После семидесяти. Часть 4. Учительница. Фрагменты

Вспоминаю: через пять месяцев моего директорства в роно на меня поступила первая анонимка. В ней было написано, что мы заставляем учеников заготавливать для нашей семьи дрова. Оказалось, уволенная до меня из школы учительница увидела, что мой муж колет дрова, а его окружают ребятишки. Дети любили приходить к нам, общаться, разговаривать, смеяться. Она же обставила дело так, что мы используем детский труд. Для меня это было впервые, и я очень тяжело переживала из-за такой придуманной клеветы.

Вспоминаю: я была плохой женой и плохой хозяйкой. Первый раз я решила засолить капусту на зиму. Капусту мы порезали, положили в ведро, посыпали солью и оставили стоять, то есть не перетирая продукт, не уминая, не ставя под гнёт. Понятно, что я не умела готовить котлеты, так как в нашем доме их никогда не было, но солить капусту!.. Я, деревенская девчонка, видела каждый год, как это делала мама, и всегда ждала вкусные кочерыжки. Вот и сказался результат того, что я до семнадцати лет не вникала ни в какие домашние дела.

Вспоминаю: сыну было четыре года. Он никогда ничего не просил купить из игрушек, не капризничал, был очень «удобным» ребёнком. Но один раз в магазине он увидел кларнет – яркий, красный, с блестящими кнопочками – и пристал ко мне, чтобы я его обязательно купила. Игрушка была дорогая, но я выполнила его просьбу. Счастливый, он целый день дудел на этом кларнете. Через два часа я пришла из школы домой и увидела, что кларнет сломан. Разозлившись, я наказала ребёнка, заперев его дома. Вернувшись вечером, сына дома я не обнаружила и очень испугалась. Пошла искать его по всей деревне и нашла далеко от дома в толпе ребят. Оказалось, что к нам приходил наш друг, в дом не попал, заглянул в окно, увидел Сашку и через окно же освободил его из плена.

Вспоминаю: как-то вечером я забрала пятилетнего сына из садика. Был страшный гололёд, и по дороге к автобусу мальчик упал. Мы сели с ним в автобус. Он плакал, а я, думая, что он просто ушиб руку, сердилась на него. Когда же пришли домой, ручонка распухла и я вызвала скорую. Рука была сломана. Самое интересное, что ребёнок не огорчился и не плакал, а радовался, что теперь не придётся ходить в ненавистный ему садик.

Вспоминаю: из Губин-Угла мы часто приезжали в Дубну к моей маме. Обязательно в нашем маршруте было посещение булочной, где продавались картофельные чипсы; обязательно мы пили из стоящих на улице автоматов газированную воду с сиропом за три копейки. И конечно, идя по улицам, мы распевали песни. Это были пионерские песни: о юном барабанщике, «Бескозырка белая» или о маленьком трубаче. Песни все были маршевые, и мы шагали в ногу.

Вспоминаю: восьмиклассницу Марину Рябову ввзял в командировку во Францию отец. Тогда это было как попасть на другую планету. Вернувшись, она поразила нас своими рассказами о жизни за границей. Дети удивлялись, что на полках в магазинах огромное количество колбас, сыров, консервов. Но особенно непонятным было то, что фильмы по телевизору прерывались рекламными объявлениями. Прямо  посреди действия начинался рассказ о белье, пиве, лекарствах. Мы и представить себе не могли, как бы в наши советские фильмы о героях вдруг вклинилась реклама, например, косметики.

Вспоминаю: в школу прибыла делегация из капстраны. Гости ходили по коридорам, общались с детьми, расспрашивали их о жизни в Советском Союзе. Предлагали в подарок заграничные штучки: сувениры, жвачки, авторучки. Но мы, классные руководители, должны были заранее провести с детьми работу: ничего не брать, много не говорить! Бедный Андрюша не выдержал соблазна и взял предложенную улыбчивой тетей жвачку, да еще и рассказал об этом в классе. Одноклассники (и я во главе) обрушили на него волну презрения: нам не нужны были подарки от «капиталистов». Сейчас-то я понимаю, как это было глупо…