Запах родины

Взгляд зацепился. Не то чтобы я никуда не спешил, дела были, но, тем не менее, я обнаружил в своей душе неосознанное желание последовать за своим взглядом. Поддавшись импульсу, повернул стопы к тыльному углу продуктового магазина, что стоял между жилыми многоэтажками и улицей в спальном районе Москвы. Так и есть, причина оказалась достаточной для отклонения от утреннего маршрута. ГАЗ-21, серая Волга, стояла на краю дворовой стоянки. Стояла так запросто, как будто и нет десятков лет, что этот автомобиль уже не выпускается с конвейера горьковского автозавода. Я подошёл ближе, ещё до конца не понимая, зачем это делаю. Просто потянуло.

«Подкрылков нет, резина родная. Да и ходовая не переделана – передние рычаги подвески не бросаются в глаза инородными силуэтами более позднего периода», – переводил я для себя получаемые по мере приближения к объекту вводные. Быстрым и жадным до «древних» технических решений взглядом я считывал данные. И всё же я до конца не понимал, что меня заставило подойти к этому автомобилю. Ну, Волга и Волга… приятно, конечно, но они ещё попадаются на дорогах. Правда, большинство из них восстановленные…

«Раз переделок нет, то и салон должен быть нетронутым. Нужно посмотреть», – озвучил я вероятную причину, и чуть ли не лбом уткнулся в стекло водительской двери. Задержавшись на почтительном, но минимальном для чужой собственности расстоянии, я замер. Здесь меня ждало изысканное угощение ретро-автомобильного гурмана. Всё находилось в нетронутом цивилизацией виде. Прежде всего – ламповый приёмник.

«Надо же, современный человек, а ездит на машине без хорошей, современной магнитолы и акустики?» – подумал я, уже проникаясь интересом и уважением к хозяину авто.
 
Щиток приборов, как и абсолютно все кнопочки, сигнальные лампы и рычаги, был в полном штатном порядке. «Воздухоприток» - гласила одна из надписей на рычаге.  И даже пластик руля, что редко когда доживает до столь почтительных лет, имел совсем незначительные трещинки.

Советское тёмно-красное, с чёрными точками ковровое покрытие, что прикрывало пол и тоннель КПП перед монолитным диваном переднего сидения, казалось, только сегодня было вычищено (а может и не успело запачкаться, даже пылью!). Ни о каких пятнах даже и речи нет… И, что-то ещё меня не отпускало, прямо держало на столь неприлично близком расстоянии от стекла. «Как мальчишка приклеился», – не успел подумать я, как заметил боковым зрением, что по диагонали, через дворовый проезд, прямо к машине идёт человек.

Как это почти всегда бывает, «по одёжке», нарисовался психологический портрет: средних лет (слишком молод для настоящего ценителя старых авто?), лицо без характерных черт, за которые можно было бы зацепиться; в свободной спортивной одежде – серые джинсы, тёмная футболка, такая же серая, как и брюки, джинсовая курточка. Ни дать, ни взять – сосед по дальнему двору, познакомиться с которым просто пока не довелось.

– Здравствуйте, Вы хозяин? – я был вынужден начать разговор, чтобы хоть как-то оправдать своё нахождение в столь непосредственной близости от чужого автомобиля.

– Да! – с явным удовлетворением ответил подошедший и запросто отпёр дверь, открыл её и затем поместил себя внутрь по характерной для высокой волговской посадки траектории. Скрипнули охочие до работы советские пружины дивана, принимая на себя вес водителя. Одна его рука легла на руль, вторая вставила ключ в замок зажигания.

– Давно она у Вас? – поинтересовался я.

– Да только купил, недели не прошло, – ответил хозяин со счастливой улыбкой на лице.

По всему было видно, что эти разговоры ему приятны.

– У жены хозяина купил. Старик умер – 88 лет было, вот жена и продала. Лет 20 (или 30) в гараже стояла. Когда гараж откопал, на ней вот такой (и он показал пальцами примерно пяти сантиметровое расстояние) слой пыли лежал. И гараж настолько же в землю ушёл, ворота пришлось откапывать. Всё родное! Даже на свечных колпачках «СССР» написано.

– А можно посмотреть?

– Конечно, – охотно ответил хозяин.

Открыли капот. Я с наслаждением и даже, наверное, с трепетом глядел на узлы и агрегаты, что несли в себе дух своего времени. Крышка сапуна (маслозаливной горловины) с встроенным (металлическая мочалка) фильтром, сидит как шляпка гриба на клапанной крышке. Главный тормозной цилиндр – чугунный монолит с прямоугольной верхней крышкой, в которую ввёрнута такая же чугунная пробка с шестигранником. Ни о каком усилителе нет и речи. Генератор постоянного тока, а не переменного, как применятся сейчас в каждом современном авто. По сути, это электродвигатель стартера, который работает в обратную сторону. Пластинчатый масляный фильтр, который не нужно менять – повернул рычаг несколько раз, слил из него грязь, и он вновь чист и готов к использованию! Кронштейны, штуцеры, проводка – во всём решения, которые помнят мои пальцы. И вновь было ещё нечто удерживающее, несущее в себе память о дальних годах детства и юности.

Запах!

Он жил в материалах обшивки, пропитанном смазкой и другими техническими жидкостями металле, в стекле, краске, уплотнительных резинках, словом – во всей машине! Именно его я почувствовал, когда приблизился к водительскому стеклу. Именно он пахнул на меня из-под открытого капота. С умилением я глядел на сочащееся из резьбового соединения масло, вспоминая, как выводил меня из себя этот факт, когда мне никак не удавалось справиться с течью масла в своём, доставшемся по наследству от отца 408-м "Москвиче". Во время своей юности. Во время совсем другой страны, в которой я тогда жил.

– Запах… – в задумчивости проговорил я.

– Я же её чуть не лишился из-за него, – отозвался  на мой задумчивый выдох хозяин. – Подошли осетины, уговорили поменяться на Мини Купер. Тут же! «Бери, говорят, ключи, документы, и уезжай.» А сами в салон моей "Волги" впятером набились, сидят, нюхают. Всё повторяли: «Какой запах, какой запах!». Я день на Купере покатался (и версия-то дорогая – спорт), нет, думаю, ерунда это всё. Соскучился по своей. Приехал к ним, благо, что не переоформили пока. Насилу, со скандалом, но вернул свою красавицу обратно. А в ГАИ когда переоформлял на себя, сдуру старые чёрные номера сдал. Потом спохватился, прибежал. Говорю – отдайте. Напишите, что утрачены и всё такое… Любые деньги предлагал, а они ни в какую. Там везде камеры натыканы… так и остался без её родных номеров.

А вчера в ретро клуб ездил. Так там сказали, что машина в таком состоянии стоит от миллиона до полутора... до того хотел перекрасить, вон там краска пошла немного (он указал пальцем), так сказали, что тогда она в цене потеряет. Представляете, одна щётка стеклоочистителя тысячу сейчас стоит! А у меня их в багажнике целый мешок. Дед запасливый был. На одних щётках заплаченные за машину деньги отбить могу. 25 тысяч она мне обошлась.

И мы с пониманием значимости совершившегося везения помолчали.

– А можно сесть? – спросил я.

– Пожалуйста.

Я открыл пассажирскую дверь, наслаждаясь работой замка. Захлопнул. Ах, этот ласкающий ухо звук приходящего в зацепление массивного механизма! Казалось, что кончиками пальцев чувствуется, как собачка перебирает каждый из двух замковых упоров. И эхо внутридверного пространства, обусловленного амортизацией обшивки, лёгкой дрожью опускного стекла в мягких направляющих, работой уплотнителя, принимающего на себя массу конструкции из более чем миллиметрового металла.

Сел. Захлопнул за собой прошлое. И оно настало везде. Только где-то далеко, за совсем ненужными сейчас стёклами, виднелось настоящее, в котором почти нет целиком отечественных легковых автомобилей. Так, чтобы все комплектующие - свои!

И снова запах объял меня. Тогда, я мечтал сменить автомобиль на такой, чтобы из него ничего не сочилось и не капало! Я был весь пропитан запахом, складывающимся, в том числе, и из этих испарений, вытекающих не по своему назначению жидкостей! А сейчас я ностальгирую по нему. Парадокс. Быть может это ностальгия по первым жизненным поражениям, но, главное - и победам?! Ведь чинил же! И ездил.

Взгляд упёрся в кнопку замка перчаточного ящика, за которым закрепилось твёрдое народное название «бардачок».
 
– А знаете, тут дедовы солнечные очки остались, такие прикольные!

Хозяин нажал на кнопку, вытащил плоский очешник, а из него извлёк почти такие же плоские в сложенном виде крупные очки в толстой пластмассовой оправе с характерными жёлтыми стёклами. Надел. Выглядел он при этом довольным и вконец воплотившимся в образ мальчика-мажора хрущёвской эпохи.

– Я в них при ярком солнце езжу, так глаза совсем не режет!

– Надо же, уже тогда в Союзе такие технологии были, - сказал я, вспомнив о заполонивших наши магазины импортных очках для водителей.

- Ну да, - знаете, как люди на меня смотрят, когда я по дороге еду? Иные шеи выворачивают. А я вообще ночью кататься люблю. Едешь, спидометр так здорово подсвечивается! И приёмник слушаю. Радио Маяк. Он, правда, часто волну теряет, но мне одно удовольствие её подстроить!

Я продолжил путешествовать глазами по салону.

– Никогда не понимал, зачем нужна ручка для складывания антенны. Только для автомойки, что ли? – и я прикоснулся к вдавленной, заполненной красной краской на светлой ручке стрелке, указующей вершину, находящейся снаружи над лобовым стеклом антенны.

– Наверное, я до этого пока не дошёл. Ладно, прошу прощения, но мне нужно ехать.

– Конечно-конечно, простите, что задержал Вас. Всего Вам доброго!

И я вышел, хлопнув на прощание массивной дверцей двадцать первой Волги, увозившей от меня частичку моей Родины. С характерным, свойственным только ей запахом.