эти дети такие злые? Люссиль только хотела с ними подружиться! Давала свои игрушки, приглашала в гости, делилась всем, что у нее было. А они лишь презрительно отнимали ее подарки и уничтожали их, говоря, что не нужны им ее подачки. А сейчас говорят о жадности?

- Перестаньте! - девочка зарыдала и села на землю, закрывая лицо руками.

- Хватит реветь! - недовольно сказала Ева.

- Может, отдать ей этого мишку, а? - робко предложил мальчик в зеленой шапке с заплатками. - Хватит уже.

Девочка сузила глаза и зыркнула на Бенни.

- Я сама решу, что мне хватит, а что - нет!

Она подошла к рыдающей Люссиль и помахала у той перед носом плюшевым Мишелем.

- Ну, хочешь своего мишку обратно, а?

 И она не выдержала, не справилась с обидой... Или наоборот - наконец-то ощутила в себе силы противостоять массе? Неожиданно маленькая девочка яростно вскочила, с силой выхватила игрушку из рук Евы и зло оттолкнула ее, прижав любимого медведя к груди.

- Все хорошо, Мишель, ты уже у меня, маленький мой...

Ева с минуту стояла столбом, а потом дыхание у нее стало тяжелее, в глазах загорелась ненависть. Она часто видела такой взгляд у своей матери, слишком часто. Она подбежала к Люссиль и наотмашь ударила ее по щеке. Хрупкая и слишком миниатюрная даже для своего возраста девочка, коротко вскрикнув, упала.

- Эта тварь ударила меня! - завизжала Ева, уже не чувствуя никаких границ, и наступила на руку Люссиль. - Надо преподать ей урок!

Девочка зарыдала, снова захлебываясь в слезах.

 Деревенские дети заулюлюкали, закричали, подбежали к маленькой девочке. Они вымещали на ней зло, обиду, боль. Были ли они виноваты? Нет. Дети никогда не бывают виноваты, ответственны только родители. Они всю жизнь внушали своим чадам ненависть к дворянам, рассказывали ужасы о них, жаловались на жизнь, проклиная высшее сословие. И дети видели все это, впитывали, как губка. И теперь они мстят, мстят, как они думают, за мучения своих родителей, за детство, проведенное в полях, помогая отцу собирать скошенные колосья, за тысячи ведер воды, донесенных до избы, за голод, за страх перед расправой или рабством, причем не собственный - а мам, пап, дедушек... Они, повинуясь стадному чувству, идя на поводу эмоции, даже не могли остановиться, не видели даже того, что было перед глазами.

- Ой, - Ева отошла от Люссиль, беспомощно распластавшейся на земле.

Ярко-розовое платье было помято и испачкано, кое-где даже порвано. Все руки в синяках, а лицо и светлые локоны в пыли и грязи. Девочка все еще прижимала к груди плюшевого мишку Мишеля... но эти руки уже не были живыми...

 Ева отошла на шаг, еще на один. Ее лицо побледнело, а руки затряслись. Остальные дети постепенно осознавали, что натворили. Первым развернулся и побежал сын мельника, а за ним уже и другие. Кто-то схватил Еву за руку и потащил за собой, крича что-то ей в ухо. На грунтовой дороге остался стоять лишь мальчик в зеленой шапочке. Когда топот компании стих, Бенни осторожно подошел к Люссиль и сел рядом с ней на корточки. Он дотронулся до ее лица, потормошил за плечи, попытался поднять. Но девочка не отзывалась.

- Люссиль! Вставай, дура! Хватит притворяться!

Мальчик сглотнул и приложил голову к ее груди. Сердце не билось. Из глаз Бенни потекли слезы. Нет, он не любил эту девчонку, часто издевался над ней, стараясь выпендриться перед Евой, потешался, отнимал игрушки, но что бы убить... Он никогда бы этого не сделал! Никогда! Зачем же Ева так... А что, если его сейчас найдут? И подумают, что это он убил Люссиль?! Тогда ему точно несдобровать, уж за это хозяева деревни не простят ни его, ни мамку с отцом. Возможно, их всех повесят!

- Прости, - прошептал мальчик, беря за руки тело и таща девочку в придорожные кусты.

 Он все еще не понимал, что происходит. Это была первая смерть на глазах ребенка, и он не осознавал всего ужаса ситуации. Просто... просто он был еще слишком мал, чтобы ощутить трагедию. Наверное, он даже не верил, что Люссиль не стало, надеялся, что завтра, когда он проснется в своей кровати, все будет по-прежнему. А сейчас нужно спасти себя и родителей.
Он метнулся к околице. Где-то здесь должна быть лопата... Вот! Бенни схватил инструмент и побежал обратно.

- Люссиль, тебя никто не найдет, я тебя сейчас похороню, это ведь правильно, да? И я обязательно помолюсь над твоей могилой, я даже отдам тебе свою любимою шапочку! Ты ведь не обижаешься на меня?

Земля была рыхлая и мягкая, ее легко было копать. Корни кустов и травы были не такими уж и длинными. По лицу Бенни стекали капельки пота, руки ныли, на пальцах образовались мозоли. Он плакал и копал. Его хватило не надолго, всего лишь полметра, но этого было достаточно для худенького тельца Люссиль.

 Девочка в розовом платьице упала в маленькую могилку. Бенни осторожно положил ей на лицо свою кепку и произнес короткую молитву, которую слышал на кладбище, когда хоронили какого-то мясника, на погребение которого его семья пришла просто по приглашению. Тело девочки погребла под собой земля. Бенни последний раз всхлипнул и пошел прочь. Что же сказать папе насчет пропавшей кепки?

***

 Лекарь устало вытер лоб тыльной стороной ладони. Он отбросил лопату в сторону и бережно положил тело в мешок. Он всегда знал, где на этот раз умер нужный ему человек. Он давно научился пользоваться силой Долгого леса. Это не магия, это чутье капли зла в море света, доступное лишь ему...

***

- Вы готовы?! - воскликнул мальчишка, поднимая руки вверх.

Зал оживленно перешептывался, мало веря в воскрешение человека.

- Так узрите же силу чародейства великого Людвига!

Нет, конечно же, Людвиг никогда не был чародеем или волшебником, их просто не существовало, но красивые слова нагоняли таинственности на действо и производили положительное впечатление на гостей, заплативших за это все немалые деньги. Владелец замка Долгого леса неспешно продел нитку в иголку, завязал узелок на конце. Аккуратные стежки покрыли некогда алые губки маленькой девочки, еще больше уродуя искалеченное тело. Затем скальпель разрезал грудную клетку. Еще пара надрезов, чавкающий звук, и в руках у лекаря оказалось сердце. Зал затих, ожидая чего-то неожиданного, устрашающего, зрелищного.

- Подайте банку! - торжественно произнес Людвиг.

Голубоглазый мальчишка метнулся к заготовленным инструментам справа от "разделочного" стола. Там стояла небольшая банка с еще одним сердцем, плавающим в неизвестном растворе. Мальчик открыл крышку и поставил емкость на стол рядом с лекарем. Тот вынул из жидкости сердце и поднял над головой.

- Оживи же, волчья суть! - картинно закричал он.

Огромное окно по левую сторону от представления стене распахнулось. Красивые витражи со звоном посыпались на пол. На секунду залу расчертила молния, сопровождаемая жутким грохотом грома, в котором даже не было слышно криков испугавшихся зрителей. Она ударила точно в волчье сердце.
Повисла гнетущая тишина. В помещение ворвался ветер, гася оставшиеся свечи рядом с лекарем. И сердце забилось. Глухо, еле слышно, но мерно и вполне ощутимо.

 Аплодисменты зазвучали еще громче, чем прежде. Люди повскакивали со своих мест, чтобы увидеть "чудо". Волчье сердце заняло место человеческого. И не только у трупа. В этом помещении не было людей, лишь чудовища, жаждущие зрелища, пусть даже это будет ребенок в руках у мясника. Лекарь поспешно зашил грудную клетку девочки и замер. Ничего не происходило. Зрители непонимающе уставились на сцену. И где же воскрешение? Где? За что они платили золотые *вирды?

 Хлынул сильный дождь, заливая и пространство у недавно прекрасных витражных окон. Глаза девочки распахнулись.

- Да! Да! Да!!! Получилось, черт возьми! Получилось! - восторженно закричал профессор, дело всей его жизни, недостижимая, как казалось раньше, мечта стала явью. - Ты меня слышишь, Люссиль?

 Голубые глаза бешено завращались, потом сфокусировались на лекаре. Девочка села. По подбородку потекла вновь ожившая кровь, только чуть темней, чем обычная. Теплая кровь. Из горла вырвался рык. Кости стали ломаться и перестраиваться, из тела, как трава, выбилась шерсть. Ободранный волк сорвался с места и выпрыгнул в окно.

 Возможно ли это? Конечно нет, скажете вы, но... Зло ведь материально, не так ли? Особенно в таком количестве. И никакая это не магия, это ненависть и горечь. Кто знает, что случилось в прошлом у всех этих людей в главной зале? Все это смешалось в одну кучу, давая псевдожизнь мертвому телу.

- Не-ет! Мой эксперимент!!! Вернись! - Людвиг Шервигонский подбежал к окну, окликая стремительно удаляющуюся точку.

Он опустился на колени и заплакал, впиваясь ногтями в ладони, уже не замечая ничего вокруг.

 На севере леса потихоньку образовывался серый зловещий туман, клочками продвигаясь меж деревьев, обволакивая их будто вода. Что в нем творилось - никто не знает...

***

 В ту ночь горе посетило несколько крестьянских семей деревни Малиновый куст. Дети пропали прямо с печей, лавок и кроватей. Больше их никто не видел. Люди долго гадали, куда же они делись и в итоге пришли к наиболее удовлетворяющему их выводу: сбежали, поганцы, приключения искать, бросили родителей, неблагодарные!
 Однако их вскоре все же нашли. На третий день. Они сидели на высокой ели и плакали. У кого-то были порваны рубахи и поцарапаны лица, у некоторых виднелись следы от звериных укусов на ногах. На стволе дерева были следы от когтей. Когда же их спросили о произошедшем, смогла ответить только Ева:

- Люссиль приходила.

Больше никто не произнес ни слова.

 А мальчик Бенни по утру обнаружил на пороге своего дома зеленую шапочку с заплатками и криво накарябанные буквы на дереве: "Уходите отсюда". Семья Ладронов, узнав о происшествии с компанией детей, собрала все свои пожитки и уехала из проклятой, по мнению селян, деревни. Им повезло, они вовремя покинули Долгий лес.

***

 В массивную дверь подвала замка Долгого леса поскреблись. Людвиг Шервигонский отставил бокал с вином и, пошатываясь, пошел открывать. И кого принесло в такую рань, рассвета еще не наступило даже... Заскрипели железные петли, и дверь отворилась. Голубые глаза преданно уставились на хозяина, а к ногам пьяного лекаря упал порванный плюшевый мишка Мишель.

- А, у тебя незаконченные дела были, да? Ну, проходи, малышка, проходи...

 Волк свернулся калачиком на ковре, подмяв под себя Мишеля...


Примечания:

*Вирды - деньги в данном мире. Названы в честь столицы страны - Вирднера, где они и чеканятся.