Проспект Александровский
Часть I
Рита
Ей семнадцать лет. Слишком маленькая, слишком худая, слишком нескладная. Не умеет краситься и ходить на каблуках. Да еще и рыжая. Её бы это не заботило, если бы не выпускной. Хочет хоть раз в жизни почувствовать себя красивой. Хоть раз пройти, гордо подняв голову, а не прятаться за чужие спины, мечтая о мантии-невидимке, как у ее любимого книжного персонажа. Мечтает хоть раз не испытывать неловкости из-за того, что не умеет сочетать цвета и не носит платья. Хоть раз надеть это чертово платье и не чувствовать себя в нем коровой. Хоть раз поддержать разговор о той чепухе, о которой говорят другие девочки в классе. Хоть раз поймать на себе чей-то восхищенный взгляд. Посмотрела в зеркало. Нет, ей определенно не нравится отражение. Ссутулившись, зашнуровывает потрепанные кеды и выходит из дому. Хочется оказаться в каком-нибудь многолюдном месте и затеряться в толпе. Включает музыку. Скорее бы настал тот день, когда станут известны результаты экзаменов и можно будет, наконец, уехать из этого унылого городка. Только она не понимает, что увезет с собой себя.
Кира
Села прямо на бордюр, поставив рядом с собой пластиковый стаканчик в картонной обертке. Мысли путались. Зачем она вернулась? Кому и что пыталась доказать? Она обещала не напоминать о себе. И она не напомнит. Она знает, от каких мест нужно держаться подальше.
«Кстати, тут вообще можно сидеть?»
Из колонки над головой играло что-то очень красивое, успокаивающее. В двух шагах от нее остановился парень, прислушался, достал свой айфон и вытянул руку вверх, как будто пытаясь дотянуться до динамика. «Шазамит», - подумала она. Кстати, радио на улице – это здорово. Уныло смотрит на свой стакан. Вместо горячего шоколада в кофейне ей дали какую-то коричневую кашу. С большую пластмассовую ложку впридачу. Мечты о том, чтобы провести десять минут, неспешными глотками потягивая сладкую, бархатистую жидкость, рухнули из-за невнимательности баристы. Что бы ни было в нее в стакане, на шоколад оно не похоже и пить его невозможно. Вздохнула. Ладно, сегодня она убедилась, что бывают проблемы и похуже. С опаской зачерпнула немного вязкой массы. Ммм. Чудесно. Все-таки это шоколад. Если не на вид, то на вкус точно. Оказывается, счастье можно в прямом смысле есть ложками.
Вика
Пять лет разницы – это то, с чем ей с детства приходилось считаться. Тиран. Настоящий домашний тиран. Неудивительно, что у него до сих пор нет девушки. Кто его такого терпеть будет, если даже родная семья не может? «Нельзя, я не разрешаю, потому что я так сказал, я лучше знаю». Вот стандартный набор фраз, которым он пользовался в общении с сестрой. Даже мама не может его переубедить. Отец предпочитает не вмешиваться.
Сегодня она в очередной раз поссорилась со старшим братом. Боясь наговорить ему лишнего, оделась и ушла. Ни с кем из подруг обсуждать это не хотелось. Они и так, наверное, устали от ее вечных жалоб. У многих из них тоже есть старшие братья, но ни один из них не ведет себя, как её брат. Он не всегда был таким. Вика еще помнила его другим, веселым, внимательным и заботливым. А теперь он превратился в психованного тирана, который по поводу и без повышает голос. Он изменился с тех пор, как в ее жизни появился Вадим. Видите ли, он не сумеет сделать ее счастливой. «В тот день, когда ты переступишь порог его дома, ты перестанешь быть моей сестрой!». Эти слова настолько ее оскорбили, что она не сдержалась и выпалила: «Да ты свою девушку не смог сделать счастливой! Неудивительно, что она тебя бросила! Как ты можешь знать, что нужно для счастья мне?!». Он аж в лице изменился. Побледнел. Сжал губы. Но промолчал. Просто вышел. Вика тут же пожалела о сказанном, но извиняться не собиралась. Расстроенная, она снова и снова прокручивала в голове этот диалог и сама не заметила, как свернула на тихую улочку, откуда уже рукой подать до оживленного проспекта. Да, пожалуй, она еще немного прогуляется. Свежий воздух пойдет ей на пользу. И плевать, что она в потертых, заношенных джинсах и без косметики. Кому какая разница.
Лера
Из зеркала на нее смотрела незнакомка в длинном белом платье. За ее спиной хозяйка самого дорогого свадебного салона в городе, через который прошли десятки завидных невест, ахнула и приложила ладонь ко рту. Она видела многих. Но такой ослепительной невесты среди ее клиенток еще не было. Такой ослепительной и такой… грустной. Девушке полагается быть счастливой накануне собственной свадьбы. Но Лера не видела поводов для радости.
Нет, ее не выдавали замуж насильно. Все одобряли этот брак. И ее родители, и его. Человек, которому предстояло через каких-то два месяца ввести ее в свой дом в качестве хозяйки, был идеалом любой девушки и мамы любой девушки: красив, обеспечен, самостоятелен, порядочен, из хорошей семьи. О том, что у него эмоциональный диапазон, как у камня, никто не говорил. Какая разница, что он даже не улыбается, если он красив, порядочен, прилично зарабатывает и происходит из хорошей семьи? Лера подавила вздох. У нее будет все: красивое, как из сказки, платье, красивая свадьба, зал, утопающий в живых цветах, счастливые лица родителей и подруг, а после – красивая жизнь. С человеком, который ее не любит. И которого не любит она. Сердце Леры свободно. Свободно и без единой трещинки. Ее душа не искалечена горьким опытом несчастных отношений, предательств и разочарований, ото всех прошлых влюбленностей она успела излечиться без особых потерь. Чего нельзя сказать о ее будущем муже. Он любит другую. А на Лере женится, потому что она "порядочная девушка из хорошей семьи". Леру аж передернуло, когда она вспомнила, как он сделал ей предложение. Как будто они заключали договор. «Ты нравишься моим родителям. А я - твоим». Никаких признаний. Никаких эмоций. Лера вздохнула и повернулась к хозяйке салона: «Пожалуй, я зайду в другой день. С мамой. Спасибо вам».
Стас
Съемки через три дня, а у него до сих пор нет модели. Он продумал мельчайшие детали образа, вплоть до аксессуаров, подготовил декорации, мысленно даже выставил свет, но музу свою так и не нашел. Их было с десяток на кастинге. Высоких и не очень, брюнеток и блондинок, фигуристых и худышек, длинноногих, с полными губами и красиво подведенными глазами. Все они были красивы. И ни одна не подошла. Ладно, пора домой. Может, пешая прогулка поможет найти решение. Включает музыку, выходит из студии на залитую солнцем улицу. Самое лучшее время. Жара спала. Люди покидают душные офисы, выходят на свежий воздух, болтают, смеются, покупают в ларьках мороженое и булочки для своих детей, а те, хохоча, разгоняются на велосипедах и роликах, заставляя прохожих шарахаться в сторону. Недалеко от него одна юная барышня вовсю позирует, а напротив нее верная подруга с неизменным айфоном приседает на корточки, чтобы поймать удачный кадр. Он усмехается. А потом прислушивается. Боже, какая красивая мелодия! Достает айфон и включается «Шазам». Программа выдает ошибку. «Подойдите ближе к источнику звука». Он вздыхает, но выполняет техническую прихоть капризного приложения. Подходит к колонке, установленной на фонарном столбе и вытягивает руку с зажатым в ней айфоном. «Ну пожалуйста, распознай!» О, есть результат! Торопливо делает скриншот. Отрывает взгляд от экрана… И напрочь забывает о новой песне.
Прямо перед ним на пыльном бордюре сидит девушка. Немножко отрешенное выражение лица, худая миниатюрная фигурка, как у подростка. Подвернутые джинсы, просторная цветастая блузка, массивные каблуки и простая соломенная шляпа, в руках – стаканчик с какой-то непонятной субстанцией. Взгляд – мечтательный и чуть-чуть грустный. Мыслями она явно где-то далеко. Эх, сейчас бы фотоаппарат… Какой вышел бы кадр!
Кажется, фотосессия все-таки состоится…
Часть II
Диана
Она занималась благотворительностью два года. За это время ее фонд превратился из команды пяти энтузиастов в полноценную организацию с лицензией, коротким номером для смс, собственным офисом, внушительным списком спасенных детских жизней и не менее внушительным списком добровольцев. Диана не собиралась останавливаться на достигнутом.
Сегодня на официальной странице фонда «Твори добро» в фэйсбуке появилось сообщение: «Поможем детям вместе. Исполните одно желание ребенка из детдома. Просто оставьте свой номер телефона, мы перезвоним вам и скажем, чью маленькую мечту вы можете сделать реальностью. Творите добро!».
За два дня свои номера оставили десятки людей со всех концов региона. Пенсионеру Валерию Алексеевичу достался пятилетний мальчик по имени Паша, который хотел радиоуправляемый вертолет. Студенту Георгию - десятилетняя Света, которая мечтала покататься на пони, а учителю русского языка и литературы Ирине Александровне предстояло осчастливить семилетнюю Лизу, которая еще никогда в жизни не была в зоопарке и не кормила зверушек. Список бесхитростных детских желаний и людей, готовых подарить детям праздник, пополнялся каждый час.
Диана улыбнулась. Когда делаешь добро, оно обязательно возвращается.
Возле графы «уведомление» замигала красная единичка. Еще один человек хочет помочь. Валерия, редактор рубрики «Мода» в журнале «Глянец» и просто ее хорошая знакомая. Диана уже знала, кому будет помогать Лера. Маленькой Софии, которая мечтала стать настоящей моделью, когда вырастет. Так почему бы не сделать мечту ребенка чуть ближе?
- Лера?
- Привет! Только узнала про вашу акцию! Хорошее вы дело делаете!
- Спасибо, что присоединилась! Тебе досталась София, ей двенадцать лет и она очень хочет настоящую фотосессию в журнале. Это можно устроить?
Лера задумалась на несколько секунд, а потом со свойственным ей оптимизмом сказала:
- Конечно! Один магазин детской одежды как раз заказал у нас рекламную фотосессию их новой коллекции, уверена, Софии понравится.
Диана пообещала завтра же познакомить Леру с ее маленькой подопечной.
Оставался еще один ребенок, чье желание пока некому было исполнить. Простым его не назовёшь. Восьмилетний Марк хотел, чтобы в ночное небо одновременно взлетело сто ярко-красных фонариков. Он видел такое в мультике и теперь твердо вознамерился воплотить картинку в жизнь.
Возле графы «Уведомления» опять высветилась единица. Эту девушку она не знала. Кира, журналистка. «Чтож, Кира, тебе предстоит задача не из самых простых», - подумала Диана и набрала номер.
Стас
Он присел рядом с ней на бордюр.
- Классная песня, правда?
Девушка в соломенной шляпке не скривилась, не смерила его холодным взглядом пресыщенной мужским вниманием дивы. Она лучезарно улыбнулась в ответ и сказала:
- Да, мне тоже нравится. Это Angunn, «Always you».
Хм. Впечатляет.
- Человек-шазам!
Она рассмеялась.
- Нет, просто люблю музыку.
- Я тоже. Меня, кстати, Стас зовут.
- А меня Кира, приятно познакомиться.
Так, сейчас или никогда. Волнуется. «Да возьми себя в руки, через объектив твоего фотика прошло столько моделей!»
- Кира, слушай… Тут такое дело. В общем, я фотограф. И мне нужна модель для новых съёмок. Я когда тебя увидел, сразу подумал, что ты подойдешь.
Она внимательно посмотрела на него, от былой веселости не осталась и следа.
«Ну вот, она думает, я её развожу».
- Ты из тех, кто ищет вдохновения на улицах?
Нет, кажется, они понимают друг друга.
- Да, кастинги не всегда себя оправдывают.
- А для какого журнала снимаешь?
- Для «Глянца», вот моя визитка, если не веришь, - с этими словами он протянул ей новенькую карточку с логотипом его издания.
Она почти целую минуту изучала ее, а потом спросила:
- Что за съёмка?
- Фэшн. Детали расскажу, если согласишься.
Она вздохнула. Слишком грустно как-то вздохнула. От него это не укрылось.
- Мне надо подумать.
- Я тебя не тороплю с ответом. В визитке указан телефон и ссылка на мою группу вконтакте. Там висят все мои работы, посмотри, подумай, буду рад, если ты согласишься. Позвони мне, скажем, завтра, идёт?
Она рассеянно кивнула в ответ. Стас почему-то не был уверен, что она вообще его расслышала, но только собрался переспросить, как вдруг у нее так некстати зазвонил телефон.
Кира бросила взгляд на экран, ее лицо нахмурилось. Она торопливо встала.
- Я обязательно позвоню тебе завтра и скажу насчет съёмок. Приятно было познакомиться, Стас, - с этими словами она протянула ему изящную руку, увитую тонкими браслетами.
«Чтож, по крайне мере, она меня слушала».
Он хотел еще что-то сказать на прощание, но ее уже след простыл. Вот только что стояла рядом, а в следующую секунду исчезла за ближайшим поворотом. Стас пожал плечами, улыбнулся, одел наушники и поставил «Always You» на повтор.
Кира
Звонила Диана, руководитель фонда «Твори добро». Кире предстояло подарить чудо маленькому Марку, который хотел увидеть в небе над городом сто ярко-красных фонариков. Чтож, это можно устроить. Размышляя, как собрать людей и раздобыть фонари, девушка не заметила идущего ей навстречу человека.
- Ой, простите, я вас не увидела, вы не ушиблись?
Кира поспешно подняла телефон, который выпал из рук незнакомки. Та взяла его, стараясь не смотреть ей в глаза, и отвернулась. Кире послышался горестный всхлип.
- Вы ударились, извините меня, я…
- Нет, все в порядке, вы тут не причем, - кажется, девочка все-таки плакала.
Кира оглядела ее хрупкую фигурку, окутанную облаком рыжих кудряшек, и спросила:
- У вас что-то случилось? Я могу помочь?
Почему-то вид этой девочки вызвал у нее самое настоящее сочувствие.
Незнакомка впервые подняла на нее глаза. Большие, выразительные, зеленые глаза, которые в данный момент распухли от слез.
- Скажите мне, я некрасива? – неожиданно спросила девочка тоненьким голосом.
Кира чуть не рассмеялась от облегчения. Она ожидала услышать что угодно: что девочку ограбили, выгнали из дома, что ее любимую собачку переехал грузовик, но только не этот нелепый вопрос. Он звучал тем более нелепо, что задавшая его была действительно очень красива. Не той холодной красотой местных брюнеток с тонко выщипанными бровями, длинными косами и высокомерием во взгляде, а какой-то другой, более… европейской что ли… Как ни старалась, Кира не могла подобрать нужного слова. Но одно было ясно совершенно точно: эта девочка выделялась среди толпы однотипных барышень, на которых Кира уже успела вдоволь насмотреться за время своего короткого пребывания в городе. Только сама девочка еще этого не осознала. Иначе бы не задавалась таким детским вопросом. Ничего, это пройдет. Судя по всему, ей не больше семнадцати. Кира вспомнила себя в этом возрасте и скривилась.
- Давай ты мне расскажешь, что у тебя стряслось? А я попробую тебе помочь. Только, пожалуйста, не плачь.
С этими словами она протянула ей носовой платок и ободряюще улыбнулась. Рита робко улыбнулась в ответ.
Марк
Он в очередной раз поставил на повтор тот момент, когда сотни ярко-красных шаров взлетели в ночное небо. Их мягкий теплый свет отражался в озере. Марк, как зачарованный, уставился на экран, а потом вздохнул. Как жалко, что такое бывает только в мультике. Одна тетенька недавно приходила к ним в детдом и спрашивала у детей, какими были их самые заветные желания, кроме, конечно, желания найти своих маму и папу. Она обещала, что исполнит их. Марк, наверное, единственный, кто ей не поверил. Но все равно нацарапал на бумажке: «Хочу, чтобы над нашим городом взлетело сто красных фонариков, как в моем любимом мультике».
Марк выключил планшет, который получил в подарок на прошлый Новый Год, и, стараясь не шуметь, высунул в коридор кучерявую голову. Тишина. Все уже спали. В это время он, вместо того, чтобы закутаться в одеяло и мирно посапывать в подушку, как другие дети, удирал за территорию детского дома. Через дорогу находился небольшой скверик. В это время там обычно бывало безлюдно. Странно, но Марк не боялся. Ни темноты, ни ночных шорохов. Ни больших собак, ни старших мальчишек, ни даже своего одиночества. Осторожно посмотрев сначала вправо, потом влево, как учила его воспитательница, Марк перебежал через дорогу и поспешил занять свою любимую скамеечку в глубине сквера. Но в этот вечер он оказался там не один.
Вика
Она стояла перед витриной самого дорогого свадебного салона в городе. Если бы ее брат не был таким упрямым, она бы выбирала себе платье именно здесь. А пока она даже не уверена, будет ли у нее вообще свадьба.
Хлопнула дверь, из салона вышла девушка. Красивая, ухоженная, как с картинки. Вика с кислым лицом посмотрела на свои потертые джинсы и старые балетки и поспешила уйти, когда та вдруг окликнула ее.
- Простите, у вас не будет телефона, чтобы позвонить, а то мой разрядился, пожалуйста!
- Да, конечно, - Вика, не задумываясь, протянула девушке новый айфон, подарок Вадима на день рождения. Подарок, который ее брат назвал «дешевым понтом».
- Спасибо. – Девушка показалась Вике какой-то потерянной.
- Алло, мам, - сбивчиво заговорила она, - мам, я не выйду за него, слышишь, не выйду!
Повисла пауза, очевидно, мама на другом конце трубки искала валерианку.
- Я на Проспекте, возле салона. Нет, не надо, я не хочу с ним говорить! Мой телефон сел, звоню с чужого номера. Я сейчас приеду. Нет, не надо, чтобы он меня забирал, я сама в состоянии найти дорогу до дому! Папе пока ничего не говори!
Она нажала отбой. Потом протянула Вике телефон и вымучено улыбнулась:
- Спасибо большое, извините, пожалуйста.
- Да нет, ничего…
Вика вдруг подумала, как они не похожи. У этой девочки, наверняка, состоятельный жених, который, судя по всему, больше нравится её родителям, нежели ей самой. И который, скорее всего, ее не любит. Иначе стала бы она отказываться? А ее Вадик – обычный парень, трудолюбивый, честный, никакой не «золотой мальчик». Зато он любит её, а она в него верит больше даже, чем в себя. А быть с ним не может…
Часть III
Рита
Эта удивительная девушка вытянула из нее все. Все неозвученные обиды, переживания, страхи и комплексы. Рита как будто освободилась от тяжелого груза, который тащила на себе последние два года. Ей вдруг стало легко и свободно. Проблемы, конечно, никуда не делись, но теперь, облеченные в слова, они уже не казались ей такими страшными.
Они сидели в уютной кофейне, за окном сгущались аквамариновые сумерки и зажигались фонари на набережных.
- Не воспринимай выпускной, как испытание. Отнесись к нему, как к поводу хорошо провести время. Не надо никому и ничего доказывать!
Рита очень удивилась. Не испытание? А как же его тогда назвать? Среди ее одноклассниц уже началось подковёрное соперничество за звание «Мисс школы». В ход пойдут самые дорогие платья, самые высокие каблуки, самый броский макияж, самые маленькие сумочки и самые блестящие побрякушки. Ярмарка тщеславия с национальным колоритом. Кто ярче блеснет понтами на выпускном, та и победила.
- Хочешь, я помогу тебе выбрать платье? – неожиданно спросила Кира.
Рита закивала. Конечно, у нее была старшая сестра, которая могла бы ей помочь, но сейчас она была очень занята. И вообще, она ей не родная, а двоюродная, взрослая, на целых четыре года старше… Даже как-то удобно ее беспокоить по такому пустяковому поводу.
- Если тебе не трудно… Спасибо!
Кира улыбнулась. Рите вдруг отчетливо показалось, что она уже где-то видела эту улыбку.
- Ты что, добрая фея?
Кира рассмеялась.
- Нет, профессия у меня такая – создавать хорошую репутацию. А тебе она сейчас не помешает, я права? - она прищурилась.
Рита кивнула в ответ. Ощущение, что она уже когда-то встречалась с Кирой, усилилось.
- А по мне так ты больше похожа на добрую крёстную из «Золушки», - искренне сказала девочка и заметила, как погрустнело лицо ее необычной собеседницы.
- Отличное сравнение. Сделаю из тебя принцессу и отправлю на бал, чтобы ты нашла там своего принца.
- А ты уже своего нашла?
Кира расхохоталась. Рита второй раз за вечер удивилась, как быстро меняется ее настроение.
- Добрая фея искала прекрасного принца, но нарвалась на злого колдуна.
И снова мимолетная грусть в глазах.
- Знаешь… У меня тут появилась просто потрясающая идея!
Рита не успела даже спросить, что это за идея, как Кира уже торопливо набирала чей-то номер.
Давид
Когда друзья просили рассказать о его будущей жене, он начинал с фразы: «Ну, она очень красивая», и на этом замолкал. Потому что он ничего, по сути, не знал о той, с которой собирался связать свою дальнейшую жизнь. Наверняка он знал только то, что ее зовут Валерия, что ей 22 и что она пишет для какого-то журнала. Из этого Давид сделал все остальные выводы: увлекается модой и тряпками, как и любая девушка, ходит по салонам да по кафешкам, без конца общается со своими вечно хихикающими подругами и вообще не думает ни о чем серьезном. За те четыре месяца, что они встречались, Давид не сделал ни одной попытки понять свою будущую жену. Лера нравилась его родителям, и она была очень красива. Ему этого хватало. Но самое главное, она не была похожа на его бывшую, а значит, не сделает ему больно. «Не похожа на бывшую» в его понимании означало: «не интересуется его деньгами, не выносит мозг, не ревнует, не изменяет, не ноет, не устраивает истерик».
Давид очень удивился бы, узнав, что подруга у его девушки всего одна; что мода Леру интересует постольку, поскольку она редактор одноименной рубрики в журнале; что в кафе она проводит ровно столько времени, сколько нужно на обед; что главное ее хобби это не шопинг и не тряпки, а путешествия, и что она скорее потратит деньги на билеты в Париж, чем на новые туфли, а, находясь в Милане, будет ходить по музеям, а не по торговым центрам. Но он всего этого не знал. А Лера не хотела навязываться. В одном Давид все же не ошибался: она абсолютно не была похожа на его бывшую.
Он остановил машину у ближайшего киоска, чтобы купить сигарет. Продавщица, молоденькая девушка со скукой во взгляде и жвачкой во рту, недовольным тоном поинтересовалась:
- А что, поменьше нет?
Давид рассеянно повертел в руках пятисотенную купюру, на какую-то секунду его взгляд задержался на пыльной витрине… Нет, не может быть.
- Девушка, а дайте мне еще воон тот журнал, пожалуйста.
Необходимость в купюре поменьше отпала. Давид торопливо сгреб сдачи, закурил и уставился, как вкопанный, на обложку журнала. Июньский номер. Значит, свежий. С глянцевой странички на него, улыбаясь, смотрела Кира.
Стас
Это были, пожалуй, его лучшие съёмки. Стас всегда работал с полной отдачей, потому что любил свое дело, и в каждую фотосессию вкладывал частичку себя. Но сегодня в студии творилось что-то необъяснимое. То ли дело было в заражающем энтузиазме Киры, которая привезла с собой, помимо целого вороха одежды, крутой плейлист и колонки, то ли в абсолютной непосредственности Риты, которая не жеманничала, не надувала губы и не морозилась перед камерой, то ли в музыке, под которую невозможно было усидеть на месте… Они провели в студии почти пять часов. За это время девочки примерили на себя несколько разных образов, три раза сменили прическу и макияж и ни один предмет интерьера студии не оставили без внимания.
На заднем дворе стояли качели. Старые, скрипучие, с облезшей кое-где краской. Стас давно подумывал о том, чтобы их снести. Кира умудрилась залезть на них, невзирая на пятнадцатисантиметровый каблук. И не просто залезть, но и раскачать! Стас всерьез опасался, как бы она не свалилась. Зато кадры получились просто как картинка. Рита предложила поэкспериментировать с зеркалом. Стас остался более чем доволен результатом.
Да, конечно задумку пришлось чуть поменять, потому что изначально Стас рассчитывал на одну девушку. Но брюнетка в развевающемся синем платье и огненно-рыжая девушка в зеленом кружеве до пола явили собой необычное и красивое сочетание.
Стас потер покрасневшие глаза. Перевалило за полночь. Он решил не откладывать обработку фотографий на следующий день, поэтому после съёмок сразу отправился домой. Пересмотрел все фотографии, отобрал десять лучших для журнала, а остальные сохранил себе на ноут, для личного портфолио. Лера должна быть довольна.
Зазвонил телефон.
«Интересно, кому я понадобился в это время?»
- Стас! Не спишь?
- О, Лера, привет. Нет, не сплю. Работаю. Сегодня была офигенная съемка! Помнишь, я рассказывал тебе о своей задумке? Так вот, все получилось, я нашел подходящих моделей, сегодня мы отснялись, фото уже обработаны и ждут тебя на почте!
- Ого, ты не перестаешь меня удивлять! Что за модели? Надеюсь, это новые лица, а то сил моих уже нет смотреть на этих…
- Уверен, ты их еще никогда не видела! Не люблю хвастаться, но это действительно необычная съемка!
- Кстати, о съёмках. Завтра тебе предстоит еще одна, не менее необычная.
- А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, Валерия Сергеевна.
Марк
- Дяденька, а вы не маньяк?
Парень в сером спортивном костюме выпустил колечко дыма и удивленно посмотрел на маленького мальчика, который присел рядом с ним на лавочку.
Марк замер. Ему вдруг стало страшно. Лицо незнакомого мужчины было молодым, но каким-то озабоченным, как будто он долго думал над чем-то нехорошим.
- Мальчик, ты почему гуляешь один в такое позднее время? – спросил он наконец. Голос его оказался низким и сиплым. – Где твои родители?
- А у меня нет родителей, я детдомовский, - Марк небрежно махнул рукой в сторону белого здания, видневшегося из-за деревьев.
Парень бросил недокуренную сигарету в урну.
- Извини, я не знал.
Марк удивленно сморгнул. Зачем он извиняется перед ребенком?
- А у вас есть семья?
- Да, есть.
- И мама, и папа? – голос мальчика предательски дрогнул.
- И мама, и папа… И даже сестра.
Парень внимательно посмотрел на Марка и спросил:
- Как тебя зовут, мальчик?
- Марк, меня зовут Марк.
- И давно ты в детдоме?
- Сколько себя помню.
- Вот что, Марк, не дело это, когда ребенок гуляет один в такой поздний час, давай я провожу тебя до дому. Тебя наверняка поругают, если заметят твое отсутствие.
- У меня нет дома, - буркнул Марк.
«Он такой же, как и все взрослые. Сейчас начнет меня поучать!»
- Эй, ну ты чего, парень, - незнакомец присел рядом с ним на корточки, - вырастешь, и у тебя обязательно будет свой дом, вот увидишь.
- А что я должен для этого сделать? Просто вырасти ведь недостаточно. Я знаю многих взрослых, у которых ничего нет, ни работы, ни дома своего, ни жены, ни детей… И они все время жалуются, какая жизнь плохая и несправедливая.
- Значит, это глупые взрослые. Учись, Марк, хорошо учись, сначала в школе, а потом в институте, получи профессию и работай. Без работы человеку нельзя.
Марк задумался. Вроде ему это говорили и раньше, но у этого парня получалось объяснять доходчивее, чем у крикливых, вечно нервных воспитательниц.
- А у вас есть работа?
- Да.
- А вам она нравится?
- Скорее да, чем нет. Иногда нравится, иногда не очень. Это очень важно, чтобы твоя работа тебе нравилась, запомни. Когда делаешь то, что нравится, жизнь становится интереснее.
- Я это обязательно запомню.
- Слушай, тебе не холодно? Давай я отведу тебя обратно…
- Нет, пожалуйста, туда я всегда успею вернуться! – взмолился Марк, - поговорите со мной еще!
- Ну хорошо, - парень улыбнулся и сел на лавочку.
- А расскажи мне про свою маму, какая она?
Марку почувствовал, как могут чувствовать только дети, что этому парню, при всей его внешней суровости, можно доверять.
- Она строгая, но справедливая, - чуть помедлив, ответил он. – И она очень любит своих детей.
- Поэтому ты такой хороший, что у тебя мама хорошая, - Марк решил блеснуть перед новым знакомым и показать, что он тоже умеет рассуждать правильно.
Тот рассмеялся.
- Нет, Марк, я не очень хороший. Даже наоборот, я плохой.
- Почему? – Марку показалось странным, что взрослый может говорить о себе такие вещи.
- Потому что я обидел одного дорогого мне человека, которого очень люблю. Незаслуженно обидел.
- Ну так извинитесь перед ним и все. Мы с Софой когда ссоримся, всегда делаем «мирись-мирись».
Парень рассмеялся. Ох уж эти взрослые, почему их всегда смешит то, что говорят дети?
- Если бы все было так просто, Марк, если бы…
- А вы попробуйте. Вам же хочется помириться?
Он кивнул.
- А тебе чего хочется?
- Мне… - Марк мечтательно вздохнул. – Мне хочется сделать, как в мультике, чтобы сто красных фонариков взлетело в небо! Это так красиво, вы даже не представляете!
- Это легко можно устроить.
- Правда? – глаза мальчика заблестели, а потом он вдруг кое-что вспомнил, и личико его осунулось.
- Как жалко, что вы не сможете исполнить мое желание, потому что его, наверное, уже отдали кому-то кто-то другому.
И, видя недоумевающее лицо собеседника, Марк рассказал ему про акцию фонда «Твори добро», про заботливую девушку по имени Диана, которая попросила его написать свое желание на листочке и пообещала, что оно обязательно исполнится, когда попадет в нужные руки.
- Она уже небось отдала его кому-то! – заверил мальчик.
- Представляешь, какое совпадение, я знаю эту Диану, она мой хороший друг. Так что я попрошу ее, чтобы она отдала твое желание мне, и мы вместе запустим фонарики в небо, как ты и хотел, договорились?
Марк сначала ушам своим не поверил, а потом ему вдруг стало так радостно и легко, что он захлопал в ладоши и рассмеялся:
- Да!
- А сейчас тебе пора возвращаться. Пойдем, я тебя провожу. Обещаю, я приду завтра.
Марк доверчиво протянул ему маленькую ладошку и, стараясь не отставать, засеменил следом.
Часть IV
Кира
Вечером после съёмок она позвонила Диане. Договорились встретиться через две недели. Кире предстояло знакомство с Марком.
В день встречи нервничала. Она мало общалась с детьми, что при таком наличии младших братьев и сестер, как у нее, было удивительно. Вдобавок Марк был детдомовским, поэтому Кира не знала, как ей вести себя с ним. Больше всего она боялась не завоевать его доверие. Была, конечно, еще одна причина нервничать, никак не связанная с предстоящей встречей. Но Кира предпочла о ней не думать. Она не любила этот район. Слишком много воспоминаний. Этот чёртов скверик… Интересно, а та дурацкая надпись на скамейке еще сохранилась?
«Так ладно, выкинь это из головы».
Диана уже ждала ее возле входа. Рядом с ней стоял маленький, худенький темноволосый мальчик в потёртых джинсах и красной футболке.
- Привет, Марк. Меня зовут Кира, и я хочу тебе помочь, - робко сказала Кира.
Странно. Она не терялась на презентациях, когда выступала перед большой аудиторией, на собеседованиях перед работодателями, на экзаменах перед профессорами, на съёмках перед фотографами, а перед этим маленьким мальчиком растерялась.
Худшие ее опасения подтвердились. Марк насупился и отвернулся.
- Марк, ну что ты, Кира сама вызвалась тебе… - начало было Диана, но мальчик перебил ее:
- Я не хочу, чтобы это была она. Понимаешь, вчера вечером я познакомился с одним парнем, который обещал мне помочь с фонариками…
- Да не слушайте вы его, - рядом с ними возникла тучная фигура воспитательницы, - вечно он что-то выдумывает! Тебе люди помочь хотят, а ты ведешь себя как…
- Подождите, - резко оборвала её Кира. Подобная невежливость с её стороны была простительна: воспитательница ей сразу не понравилась. – Марк, а что за парень? Ты не выдумываешь? Если не хочешь, я, конечно, настаивать не буду. Так и скажи, врать необязательно…
- Да самый обычный парень. В серых спортивках, такой, на спортсмена похож и умный очень. Он меня проводил…
- Что значит, проводил?! - ввизгнула воспитательница, - ты что, опять убегал вечером, ах ты негодник!
- Не смейте! – кто из них крикнул раньше, Кира или Диана, было непонятно, но занесённая над головой мальчика рука повисла в воздухе.
- Не смейте поднимать на ребенка руку! – со злостью сказала Кира.
Марк спрятался за спину Дианы.
- Охранник его видел, он может подтвердить мои слова, - пробубнил он.
Кира с жалостью посмотрела на мальчика. Врал он или нет, сейчас было неважно. Ей вдруг захотелось обнять этого потерянного ребенка, который так трогательно и стойко отстаивал своё право на маленькое чудо. Пусть даже для этого ему пришлось выдумать себе друга, взрослого и сильного.
- Я встретил его в сквере, на скамейке. Он сказал, что часто приходит туда, когда хочет побыть один, потому что живёт неподалёку.
Кире стало нехорошо. Она знала только одного такого человека. Кажется, друг все-таки не вымышленный, а самый что ни на есть настоящий.
В этот момент у Дианы зазвонил телефон. Едва она взглянула на экран, как её лицо вытянулось от удивления. А Кира, даже не глядя, могла точно сказать, кто звонит, и почему.
Давид
При всех трудностях характера, у Давида имелось одно неоспоримое достоинство – он был настоящим другом. Именно поэтому он перенес деловой ланч и помчался в другой конец города, игнорируя светофоры и допустимый предел скорости.
В трубке раздавались длинные гудки.
«Ну же, идиот, возьми трубку!»
Но идиот, видимо, находился на совещании директоров.
Секретарша, через полчаса встретившая его в холле, подтвердила это предположение.
- А через сколько он освободится? Маша, это срочное дело! – Давид так часто приезжал в офис к лучшему другу, что мог позволить себе обращаться к ней просто по имени.
Она не успела ответить, потому что в этот момент на лестнице раздались шаги и в холл вышел высокий молодой человек в деловом костюме.
- О, не ожидал тебя сегодня увидеть, привет! – он протянул Давиду руку. – Ты разве не на встрече с Аликом?
- Нет, тут есть дело поважнее, - Давид очень старался сохранить серьёзное выражение лица, чтобы подольше выдержать интригу, но не его надолго не хватило. Он широко улыбнулся. Его друг ответил ему недоуменным взглядом.
- Пойдем ко мне в кабинет, - коротко ответил он.
Едва за ними закрылась дверь, Давид бросил перед ним на письменный стол журнал и коротко сообщил:
- Кира в городе.
Вика
Брат опять не ночевал дома, но это было в порядке вещей. И даже лучше для Вики: сейчас ей особенно не хотелось с ним пересекаться. Уже две недели они почти не разговаривали друг с другом. Именно столько времени прошло с их последней ссоры. С Вадимом она тоже почти не общалась: с тех пор, как он дней десять назад уехал в командировку, они созвонились от силы раза три. В начале их знакомства Вику бы это насторожило, но сейчас, когда они собирались пожениться, она переставала придавать значение количеству звонков. Даже если бы появилась весомая причина выяснять отношения, Вика не стала бы этого делать: слишком устала. Ёще каких-то две недели назад она была полна решимости отстоять своё право на выбор. А теперь хотела только тишины и покоя.
Машинально собрала сумку все необходимое для ночного дежурства: халат, сменные тапочки, кое-что из учебников и большой термос с чаем. Кофе она не любила. Машинально пожелала маме хорошего дня. Машинально поздоровалась с соседкой по лестничной площадке. Машинально сняла трубку и сказала короткое «Алло». И только голос на другом конце провода заставил ее выйти из оцепенения.
- Где ты?
В этом был весь он. Не здороваясь, переходить к главному.
- Вадик! Я на дежурство еду, а ты?
- А я уже в больнице. Ночью приехал, сегодня уже дежурю. Поменялся с Валерой.
«Неужели ради меня?» От этой мысли настроение стало чуточку лучше.
- Как ты?
- Плохо. Брат никак не сдается. Опять поругались. Не разговариваем друг с другом.
- Если он и дальше будет против, я тебя украду.
- Нет! Даже не думай! Во-первых, это позор для девушки, я хочу, чтобы всё было по обычаям, а во-вторых, он очень разозлится…
Вадик рассмеялся.
- Я тоже хочу, чтобы всё было, как полагается, со сватовством, но твой брат не оставляет мне другого шанса.
И тут Вику осенило.
- Есть еще один способ заставить его понять, – она остановилась у дороги, в ожидании зеленого светофора.
- Какой способ?
Вика молчала, просчитывая в голове разные варианты развития событий.
- Алло, ты на связи?
- Вадь, давай поговорим, когда я приду, хорошо?
Он вздохнул.
- До встречи.
Напротив загорелся зеленый.
Давид
Давид знал этого человека с университетской скамьи, но никогда не видел его таким. Как будто он хотел сделать шаг вперед, не нашел под ногой опоры и в последний момент успел замереть на краю крыши на высоте двадцати этажей, осознавая, что еще секунда и...
Почему-то Давиду пришло в голову именно такое сравнение.
«Зря я ему это показал».
Его лучший друг не сказал ни слова. Тишину нарушал только шелест переворачиваемых страниц. Он внимательно изучал красочные снимки. В его обычно холодных непроницаемых глазах было что-то отдалённо напоминающее… Нежность? Тепло? Ностальгию? Давиду трудно было судить. Но его друг никогда не смотрел так ни на одну из тех, кто числился у него в телефонной книжке и в списке виртуальных подружек в соцсетях. И не виртуальных тоже. Эти взгляды предназначались одной лишь Кире.
Давид видел её всего один раз. В парке, куда она пришла вместе с его лучшим другом, когда они только-только начали встречаться. Тот факт, что она вытащила этого нелюдима в парк аттракционов и уговорила его прокатиться на какой-то бешеной вертушке, говорил сам себя. Эта наивная девочка, которая в свои девятнадцать выглядела, как шестнадцатилетняя, каким-то непостижимым образом могла на него влиять. Даже у Давида это не всегда получалось.
Давид тогда очень удивился, что привлекательного такое солнечное, жизнерадостное создание, как Кира, могло найти в этом хмуром неулыбчивом человеке. Конечно, он не преминул пошутить на этот счёт, в ответ на что услышал обезоруживающе честный ответ: «Я сам задаюсь этим вопросом. И не перестаю благодарить её за то».
«Хотел бы я также когда-нибудь посмотреть на свою девушку».
Взгляд Давида скользнул по кабинету, ставшему ему таким же привычным, как его собственный. Только здесь, в отличие от его «рабочей берлоги», как он в шутку его называл, не было картин. Вместо них – фото. Самое большое висело на стене слева от рабочего стола. Панорама на Москву-реку, Храм Христа Спасителя, Большой Кремлёвский дворец и красные кирпичные башни, знакомые по картинкам каждому школьнику, свидетельствовала о том, что фото было сделано в Москве, скорее всего, со смотровой площадки где-нибудь недалеко Красной Площади.
- Ты фоткал?
- Здесь все фото сделаны моей рукой, - не отрываясь от журнала ответил он, - а потом выдал такое, чего Давид никак не ожидал услышать.
- Я всегда говорил, что ты недооцениваешь свою девушку, братишка!
Смысл сказанного дошел до него не сразу.
- Что? Причем здесь моя девушка?
- Ты вообще этот номер открывал? – поинтересовался его друг с недоброй ухмылкой.
- Нет.
- Тогда мы квиты, - он протянул ему раскрытый на середине журнал.
Стас
На вторую съёмку он летел как на крыльях, несмотря на то, поспать удалось от силы часа четыре. В студии его уже ждали Лера, команда стилистов и маленькая София. Стас немного волновался: он никогда не работал с детьми, но Софа сделала все за него. Ему оставалось только нажимать кнопку фотоаппарата и настраивать свет. Вчерашний творческий азарт не улетучился, наоборот, Стас чувствовал такой подъём, такой прилив сил, что не заметил, как пролетело три съёмочных часа, а после опять остался в студии обрабатывать снимки. Он открыл папку, озаглавленную «Кира и Рита». Первая заинтересовала его, как модель. Как скульптора – глыба мрамора, в которой он уже разглядел очертания будущего творения. К тому же Кира была в каком-то смысле запретной территорией. Чужой собственностью. Для всех.
А Рита… Это было больше, чем вдохновение. Больше, чем просто еще одно красивое лицо в нескончаемой череде его муз. Стас позволил себе еще минуту полюбоваться огненно-рыжими кудряшками, а потом закрыл фото.
- Журнал должен выйти через две недели, мы успеем сверстать?
Лера только рассеянно кивнула. Стас нахмурился. Пока София находилась на площадке, Лера улыбалась больше всех и всячески подбадривала свою маленькую подопечную, которая, впрочем, оказалась очень бойким и раскрепощённым ребёнком. Но стоило девочке удалиться в гримёрку, Лера скисла. Стас знал, в чём причина, но донимать её разговорами по душам не собирался. Он уже сделал все, что мог, чтобы помочь Лере. И надеялся, что обратился к правильному человеку. Во всяком случае, он еще ни разу его не подводил.
Давид
Это была статья о благотворительной акции фонда «Твори Добро».
«…наш редактор рубрики мода воплотила детскую мечту в реальность. С её помощью маленькая София стала героиней рекламной фотосессии детского магазина одежды».
«…я поняла, что могу сделать одного маленького человечка чуточку счастливее. Для каждой девочки в любом возрасте важно знать, что она красивая. А Софа не только красивая, но и невероятно фотогеничная! С ней очень легко работать. Уверена, однажды её мечта исполнится, и она станет знаменитой фотомоделью. А мы вместе помогли сделать ей первые шаги».
«…это был мой первый опыт работы с детьми, но очень удачный!»
«…когда я рассказала другим девочкам, что хочу настоящую, как у взрослых, фотосессию, надо мной посмеялись и посоветовали попросить куклу. Даже воспитательница сомневалась. А Лера – нет».
- Как видишь, ты ошибался в ней. Лера вовсе не пустоголовая, ограниченная кукла, какой ты её считал.
Давид вспылил.
- Я никогда…
- А кто мне рассказывал, что если бы не давление родителей, он бы никогда не остановил свой выбор на ней? Слушай, Давид. Ты мой единственный друг. Даже больше, ты мне брат. Я не хочу, чтоб ты страдал фигнёй так же, как я, когда расстался с Кирой. Не можешь быть с Лерой, неважно, по какой причине, – скажи ей об этом прямо. Она этого заслуживает. Думаю, она с радостью с тобой порвёт.
Почему-то эти слова задели Давида больше всего.
- С чего ты так решил? Ты с ней говорил?
- Нет, просто я знаю, что Лера с тобой и Лера без тебя – это две разных девушки. Мой хороший друг, фотограф, который работает с ней в журнале, Стас…Он рассказывал мне немного о ней. Характеризует её как веселую, общительную, очень образованную, трудолюбивую, креативную, энергичную, в общем, его описание Леры полностью противоположно тому, которое я слышал от тебя. Не общительная, скучная, сидит, как воды в рот набрав… Что ты там еще перечислял, напомни?
Давид проигнорировал насмешливый вопрос.
- И кому ты веришь?
- Неважно, кому верю я. Важно, кому веришь ты. Ты плохо знаешь Леру. Это факт. Ты даже не потрудился узнать её поближе. Позволил своим родителям сделать выбор за тебя. От тебя я такого не ожидал. Уверен, они плохого не посоветуют. Родители хотят как лучше. Но выбирать-то тебе. Тебе с ней жить. Одно я знаю точно…
Он сделал паузу. Немного театральную и немного затянутую.
- Что? – Давид уже одной ногой был в коридоре.
- Алина рядом с Лерой такая… бесцветная. Прости, конечно, братишка, но у тебя плохой вкус.
Давид не удержался:
- Именно наличие хорошего вкуса не позволяет тебе дать согласие на брак сестры?
- Нет, не это, - голос его остался невозмутимым. – Я в него не верю.
- Перефразирую тебя самого: не важно, в кого веришь ты, важно, в кого верит Вика. А Вика верит в Вадима.
С этими словами он вышел.
Часть V
Кира
«Успокойся. Дыши глубже. Ничего не случилось, ты сама себя накручиваешь».
Она повторяла эти слова по дороге в мэрию, куда направилась после не совсем удачного знакомства с Марком. Перед глазами всё еще стояло лицо Дианы, которая, радостно улыбаясь, сообщила Кире, что у неё появился помощник.
- Представляешь, он никогда раньше не соглашался участвовать ни в каких мероприятиях и акциях, хотя его много раз приглашали, а теперь вот сам позвонил, сказал, хочет помочь ребёнку. Я тут подумала, желание Марка довольно непростое, и будет лучше, если вы возьметёсь за него вдвоём. Кстати, у меня где-то осталась его визитка…
Сейчас смятая в углах и слегка потрепанная карточка лежала на подставке для телефона. Так странно, они встречались почти год, и за всё это время Кира в глаза не видела его визиток. Уже потом, спустя несколько месяцев, она спросила, почему он не оставил ей визитку сразу после знакомства. Ответ был простым и коротким:
- Ты же не мой деловой партнер.
Впрочем, ей она никогда не нужна была: все номера и адреса, в том числе почтовые, были накрепко впечатаны в память.
Теперь им точно не избежать встречи. Их связала тонкая, почти невидимая, но прочная ниточка. Марк. Маленький мальчик, который отчаянно нуждался в чуде.
Давид
Будь это кто-нибудь другой, он не сдержался бы и ударил за такой нелестный отзыв о своей пассии, пусть и бывшей. Но только не лучшего друга, который всегда говорил правду, какой бы неприятной она ни была.
Вот уже пару лет он не замечал никого, кроме Алины. Она стала его навязчивой идеей, его зависимостью. Жениться на ней он не мог, тут родители оказались непреклонны. Отец, который поддерживал его, когда другие только плечами пожимали и крутили пальцем у виска, стоило Давиду заговорить о своих бизнес-идеях, и тот не принял выбора своего сына. Вместо того, чтобы задаться вопросом: «Почему?», Давид обозлился на весь свет. Замкнулся в себе. Алина, как ему тогда казалось, глубоко переживала его разрыв с семьей. Неужели ему только казалось?
Давид остановился у обочины. Вышел. Сел на капот. Закурил. Солнце немилосердно жгло затылок. Но внутри, где-то в области сердца, жгло еще сильнее.
Кто для него Лера? До сегодняшнего дня он не задавался этим вопросом. Красивая, но совершенно чужая девушка. Как выяснилось полчаса назад, она вовсе не та, за кого он её принял. И вот что странно: отнестись к новой Лере с прежним отчужденно-вежливым равнодушием Давид уже не мог. Перед глазами стояла фотография: пухлая кудрявая девочка в атласном платье и изящной шляпке счастливо улыбается, держа за руку красивую девушку с тёмно-русыми волосами, тоненькую, как былинка. Она тоже улыбается, но по-другому. Они похожи на двух сестер: младшая смотрит на старшую с нескрываемым восхищением, видя в ней пример для подражания, а та отвечает ей чуть снисходительным, но очень тёплым взглядом, в котором читается забота.
Отец всегда учил Давида начинать с себя. «Если что-то идёт не так, скорее всего, в этом виноват ты сам».
Почему Лера никогда так не улыбается при нём и почему она вообще ведет себя с ним по-другому? Ответить на эти вопросы самостоятельно он не мог. Хорошо, что в жизни предусмотрена опция «звонок другу».
- Алло? Мне нужна вся информация на неё, которую ты сможешь найти. До вечера.
Казалось, он ждал этого звонка. Наверное, лучшие друзья умеют читать мысли друг друга.
- Слушай, зачем так усложнять? Сейчас все сидят в соцсетях. Там даже президент есть. Фэйсбук, инстаграм, тебе эти слова о чем-нибудь говорят? – судя по тону, его друг очень веселился. - Нынешние девушки – полные дуры, - продолжал он. – Выставляют напоказ всю свою жизнь, каждый свой шаг, где они, с кем они, в чём они. Фотографируют наряды, маникюры, педикюры, еду, которую собираются съесть, своих парней и букеты, которые им дарят эти кретины, чекинятся везде, где успели побывать. А эти коты! Господи, как же надоели эти кошки через каждые две фотографии! Вот она я и мой кот. А вот мой кот спит. Мой кот ест. Мой кот на диване. На подоконнике. Возле компа. Под столом. И еще…
- Так, стоп. Причем тут коты?
- Я к тому, что ищи свою Леру в соцсетях.
- Меня нет в этих фэйсбуках и… Как ты второй назвал?
Он засмеялся.
- Значит, регистрируйся. Поверь, оно того стоит.
- А ты там есть? – Давид устало потёр глаза.
- Да. Надо же как-то за Кирой следить. Правда, она не такая дура. Ничего, что касается её личной жизни, она не выкладывает.
Пришла очередь Давида смеяться.
- Вы друг друга стоите.
Кира
Здание мэрии она покидала в самом скверном расположении духа. Ей только что отказали в разрешении на флэшмоб.
- Чтоо?! Какой ещё флэшмоб? Зачем?
- …
- Гдее?! На Проспекте? Это главная улица города! Там нельзя.
- …
- И что теперь? Ну подумаешь, желание! Я вообще впервые слышу об этом фонде.
- …
- Я не пущу вас к мэру, он не занимается такими мелкими проблемами. Это исключено.
- …
- И вам хорошего дня!
Оставив машину на парковке, она побрела в сторону Проспекта, благо до него было рукой подать.
Нет, сдаваться Кира, конечно, не собиралась. Она поднимет такой шум, что они сами будут не рады, что отказали ей. Если бы ей только разрешили встретиться с мэром, она бы ему объяснила, почему этот флэшмоб так важен.
Достала планшет. Открыла фэйсбук. Задумалась. Главное - правильно подобрать слова. Не перегнуть палку. И не писать слишком много.
«Извините, информация не может быть отображена, так как iPad не подключён к интернету».
Обещанный горожанам еще прошлым летом вай-фай, конечно же, не работал.
«Сегодня явно не мой день».
В ближайшей кофейне не было посетителей, зато имелся вожделенный незапароленный вай-фай на вполне приличной скорости. Кира заказала чашку какао и огляделась. Кроме неё в зале находился только какой-то парень, сидевший к ней спиной. Лица его она не видела, зато видела экран его ноутбука. Там красовалась личная страничка её хорошей знакомой, Леры. Кира удивлённо моргнула.
Они познакомились после съёмок у Стаса. Лере настолько понравилась фотосессия, что она пригласила Риту и Киру в редакцию, чтобы лично с ними познакомиться. Девушкам она пришлась по душе: красивая, уверенная в себе, но абсолютно лишенная высокомерия, Лера была легкой в общении и очень любила то, чем занималась. А её энергии хватило бы на маленькую атомную электростанцию.
Тем временем принесли заказ. Кира даже не заметила. Она забыла про Марка, про мэрию, про флешмоб, про текст и даже про своего бывшего молодого человека. Всё её внимание было приковано к парню за соседним столиком и к его ноутбуку.
Он, не торопясь, пролистал всю хронику Леры на фэйсбуке, отдельно останавливаясь на комментариях, потом добросовестно изучил фотографии, список друзей, прочитанных книг, любимых исполнителей, посещённых мероприятий и всю личную информацию. Он не был похож на человека, случайно наткнувшегося на страничку Леры. Было ясно, что он зашел туда целенаправленно. Что интересно, лайки он не ставил.
Вслед на фэйсбуком последовал инстаграм. Каждую фотку, а их было около пятидесяти, что меркам этой соцсети было совсем мало, он разглядывал не меньше минуты.
«Странный тип. А вдруг маньяк?»
Хотя нет, на маньяка вроде не похож. Ноут последней модели, на столе рядом с ним – айфон и верту, абсолютно бесполезный, по мнению Киры, телефон, на руке – дорогие часы. Скорее всего, тайный поклонник. Кира достала телефон и сделала несколько снимков парня, стараясь, чтоб в кадр попал экран ноута, на котором была открыта фотография Леры в шортах и полосатой майке.
«Тут какой-то тип очень внимательно изучает твой фэйсбук и инстаграм. Случайно не знаешь, кто это может быть? ;»
Нажала на «отправить», через секунду пришло уведомление:
«Ваше сообщение доставлено».
Кира успела выпить две чашки какао, попросить счет и написать эмоциональный пост на фэйсбук, когда парень закончил с соцсетями и открыл гугл. В строке поиска вбил имя и фамилию Леры. А затем, с той же методичностью стал открывать и изучать каждую ссылку. Кира не удержалась, сфотографировала его еще раз и отправила Лере.
«Бедняга», - подумала девушка, бросая в его сторону сочувственный взгляд. Рядом с ним в пепельнице дымилась, наверно пятая или шестая по счёту сигарета.
Она уже направилась к выходу, когда в кармане завибрировал телефон. Звонили из мэрии. Ага, кажется, пост все-таки подействовал.
Лера
«Не родись красивой, а родись счастливой». Это точно про неё. Насчёт счастья судить сложно, но вот успехов в личной жизни Лере её красота пока не принесла.
Ну кто она для него? Декоративное и пассивное приложение к нему самому, кукла, которой можно хвастаться в кругу друзей и родственников. Пора, наконец, признать, что она хочет стать для него чем-то большим. Признать и продолжать его игнорить. «Другого отношения он не заслуживает».
Он не звонил целых две недели. А она только вчера заметила. И то, потому что мама поинтересовалась, куда запропастился жених.
«Жених»… Это слово режет слух. Так же, как и его имя.
В соседней комнате мама разговаривала по телефону. Лера прислушалась. Ага, жалуется тёте на то, что Лера патологически не разбирается в людях и не в состоянии понять, какой подарок преподнесла ей судьба в виде Давида.
- …она еще так молода, она не осознает, какой это важный шаг, замужество!
- …нет, ну ты представь, она собирается расстаться с ним! Что скажут люди! Уже ведь назначили точную дату!
- …да она всю жизнь будет жалеть об этом! Ей, видите ли надо, чтобы её любили! Какие глупости! Любовь совершенно не важна для брака, главное – чтобы парень был из хорошей семьи, при деле, а не бездельник какой-нибудь, обеспеченный, чтоб ни она, ни их дети их ни в чем не нуждались! Она мне потом спасибо скажет!
-…Лерочка так нравится его родителям, а Давид нравится нам с Сергеем, что может быть лучше?
-…да нормально он к ней относится, Лера вечно что-то выдумывает! Он ей такие букеты дарит, такие подарки, а она знаешь, что сделала? Не приняла колье! Видите ли, слишком обязывающий подарок!
Лера отошла от двери и вздохнула, не зная, смеяться ей или плакать. Она, конечно, очень любила свою маму, но порой их взгляды на жизнь кардинально расходились. Точнее, не на жизнь в целом, а на жизнь в браке. Почему, спрашивается, на первом месте в списке самых важных достоинств её будущего мужа у мамы значится «обеспеченный» и «из хорошей семьи», а графа «хорошо относится к моей дочери» находится чуть ниже середины? Неважно, какая у него семья, будь они хоть высшая знать в десятом колене! Если он до сих пор сохнет по своей бывшей, то пусть женится на ней, а Леру оставит в покое. Она ему зачем? Для отвода глаз? Для соблюдения приличий? Значит, как жениться, так на порядочной, а гулять, так со всякими типа этой Алины?!
Такие мысли яростно крутились у Леры в голове, пока она перебирала вещи в шкафу в поисках подходящего платья для вечернего выхода. Сегодня она нарушит свой обычный принцип и позвонит ему первая. Даже встретиться предложит. И не где-нибудь, а в самом лучшем ресторане города, на Проспекте. Встретиться, чтобы расстаться.
Синее облегающее кружево с кожаной баской в тон, длина чуть выше колена, красные туфли на высоком каблуке и маленький аккуратный красный клатч без опознавательных логотипов. Пожалуй, то, что надо для такого ответственного вечера. Она просто обязана быть красивой. Нет, не просто красивой, а эффектной.
Лера уже разложила приготовленные вещи на кровати, когда из коридора послышались чьи-то голоса. Один из них принадлежала маме, а второй…
- Ааа! Стучать надо!
- Прости Лер, я просто мимо проезжал, решил заехать, - смущённо сказал Давид.
Лера встала так, чтобы загородить платье и туфли.
- Закрой дверь с той стороны, будь добр.
Давид проигнорировал её грубый тон, улыбнулся и выполнил просьбу. Лера заметила у него в руках свежий номер «Глянца». Странно, разве он такое читает?
Через минуту в комнату заглянула мама и приказным тоном объявила:
- За стол. Он, между прочим, к тебе пришёл.
Вечер был испорчен.
Кира
Заикающийся от волнения голос сообщил ей, что произошла ошибка и что она может провести флэшмоб в любое удобное ей время, надо только согласовать с мэрией дату.
- И еще раз извините, что так получилось.
Кира рухнула на ближайшую скамейку. С момента публикации поста прошло не более получаса. Всего два или три репоста. Никакого значительного отклика еще не последовало. С чего вдруг в мэрии так резко поменяли своё решение?
Телефон опять зазвонил. На сей раз Рита.
- Привет! Как дела?
- Привет, милая. Дела мои гораздо лучше, чем еще полчаса назад. А как твои?
- А я вот платье хочу выбрать для выпускного, - удручённо сказала она.
- Мое предложение в силе!
- Да? – голос Риты повеселел. - А когда тебе удобно?
- Давай завтра!
Действительно, почему бы и нет.
- Отлично, давай ближе к обеду?
- Окей, до завтра. И еще: не нервничай, пожалуйста, выбирать платья – очень приятный процесс, я тебе это докажу!
- До завтра, моя добрая фея!
Из кафе напротив вышел тот странный парень. Кира обратила внимание, что он улыбался. Постоял минуты три, покурил, набрал кому-то. А потом сел в свою BMW и уехал.
Она тоже невольно улыбнулась. Интересно все-таки, кто это. Проверила входящие - Лера пока не ответила на её сообщение.
Проспект был залит теплом и светом. Как же она любит этот город и это место в особенности. Столько воспоминаний… Они согревали её в другом городе, за две тысячи километров отсюда, где зима длится по полгода, где люди не улыбаются на улицах и где у соседей вряд ли можно попросить даже коробок спичек.
Кира неторопливо шла вперед, уносясь мыслями в самые сокровенные закоулки памяти, когда телефон зазвонил в третий раз.
«Что-то Рита слишком быстро».
Но это не была не она. На экране высветилось «Олег».
На какую-то секунду ей показалось, что она несется вниз на американских горках. Внутри всё полетело кувырком. Ладони в один миг стали ледяными. А потом её затопила волна такой безрассудной радости, которая ударяет в мозг, как сильнодействующее психотропное вещество.
Первым её порывом было обернуться. Она кожей чувствовала: он где-то рядом, в поле её зрения, наблюдает за ней с тех пор, как она вышла на улицу.
Но Кира сдержалась и вместо этого сняла трубку, продолжая идти, не замедляя шаг.
- Алло, - запинаясь, произнесла она.
Голос не слушался. Вместо беззаботности, в нём звучало волнение.
- Только не оборачивайся. Привет.
- Привет. Ты где-то рядом?
- Ага, метрах в пятидесяти от тебя, может чуть дальше. Классное платье.
- Спасибо, - Кире каким-то чудом удалось придать голосу легкий оттенок надменности. – Ты звонишь насчет Марка?
- В том числе. Слушай, вообще не знаю, зачем я на это подписался… Но отказываться не буду.
- Нет, конечно, ты сделаешь ему больно. Марк с такой надеждой говорил о тебе и о вашей случайно встрече, что я…
- Мне он понравился. Хороший такой парнишка. С него толк выйдет.
Олег вздохнул, а потом продолжил уже более деловым тоном, к которому прибегал на переговорах.
- Давай поступим так. Каждый из нас будет делать то, что он умеет. Ты соберешь на флэшмоб людей. Распространишь информацию, пригласишь кого надо, с мэрией у тебя уже есть договоренность…
- Откуда ты знаешь? – Кира, всё это время упивавшаяся звуками его голоса, не особенно вдаваясь в смысл сказанного, вдруг переключилась с режима влюбленной девочки.
- Как? Разве они тебе еще не звонили?
- А-а-а, так это твоих рук дело… Как же я сразу не догадалась. Спасибо большое. Я очень…
- Всё, Кир, не начинай, - оборвал её Олег.
Он всегда смущался, стоило кому-нибудь обнаружить, что он совершил доброе дело. Олег часто помогал людям, но потом всё отрицал.
- В общем, ты отвечаешь за людей. Минимум сто человек. Подберешь музыку, пригласишь журналистов, не знаю, что там еще нужно. Ты же у нас пиарщик. А я куплю фонарики, штук эдак двести, ты же наш народ знаешь: половина свои испортит еще до начала. Привезу колонки и прочую аппаратуру. Если что-то еще нужно будет – ты только скажи. Сколько у нас времени?
- Думаю, дней пять. Не больше.
- Уверен, нам хватит.
- Я рада, что мы будем делать это вместе, а теперь извини, мне звонит подруга, мы договорились пройтись по магазинам сегодня.
Олег рассмеялся.
- Некоторые вещи не меняются.
Кира первая нажала на отбой. В трубке раздались короткие гудки. Примерно также, в такт с ними, сейчас стучало её сердце.
Лера
Он отказался от ужина, попросив только чашку чая. Лера последовала его примеру. Мама хлопотала вокруг стола, что-то весело щебетала, пытаясь разрядить обстановку, но хмурое лицо дочери сводило всё её попытки на нет. В конце-концов мать послала Лере уничтожающий взгляд, который она, впрочем, проигнорировала.
- Я пришел, чтобы пригласить Леру поужинать в ресторане, - сказал Давид, аккуратно опуская чашку на блюдце. - Я целых две недели был в отъезде и, если честно, соскучился, поэтому хотел бы провести сегодняшний вечер с вашей дочерью. Вы не против?
Мама просияла:
- Конечно, нет!
- Сколько у меня времени на сборы? – спросила Лера.
Давид закатил глаза.
- Не больше часа, столик заказан на семь.
Лера улыбнулась. На этот раз искренне: уж очень Давид напомнил ей отца, который всегда страдал от длительной процедуры женских сборов. Благо женщин у него в семье было целых три: жена и две дочери.
До ресторана ехали молча. Лера отвернулась к окну и мысленно готовилась к трудному разговору, Давид то и дело переключал музыку, ни одна песня не доиграла даже до середины. Ей показалось, что он нервничал. Это было не очень на него похоже.
Он открыл перед ней дверцу и подал руку, помогая выйти из машины. Не выпуская её ладони, повел ко входу в ресторан. Там уже ждал учтивый официант, который проводил их к столику в дальнем конце зала, куда не долетали шум и сигаретный дым.
- Значит, соскучился? – наверное, это было не лучшее начало разговора, но Лера решила сразу перейти к самому неприятному.
- Тебя это удивляет? – его спокойствие начинало её бесить.
- Да. Очень.
- Почему?
- А как чужие люди могут скучать друг по другу? – отрывисто спросила Лера, откидываясь на спинку кресла.
Давид зажёг сигарету и затянулся. Выпустил дым с изящной небрежностью и, не глядя ей в глаза, спросил:
- То есть я тебе чужой человек? Ты не скучала? И ни разу за эти две недели обо мне не вспомнила?
- Да, чужой. Не вспоминала, пока мама не поинтересовалась, почему ты не звонишь. Ей ты нравишься явно больше, чем мне.
Его взгляд задержался на пепельнице.
- Я не звонил, потому что был в отъезде…
«Бла-бла-бла…»
- Мне неважно, почему ты не звонил, можешь не оправдываться.
- Я не оправдываюсь, - кажется, он разозлился, потому что теперь в голубых глазах читалось раздражение.
Лера мысленно возликовала.
- Давид, на самом деле я тоже хотела предложить тебе встретиться сегодня вечером в этом ресторане.
- Зачем? – казалось, он действительно удивился. - Ты же говорила, что не скучала.
- Затем, чтобы поговорить. О нас. О нашем будущем. Я хочу расстаться.
И опять на его лице не дрогнул ни один мускул. Он молчал так долго, что она продолжила:
- Слушай, этого брака хотим не мы, а наши родители. Зачем портить друг другу жизнь? За те четыре месяца, что мы официально считаемся парой, мы ни разу даже не поговорили по душам. Мы абсолютно чужие друг другу люди. Я редко вижу тебя, еще реже слышу, я не знаю, чем ты живешь, что приносит тебе радость, а что, наоборот, заставляет грустить. Я знаю всё о твоей семье и твоей хвалёной родословной, но ничего – о тебе самом. Точно также и ты не знаешь ничего обо мне. Да, я нравлюсь твоей маме. Но нравлюсь ли я тебе? Судя по твоему поведению, я для тебя – декоративное приложение к себе любимому. Я не хочу, чтобы на мне женились только потому, что я порядочная, красивая девочка из хорошей семьи. Я уже сыта по горло нашими стереотипами. Я хочу, чтобы во мне, в первую очередь, видели человека, а не удобный вариант для семейной жизни.
Он поднял глаза. В них не было злости или раздражения. Только усталость и что-то еще, чему она не могла дать названия. На какой-то миг показалось, что это облегчение, что она озвучила то, что он сам не решался сказать вслух.
- Неужели я опоздал? – прошептал Давид.
Нет. Она ожидала услышать совсем не это.
- Опоздал куда?
- Неужели нельзя ничего исправить? – также тихо спросил он.
- Исправить что? Давид, между нами ничего не было, что можно было бы исправлять. Я предлагаю и не начинать, а просто мирно разойтись.
- Еще вчера я бы с тобой, наверное, согласился и еще спасибо бы тебе за это сказал. Но сегодня я говорю тебе «нет». Ты останешься со мной.
К нему снова вернулось спокойствие, а вместе с ним привычный тон, не терпящий возражений. Перед ней снова сидел надменный мужчина, который привык, что всё делается исключительно по его хотению. И тут Лера взорвалась.
- А, то есть ты предлагаешь мне покорно выполнять роль твоей жены, быть тебе верной и покорной спутницей жизни, в то время как ты будешь навещать свою бывшую пассию, которую хотел бы видеть на моем месте? Ну уж нет, Давид, на вторых ролях я быть отказываюсь. Мы расстаёмся. Никакой свадьбы не будет.
С этими словами она встала и направилась к выходу. Разумеется, он не бросился вслед за ней. В глубине души ей очень этого хотелось. Но, как правило, желаемое приходит только тогда, когда становится ненужным.
На город опустились голубоватые сумерки. Проспект постепенно заполнялся людьми. Лера бесцельно шла вперед. Уже через двести метров ноги заныли: высокий каблук и неудобная колодка давали о себе знать.
Вызвать такси и поехать домой, чтобы выслушать очередную порцию наставлений от мамы?
Поехать в офис? В это время там точно никого не будет. А в шкафу наверняка завалялась сменная пара балеток.
Да, пожалуй, лучше пока отправиться в редакцию. Лера достала телефон и обнаружила, что тот сел. Прекрасно. Лучшего завершения дня трудно представить. Зато Давид не сможет ей дозвониться.
«Да он и не будет», - язвительно заметил внутренний голос.
«Я только что своими руками сломала себе жизнь. Именно так скажет мама».
Странно, когда Лера репетировала этот разговор у себя в комнате, она чувствовала какую-то злорадную радость. Но сейчас победного настроения как не бывало. Более потерянной и разбитой она себя не чувствовала еще никогда. Даже в тот день, когда узнала, что ее парень ухаживает за ней только по настоянию родителей, а сам продолжает мечтать о воссоединении с бывшей девушкой.
Лера сделала то, что запрещала себе весь последний месяц: она расплакалась.
Часть VI
Рита
Нет, она ни за что не наденет это платье. Оно больше подошло бы какой-нибудь модели, а не школьнице, которая только пару недель назад отважилась напялить что-то кроме вечных джинсов. Но Кира, разумеется, считала иначе.
- Иди в примерочную. Тебе очень пойдет.
- Не думаю… Может, выбрать что-то попроще? – с надеждой спросила Рита.
- Послушай, милая, - терпеливым тоном, которым обращались обычно к детям, начала Кира, - это всего лишь платье. Если не подойдет – не страшно, выберем другое, в этом городе куча магазинов. Ты надела похожее на съёмки. И всё было отлично. Твои фото красуются в глянце. Ты молодая, красивая девочка с отличной фигурой, выразительным лицом, ярко-рыжими волосами и кучей непонятных комплексов. Было б еще с чего комплексовать. Но это пройдет, когда ты полюбишь себя, – Кира лучезарно улыбнулась, словно бы нисколько не сомневалась, что Рите это окажется под силу, и протянула ей бежевые туфли на очень высоком каблуке.
Рита кивнула, взяла их, даже не взглянув, и поспешила скрыться за плотной шторой примерочной. Она чувствовала себя немного не в своей тарелке в этом роскошном бутике. До сегодняшнего дня она ни разу не переступала порог таких мест. Было и боязно, и любопытно. Приди она сюда одна, конечно, растерялась бы под оценивающим взглядом продавца-консультанта, но с ней была Кира, которая чувствовала себя в этом пестром глянцевом мире абсолютно непринужденно. И эта непринужденность понемногу передавалась Рите.
В тот момент, когда она окончательно успокоилась, с третьей попытки застегнула молнию на платье и расправила складки по бокам, дверь магазина открылась, и послышались чьи-то громкие женские голоса.
- Здрасьте! Вот смотрите, девочки, то самое платье! Хочу его на выпускной! Я вообще думала сначала в Москве, в ЦУМе, покупать, но мама отговорила, типа на один раз платье брать за такую цену глупо. Но обещала, что лабутены купим.
- В ЦУМе?
- Нет, Камилла на днях летит в Милан, я ей заказала, - послышался самодовольный ответ.
Рита, собиравшаяся уже отдернуть штору и выйти из примерочной, замерла. Она узнала бы этот голос из тысячи. Пожалуй, самый ненавистный на свете голос. Он принадлежал ее однокласснице Ангелине, которая не упускала случая сделать из нее посмешище перед всей параллелью.
Уверенность, которую она не без труда обрела всего минуту назад, предварительно раз пять прокрутив в голове ободряющие слова Киры, рассыпалась, как карточный домик. Сейчас она выйдет, и эти девочки смерят ее презрительными взглядами, как они обычно делают это в школе, а потом начнут мерзко перешептываться и хихикать.
- Рит, выходи! Дай я на тебя посмотрю. Я тут ещё одно платье нашла.
Делать нечего. Не может же она всю жизнь прятаться за шторой. Рита надела туфли, постояла в них несколько секунд, обретая устойчивость, потом последний раз взглянула на себя в зеркало через плечо и решительно отдернула штору. Делая вид, что не замечает своих одноклассниц, она улыбнулась Кире и спросила как можно более небрежным тоном:
- Ну как тебе?
Глаза подруги азартно заблестели. О да, Кира была в своей стихии.
- Вау! Оно даже лучше, чем то, которое я выбрала для съёмок! – сказала она, переводя взгляд с Риты на её фотографию в журнале и обратно.
Её слова пришлись очень вовремя. По-прежнему делая вид, что всё идет по плану и что внутри у нее не носится, сметая всё на своем пути, тайфун разбушевавшихся нервов, Рита прошлась в другой конец зала к большому зеркалу в массивной золотистой раме. С учетом высоченных каблуков это было непросто. Чтобы придать походке нужную легкость и плавность, она представила, что за ней наблюдает этот придирчивый фотограф из «Глянца», Стас. У зеркала она обернулась. Кира сияла, как будто новогодняя ночь наступила на полгода раньше. Казалось, еще секунда, и она захлопает в ладоши. А вот у очаровательных одноклассниц лица были слегка ошарашенные.
- Так, давай теперь это померь, - Кира протянула ей тёмно-лиловое шелковое платье.
Рита опять скрылась за шторами, наслаждаясь своей маленькой победой. Если не обращать на их присутствие внимания, все не так уж страшно. А может, дело в том, что рядом Кира.
- Ну так че, ты будешь мерить это платье или как? – натянуто спросила девочка из свиты Ангелины.
- Да, конечно, буду, - голос её прозвучал почти воинственно.
«Она хочет остаться, чтобы посмотреть, что я выберу».
Лиловое платье смотрелось неплохо. И цвет ей шёл. Кира с ней согласилась, когда заглянула в примерочную. В этот раз Рита решила воздержаться от дефиле по магазину.
- Ну как вам, девочки? – подчеркнуто громко спросила Ангелина у своих подруг.
Те рассыпались в комплиментах. Одна из них потянулась за телефоном.
- Ну-ка фоточку для инстаграма.
Ангелина крутилась, надувала губки, играла с волосами, словом делала все то же самое, что делали другие девочки, когда фоткались в школьных коридорах или в больших зеркалах. Справедливости ради стоило отметить, что платье ей очень шло.
- Давай еще в один магазин заглянем, если что, за этим платьем мы всегда успеем вернуться, - тихо сказала Кира, выходя из примерочной.
Рита кивнула, краем глаза успев заметить, что Ангелина рассматривает брошенный на столик журнал, раскрытый аккурат на их фотосессии. Как будто Кира сделала это специально.
Они вышли на тихую улицу и свернули налево. Рите послышалось, что едва за ними закрылась дверь, как в магазине раздался придушенный смех. На какую-то секунду ей показалось, что она снова в школьном коридоре, спешит на урок, проходит мимо компании Ангелины, опустив голову и мечтая оказаться где-нибудь в другом месте, а они провожают её насмешливыми взглядами.
- Такое платье, какое мерила эта девочка, будет на каждой второй, вот посмотришь, - сказала Кира. - Как же у нас любят слепо повторять за модой!
- Это были мои одноклассницы, кстати, - как бы невзначай оборонила Рита.
- Видимо, не очень ты с ними ладишь? Они так странно на нас смотрели…
- О да, они не упускают случая сделать мое пребывание в школе просто волшебным.
- Ты правильно сделала, что проигнорила. Забей на них и на то, что они подумают. Меньше, чем через месяц это всё перестанет иметь какое-либо значение. Ты уже закончила одиннадцатый класс и скоро навсегда распрощаешься с этими людьми. Впереди тебя ждет студенческая жизнь, не имеющая со школой и её детскими проблемами ничего общего. И поверь, эта новая жизнь куда интереснее! – Кира улыбнулась, а потом добавила деловитым тоном, - так ладно, нам еще в три магазина надо. За платьем, за туфлями и за бижутерией. У нас много работы!
Рита кивнула. Азарт Киры оказался заразителен. Она решила выбросить из головы неприятную встречу в магазине. Она подумает о ней позже. Если, конечно, это еще будет её беспокоить.
Через три часа поисков и примерок Рита стала счастливой обладательницей сказочного синего платья, не имеющего, по словам Киры, ничего общего с затасканными фасонами этого сезона, не менее сказочных, но не очень удобных красных босоножек на высоком каблуке и пары ярких серёг. Она смотрела в зеркало и не верила своим глазам. Эта девушка не может быть ею.
- Погоди, мы еще не были в салоне красоты. Вот после него ты точно себя не узнаешь!
Вика
В больнице было тихо и скучно. Большую часть дежурства она провела за чтением учебника, который предусмотрительно захватила из дому. Но сложные медицинские формулировки вылетали из головы, стоило ей только оторвать взгляд от книги. Мысли были совсем о другом.
Поговорить с Олегом. Самое главное – помириться. А потом еще раз попытаться объяснить ему, почему она не представляет своей жизни без Вадима, даже если эта жизнь не соответствует ожиданиям её старшего брата. Они оба ей дороги, и брат, и любимый человек, и выбирать между ними ей очень больно.
Разговор с Олегом требовал немалых душевных сил, а у неё их не осталось. Ему очень трудно сопротивляться, он упрямый до крайности и властный. Слишком рано обретенная самостоятельность старшего сына, которой поначалу так гордились их родители, обернулась тем, что он перестал считаться с чьим-либо мнением.
А когда в ее жизни появился Вадим, Олег раскрылся с худшей стороны. Он мог неделями не разговаривать с сестрой, при одном упоминании имени Вадика выходил из себя, зло критиковал его при каждом удобном случае, запирал сестру дома, отбирал телефон, не разрешал никуда выходить, сам отвозил в университет и сам забирал. Вадим попытался спокойно с ним поговорить. Дело закончилось переломом руки, синяками и кровоподтеками и рассеченной губой.
«Это он еще легко отделался, в следующий раз попадет прямиком в реанимацию», - пообещал Олег.
Вика плакала, искала опору в родителях, но отец полностью поддерживал сына, а мать советовала ей не портить отношений с братом. «Когда нас не станет, он будет твоей единственной опорой, а парень – это явление временное». При этом маме нравился спокойный и работящий Вадим. Но переубедить Олега даже она не могла.
Олег был похож на тайфун, который идет напролом и сметает все на своем пути.
Существовал только один человек, который, при всей своей внешней хрупкости и безобидности обладал высокой степенью сопротивляемости его подавляющей силе. Бывшая девушка Олега, Кира, каким-то чудом умудрялась доносить до него свои мысли, заставляла его прислушиваться к своим словам, не надрывая при этом связки и не вступая в ожесточенные споры. С ней он бывал другим. Вике нравились эти перемены в старшем брате: под влиянием Киры он стал мягче, добрее, уступчивее, спокойнее. Но потом они расстались по непонятной причине, и на место прежнего Олега вернулся домашний тиран.
В дверь постучали. Вика отложила книгу и безжизненным голосом произнесла:
- Войдите.
- Нам надо поговорить.
Это был Вадик, и его тон не сулил ничего хорошего.
Давид
Домой он вернулся пьяным. В огромной, но неуютной квартире его ждали только пустой холодильник, мрак и тишина. В том, что живешь отдельно от родителей, есть свои минусы.
На часах было два часа ночи. Десятый раз он набрал номер Леры.
«Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».
Алкоголь начисто вымыл из головы все мысли, кроме одной, самой неприятной. Его бросила девушка. Его впервые бросила девушка. Да еще какая девушка. Его будущая жена.
Завтра он что-нибудь придумает. Завтра он поедет к ней. Завтра он задействует тяжелую артиллерию – своих родителей. Завтра он всё исправит. Попросит прощения за свое прошлое, которое теперь казалось ему самой настоящей помойной ямой. Завтра он начнет жизнь с чистого листа, и первое слово, которое он на нем напишет, будет «Лера».
Завтра…
Олег
В квартире было тихо. Значит, отец еще на работе, иначе бы уже на всю громкость орал телек. Мама возится на кухне.
- Привет. Где Вика?
- Ушла в больницу, у нее сегодня дежурство. Ты бы позвонил ей, - примиряющее сказала мать.
- Позвоню.
Мама бросила на него слегка удивленный взгляд. Очевидно, она рассчитывала на долгий изнуряющий спор, который вспыхивал каждый раз, когда дело касалось отношений Вики и Вадима.
- Как прошел твой день? – от Олега не укрылось, что она слишком быстро сменила тему.
- Хорошо. Я решил помочь одному детдомовскому ребенку.
Через секунду он уже пожалел, что сказал об этом. Сейчас начнется допрос с пристрастием. А если он еще ненароком упомянёт Киру, тогда мама точно от него не отстанет. Почему-то она считала, что Олег обижает Киру и всегда принимала ее сторону.
- Усыновить его хочешь? – усмехнулась мама.
- Да нет, ты что. Просто поучаствую в благотворительной акции и исполню одно желание мальчика из детдома.
- С каких это пор ты решил заняться благотворительностью?
Олег вкратце рассказал ей про своё знакомство с Марком и его необычную просьбу.
- А знаешь, он спросил, какая у меня мама… Ну то есть, какая ты.
- И что ты ответил?
- Что ты строгая и что ты очень нас любишь.
Она улыбнулась, а потом добавила непримиримым тоном:
- Я вас не для того растила, чтобы вы неделями друг с другом не разговаривали! Ты должен помириться с Викой. И прекратить её изводить!
Олег собирался уже ответить что-то резкое, когда зазвонил телефон. Не тот, который он держал для работы, а личный.
Кира. Они никогда не звонила ему первой. По спине пробежал неприятный холодок. Наверное, случилось что-то скверное.
- Алло?
В трубке послышалось сдавленное рыдание.
Лера
Стоя посреди оживленного вечернего проспекта с разряженным телефоном в одной руке и туфлями в другой, она вдруг поняла, что больше всего на свете хочет поговорить с матерью. Ей не нужны сейчас были подруги с их однотипными советами и заверения в том, что все будет хорошо. Ей не нужны были соцсети с их безразмерными возможностями для малодушного нытья в никуда. Ей нужна была эта спокойная, мудрая и рассудительная женщина с мягкими теплыми руками и проницательным взглядом.
Мамина реакция оказалась вовсе не такой, как думала Лера. Она не стала кричать на неё и упрекать ее в том, что упустила, возможно, лучший шанс в своей жизни. При виде заплаканного лица дочери, она первым делом спросила:
- Все живы? Все здоровы?
Лера кивнула, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
- А теперь успокойся и расскажи по порядку, что случилось.
Леру как будто прорвало. Она рассказал всё, про равнодушие Давида, про его неугасающую привязанность к Алине, про его намерения заключить «удобный» брак, чтобы пустить родителям пыль в глаза, про их сегодняшний разговор в ресторане. Она говорила, сбиваясь и всхлипывая, путаясь в именах, но каждое слово облегчало её измученную переживаниями душу.
Когда Лера закончила, мама обняла её и ласково сказала:
- Ложись спать. Завтра поговорим, на свежую голову.
- Ты считаешь, я совершила ошибку? – важнее маминого мнения для нее сейчас ничего не было.
Она покачала головой.
- Нет, я так не считаю. Я вообще не понимаю, почему ты не рассказала мне раньше. Всё, на этом разговор окончен, иди спать.
Лера глубоко вздохнула и мысленно похвалила себя за то, что нашла в себе мужество поделиться с мамой. Теперь она не сомневалась, что всё будет хорошо. Мама не упрекает её и не считает её неудачницей. Пока рядом с ней эта женщина, ей ничего не страшно. Всё остальное перестало иметь значение.
С ним или без него, но она будет счастлива.
Рита
Кира оказалась права. Из салона красоты вышла другая девушка. Другая во всех смыслах этого слова.
- Тимур, у нас сегодня особенная задача. Перед тобой красивая девушка. Но надо показать всем, что она красивая, в первую очередь, ей самой. Одной фотосессии для этого оказалось мало. В первую очередь, стрижка, потом надо будет заглянуть к Карине, пусть сделает ей брови и легкий макияж на пробу. Она сможет нас принять без очереди?
Тимур, приветливый парикмахер, кивнул с понимающим видом и жестом пригласил Риту сесть в кресло. Кира расположилась на мягком диванчике позади них и продолжила:
- Ты будешь самой красивой на выпускном, обещаю. И для этого тебе вовсе необязательно наносить тонну макияжа и рисовать себе другое лицо.
Через полтора часа ее волосы стали на треть короче и аккуратными прядями легли по обе стороны плеч. Такую прическу она видела у некоторых знаменитостей. Вроде ничего особенного, у корней объём, до середины волос прямой, на кончиках крупные локоны. Но именно с такой укладкой было видно, какого они насыщенного медного оттенка.
- Молчание клиента – лучший комплимент, это значит, он настолько ошеломлен, что потерял дар речи, - улыбаясь, сказал Тимур.
- Вы… Вы волшебник! – Рита наконец справилась с изумлением и заговорила. – Спасибо вам!
Казалось, Тимур по-настоящему смутился, ему нечасто попадались такие непосредственные клиентки.
- Удачи тебе на выпуском, Рита, - ободряюще сказал он.
- Кстати, бал ведь уже через неделю? – спохватилась Кира. - Запишешь ее на укладку в этот день?
Тимур согласился и окинул Риту задумчивым взглядом.
- Только на выпускной мы сделаем другую прическу, у меня уже даже есть пара идей.
Рита улыбнулась. Она была уверена, что бы он ни предложил, это будет красиво, со вкусом и не как у других. А Рита еще вдруг подумала, что будет хорошо смотреться с любой прической, если будет уверена в себе.
В соседнем зале их встретила невысокая полная женщина, представившаяся Кариной. Минут двадцать она возилась с густыми бровями Риты. Процедура оказалась не из приятных: было больно, и всё время хотелось чихать.
- Терпи, терпи, красота требует жертв, - приговаривала она.
Потом пришла очередь лица. Его намазали какой-то вязкой субстанцией, от которой кожу невыносимо щипало и жгло. Через десять минут ее соскоблили колючей щеточкой и нанесли другую. И так раза четыре. Рита мужественно держалась, не позволяя себе даже ойкнуть, и, чтобы отвлечься от неприятных ощущений, представляла, каким будет её выпускной. Спустя почти час мучения закончились, лицо обтерли насухо, но в зеркало ей на себя посмотреть не дали.
- Погоди, сейчас макияж сделаю, тогда и посмотришь, - строго сказала Карина.
Из огромного шкафа со множеством выдвижных ящичков возникли какие-то щеточки, баночки, коробочки, тюбики с непонятными названиями, кисточки, крема, тени, тушь, румяна… Арсенал у Карины был внушительный, это понимала даже Рита, которая не очень хорошо разбиралась в косметике.
Наконец визажист произнесла «Готово!» и развернула её лицом к зеркалу.
Рита полагала, что после синего платья и шикарной укладки её уже ничего не удивит, но она ошибалась.
Из зеркала на неё смотрела девушка, которой она мечтала быть. Улучшенная версия её самой.
С первого взгляда ничего не изменилось. Придали форму бровям, подвели глаза, накрасили ресницы и наложили совсем немного румян. Но теперь кожа белоснежная кожа как будто светилась изнутри, а на лице выделялись глаза, ярко-зеленые, как крыжовник. Рита стала не просто «красивой», понятие красоты, в конце-концов, у каждого свое. Но она стала заметной. И отныне собиралась оставаться такой всегда.
Стас
На другой стороне проспекта мелькнула знакомая соломенная шляпка. Кира. А рядом с ней шла… Так, стоп. Неужели это Рита?
Не долго думая, Стас перемахнул через клумбы и нагнал девочек.
- Кир, привет!
- Какая встреча, Стас! Как дела? – Кира, как всегда, излучала жизнерадостность и свет. А вот ее спутница явно смутилась и отвела глаза.
Это действительно была Рита. Но со времени их первой и последней встречи две недели назад она очень изменилась. Стас не мог понять, дело только во внешних признаках, или что-то изменилось у нее внутри. Опытный глаз фотографа сразу отметил, что у неё новая прическа и новый макияж, который ей, по мнению Стаса, очень шел.
- Привет, Рит, ты чего отворачиваешься?
- Привет, - она покраснела еще сильнее.
Нет, внутри она осталась всё той же маленькой застенчивой девочкой, которая очень боялась провалить свою первую в жизни фотосессию и морозилась перед камерой.
- Девочки, а давайте посидим где-нибудь, кофе выпьем? – он постарался, чтобы его голос звучал как можно более непринужденно.
Они многозначительно переглянулись, и Стасу показалось, что против него назревает заговор.
- Почему бы и нет, - улыбнулась Кира и подмигнула подруге.
Вика
- Украсть? Ты думаешь, это выход?
- Я думаю, это единственный вариант в нашем случае. Твой брат по-человечески не понимает.
- Вадик, это позор.
- Ой, да че ты начинаешь, и до тебя девушек воровали, не ты первая, не ты последняя.
- Это раньше воровали, а сейчас знаешь, как это называется? «Сама в машину села», вот как. Я не хочу позорить родителей, позорить брата… Каким бы он ни был, он такого не заслуживает.
- Значит, ты выбираешь его? Да ты вспомни, как он с тобой обращался! Как он тебя под замок посадил!
- Всё равно он мой брат. Я не хочу выбирать одного из вас. Вы оба мне очень дороги. Я поговорю с ним и…
- Да сколько уже можно с ним разговаривать, один раз уже поговорили, ты помнишь, чем это закончилось.
Вадим встал и посмотрел на неё в упор.
- Вика, я очень хочу быть с тобой. Иначе давно бы уже махнул на всё рукой, поводов было много. Но я все еще рядом. Подумай об этом, когда будешь принимать решение.
С этими словами он вышел. Хлопнула дверь. Вика вздрогнула и обняла себя за плечи. Она вымотана. Она больше не хочет принимать никаких решений. Пусть кто-нибудь решит за нее.
Кира
Она оставила Стаса и Риту примерно через два часа после того, как они заняли уютное место в глубине зала и заказали каждый по большой чашке домашнего какао.
Эти двое явно нравились друг другу, поэтому она с чистой совестью предоставила Стасу возможность проводить Риту до дому, а сама поехала в детдом, навестить Марка.
Вообще-то было уже поздно, почти девять вечера, но Кира надеялась, что ее пустят к нему. Ей не терпелось рассказать мальчику, что подготовка к флэшмобу уже началась, и что всего через какую-то неделю его заветная мечта станет реальностью.
Впереди показалось здание детдома. Кира сбавила скорость в тот момент, когда мимо нее на бешеной скорости промчался какой-то лихач на «четырнадцатой». Она едва успела избежать столкновения.
«Вот идиот, кто так ездит! По-любому же пьяный!» - со злостью подумала Кира.
Авария – это то, чего она боялась больше всего. По этой причине она долгое время отказывалась садиться за руль. «Ты можешь ездить по всем правилам и никогда не превышать скорость, переходить дорогу только в положенном месте, но какой-нибудь придурок сядет пьяным за руль и отправит тебя на тот свет», - так она объясняла отцу свое нежелание учиться водить.
Впереди послышался скрип колес и глухой удар. Откуда-то из темноты опять возникла «четырнадцатая». Водитель машины резко дал задний ход, развернулся, так что завизжали шины, и умчался в обратном направлении на скорости, превышающей все возможные пределы.
Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Кира прибавила скорость и включила дальний свет. Желтый луч выхватил из темноты маленькое тело.
Сердце пропустило один удар.
«Нет. Неужели он кого-то сбил насмерть…»
Она включила аварийку, выскочила из машины и побежала вперед. На асфальте лежало хрупкое, изломанное тело ребенка. Приготовившись к самому худшему, она развернула его лицом к себе. Это был Марк.
В голове как будто взорвался снаряд.
"Только не это... Не может быть..."
Едва сдерживая рвущийся наружу крик, Кира оттащила тело от центра дороги к обочине и дрожащими пальцами набрала «03». Каким-то чудом ей удалось взять себя в руки и без запинки назвать точный адрес места происшествия. Дрожа, она взяла маленькую, холодную руку Марка и проверила пульс. Слабый, едва заметный, но он был. Она чуть не расплакалась от облегчения. Через пять минут, в течение которых она не отпускала его ладошку и которые стали самыми страшными минутами в ее жизни, послышался вой сирены.
Бригада врачей погрузила Марка в машину, а Кира поехала вслед за каретой скорой помощи в больницу.
Всё, что произошло после, смешалось. Она помнила только спокойное, уверенное лицо молодого врача, белые стены больничного коридора и едкий запах спирта.
Марку сделали срочное переливание крови. Но запасов, которые оставались в больнице, оказалось недостаточно. Нужен был донор. Промедление могло иметь самые худшие последствия.
- У него первая положительная группа крови, - констатировал врач.
- У меня тоже, - при этих словах ее лицо сразу же просветлело.
Она уже знала, каким должен быть ее следующий шаг.
Но врач, очевидно, не разделял её намерений.
- Девушка, вы себя в зеркало видели? Вы если сорок пять весите, и то хорошо. Вам нельзя сдавать кровь.
- Он умирает! Какая разница, ну подумаешь, упаду в обморок! - крикнула она.
- Нет, - твердо сказал он, - последствия могут быть серьезнее, чем обморок, я не могу рисковать вашим здоровьем. Вы лучше подумайте, у кого из ваших знакомых первая положительная, она не такая уж редкая.
Олег. Ну конечно, почему она сразу ему не позвонила?
Он ответил после второго гудка, и голос его был встревоженным. А через десять минут он уже стоял в больничном коридоре.
- Кира, как он? - тихо спросил Олег.
- Без сознания. Нужен донор с первой положительной, - стараясь унять дрожь в голосе, ответила она.
- Всё будет хорошо, - он крепко сжал ее ладонь и протянул ей маленькую бутылку с водой.
- Выпей.
В этот момент к ним вышел молодой врач и его ассистентка, невысокая светловолосая девушка в белом халате. Оба выглядели уставшими и встревоженными. Олег повернулся к ним.
- Я хочу сдать кровь для…
Он замолк на полуслове, и Кира заметила, как резко изменилось выражение его лица. Глаза сузились, губы сжались в ниточку. Так бывало, когда он встречал кого-то, кто был ему крайне несимпатичен.
Первой молчание нарушила девушка в белом халате.
- Олег? Ты что тут делаешь?
Ага, значит, это его сестра и её жених. Кира прекрасно знала, какие сложные отношения у Олега с потенциальным зятем. Если бы не страх за жизнь Марка, она нашла бы эту ситуацию очень забавной, но сейчас ей было не до смеха.
- Пожалуйста, спасите этого ребенка, доктор, - Кира встала рядом с Олегом, взяла его руку в свою и почувствовала, что сжал ее ладонь в ответ.
Молодой врач перевел испепеляющий взгляд с Олега на неё и отрывисто сказал:
- Пройдемте за мной.
Часть VII
Олег
Ожидание в тускло освещенном больничном коридоре оказалось хуже всего. Но рядом была Кира. В ее присутствии он чувствовал какую-то затаённую тихую радость, оттесненную на самый край подсознания тревогой за жизнь Марка. Сейчас, когда он сделал для спасения мальчика всё возможное, эта радость стала отчетливее. Кира здесь, сидит рядом, накинув на плечи его пиджак. В критическую минуту она позвонила именно ему. Эта мысль вдохновляла.
Он украдкой перевел на нее взгляд. Девушка сидела, закрыв глаза, но не спала. Они находились в больнице уже часа два, с тех пор, как Олег вышел из операционной, и за все это время еще не сказали друг другу ни слова. Но в этом молчании не было ни тени неловкости. Сейчас им не нужны были слова, чтобы чувствовать друг друга.
Олег взял ее холодную ладонь в свою. Кира открыла глаза.
- Всё будет хорошо, врач сказал, что переливание сделали своевременно. Жизни Марка ничего не угрожает.
- Из-за какого-то пьяного кретина… - прошептала Кира, проводя рукой по лбу. - А если бы…
- Тихо. Ты оказалась в нужном месте в нужное время, вызвала скорую. Не нужно грузить себя тем, что могло бы случиться, но не случилось.
Эти слова прозвучали жестче, чем ему бы хотелось, но Кира не придала этому значения. Слабо улыбнувшись, она ответила:
- Ты прав. Конечно, он будет жить.
- А почему ты позвонила именно мне? – Олег понимал, что вопрос звучит по-детски, но ничего не мог с собой поделать. Ему нужно было заверение, что она нуждается в нем так же, как и раньше.
Девушка не успела ответить: из операционной вышел Вадим. Олег и Кира одновременно встали и в один голос спросили:
- Как он?
Вадим устало вздохнул и машинально сунул в карман халата резиновые перчатки.
- У него сотрясение мозга, перелом левой руки, множественные ушибы, но опасности для жизни нет. Переливание сделали вовремя. Недели две придется провести в больнице. Я лично за ним присмотрю, не беспокойтесь.
Олег почувствовал облегчение. Конечно, в глубине души он был полностью уверен, что жизнь Марка вне опасности, но после слов врача тревога отпустила окончательно. А того кретина, по милости которого они все сегодня здесь оказались, он найдет. И сделает так, чтобы тот больше никогда не сел за руль.
- Вам бы поехать домой, девушка, да выспаться, у вас очень уставший вид. Вы перенервничали. В таком состоянии машину лучше не водить, - посоветовал Вадим, переводя сочувственный взгляд на Киру.
Она не стала спорить, только кивнула. Олег подумал, что после сегодняшнего она вообще побоится вести машину.
- Я тебя отвезу, - сказал он, положив ей руку на плечо.
- И примите валерианку перед сном, пожалуйста. Это успокоит нервы.
- А как же Марк?
- От вашего дальнейшего пребывания в больнице его состояние не изменится, поверьте. А вам может стать хуже. Вы устали. Приходите завтра, отдохнувшая, проведаете его, а сейчас возвращайтесь домой и поспите.
Вадим говорил настолько спокойно и убедительно, что, вопреки собственному желанию, Олег почувствовал к нему что-то сродни уважению. Ему всегда нравились люди, способные не поддаваться панике в трудные моменты и убеждать, не повышая голоса. Олег вынужден был признать, что Вадим, похоже, относился именно к таким.
- Хорошо, доктор, я приеду завтра. И спасибо вам огромное!
В этот момент к ним вышла Вика. Кира бросила на Олега многозначительный взгляд, а потом невинным голосом сообщила:
- Мне нужно отойти на пару минут.
«Она сделала это нарочно», - подумал Олег. Оставшись в одиночестве под укоряющим взглядом сестры, он почувствовал себя неуютно. Срочно нужно было что-то сказать. Но все слова вылетели из головы в самый неподходящий момент.
Есть такие события, пережив которые, люди уже не могут относиться друг к другу по-прежнему. Совместное спасение жизни маленького мальчика, безусловно, является одним из таких событий. Олег это понимал. Наверное, понимали это и те двое, которых сейчас демонстративно взялись за руки прямо у него на глазах.
Еще вчера такой жест взбесил бы Олега. Сегодня он сделал вид, что не заметил, хотя в душе испытал раздражение. Он коротко кивнул Вадиму и процедил:
- Спасибо за Марка.
Нет, этот вовсе не значит, что он так быстро сменил гнев на милость, просто в подобной ситуации нельзя не сказать спасибо, убеждал себя Олег. Он перевёл взгляд на Вику. Сестра смотрела на него с вызовом.
- Я могу тебя забрать после дежурства, - как можно более миролюбивым тоном предложил Олег.
- Меня Вадим подвезет, если ты не против.
- Я не против, ладно.
Странно, почему он не чувствует прежней неприязни? Может, слишком устал? Но в глубине души он понимал, что сегодня он посмотрел на потенциального зятя другими глазами. Все это время Олег упорно стремился видеть в нем неудачника, который живет на скромную зарплату начинающего врача и вряд ли сможет пробиться в жизни. Сегодня образ неудачника померк.
- Это ведь был парень твоей сестры? – мягкий голос Киры отвлек его от дороги.
- Да.
- По-моему, ты ошибся в нем. Он отличный молодой человек. Не растерялся в трудную минуту, спас Марку жизнь. Точнее, это ваша совместная заслуга.
Олег молчал. Ему было так хорошо сейчас, когда Кира уютно свернулась калачиком на переднем сидении его машины, что все остальное его не волновало. Но последняя ее фраза заставила его выйти из состояния легкой расслабленности.
- Совместная?
«А ведь она права».
- Признай, что ты ошибался в нем.
- Кир, у него за душой ни гроша. Да, он молодец, сегодня он спас ребенку жизнь. Видимо, не просто штаны просиживал на парах. Возможно, он станет хорошим врачом и спасет еще не одну жизнь . Но врач – это профессия, с которой в нашей стране трудно пробиться. Я хочу, чтобы у Вики было все самое лучшее. Он не сможет ей этого дать. Я не вижу в нем потенциала.
- Потенциал – это не деньги. Потенциал складывается из воспитания, образования, каких-то личных качеств… Ты тоже когда-то не имел за душой ни гроша, прости, конечно, что напоминаю тебе об этом. Но это не помешало тебе стать тем, кто ты есть сейчас.
- Я предприниматель. У меня свое дело, которое я люблю. Я никогда ни на кого не работал. Я никогда не проходил никаких собеседований и не писал резюме. А он будет заложником системы. Маленьким винтиком в большом механизме. С маленькой зарплатой, ненормированным рабочим днем и постоянным стрессом. Я знаю, как работают врачи в нашей стране. Тяжелейшая работа за гроши, - Олег чувствовал, что начинает закипать.
- Вика тоже врач.
Ну почему Кира не хочет его понять? Она, которая всегда была на его стороне.
- Вика девушка. Она не должна думать о том, чтобы содержать семью. Об этом должен думать мужчина.
- Олег, не все в этой жизни решают деньги. Сегодня они есть, завтра их нет. Главное – это человек. Твоя сестра видит в Вадиме то, что ей нужно, - с напором сказала Кира и, видя, что он не собирается спорить, продолжила. - А он, в свою очередь, не отказался от нее, несмотря на все препятствия, которые ты им учиняешь. Уж ты это умеешь, как никто другой, - горько добавила Кира.
Он остановил машину возле ее дома. Повисла пауза.
- Кир, я не хочу сейчас говорить и думать о Вике и Вадиме. Я хочу поговорить о нас.
Он почувствовал, как к горлу подступает ком.
- Москва для тебя по-прежнему важнее?
- Ты же знаешь, я не смогу сюда вернуться, - прошептала она.
Еще пять минут назад где-то в области сердца было тепло, сейчас там разверзлась пустота.
– Зачем ты это делаешь? – еле слышно спросила она. - Ты же первый захотел уйти, и ушел, без объяснения причин, а сейчас ведешь себя так, как будто мы по-прежнему…
Он хотел сказать ей, что его чувства не изменились, но вместо этого усилием воли заставил себя замолчать.
Хлопнула дверь. Кира, так и не дождавшись ответа, вышла из машины и направилась к дому. Олег смотрел вслед ее удаляющейся хрупкой фигурке и ненавидел себя за то, что не может относиться к ней безразлично. Это заметно упростило бы ему жизнь…
Давид
Его разбудил яркий солнечный свет, ударивший в глаза. Давид с трудом разлепил отяжелевшие веки и попытался сфокусировать взгляд на темном расплывающемся пятне, которое при ближайшем рассмотрении оказалось Олегом.
Его лучший друг стоял, скрестив руки на груди, и ехидно улыбался:
- Доброе утро.
- Ты че здесь делаешь? – хриплым голосом спросил Давид, всё еще не понимая, где он находится.
- Ты вчера, видать, так набухался, что забыл запереть входную дверь. Я минут двадцать стучался и звонил тебе на все телефоны, они были выключены, потом проверил дверь, она оказалась открытой. Вошел и обнаружил тебя здесь, спящим прямо в одежде и в ботинках.
Давид с трудом сел на кровати и осмотрел себя. Рубашка и брюки помяты, пиджак, скомканный, валяется на полу. И он реально уснул, не разуваясь. Поперек кровати. В той же позе, в какой вчера упал на белоснежное покрывало.
Все тело болело, виски так вообще разрывало. Давид потер лоб и прохрипел:
- Сколько время?
- Почти час дня, - Олег педантично взглянул на массивные наручные часы. – Ты по какому поводу вчера напился в одиночестве?
Этот вопрос поставил Давида в тупик. С минуту он пытался вспомнить, что же произошло минувшим вечером. Так, начнем по порядку. Сначала этот чертов журнал с Кирой на обложке. Потом он поехал с ним к Олегу в офис. Потом увидел в том же журнале статью про Киру. Потом Олег прочел ему длинную нотацию. Потом он поехал к Лере домой, пил чай с её мамой, потом ресторан, а потом…
- Мы расстались с Лерой. Точнее, она меня бросила, - кратко сообщил Давид, когда наконец, к нему вернулась память.
- Ей давно пора было это сделать. Я все удивлялся, почему она медлит. Она узнала про Алину? – как ни в чем не бывало спросил Олег.
- Да.
- Что будешь делать?
- Женюсь на ней.
- Да сколько можно уже?! Вы миллион раз сходились и расставались! Это, конечно, твое личное дело, но ты сам не устал от этих отношений? – раздраженно спросил Олег.
Давид впервые за все утро посмотрел на друга осмысленным взглядом и твердо произнес, превозмогая на пульсирующую боль в висках:
- Я собираюсь жениться на Лере.
Олег тут же просиял:
- Я, наверное, впервые в жизни рад, что мы неправильно поняли друг друга.
Давид скривился.
- Ты пришел явно не за тем, чтобы выслушивать о моих любовных похождениях.
- Да, я пришел за другим, - лицо его лучшего друга ожесточилось. – Сегодня ночью Марка сбил какой-то пьяный недоумок. Ребенок сейчас в больнице, но его жизни ничто не угрожает. Кира видела, как это произошло. Номера запомнила, но без букв. Надо найти его. Мне понадобится твоя помощь.
- Не вопрос. Только сначала я приму душ и заберу свою тачку.
В ответ на недоуменный взгляд Олега, Давид пояснил:
- Я пришел домой пешком. Последнее, что я помню – я пытаюсь завести машину, но руки не слушаются. Я был слишком пьян и слишком плохо соображал, поэтому пошел своим ходом. Благо тут не очень далеко, а то неизвестно вообще, куда я мог забрести.
Олег посмотрел на него, не выдержал и расхохотался.
- Вот до чего доводят женщины. Вы даже не поженились, а ты уже уходишь в запой. То ли еще будет!
Кира
Ночью она спала плохо, а утром, едва успев позавтракать, помчалась в больницу. Марк уже пришел в себя, но все еще был очень слаб. Впрочем, Вадим, которого Кира застала в больнице, сказала, что состояние маленького пациента не вызывает у него опасений.
Флэшмоб откладывался на неопределенный срок, но один плюс в сложившейся ситуации всё же был – у нее будет больше времени на его подготовку. Точнее, у них... У нее и у Олега. Они ведь будут делать это вместе.
Весь день от него не было вестей, но у Киры было столько дел, что она не могла позволить себе предаваться грустным размышлениям.
Утро она провела возле Марка, который, наконец, пришел в себя, потом поехала в мэрию, чтобы перенести дату флэшмоба. В этот раз чиновники оказались куда более сговорчивы. Решено было провести мероприятие ровно через две недели, в восемь вечера.
С чувством выполненного долга Кира вернулась в больницу. Марк был рад ее видеть. Он явно скучал в палате в одиночестве.
- А разве твои друзья из детдома к тебе не приходили? – спросила Кира.
Она точно знала, что Вадим и Вика уже поставили воспитательницу в известность о случившемся.
- Нет, - буркнул Марк и отвернулся к окну.
- Не расстраивайся, они еще придут. Завтра или послезавтра.
- А где Олег? – с надеждой спросил мальчик.
- Он тоже придет. Обязательно, - ее слова звучали как-то неубедительно. - Просто он сейчас занят. Ищет того, кто вчера сбил тебя на машине.
Марк вздрогнул.
- Я что, правда, мог умереть? – тихо спросил он.
Кира не знала, что на это ответить. И решила, что правда в этом случае не лучшее лекарство.
- Нет. Но мог серьезно пострадать.
Марка такой ответ вполне устроил. Конечно, он не понимал всей серьезности произошедшего. Это было только к лучшему.
- А почему ты ко мне пришла? – этот простой вопрос смутил ее больше предыдущего.
- Марк, вчера на моих глазах тебя сбила машина. Я хочу убедиться, что ты пойдешь на поправку в самое ближайшее время. А еще я хочу, чтобы мы подружились. Конечно, я понимаю, что Олег тебе больше нравится, но я тоже хочу стать твоим другом, - с этими словами Кира протянула ему руку.
Марк тут же охотно пожал ее и улыбнулся.
- А что, одна подружка у меня уже есть, Софа, будешь второй.
Кира рассмеялась.
- Вот когда поправишься, выпишут из больницы, мы устроим для тебя сюрприз, обещаю! И Софа будет, и все твои друзья! И много людей, которых ты не знаешь, но которые уже знают о тебе и хотят помочь! – с воодушевлением добавила она.
И в этот раз сказала правду.
Вчера ночью Кира вернулась домой в расстроенных чувствах, из-за чего долго не могла уснуть, но запретила себе думать об Олеге и его странном, не поддающемся никакому объяснению поведению. Поэтому она решила сосредоточиться на чем-нибудь другом. И раз уж сна не было ни в одном глазу, села за ноутбук. Но вместо бесцельного серфинга по интернету Кира описала всё, что случилось с Марком.
«…сейчас он в больнице, в тяжелом состоянии. К нему не придут мама с папой, которые должны в таких случаях сидеть у изголовья больничной койки, доставать врачей нервными вопросами о состоянии своего ребенка и искать виновного, обещая поставить ради этого на уши весь город. У Марка нет никого. И все же, он не один. У него есть мы с вами.
Я не призываю вас искать того, кто сидел за рулем той злополучной машины. Этого человека пусть ищет полиция. Я не прошу вас выйти на митинг против пьяных несовершеннолетний водил, которые покупают права и машины, но не могут элементарно выучить ПДД. Я даже не призываю вас не садиться за руль в нетрезвом виде.
Я прошу вас сделать кое-что другое.
У Марка есть одно желание. Он хочет увидеть, как сто красных фонариков взлетают в ночное небо над нашим городом. Как в его любимом добром мультике со счастливым концом.
Что такое для нас с вами, взрослых людей, запустить в небо сто красных фонариков? Просто милый, красивый жест, повод собраться всем вместе в центре города, сделать много фоток, которые потом можно запостить в соцсети… А для него это – шанс поверить, что чудеса случаются.
Вот вы чего хотели в восемь лет? Я, например, хотела научиться кататься на велосипеде и не падать. Папа научил. Когда я, крепко вцепившись в руль нового велика, несмело крутила педали, мне казалось, что я совершаю какой-то невиданный подвиг. И мне в этом помог папа.
Давайте сделаем то, что для Марка должны были сделать его родители. Давайте поможем ребенку поверить в чудо. И пусть фонариков будет не сто, а больше…»
Лера
Когда она проснулась, дома никого не было. Взглянула на часы – 13.15. Потащилась на кухню, налила себе воды, по дороге мельком глянула в зеркало и тут же отпрянула: видок у нее, конечно, плачевный. Глаза распухли, под ними кое-где еще остались черные разводы от туши, на щеках следы от подушки и красные пятна, волосы спутанные. Брр… Вот что значит превратиться в ходячий пожарный шланг. Но иногда просто необходимо выплакаться.
Лера заметила на тумбочке свой телефон и поставила его на зарядку, чтобы проверить, много ли человек впало в панику от того, что она больше десяти часов не выходила на связь.
«Мама. Это абонент звонил вам 2 раза».
«Папа. Этот абонент звонил вам 1 раз».
«Стас. Этот абонент звонил 1 раз».
«Кира. Привет, Лер. Тут какой-то тип очень внимательно изучает твой фэйсбук и инстаграм. Случайно не знаешь, кто это может быть? ;»
А следом две фото. Лера выронила телефон и медленно осела на пол. Потом еще перечитала сообщение. Потом приблизила изображение насколько позволял экран телефона. Сомнений не было. Это Давид.
Интересно, что он забыл у нее на странице? Он же не пользуется соцсетями. Вообще. Его даже вконтакте нет. Странно.
Может, позвонить Кире? Хотя… Нет, не стоит. Она, конечно, хороший человек, искренний, дружелюбный, талантливая модель, но, в конце-концов, они знакомы всего-то пару недель, она ей чужой человек. А зачем открывать свои чувства чужому человеку?
С другой стороны, Кира ведь могла ничего не писать ей о том, что видела. Вряд ли, конечно, она представляла себе, каким важным окажется содержание ее коротенькой смс-ки. Но именно эти две строчки заронили в душу Леры сомнение. Права ли она была насчет Давида? Жаль, мамы нет дома. Не с кем посоветоваться.
Лера по привычке зашла в соцсети. На фейсбуке висела заявка в друзья. От Давида. Значит, он-таки зарегистрировался.
На всякий случай зашла в инстаграм, но там его в числе ее подписчиков не оказалось. Видимо, создать профиль еще и в инстаграме оказалось выше его сил.
Лера подавила минутное желание зайти в настройки приватности и закрыть свой профиль.
«Да ладно, пусть смотрит, чё уж там».
Значит, он решил узнать о ней больше. Иначе, зачем ему понадобилось «внимательно изучать» ее странички?
Лера не стала отклонять его заявку, но и не добавила. Пусть повисит пока.
Не удержавшись, она зашла к нему на страницу. Всего одно фото на аватарке, ноль друзей, на стене единственная запись: «Всем привет». Лера улыбнулась. Вот сразу видно, что новичок. Она хотела было уже свернуть окно и пойти, наконец, позавтракать, когда ее взгляд упал на графу «Информация».
Генеральный директор в …
Изучал экономику в …
Живет в …
Из …
Женат
Минуты две Лера тупо смотрела на последнее слово. Потом против воли рассмеялась. Какая самоуверенность с его стороны! Ну да, когда он регистрировался, он думал, что она согласится играть при нем роль примерной домохозяйки. Только вот ничего у него не выйдет.
Опять слезы.
«Ты, дура, хочешь, чтобы он тебя любил, да? Ты сама к нему неравнодушна, признайся? Это всё мама виновата, расхваливала его днями и ночами! Ну да, конечно, у тебя во всем мама виновата. С детства. Так же проще. Мама все простит и поймет. Правильно, пеняй на маму.
Вспомни, как было больно, когда ты узнала их с Алиной историю. Ты ведь уже тогда поняла, что хочешь быть рядом с ним. Поняла и сразу же сдалась. Мол, куда мне до Алины. Они через такие трудности вместе прошли. Такое не забывается, не стирается дочиста. Я никогда не буду ему так близка, как она. Ты ведь это думала?
Дура. Дура, посмотри на себя. Забыла свое первое правило? Никогда и ни с кем себя не сравнивать. Быть лучше себя вчерашней, а не лучше кого-то. Вытри слезы и позавтракай уже, наконец. А потом будем думать, как нам дальше жить».
Давид
Это были самые трудные переговоры в его жизни.
С отцом Леры они были знакомы давно, дольше, чем с самой Лерой, даже сидели за одним столом, пили вместе, ходили на футбол, болели за один клуб. Но сейчас, снедаемый чувством вины, Давид чувствовал себя так, как будто его связали посреди дороги, по которой должен был проехать на полной скорости камаз.
Сейчас-то он с ним не о Лиге чемпионов говорить собрался.
Сейчас он собрался просить руки его старшей дочери.
Он трусил. Во многом потому, что Лера оказалась права в своих предположениях насчет его отношения к ней.
Да, сначала он действительно хотел взять её в жены только потому, что считал ее «удобным» вариантом, а вовсе не потому, что испытывал к ней какие-то особенные чувства.
Но теперь что-то изменилось. Когда это произошло? Вчера, когда она вот так легко от него отказалась? Или когда он листал ее фото, пытаясь понять, чем вообще живет эта непостижимая девушка? Или когда ему на глаза попалась та статья из журнала? Или еще раньше, когда он вдруг понял, что его девушка может спокойно не вспоминать о нем две недели подряд, не писать первой, не капать на мозги, не ныть из-за мелочей?
Но в глубине души он знал, когда это произошло.
На свадьбе у общих друзей. Туда были приглашены обе их семьи. Давид как сейчас помнил эту сцену. Он стоит в компании таких же, как он сам, молодых, холостых и скучающих парней. Вдруг один застывает, не донеся до рта бокал шампанского, и говорит со смесью удивления и восхищения:
- Какая красивая девушка!
Давид оборачивается вместе с остальными. И тоже застывает.
Лера ослепительно красива в своем серебристом платье. Чувствуя неподдельный восторг, он небрежно ставит свой бокал на поднос и, не глядя на друзей, идёт к девушке через весь зал, берет ее под руку и ведет туда, где сидят их родители. Спиной он чувствует удивленные и завистливые взгляды других парней, и это маленькое обстоятельство очень его радует.
Ему бы тогда насторожиться, понять, что это не обычные симптомы удовлетворенного мужского самолюбия, а нечто большее. Ведь после первой демонстрации своих прав на Леру, Давид так и остался подле нее весь вечер, не отходя ни на шаг. Она решила, что он продолжает играть на публику и любезно поддерживала этот спектакль. А для Давида эти несколько часов превратились в испытание на прочность.
Стена отчужденности и сдержанной вежливости, которую он так старательно воздвиг вокруг себя после расставания с Алиной, дала маленькие трещинки, сквозь них пробивались первые, пока еще слабые ростки нового чувства, обещавшего крепнуть, наливаться силой и снести однажды эту неприступную, прочную стену.
Сейчас крошились последние кирпичики.
Давид вошел в кабинет ее отца, Сергея, тот встретил его своей обычной дружелюбной улыбкой, так напоминавшей улыбку дочери.
«А ведь Лера больше похожа на папу, чем на маму», - мелькнуло у него в голове.
- Здравствуй, Давид. Ты звонил, сказал, у тебя ко мне важное дело, что ж, я тебя слушаю.
Часть VIII
Лера
На следующее утро ее разбудил звонок.
- Дочь, ты спишь?
- Мммм…
- В общем, мы с твоим отцом тут подумали и решили, что неплохо бы было на недельку в горы съездить.
- Мммм…
- Так что, давай, вставай, собирайся, в девять за тобой машина приедет. И попробуй только обратно уснуть, я через полчаса позвоню, проверю!
Лера поднесла телефон к глазам. Три минуты девятого. И мама, судя по тону, кажется, не шутит.
Всё еще плохо соображая, она поплелась в ванную и привела себя в чувство холодной водой. Когда последние остатки сна покинули ее, она вернулась в спальню и набрала номер мамы. Та не отвечала.
Тогда Лера позвонила главному редактору журнала, Максиму Андреевичу, которого все любя звали просто Макс, чтобы известить его о незапланированном отпуске. Тут ее ждал еще один сюрприз.
- Всё в порядке, дорогая, - бодрым голосом рапортовал главред, - я уже знаю. Поезжай со спокойной душой, тем более, материал свой ты уже сдала, всё остальное может подождать недельку. Хорошо отдохни там, может, какие-то свежие идеи появятся для рубрики.
- Спасибо, Максим, а откуда ты знаешь про поездку?
- А это пусть останется моим секретом. Скоро сама всё узнаешь, - весело ответил он.
На Максима это было непохоже. Слишком добрый. Что-то тут не так.
- А теперь извини, у меня, в отличие от тебя, нет впереди целой недели выходных, мне надо работать!
- Да, конечно, спасибо, пока!
- До встречи, Лера!
На часах показывало уже 8:30, но мама так и не перезвонила для проверки, а Лера продолжала сидеть на кровати в одной пижаме, тупо уставившись на открытый шкаф.
«Интересно, а что вообще нормальные люди берут с собой в горы?»
Все ее поездки на природу ограничивались пикниками где-нибудь не дальше десяти километров от города. О том, что такое походы, ночи в палатках и посиделки у костра Лера знала только по рассказам друзей.
Ладно, пусть будут вон те старые джинсы… Так, еще, пожалуй, толстовка с эмблемой родного университета… Хм… Что это за шорты, я их не помню. Ок, пойдет. Купальник? Нет, зачем мне купальник. В горах вроде бывает холодно по вечерам. Значит, еще жилет надо захватить, кеды, нет, наверное, две пары кед, а еще…
Лера как раз выуживала из шкафа кошмарного вида розовый спортивный костюм (я что, правда это когда-то носила?!), когда в дверь постучали.
В глазке, как в кривом зеркале, замаячила чья-то удлиненная, подозрительно знакомая фигура. Давид.
Зазвонил телефон. Видимо, он решил, что она еще спит, а оглушительно тарабанить в дверь, чтобы ее разбудить, недостаточно.
- Мы должны выехать через пятнадцать минут! Лера! Открывай!
«Выехать? Постойте-ка…»
Она открыла дверь, совсем забыв, что на ней пижама с мишками.
- Что ты здесь делаешь? – враждебно спросила она.
- Я приехал, чтобы забрать тебя. Мы едем в горы, - спокойно сообщил он.
- Мы? – непонимающе переспросила Лера.
- Мы – то есть обе наши семьи. Ты что, не в курсе? – с усмешкой спросил он, закрывая за собой дверь.
- В курсе, но…
Когда мама сообщила ей, что за ней приедет машина, Лера подумала, что это будет папин водитель, но никак не бывший парень. Именно «бывший», потому что позавчера они официально расстались. Ну, то есть, она так думала. И вот теперь он заявляется с утра пораньше как ни в чем ни бывало. Это что, заговор?
- Твои родители в курсе, что ты здесь? – с легкой иронией в голосе поинтересовалась она.
- Я тебе больше скажу, твои тоже в курсе.
У Давида было какое-то подозрительно довольное выражение лица.
- А твои в курсе, что мы расстались, и никакой свадьбы не будет? – в тон ему ответила Лера.
- Как это не будет? Будет, - явно веселясь, продолжал Давид.
Впрочем, его лицо сразу стало серьезным, и когда он произнес следующее предложение, в его голосе не было ни капли прежней шутливости:
– Вчера я получил официальное согласие твоего отца на наш брак.
Марк
Он никогда не верил взрослым. Они всегда его обманывали. Но эти двое почему-то ему нравились. Если бы у него была старшая сестра, то она, вероятно, вела бы себя с ним как Кира. Девушка была очень добра к нему, отвечала на все его вопросы и молчала, когда он хотел побыть в тишине или просто уставал.
А Олег… Олег был таким, каким он сам хотел бы когда-нибудь стать. Сильным, уверенным в себе и независимым. Марку было всего десять лет, и все десять лет он чувствовал себя чужим везде и всюду. Он рос замкнутым и довольно угрюмым ребенком. Большего всего на свете ему хотелось поскорее вырасти, покинуть стены детдома и начать самостоятельное плавание. В глубине души, несмотря на взрослые не по годам взгляды, Марк, как и все дети, верил в чудеса. Не в Деда Мороза и зубных фей, как другие, а в то, что если очень захотеть – непременно сбудется. Для него это и было настоящим чудом: пожелать, а потом однажды увидеть, как загаданное сбывается.
Сейчас, лежа в больничной палате, Марк желал только одного: полностью выздороветь. Никакие фонарики ему не нужны, никакие игрушки, только выйти бы отсюда поскорее, увидеть снова приземистое здание детдома, сесть на старые качели во дворе, напугать Софу большим жуком, стащить из буфета леденцы перед обедом… Если так подумать, то в детдоме конечно же, лучше, чем в этой скучной больнице. Только лежишь себе и лежишь.
Каждое утро к нему в палату заходил врач Вадим, который спас ему жизнь. Он добрый, но строгий. Часто спрашивал про самочувствие. Иногда вместе с Вадимом заглядывала Вика. Она тоже добрая и не такая строгая. Вика все время повторяла, что он похож на птенчика. Марк, само собой, предпочел бы более солидное сравнение, но даже это казалось ему очень милым.
Кира и Олег приходили к нему по очереди. Каждый день, но в разное время. Олег обычно заглядывал к вечеру, садился у краешка кровати и неторопливо рассказывал ему, как прошел его день. Кира влетала в палату, как фейерверк, без конца пыталась его рассмешить, расспрашивала о жизни в детдоме, о его друзьях, любимых игрушках и мультиках.
Кстати, об игрушках. Как-то в один из своих визитов Олег принес ему радиоуправляемый вертолетик. Марк не поверил своим глазам. Вот это чудо так чудо. Блестящий, синенький, он легко порхал по палате на зависть другим мальчишкам, которые не упускали случая одолжить у Марка игрушку. Кира, глядя на них, смеялась и говорила, что все мужчины как дети, независимо от того, сколько им лет, пятьдесят, двадцать семь или восемь.
С Марком в палате лежали двое мальчишек примерно одного с ним возраста. К ним часто приходили их родители.
Марк, наученный горьким опытом общения с детьми из «полноценных» семей, старался даже не глядеть в их сторону, пока один из них не спросил:
- Тебя как зовут? Где твоя мама?
- Нету у меня мамы, - буркнул Марк и отвернулся к стенке.
«Ой, ну хоть бы они от меня отстали».
Мальчик не сдавался.
- Меня, кстати, Саша зовут.
Марк молчал.
- А меня Марат, - раздался тоненький голосочек с третьей койки. - То есть вообще меня все Маратик зовут, а так я Марат Альбертович.
- А меня полностью зовут Александр Сергеевич. Как Пушкина. А у тебя как отчество?
Марк бы и рад ответить, да только отчества своего он не знал. Надо будет спросить воспитательницу, когда выпишут.
- Я не знаю. Я детдомовский.
- Что, прям совсем не знаешь? – сочувственно спросил тот, которого звали Саша.
В его голосе Марк не почувствовал насмешки, скорее, любопытство, а потому соизволил повернуться к нему лицом.
- Ага, совсем.
- Ты сиротка, - с умным видом произнес Марат. – Моя мама говорит, что детишки, у которых нет родителей, называются сиротки.
Саша неодобрительно покосился на койку соседа и подмигнул Марку.
- Не слушай его. Вот вырастешь, станешь большим, сильным и обязательно найдешь своих маму с папой. Они просто потерялись.
Он с такой уверенностью это произнес, что Марк немного оттаял. У Саши было доброе лицо, обрамленное золотистыми кудряшками и плутоватая улыбка ребенка, который всегда доставляет взрослым неприятности в виде разбитых ваз и окон, котят, засунутых в стиральную машинку, и порванных после прыжка с дерева штанов.
Другой мальчик, Марат, напротив, был темненьким, смуглым, но каким-то щуплым, хотя тоже по-своему вполне симпатичным ребенком. В общем, Марку они понравились, и он даже разрешил обоим немного поиграться с вертолетом. О родителях больше заговаривали.
Давид
Лера уснула через полчаса после того, как они после долгих препирательств, наконец, выехали. Глядя на нее, свернувшуюся калачиком на переднем сидении, Давид почувствовал укол совести. Она ясно дала ему понять, что быть с ним не желает. Имеет ли он право еще на что-то претендовать?
Давид нахмурился. Обычно он не грузил себя муками совести и предпочитал следовать поговорке «лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть». Приняв решение, он не подвергал его сомнению, потому что за ним стоял долгий процесс обдумывания. Давид для себя все определил. Он хочет быть с ней. Он будет с ней. Но вот что хочет Лера, он не учел.
Сегодня утром она явно никуда не хотела с ним ехать, но свое решение изменила не под давлением родителей, это Давид понял сразу, и это дало ему крошечную надежду. Что повлияло на Леру, он пока не знал, но собирался это выяснить. Перед тем как все-таки начать собирать вещи, она долго смотрела на экран телефона и что-то читала, нахмурившись. А потом перевела на него колючий взгляд и сказала:
- Ну, раз уж вы все без меня решили, то дайте хотя бы время собраться.
Через час они уже выезжали с ее улицы, а еще через полчаса Лера уснула (или притворилась спящей), видимо, чтобы избавить себя от необходимости поддерживать беседу. Давид всё наделся, что она просто не выспалась. Чтож, впереди у них целых пять часов пути. Хватит и на сон, и на разговор.
А разговор им предстоит долгий. И такой же трудный, как горная тропа, ведущая к красивому, сверкающему на солнце леднику.
Кира
Рано утром ее разбудил телефон. Смска. От Леры.
«Только недавно прочла твое сообщение. Это был Давид, мой бывший молодой человек. Спасибо. Смс помогло мне принять одно важное решение. Как твои дела?»
Кира почувствовала тихую радость, впрочем, как и всегда, когда ей удавалось кому-то помочь. Быстро настрочив ответ Лере, она кинулась к ноутбуку, чтобы посмотреть, сколько людей откликнулись на ее пост про Марка и выразили желание присоединиться к флэшмобу. Лучше бы она этого не делала.
«Ой, ну нашли на что время и деньги тратить. У нас и без детских капризов проблем хватает. Купите мальчику игрушку и дело с концом».
«А вот мне интересно, мэрия дала разрешение на флэшмоб? Если да, то почему какому-то неизвестному мальчику она помогает, а дороги асфальтировать не может?»
«Я вот не пойму, это такой пиар-ход? Фонду «Твори добро» нужна реклама? Слишком уж как-то неприкрыто. Хоть бы постеснялись использовать чужое горе».
«Что за сопли разводит автор? Ни за что не приду на этот дурацкий флэшмоб. Это все пыль в глаза».
Дальше Кира читать не стала. В душе кипело от злости. Да кто они вообще такие? Что они знают о благотворительности? О Марке? О фонде «Твори добро»?
Нет, она не будет им отвечать. И ругаться с ними тоже не станет. Её лучшим ответом будет красивый и добрый флэшмоб, который объединит не только детей, но и взрослых. Благо, впереди полторы недели. И пусть потом пишут, что хотят.
Лера
Как она умудрилась проспать все пять часов пути, Лера так и не поняла. Давид что-то пошутил про снотворное, а она в ответ съязвила, что его присутствие это и есть самое лучшее снотворное, примерное такое же, как параграф из учебника по физике. Он, видимо, обиделся, потому что не заговорил с ней больше до самого вечера, когда обе семьи, разобравшись с чемоданами, сели ужинать перед камином.
Настроение у родителей, в отличие от их детей, было приподнятым. Сергей и Владимир, отец Давида, шутили, вспоминали молодость, мамы делились своим мнением относительно общих знакомых. Ну, то есть они это так называли, у Леры для этого было свое определение – сплетни. Сама она участия в беседе не принимала, как и Давид, который сидел в стороне, у камина, уставившись в огонь.
- Знаете, мы все заслужили небольшой отдых. С этими свадебными хлопотами с ума сойти можно, - сказал Владимир, обращаясь к сыну. – Вот когда у нас с Мариной свадьба была, мы и то не так устали. В наше время же все проще было, да, Мариш?
- Да, - живо откликнулась та, - тогда свадьбы скромнее были, дома играли, во дворах, сами украшали место праздника, сами готовили, сами столы накрывали, и платьев таких не было, как сейчас, тогда у невесты чаще всего одно платье было только, национальное… Кстати, Лерочка, ты уже выбрала платье?
Вопрос застал ее врасплох. Лера покосилась на Давида, который перестал ворошить дрова в камине и прислушался.
- Эмм. Нет еще. Я там в салоне всего один раз была, одна. Надо будет с мамой сходить, когда вернемся.
Шорох со стороны камина возобновился.
«Стоп. Что я вообще несу? Я же еще не уверена, что свадьба состоится…»
Но произнести это вслух она побоялась. Не здесь. Не сейчас. Не при этих людях.
Чтобы как-то сгладить неловкость, Лера спросила у Марины:
- А как вы познакомились?
Наверное, это был не самый лучший способ перевести тему. На всякий случай девушка бросила взгляд на маму, обычно та возводила глаза к потолку, стоило дочери задать какой-то неуместный вопрос, но в этот раз Инна продолжала благодушно улыбаться.
- Ой, там такая история!
- Я за ней два года ухаживал, - воскликнул Владимир, - весь институт знал, многие думали, что я студент меда, настолько часто я у них там появлялся, поджидая Маринку.
- А вы где учились?
- На строительном.
- Мам, пап, а вы сколько встречались перед как пожениться? - спросила Лера у своих.
- Мне хватило двух месяцев, чтобы понять, что я наконец-то встретил своего человека. Твоей маме понадобился год, если не больше, - усмехнулся Сергей.
- Ой, неправда. Не год, а гораздо меньше. Я просто боялась такого ответственного шага, как брак, и специально тянула время, - возразила Инна.
- Я тоже боялась. Настолько, что в день нашей свадьбы два раза упала в обморок, - сказала Марина, обращаясь к мужу.
- Я помню. Я сам пару раз был близок к этому состоянию, - ответил он.
- Был у меня в институте ухажер, - начала Инна, - бегал за мной с первого курса, так он за месяц до свадьбы все грозился меня украсть, увезти в другой город. Я-то всерьез не воспринимала, но…
- Папа, это что еще за новости, - со смехом спросила Лера у отца. – Ты позволил бы такому случиться?
- Конечно, нет, но что поделаешь, у твоей мамы всегда было много кавалеров. Приходилось с этим мириться и не подавать виду, что ревную, особенно поначалу.
- Да ты и сам не промах был, - Владимир от души хлопнул его по спине. – Помнишь Амину?
- Амина? Какая еще Амина, пап? - переспросила Лера в недоумении.
- До знакомства с твоей мамой, на младших курсах, я встречался с другой девушкой, мы с ней учились в одной группе. Я ее сильно любил. Мои родители с самого начала были настроены против нее, - из голоса Сергея пропало прежняя веселость.
Давид пересел поближе к дивану. Лера посмотрела на мать, но та не выказала никакого недовольства, напротив, она смотрела на мужа с любовью и пониманием, так же, как и всегда на протяжении почти 25 лет их счастливой, но не всегда безоблачной совместной жизни.
- А почему они были против? - тихо спросил Давид, впервые за вечер нарушая свое молчание.
- Мы принадлежали к разным национальностям и разным религиям. Против нас были семейные традиции, законы шариата и принципиальные родственники. Амина была из очень богатой семьи, в университет приезжала с личным водителем, а я тогда и мечтать не мог о собственной машине. Между нами была пропасть не только религиозная, но и социальная. Само собой, наши юношеские чувства не выдержали такого испытания. Мы расстались, толком даже не начав встречаться. Года три я еще хранил в своем сердце это чувство, но потом…
- Потом ты встретил маму? – с надеждой спросила Лера.
- Нет, солнышко. Твою маму я встретил намного позже. В течение трех лет я исправно дарил Амине цветы, посвящал ей стихи, понимая, что вместе нам быть не суждено, и, честно говоря, думал, что память об этой любви останется у меня на всю жизнь. А со временем ничего не осталось, хотя еще какое-то время мы учились в одной группе, и даже сидели за одной партой. Когда я познакомился с твоей мамой, мое сердце было свободным. И целым. Я полностью отдался новым чувствам, более зрелым и серьезным. У меня появилась любимая жена, чуть позже - две дочери. Вы заполнили всю мою жизнь. В ней просто не осталось места прошлому. Так всегда случается, Лерочка. Некоторые люди бывают нам посланы, чтобы навсегда остаться в нашей жизни и разделить её с нами, а некоторые – чтобы стать каким-то этапом взросления, но не более того. Не стоит таких людей переоценивать, переоценивать их значимость в своей жизни. И в чужой тоже. Прошлое – от слова «прошло».
Лера молчала, переосмысливая рассказ отца. Никогда, даже в самом узком семейном кругу он не бывал так откровенен, как сейчас. Неужели это из-за Давида? Он знает о его отношениях с Алиной? Знает о переживаниях своей дочери по этому поводу?
«У меня самый лучший отец на свете», - подумала она.
- Пап, ты прав.
Она не могла заставить себя посмотреть на Давида. К счастью, Марина первая поняла, что с откровенными разговорами пора заканчивать, и что пищи для размышления перед сном хватит на десять ночей вперед, а потому предложила всем разойтись.
- Мы сегодня полдня в дороге провели, а завтра нам рано вставать, пойдем в поход на ледник. Давайте-ка спать.
- В поход? – недовольно простонала Лера. – Пап, ну ты ж знаешь, как я ненавижу всякие походы.
- Прихвати с собой фотоаппарат, зато будет что запостить в инстаграм, - ухмыльнулся Давид, когда они шли вдвоем по коридору, ведущему к их комнатам.
Его слова напомнили ей об смс-ке, которую ей прислала Кира.
- Я смотрю, кое-кто у нас тут стал разбираться в соцсетях. Интересно, зачем тебе это?
- Я не в соцсетях пытаюсь разобраться, а в твоих мыслях. А в соцсетях ты публикуешь некоторые из них.
- Вот что значит двадцать первый век. Вместо того, чтобы спросить по-честному, мы в поисках ответов штудируем соцсети, - Лера возвела глаза к потолку, точь-в-точь, как делала её мама.
- Когда человек увиливает от честного разговора, приходится пользоваться менее надежными, но более доступными средствами, - сухо ответил Давид.
- Давай все разговоры подождут до утра, я спать хочу.
- Конечно. Но только до утра. Доброй ночи, Лера…
Она думала, что пролежит с открытыми глазами до рассвета, заново переосмысливая события вечера, но провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.
Часть XI
Лера
Они стояли в глухой тишине соснового леса. Из-за деревьев проглядывала пыльная дорога, ведущая назад, к турбазе. Небо заволокло грифельно-серыми тучами. Было ясно, что с минуту на минуту разразится гроза. Если в городе перед дождем в воздухе сгущалась духота, то здесь, в горах, наоборот, вместе с солнечным светом ушло тепло, его как будто впитали в себя придорожные валуны. Ветер стал резче и холоднее. Лера поежилась, и от взгляда Давида это не укрылось.
- Пойдем обратно? – предложил он.
Она почувствовала, как по щеке скатилась крупная холодная капля, а следом за ней посыпались, как осколки, вторая, третья, десятая, сотая.
Вместо ответа Лера закрыла глаза и подставила дождю лицо и ладони. Давид не поддержал ее романтического настроения и не очень вежливо швырнул в нее своей толстовкой, угодив прямо в лицо.
- Надевай.
- Да нет, оставь, мне не холодно.
- Без разговоров.
Толстовка была теплой и пахла сигаретами.
- Ты опять куришь? – спросила Лера, натягивая ее через голову.
- Вот если согласишься за меня выйти – брошу, - ответил он, не оборачиваясь.
Тучи нависли так низко, что, казалось, до неба можно было достать рукой. Они вышли на дорогу, дождь усиливался, стало холоднее.
- Давай побежим? – предложила Лера и, не дожидаясь его ответа, сорвалась с места.
Ей вдруг стало легко и свободно. Она неслась вперед, на несколько секунд потеряв ощущение времени и пространства, и не чувствовала земли под ногами.
Давид догнал ее за первым же поворотом. Оказавшись в кольце его рук, Лера рассмеялась, запрокинув голову.
- Слишком быстро!
- А если не поторопимся, то промокнем, - ответил он, натягивая ей капюшон. – Шевелись, тут недалеко есть, где переждать дождь.
Этим местом оказались качели, которые стояли почти у самого обрыва. Слегка обтрепанный навес защищал их от дождя. Они были большими: на них свободно могли уместиться трое.
Панорама с качелей открывалась потрясающая. Далеко внизу виднелось озеро, зеленую гладь которого сейчас рассекали струи ливня, вокруг него со всех сторон, как стены, возвышались огромные лесистые холмы, а на противоположной стороне прямо перед глазами раскинулся во всей своей холодной красоте ледник. Чуть ниже него, как слезы, скользящие по щеке, устремлялись вниз три водопада. Издалека они казались тонкими белыми нитями, особенно отчетливо выделяющимися на фоне черных скал.
Юркнув под навес, Лера с улыбкой откинула капюшон и восхищенно огляделась вокруг.
- Мне здесь нравится.
- Когда мы с братом были маленькими, родители возили нас сюда каждый год. Раньше тут стояли другие качели, поменьше, потом их снесли, заменили этими. Я обожал тут раскачиваться, и страшно было, потому что очень высоко, и красиво в то же время.
С этими словами он со всей силы толкнул качели вперед. Лера завизжала, скорее восторга, чем от страха. Давид сел рядом.
- Давай, помогай мне!
И они стали раскачиваться вместе, с каждым разом устремляясь всё выше и выше. Лере казалось, что она летит. Горы то приближались, то отдалялись, от вида внизу перехватывало дыхание. Дождь бил по лицу, но ей было уже все равно. Казалось, нет в этом мире больше ничего, только величественная, молчаливая природа, она и он.
Качели замедлили ход. Лера осторожно подняла глаза на своего спутника.
Давид смотрел куда-то под ноги, как будто что-то искал, потом резко встал, подняв что-то с земли.
- Видишь это? – будничным тоном спросил он, садясь перед ней на корточки и протягивая ей раскрытую ладонь.
Лера недоумевающе посмотрела на грязный кусок стекла.
«Что он затевает?»
- Ну да, вижу, осколок бутылки.
- Стекло, правильно. А это что, знаешь?
С этими словами он сунул руку в карман и достал оттуда маленький бархатный мешочек, и высыпал содержимое себе на ладонь. Лера замерла.
Дождь прекратился, выглянул первый бледный луч солнца и заиграл бликами в крупном камне, украшавшем золотое кольцо.
- А это бриллиант. Настоящий, - хриплым голосом продолжил Давид. – Я могу помыть осколок и отнести его к хорошему мастеру, который сделает из него такую подделку, что с первого взгляда и не отличишь, где тут простое стеклышко, а где драгоценный камень. С девушками также. Бывают девушки, как стекло. Вроде красивые, вроде смотрятся неплохо, блестят, но какие-то они дешевые. А бывают девушки, как бриллианты. Не просто милые, хорошенькие, симпатичные. Они красивы по-настоящему. Они другие. Таких мало. Ограниченный выпуск. Даже если я сейчас брошу кольцо в грязь, этот камень останется драгоценным. Многие парни предпочитают стекло, потому что так проще. Я тоже был таким. Разницу понимаешь, только когда встречаешь настоящее. Все те, кто был до тебя – дешевые стекляшки. А ты, Лера, ты – бриллиант.
Он встал и выбросил осколок, а потом опустился перед ней на одно колено.
- Лер, я был неправ. Мне жаль, что я столько времени потерял на то, чтобы разглядеть настоящее, отличить хорошее от лучшего, стекло от бриллианта, ложный блеск от настоящей красоты. Сейчас я это понял. Я прошу тебя стать моей женой.
Рита
Она волновалась. Но одно дело, нервничать, ожидая неудачи, и совсем другое, испытывать трепет, зная, что произведешь фурор. Она смотрела в зеркало и видела лучшую версию самой себя. Легкий макияж, нанесенный искусной рукой Карины, не делал ее старше своих лет, поэтому даже придирчивая мама осталась довольна. Синее платье средней длины с облегающим кожаным верхом и пышной кружевной юбкой сидело на ней идеально. Высокая прическа, над которой Тимур трудился почти целый час, подчеркивала изящный изгиб шеи. В ушах сверкали крупные серьги, запястье украшал тонкий браслет. Образ завершали красные босоножки на очень высоком каблуке и в тон им маленький аккуратный клатч.
- Доченька, какая ты у меня красивая! - с улыбкой сказала мама.
Рита засияла и решила сделать ей приятно.
- Знаешь, мам, ты была права насчет платьев. Я все-таки девочка.
Ура. Как минимум одна тема для споров с этого дня у них отпала.
Зазвонил телефон. Стас.
- Привет. Я возле арки, как ты и просила, заезжать во двор не стал. Но твоя мама, надеюсь, знает, что ты со мной?
- Да, - сказала Рита, заговорщицки подмигивая матери.
- Вот и хорошо. Жду тебя.
Она действительно честно рассказала маме про Стаса после того вечера в кофейне две недели назад. К ее большому удивлению, мама восприняла эту новость спокойно. А фотосессия в «Глянце» и вовсе стала поводом для гордости.
- Ты очень хорошо получилась. Я рада, что ты начинаешь верить в себя, - сказала мама, листая журнал, а потом неожиданно добавила:
- Если общение со Стасом приносит тебе радость, почему бы и нет. Но помни: это первый парень, который обратил на тебя внимание, а их будет еще очень много. Тебе всего семнадцать, все только начинается.
- Уж во всяком случае, больше радости, чем общение с моими одноклассниками, - отозвалась Рита.
Стас встретил ее своей обычной доброй улыбкой.
- Ну что, Золушка к балу готова?
После памятного первого похода по магазинам Рита часто думала о выпускном. Годами она считала себя лузером. Сейчас появилась возможность доказать всем обратное. Себе она уже доказала. А из-за остальных стоило ли стараться? Рита решила, что нет. Она последует совету Киры: будет просто наслаждаться вечером.
- Во сколько тебя забрать? – машина остановилась возле ресторана, где уже столпились девушки в разноцветных платьях и парни в костюмах.
- Так быстро приехали, - Рита моргнула, возвращаясь в режим реального времени, и растерянно посмотрела сквозь стекло.
Ей вдруг расхотелось выходить.
Она не рассказывала Стасу о своих отношениях с классом, они были слишком мало знакомы для этого, да и она не любила жаловаться. Рита скорее провалилась бы сквозь землю, чем позволила бы ему узнать о той стороне своей жизни, которой она стыдилась. Она уже твердо решила начать с чистого листа, а прошлое оставить в прошлом.
Стас
Еще пять минут назад ничто не предвещало беды. Рита улыбалась, задумчиво глядела в окно, шутила, всё было как обычно. Но едва подъехали к ресторану, она, как будто, растерялась.
- Всё в порядке? Рит, может, мне пойти с тобой? – от его проницательного взгляда не укрылось, что она восприняла его просьбу со смесью неуверенности и облегчения.
- Да. Пожалуйста.
Стас вышел из машины, открыл перед ней дверь, подал руку. Его немного удивил слишком уж неприкрытый, почти бестактный интерес к их появлению. Перешептывания, кивки, смешки.
Он уже позабыл, что такое школьный выпускной. Его собственный состоялся почти три года назад, тогда они с друзьями удрали сразу после полуночи и отправились выпивать на ближайшую набережную. Утро взрослой жизни встречали в уже участке. Вот и всё, чем запомнился ему последний школьный бал.
- Рит, ты в порядке?
Стас, бывший всегда самым младшим ребенком в семье, самым младшим сотрудником редакции и самым младшим игроком факультетской футбольной команды вдруг почувствовал себя очень взрослым по отношению к этой девочке. Именно сейчас Рите была необходима его поддержка.
Стас начинал догадываться о происхождении ее проблем, они казались ему детскими и несерьезными. Но ведь ей только семнадцать, она еще ребенок. В ее возрасте он тоже страдал из-за всякой ерунды, но ничего, повзрослел со временем, поднабрался ума. И она повзрослеет. Какими бы глупыми ни казались ему причины её переживаний, он не будет смеяться.
Рита
- Ритка, это ты? – спросил кто-то из одноклассников, даже не пытаясь скрыть удивление.
Ей польстил этот вопрос. Присутствие Стаса придало уверенности, поэтому она непринужденно поздоровалась со всеми, отметила одобрение в глазах ребят, сомнение во взглядах девочек, но не стала придавать значения ни тому, ни другому.
Вышла классная руководительница, позвала всех внутрь.
- Рит, - Стас дождался, пока большая часть уйдет и развернул ее к себе лицом. – Не нервничай, это всего лишь выпускной. Ты прекрасно выглядишь. Ты тут самая красивая, честное слово. А если захочешь сбежать пораньше – просто позвони, я приеду.
- Спасибо тебе. Они меня не очень любят, - как бы невзначай заметила она и тут же пожалела о сказанном.
- Я заметил, - он иронично приподнял бровь. - Плевать. Вы все еще дети.
- Ой, подумаешь, на три года старше, - Рита закатила глаза.
- В нашем с тобой возрасте эта разница пока еще сказывается, - усмехнулся он.
Она чуть приуныла.
«Ну да, я для него ребенок. Ему было бы интереснее с ровесницей».
Стас как будто прочел ее мысли, потому что сразу же добавил:
- Не надумывай лишнего. Выше нос. Кстати, я хочу еще одну фотосессию, есть парочка интересных задумок.
При этих словах Рита просияла. Она догадывалась, что он собирался рассказать о своих планах позже, но решил таким образом поднять ей настроение. И у него это получилось.
Когда Рита вошла в переполненный гудящий зал, она уже перестала бояться.
За столом начались расспросы, про платье, про туфли, про планы на лето, про поступление, и, конечно, про Стаса. Рита поймала себя на мысли, что не хочет говорить о нем ни с кем из присутствующих, не хочет хвастаться и вообще что-то афишировать. Впрочем, ее одноклассницы и так болтали без умолку, ей оставалось только кивать и улыбаться.
- А мы тебя не узнали, - сказал кто-то из девочек.
- Сочту за комплимент.
После торжественной части начались танцы. Последовали приглашения от ребят с параллельного класса, которые в школе в упор ее не замечали.
Но ближе к десяти вечера она заскучала. К тому же после танцев на высоких каблуках ужасно болели ноги. Она достала телефон и отправила короткое смс.
«Ты где? ;»
«Собираюсь на флэшмоб, там вся наша редакция будет))».
«Флэшмоб для мальчика? Мне Кира рассказывала)) Хотела бы я это увидеть. Здесь тааак скучно((».
«Дело только в скуке, или тебя кто-то обидел?»
Рита с улыбкой вспомнила расспросы девочек за столом, кислое лицо Ангелины, когда та обнаружила в зале еще два таких же платья, как у нее; вспомнила три медляка, фразу лучшего бомбардира школы «А почему я тебя раньше не видел?» и еще какой-то танцевальный конкурс, где ей в качестве приза досталась серебристая маска.
«Только в скуке. Я хочу на флэшмоб».
«Через десять минут жду у входа».
В этом плюс маленького города: чтобы добраться из одного его конца в другой, хватит и получаса.
Кира
Марка выписали. Ближе к девяти Кира забрала его из больницы. Он был счастлив покинуть, наконец, стены палаты, тем более, что двух его друзей по несчастью, Сашу и Марата, уже отпустили домой днем ранее. Вадим и Вика вышли проводить маленького пациента, Кира заметила, с каким теплом обычно не очень общительный Марк пожимал руку молодому врачу.
- Береги себя, мы еще увидимся! – Вика обняла мальчика и поцеловала в щёку, тот покраснел, но улыбнулся.
Кира сдержанно кивнула Вадиму, обняла Вику и шепнула ей на ухо: «Будем вас ждать». Та подмигнула в ответ.
Когда белое здание больницы осталось за поворотом, Марк спросил:
- Куда мы едем?
- Это сюрприз.
Они направлялись в сторону проспекта Александровского, где все уже было готово к флэшмобу: аппаратуру настроили, а волонтеры из фонда «Твори добро» ждали своего часа, чтобы запустить небесные фонарики. Задумка Киры была проста: они начнут, а прохожие подтянутся. Толпу собрать легче, чем кажется.
Кроме волонтеров, Кира пригласила всех своих друзей, и реальных, и виртуальных, которые в эти дни были в городе. Многие из них согласились прийти и даже обещали привести с собой своих детей. И всё равно Кира волновалась, что людей, окажется меньше, чем небесных фонариков.
А еще она постоянно думала об Олеге. Он помог им с колонками и прочей техникой, а потом, сославшись на важное дело, куда-то отъехал.
Как обычно, на людях он вел себя с ней сдержанно, они почти не разговаривали, а если и обменивались репликами, то только по необходимости. Кира даже рада была ненадолго покинуть Проспект, чтобы переключить свое внимание на кого-то другого. Такой Олег ей не нравился, хотя она знала, что за этой маской прячется очень чуткий, отзывчивый и ранимый человек.
В тысячный раз она мысленно вернулась к причине, по которой приехала в родной город. И в тысячный раз задала себе вопрос: «Надо ли было?». За четыре недели, проведенные здесь, она так и не нашла ответа. Возможно, она получит его сегодня.
Они вышли из машины и направились в сторону площади, примыкающей к Проспекту. Кира остановилась, всматриваясь в калейдоскоп лиц. Она снова начала переживать, но теперь уже по другой причине: что небесных фонариков на всех не хватит.
Вся площадь была заполнена людьми самого разного возраста. Из колонок звучала ритмичная музыка, которую почти заглушал заливистый детский смех.
- О, а вот и она! – сияя улыбкой, к ней подбежала Лера и потащила ее за собой, в самую гущу толпы.
Она была не одна. Вместе с ней приехали Давид и редакция журнала «Глянец» в полном составе.
- Я решила, что чем больше людей соберем, тем больше прохожих захотят принять участие.
Вместо ответа Кира порывисто обняла ее. Лера прочла ее мысли. Она не могла объяснить, как много значит для нее поддержка этой едва знакомой девушки.
- Так, а это, значит, Марк? – спросила Лера, опускаясь перед мальчиком на корточки, так чтобы их лица оказались на одном уровне.
- Марк, познакомься, это Лера, моя подруга.
Мальчик неуверенно протянул ей руку.
- А меня зовут Давид, я друг Олега. Он много о тебе рассказывал.
Кира заметила, с каким уважением Марк взглянул высокого молодого человека, который дружески потрепал его по волосам. Она сразу его узнала. Тот самый парень из кафе. А еще она заметила, что они с Лерой держатся за руки и что на безымянном пальце у нее кольцо. На душе моментально посветлело.
- Привет, Кира, - Давид сдержанно улыбнулся ей, Кира кивнула в ответ.
- Олег будет через пять минут, - ответил он на её невысказанный вопрос.
Она почувствовала, как кровь приливает к щекам. Неужели по ней так заметно, неужели она совсем не может скрыть эмоций?
К ним подошла Диана.
- Думаю, народу собралось достаточно, пора начинать, - сияя, сказала она. – Я не ожидала столько, честно.
- Погоди, это только начало, будет еще больше, - пообещала Кира, а потом повернулась к Марку, обняла его и заглянула ему в лицо. – Все эти люди собрались здесь сегодня ради тебя.
Он смутился, но ненадолго. Откуда-то из толпы возник кучерявый упитанный мальчик, который, расталкивая всех, устремился к нему.
- Привет! Мы с Маратиком пришли, чтобы фонарики запускать. Это всё в честь тебя устроили, да? – с восторгом спросил Саша, оглядываясь.
- Ага, - только и смог выговорить Марк.
- Офигеть!
- Ты что, какой-то знаменитый, да? – спросил подошедший к ним Маратик.
- Эээ… Нет, обычный, как вы.
- Он просто правильно загадал желание! – весело сказала Кира. – Ой, смотри, Марк, тут еще твои друзья пришли.
Целая толпа детей, игнорируя выкрики воспитательницы, неслась к нему, грозя сбить прохожих.
- Ты выздоровел! – первой к нему подбежала Софа и с силой обняла, так, что он и опомниться не успел. Следом навалились остальные.
Кира рассмеялась, уж очень они сейчас напоминали ей футбольную команду, которая в порыве радости обнимает игрока, забившего гол. Взрослые, глядя на них, улыбались, даже строгая воспитательница не нашла подходящего по случаю ругательства и многозначительно вздохнула.
- Так, мы начинаем, - объявила Диана.
Она поднялась на помост, музыка мгновенно стихла, все взгляды теперь были обращены на девушку в синем платье, которая вдохновенно рассказывала о важности детской мечты. Кира ее почти не слушала, ища в толпе знакомую худощавую фигуру. Но Олега нигде не было видно.
«Куда он мог подеваться?»
- А сейчас я хотела бы предоставить слово девушке, без которой желание этого маленького мальчика не исполнилось бы. Кира, прошу!
С гулко колотящимся сердцем она вышла к микрофону, еще не зная, о чем собирается говорить, но слова пришли сами собой.
- Я вижу здесь много детей. Исполняйте их желания. Это ведь не трудно. Кто, если не вы, мамы и папы. Спасибо, что вы пришли. Сегодня еще один маленький человек поверит в чудо. Благодаря вам, - на этом моменте ее голос дрогнул.
Но можно было уже не продолжать. Самое главное она сказала.
Право запустить первый фонарик принадлежало, конечно, Марку. Вместе с Кирой они вышли в центр площади, она достала зажигалку и попыталась поджечь фитиль, но неловко обожглась и выронила ее.
- Ай!
- Эй, осторожней, - вдруг ласково произнес чей-то голос у нее над ухом.
Это был Олег. Он мягко забрал у нее фонарик и поднял с земли зажигалку.
- Где ты был до сих пор? – прошипела Кира, стараясь улыбаться, как-никак на них сейчас смотрело пол-города.
- Дела семейные, позже расскажу. Так, Марк, держи фонарик покрепче и смотри не обожгись, как наша подружка.
Вместе они расправили красное полотно, Олег аккуратно зажег фитиль и уже через минуту фонарик наполнился горячим воздухом.
- Отпускаем на счет три, - скомандовал Олег. - Раз, два…
Он взлетел легко, словно только и ждал этого. Марк зачарованно смотрел вверх, в глазах его отражался свет уплывающего вдаль огонька. Когда тот стал едва различим на фоне чернильно-синего неба, Марк перевел взгляд на своих друзей и просто взял их за руки. Этот жест сказал им больше любых слов.
Над Проспектом один за другим взлетали все новые красные фонарики, их мягкий мерцающий свет чем-то напоминал Кире рождественские огни. Люди, проходящие мимо, останавливались, удивленно смотрели вверх, а потом и сами присоединялись к флэшмобу.
А из колонок звучала песня, которую Кира подобрала специально для этого вечера.
There's so many wars we fought,
There's so many things we're not,
But with what we have.
I promise you that
We're marchin on,
We're marchin on.
For all of the plans we made,
There isn't a flag I'd wave,
Don't care where we've been,
I'd sink us to swim
We're marchin on…
Она смотрела вокруг и радовалась, что задуманное получилось. В эту минуту ничего не имело значения, ни поведение Олега, ни комментарии скептиков в интернете, ни отзывы, которое еще только последуют. Только Марк, его счастливое лицо и чернильно-синее небо, вспыхнувшее красными огнями.
На другом конце площади она заметила Вику и Вадима, которые готовились отправить в полет свой фонарик. В двух шагах от них стояла еще одна красивая пара: взлохмаченного вида парень в клетчатой рубашке и рыжая девушка в очень знакомом синем платье. Приглядевшись, Кира узнала Риту и Стаса и второй раз за вечер от всей души порадовалась чужому счастью.
Лера успела запустить два фонарика, один вместе с Давидом, другой – с Софой. Саша и Марат едва не сожгли свой, если бы им на помощь вовремя не пришел Вадим. Он и Вика встретили и других своих бывших пациентов: престарелую чету, которая привела на флэшмоб внука.
Кто-то фотографировался для соцсетей и просто на память, кто-то звонил друзьям, уговаривая их «подтянуться в центр», кто-то упрашивал Диану сделать флэшмоб традицией. Было много улыбок, смеха и радости.
- Знаешь, я как будто не дома. Никогда не видел у нас в городе ничего подобного, - произнес тихий голос у нее за спиной, и тут же рука Олега крепко сжала ее ладонь.
- Спасибо. Мне очень приятно…
- Это тебе спасибо. Ты хоть понимаешь, какая ты особенная? Понимаешь, что ты сделала?
Кира только улыбнулась. Она не хотела признаваться, как важно ей его восхищение.
- Марк, - сказала девушка, – твое желание исполнилось. Всё, как в твоем любимом мультике.
- Даже лучше, - отозвался он и счастливо вздохнул.
Рита
Сбежать с выпускного было самой лучше идеей. Атмосферу, царившую в тот вечер на проспекте Александровском, нельзя было сравнить с атмосферой выпускного. Здесь было светлее со всех смыслах этого слова.
- Никогда даже на митингах столько людей не видел, - удивленно присвистнул Стас.
- Пойдем, а то нам фонариков не достанется!
Рите показалось, что она вернулась в детство, когда они с отцом запускали воздушных змеев в парке. Сейчас она чувствовала ту же беззаботность и защищенность.
- И все-таки, у Киры классный музыкальный вкус, - заметил Стас, включая «Шазам». – Хотя эта песня у меня теперь будет ассоциироваться только с тобой. И с сегодняшним вечером.
- One republic… Люблю их. А это «Marching On», - отозвалась Рита, наблюдая за тем, как их фонарик растворяется в небе.
- Я смотрю, ты тоже знаешь толк в хорошей музыке. Это хорошо. Ты не перестаешь меня удивлять.
Когда народ на площади начал понемногу расходиться, Стас предложил прогуляться.
Рита оставила каблуки в его машине и напялила кеды, тайком от мамы прихваченные из дому на случай, когда туфли станут совсем в тягость.
- Я, конечно, понимаю, что красные кеды смотря довольно необычно с вечерним платьем, но…
- Это не самое плохое сочетание, - улыбнулся Стас. - У нас в журнале есть рубрика «Провалы месяца», я снимаю для нее примеры самых неудачных модных экспериментов. Так что со всей уверенностью могу сказать, я видел всё.
Они гуляли несколько часов. Точнее, бесцельно бродили по маленькому спящему городу. Говорили обо всем, о детстве, о своих семьях, о музыке, о книгах, о путешествиях, о планах на жизнь. Когда на горизонте заалело, Стас вдруг вспомнил:
- Ну какой же выпускной без встречания рассвета. Пойдем, тут недалеко набережная.
Через десять минут Рита в изнеможении опустилась на лавочку.
- Никогда столько не ходила пешком, - выдохнула она.
На часах было начало пятого.
- Посмотри вокруг. Мир без людей прекрасен. Такой тихий, такой спокойный.
- Да. Ты прав. Жаль, в Москве такого не бывает. Там в любое время суток на улицах есть люди и машины. Этот город никогда не спит.
- Причем тут Москва?
- Сегодня стали известны результаты экзаменов, - грустным тоном ответила Рита. - У меня по всем выше девяноста. Я буду подавать документы в Москву.
- А куда именно?
- Моя мечта – стать архитектором, как папа, - упавшим голосом сказала Рита.
Видя, что ее спутник совершенно не разделяет ее настроения, она не выдержала:
- Чему ты улыбаешься?
- Просто представил, как буду показывать тебе Москву, - Стас явно веселился, наблюдая, как грусть на ее лице сменяется сначала недоверием, а потом изумлением.
- А ты что, разве там учишься? – неестественно тонким голосом спросила Рита.
- Да.
- А где и на кого?
Ответ ее удивил.
- В МГУ, на юриста, - буркнул он.
- На юриста?! Что же ты тогда делаешь в модном журнале?
- Я собирался поступать на журфак и посвятить себя фотографии. Но отец настоял на юрфаке. Он считает профессию фотографа несерьезной, - Стас закатил глаза. - Этим летом я должен был проходить практику в прокуратуре, а вместо этого подался в «Глянец». Отец злился, конечно, поначалу, но скажи на милость, какой из меня помощник прокурора?
Рита расхохоталась.
- Мог бы сразу рассказать. Я думала, ты учишься здесь, на фотографа, и одновременно работаешь.
- Да ты как-то не спрашивала, - усмехнулся он. - И вообще, чтоб ты знала, в этом городе нигде не учат на фотографии.
Рите вдруг стало очень легко. Она долго оттягивала разговор об экзаменах и отъезде в Москву, думая, что на этом их общение закончится. Оказывается, всё только начиналось.
Кира
- Куда мы едем? – спросила она.
- Это сюрприз.
Когда последние фонарики отправились в небо, а народ на проспекте стал разбредаться, Олег попросил Киру остаться с ним. При этом он очень странно на нее посмотрел, как будто предчувствовал, что она откажется. Она и вправду собиралась отказаться, но в последний момент передумала. Им нужно поговорить. Ей нужны ответы.
Она обняла Марка на прощание, и тот подозрительно спросил:
- А мы что, больше никогда не увидимся?
- Конечно, увидимся, птенчик, уже очень скоро. Просто сейчас мне пора домой. И тебе тоже. У нас был очень насыщенный день. Мы все устали.
«А я устану еще больше, мне сейчас предстоит морально-выматывающий сеанс психотерапии с очень упрямым и несговорчивым человеком».
- Знаешь, Кир, Олег очень добр к тебе, - неожиданно серьезно сказал Марк. - То есть, он ко всем добр, и ко мне, и к своим друзьям, но к тебе как-то по-особому. Когда мы с ним познакомились, он рассказал, что обидел человека, которого любит. Я думаю, он говорил тогда о тебе. Он очень сожалеет об этом.
- Возможно, - Кира подумала, что, скорее всего, Олег имел ввиду свою сестру.
«К тебе он по-особому добр», - эти бесхитростные слова звучали в ее голове всю дорогу.
Они приехали в уютный ресторанчик за городом, где посетителей в это время почти не было.
Кира с опаской ждала, что Олег захочет продолжить разговор про Москву, начатый еще тогда, в ночь после аварии. Но вместо этого он заговорил о флэшмобе, о людях, которые пришли, о Марке, о своей сестре, о Вадиме, о том вечере, когда он поменял свое мнение о будущем зяте… Он говорил, а она слушала, ловя каждое его слово.
- Я так рад, что у нас всё получилось, Кира, я так рад, что мы сделали это вместе, - сказал он непривычным для себя мягким голосом.
- Я тоже.
И это было чистой правдой.
Олег пристально взглянул на нее и продолжил, но уже без прежней нежности.
- Когда ты рядом, я хочу меняться и менять свою жизнь к лучшему. Когда тебя рядом нет, мне всё по барабану, меня всё устраивает так, как есть. Мне начинает казаться, что у меня всё и что большего мне не надо.
- Но я ведь рядом…
- Это сейчас. Потом ты уедешь. По факту, ты живешь в Москве, а не здесь.
- Чтобы быть вместе, необязательно жить в одном городе, - жёстко ответила Кира. - Это было твоим решением, расстаться. Я до сих пор не знаю, почему ты так со мной поступил, да уже и не хочу знать. Не понимаю, почему каждый раз, когда я приезжаю, ты продолжаешь вести себя, как будто ничего не случилось, и пропадаешь из моей жизни, стоит мне вернуться в Москву.
- Я сам себя не понимаю. Я пытался начать новые отношения с разными девушками и в каждой искал тебя. Я ловил себя на мысли, что всех сравниваю с тобой. В один прекрасный день я спросил себя: почему так происходит? А знаешь, что сказал мне Давид один раз? Что все те, с кем я встречался после тебя, были похожи, как копии. А ты – оригинал.
- Мне от этого не легче, - глухо отозвалась Кира.
- Мне тоже. Что будем делать?
- Хочешь, я скажу тебе, как будет дальше? Мы проведем это лето вместе, как и предыдущее, словно мы по-прежнему вместе. Потом я уеду. И ты опять пропадешь. До следующего лета.
Он молчал. Кира чувствовала, как в уголках глаз вскипают слезы.
- Я хочу домой.
- Как скажешь, - безразличным тоном откликнулся Олег.
Его глаза, еще минуту назад горевшие теплом, снова были холодны и непроницаемы.
Всю обратную дорогу они молчали. Кира вышла, не попрощавшись.
Дома никого не было, свет не горел. Родители уехали в санаторий и планировали вернуться только через две недели. И хорошо, что их нет. Она никого сейчас не хотела видеть и слышать.
Едва переступив порог своей комнаты, девушка кинулась к чемодану. Выпихнув его на середину комнаты, Кира огляделась вокруг, а потом бессильно повалилась на кровать и разревелась.
Вика
На следующий день после флэшмоба они с мамой отправились выбирать свадебное платье. Вика не верила, что это происходит с ней наяву. Вчера вечером Олег дал согласие на их брак и переубедил отца, которого сам же и настроил против Вадима. Собственно, из-за этого разговора с отцом он и опоздал на флэшмоб.
Девушка была уверена, что без влияния Киры и Давида тут не обошлось. Особенно Киры. Счастливая, Вика вошла в салон. Посреди зала, спиной ко входу стояла девушка в свадебном платье.
«Еще одна счастливая невеста».
Из зеркала на нее смотрело знакомое лицо в обрамлении золотистых локонов. Это была та самая девушка, с которой они столкнулись возле салона несколькими неделями ранее, когда Вика еще и предположить не могла счастливый исход своей истории. Девушка в белом обернулась и, лучезарно улыбнувшись, воскликнула:
- Привет! Место встречи изменить нельзя! Тебя тоже можно поздравить?
Олег
Мобильник разрывался целую минуту, прежде чем он дотянулся до него.
- Шеф, алло! Ты спишь? – он узнал голос Вовы, одного из своих сотрудников. - Она сваливает!
Олег сел в кровати и посмотрел на часы. Семь утра.
- Кто сваливает? Куда? Ты в своем уме вообще?
- Кира твоя! Она ж моя соседка, забыл? Сейчас выхожу, значит, на улицу покурить, смотрю, выволокла из дому чемодан, погрузила его в машину и уехала!
- Спасибо, что сказал, Вов. Поезжай за ней, только аккуратно, чтоб не спалила, узнай, куда едет.
- Окей, шеф, на связи.
Он набрал номер Киры, она не отвечала. И так несколько несколько раз, всё безрезультатно.
Олег начал подозревать худшее, когда через час на экране второй раз высветился номер Вовы.
- Шеф, она едет в сторону границы с Кабардой.
- Спасибо, Вов, можешь возвращаться, дальше я сам разберусь.
«Значит, ты решила сбежать… Посмотрим, как у тебя это получится».
Уже выходя из дому, он набрал чей-то номер и отрывисто продиктовал номера ее машины.
Кира
- Почему я не могу покинуть пределы республики? – возмущенно спросила Кира. – У меня в багажнике ничего нет, кроме чемодана, а там мои личные вещи, можете проверить.
- Девушка, успокойтесь. Нам поступил четкий приказ сверху: задержать машину с указанными номерами. С вашими номерами, - терпеливо объяснил мужчина в погонах.
- И что мне теперь делать? Вы хотите меня арестовать? – упавшим голосом поинтересовалась она.
- А теперь будем ждать дальнейший указаний, - невозмутимо ответил пограничник, поправляя фуражку.
Сзади кто-то посигналил. Кира обернулась, и сердце ее дало перебой. Из знакомой BMW вышел Олег, злой, невыспавшийся, небритый, но в безупречно выглаженной белой рубашке и брюках.
- Что ты вытворяешь? – грубо спросил он у подошедшей Киры.
Олег намеренно припарковался подальше от КПП, чтобы их не слышали.
- Так это по твоей милости я тут целый час торчу? – враждебно поинтересовалась девушка. – Почему ты всё время вмешиваешься?
- Я задал вопрос, Кира. Что происходит?
- Я уезжаю.
- Почему?
- Потому что я не хочу быть игрушкой на лето.
Его лицо дернулось, как будто от боли.
- Ты не игрушка, и прекрасно это знаешь.
Кира вздохнула и решилась сказать то, в чем не призналась ему вчера.
- Я устала от этой неопределенности в наших отношениях. Мы и не вместе и не порознь. Раз ты не можешь принять решение, его приму я.
- Ты выбираешь Москву? – жёстко спросил он.
От его тона ее уверенность немного пошатнулась. Она почувствовала, что идет по краю пропасти, одно неверное слово – и их история навсегда закончится прямо здесь и сейчас.
- Олег, ты прекрасно знаешь, что я не могу вернуться. Я не найду себя в этом маленьком городе. Здесь некуда расти.
- А как же я? – тихо спросил он. – Разве я не стою того, чтобы вернуться?
- Поехали со мной! Ведь на тебя всё это давит не меньше, чем на меня. Ты сам говорил, что тебе нужен простор, масштаб. Что здесь тебе не дают двигаться вперед, расширяться. Поехали! Твои родители не будут против. Ты ведь не какой-нибудь провинциальный мечтатель, впервые приехавший в столицу. У тебя есть там связи, ты твердо стоишь на ногах. Ты бы смог перевести туда свой бизнес, это сложно, я знаю, но ведь ты сильнее других, у тебя получается то, что не каждый сможет! А я буду рядом, буду помогать, поддерживать тебя, мы будем делать всё вместе, - слова опережали друг друга, она путалась, запиналась, боясь упустить самое важное, и, наконец, со страхом подняла на него глаза.
Он молчал.
- Значит, там ты готова начать даже с нуля, поддерживать меня и быть рядом? – сделав упор на слово там, сказал он.
- Да. Безоговорочно. Я верю в тебя, как ни в кого еще не верила. Тебе здесь не место, как и мне. Зачем загонять себя в рамки?
На какую-то счастливую секунду ей показалось, что он с ней согласится, и ее страданиям придет конец. Но вместо этого его взгляд вновь стал пустым. Безжизненным тоном, который она прежде не слышала, Олег произнёс:
- Я не могу вот так взять и бросить всё. Здесь у меня свое дело, которое приносит доход, здесь моя семья, здесь стабильность…
- И здесь тебя всё устраивает настолько, что ничего не хочется менять, никуда не хочется расти, - неожиданно язвительно сказала Кира, в точности повторяя слова, сказанные им накануне. - Чтож, это твой выбор.
Боль куда-то ушла, вместо нее появилась злость. На себя, за то, что она так упорно боролась за иллюзию; на Олега, за то, что он с неменьшим упрямством цеплялся за свою хваленую стабильность, меняя ее на возможность осуществить давнюю мечту; на пограничников, которые задержали ее по указке этого осла и заставили прождать его еще целый час… А ради чего? Ради того, чтобы опять выслушивать, что «он не может». Просто не хочет. Хотел бы – давно начал бы действовать. Значит, не настолько сильно он в ней нуждается.
Эта мысль оказалась отрезвляющей.
Кира развернулась спиной и направилась обратно к своей машине, краем глаза заметив, что Олег дал знак пограничникам пропустить ее.
- Кира! – на этот раз его голос звучал властно, так, как она привыкла его слышать.
Она обернулась.
- Я человек терпеливый. И я всегда своего добиваюсь.
«Да пошел ты», - садясь в машину, подумала она, но уже без прежней злости.
Впереди ее ждали почти две тысячи километров пути.
Давид
Теперь, когда его спрашивали о будущей жене, он в первую очередь говорил: «Она не такая, как все». И говорил это искренне.
С того памятного дня на качелях, когда Лера сказал ему «да», жизнь Давида изменилась.
Лера наконец-то начала улыбаться ему так же, как улыбалась другим своим близким, понемногу открывала ему свой мир, куда прежде ему не было доступа, но самое главное – она училась ему доверять. Он, в свою очередь, дорожил этим доверием, как мать дорожит ребенком.
Давид неторопливо шел по Проспекту, вспоминая разговор в кабинете ее отца. Как рассказал ему про них с Алиной, про Леру, про их расставание. Сергей не стал никого осуждать. Вместо этого он поведал Давиду свою историю, которую несколькими днями позже повторил в присутствии дочери.
От Сергея Давид направился прямиком в ювелирный магазин и долго выбирал обручальное кольцо.
- Вам с каким камнем? – услужливо поинтересовался продавец-консультант.
- С бриллиантом…
Марк
- Марк! Здорова! – возле калитки, сияя на солнце золотистыми кудряшками, стоял Саша. В руках он держал внушительного вида рогатку. Вместе с ним пришел Марат.
- Привет! А вы что тут делаете? – удивился Марк, не ожидавший появления старых знакомых.
- А мы к тебе пришли, - важно ответил Саша. – Мы тут живем рядом, даже? – и он от души пихнул Марат вбок.
- Ага, - подтвердил тот, не особо вслушиваясь, потому что с любопытством рассматривал детдомовское здание. – Ты тут бываешь все время, да? - спросил Марат, обращаясь к Марку.
- Почти, да.
- Ну что, пойдем, чего мы тут стоим! Я нашел огроменное воронье гнездо. Надо только залезть на дерево. Ты умеешь лазать по деревьям, Марк? – поинтересовался Саша, устремляясь вперед.
- Умею, - с гордостью ответил он, стараясь не отставать.
- Эй, вы куда? – раздался сзади них девчачий голос.
К ним со всех ног бежала Софа.
- Вы куда? Я с вами!
- А мы девочек не берем! – категорично заявил Марат.
- Кто это так решил? – грозно спросила Софа.
- Софа мой друг! – возразил Марк, останавливаясь.
- Ты по деревьям лазать умеешь? – требовательно поинтересовался Саша.
- Конечно!
- Ну тогда пусть идет, - снисходительно кивнул мальчик и тут же оживился. – Кто последний добежит до гаражей, тот лох! На счет три! – скомандовал он.
И все вместе, смеясь, они рванули навстречу еще одному беззаботному дню детства.
Кира
Панорама на Москву-реку, Храм Христа Спасителя, Большой Кремлёвский дворец и красные кирпичные башни, знакомые по картинкам каждому школьнику… Она стояла на смотровой Большого Москворецкого моста. Самый любимый вид. Самая любимая смотровая площадка.
Она хорошо помнила, как привела сюда Олега в первый раз, и как восторженно он любовался величественной картиной, открывавшейся перед глазами. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо во все оттенки красного, усиливая волшебство вечера.
- Теперь это наше с тобой место, - тихо сказал он.
Кира закрыла глаза, пытаясь вернуться в настоящее. Пусть он не рядом больше, пусть они уже не вместе, пусть их разделяет две тысячи километров, здесь она чувствует себя немного ближе к нему.
Ноги понесли ее прочь, мимо Красной площади, мимо памятника Жукову, в Александровский сад, где в этот ранний час не было никого, кроме часовых у Вечного огня.
Кира села на любимую лавочку в глубине сада и достала наушники.
Where there is desire
There is gonna be a flame.
Where there is a flame
Someone's bound to get burned.
But just because it burns
Doesn't mean you're gonna die
You've gotta get up and try, try, try.
Gotta get up and try, try, try
You gotta get up and try, try, try.
Она сидела неподвижно, когда в голове сами собой начали складываться в строчки слова. Кира поспешно полезла в сумку за блокнотом и ручкой.
Мы с тобою могли бы изменить мир,
Но у нашей истории грустный конец:
Мы меняем его по одиночке,
И каждый сам себе творец.
Все что нам остается: лелеять память
И творить добро за двоих.
Хранить минуты душевной близости,
И бежать, спасаясь от них.
Запах лета вдыхаю, такой пьянящий,
А он мне по горлу ножом.
Потеряла ключи от рая,
Где-то меж сентябрем и октябрем.
Мы могли бы до самых небес подняться,
Став в небе яркой маленькой точкой.
Но в небожители нас заберут
Уже по одиночке.
Дописав последнее слово, Кира захлопнула блокнот. Он выскользнул из рук и мягко упал на траву. Доиграла песня. На какую-то секунду повисла звенящая тишина. А потом зазвучал другой трек. Она подняла блокнот и открыла его на чистой странице. Жизнь продолжалась.
Благодарности:
Маме, за веру в меня. Я тебя люблю.
Кристине Мадатовой и Диане Кабуловой за то, что читали повесть в распечатанном варианте, как будто это настоящая книга. Девочки, я была тронута!
Александру Козаеву, который еще не умеет читать, но зато умеет делать жизнь взрослых интереснее своими проказами. И за золотистые кудряшки в отдельности!
И всем вам, мои дорогие читатели, за терпение (я очень затянула с последними главами, каюсь), за ваши отзывы и рецензии. Я вас очень ценю.
Playlist повести:
Глава I - Angunn "Always You"
Глава II - Daniel Pawter "Bad Day"
Глава III - Imagine Dragons "Demons"
Глава IV - Theory Of A Deadman "All Or Nothing"
Глава V - Coldplay "Every Teardrop Is a Waterfall", Dido "My Love Is Gone"
Глава VI - Bruno Mars "Just The Way You Are", Reamon "Supergirl"
Глава VII - Plumb "In My Arms", Ёлка и Змей "У Неба Есть Мы"
Глава VIII - Bryan Adams "Here I am"
Глава IX - Bon Jovi "Always", One Republic "Marching On", Pink "Try"
Проспект Александровский полная, все главы
© Copyright: Василиса Дзагурти, 2014
Свидетельство о публикации №214072700734
Свидетельство о публикации №214072700734
Рецензии