21. Как начинался Товар

"Товар-Деньги-Товар" отпочковался от того самого "Выбора",
который так успешно начал издавать Александр Зорин. Но новой власти, сформированной из старых партийных кадров, «Выбор» был костью поперек горла. Открыто гнобить его боялись, но скрытое противостояние властей первой независимой газете, как утверждают ветераны журналистской гвардии, было сильным.

Помню, что когда газета уже не выходила, Зорин рано утром (должно быть по
привычке) приходил в свой кабинет, грустно откупоривал бутылку
"Лимонной" и проводил день в нелегких раздумьях о жизни. Говорят,
что если пьянка мешает работе, надо бросить работу. Зорин так и сделал.
Но потонувший корабль капитан покинул последним.

Развалу "Выбора" были и другие причины. Ведущий журналист и
ответсек Николай Голиков вдруг крупно не заладил с редактором:
надо полагать, произошло то самое, что называется "нашла коса на
камень". Но Голиков не просто ушел из "Выбора", а подставил Зорину
подножку, открыв новое издание и уведя из зоринской газеты самых
лучших журналистов - своих друзей, тех, кто ему верил.

Информационный бюллетень "Товар-деньги-товар", как он тогда
назывался, тем и был хорош, что делался командой друзей по
поэтическому клубу "Верлибр". Прецедент, не знающий подобных:
поэты (!) взялись за экономику (хотя известную формулу Маркса
"деньги-товар-деньги" они все же переврали). Но поэты были молоды,
самонадеянны, а, главное, полны сил и действовали по принципу "что
нам стоит дом построить".

Уникальность газете придавала разнообразная коммерческая
информация по Кирову, России и странам СНГ, которую
специалисты получали по тогда еще практически недоступной
глобальной информационной сети RELCOM. Содержание
дополняли приказы, указы, постановления, правительственные
письма, а на последних страницах - криминал и культура.

По тогдашним слухам, главный редактор ТДТ страдал двумя комплексами:
у него не было сына и не было высшего образования.
Но это, должно быть, говорили злые языки. Ибо отсутствие сына он
компенсировал тремя дочками от трех официальных браков (да и сейчас
еще не все потеряно), а отсутствие высшего образования - поистинне
энциклопедическими знаниями, самостоятельно приобретенными из самых разных областей. Не припомню случая, чтобы он не ответил на какой-нибудь
вопрос. Плюс кипучая энергия. Плюс спокойный и миролюбивый
характер.

Надо сказать, что Николай Голиков вообще мастак открывать
издания. Например, много позднее, оказавшись без работы, он
согласился поставить на ноги новую газету "Киров вечерний".
Правда, главный редактор "вечорки" Сергей Софьин не заплатил ему
за это ни копейки. Как выбивались обещанные пять тысяч, история
отдельная и не для печатных органов. Но деньги Голиков все же из
Софьина героически выбил - спустя года три.

Софьин же получил репутацию наглого неплательщика, поскольку
поступил подобным образом не только с Голиковым. При этом он
заодно развратил своим примером других редакторов таких же, как
"Киров вечерний", газет-однодневок, которые вслед за ним взяли моду
набирать команду посредственных писак, гонять ее бесплатно в хвост и
в гриву, пудрить им мозги месяца три, а потом, не выслушав претензий,
распускать состав и набирать новых исполнителей.

Не говоря уже о том, что Софьин совершил беспримерное в истории вятской
журналистики предательство, опубликовав клеветническую статью
против своего коллеги, редактора "Вятского наблюдателя" Сергея Бачинина,
когда тот выставил свою кандидатуру на пост мэра.

... С Голиковым из "Выбора" ушли вначале два самых опытных
журналиста - Сергей Ухов и Михаил Коковихин (работавший ранее в
"Комсомольском племени"). Спустя полгода, к
ним присоединились двое молодых, но подающих надежды, - Вадим
Комков и Олег Чарушин.

Но когда даже совсем желторотые в ту пору птенцы "Выбора" Егор Михалев,
Андрей Белькевич и самый талантливый из молодых Паша Шабалин (трагически
погиб в 1992 году) перекочевали в "Товар", это стало полным поражением
"Выбора" и победой голиковского "Товара".

Компьютерных дел мастером был вначале Володя Головенкин, а потом непревзойденный ас - Юрий Калганников. Вот и весь на ту пору штат.
Я, как и в "Выборе", была внештатницей, но команда (или компания) не была мне чужой. Киноклуб "Сталкер" и поэтический клуб "Верлибр" постоянно
пересекались, верлибровцев интересовал наш репертуар, а мы ценили их
поэзию. Стихи Голикова и Чарушина, несмотря на то, что они еще мало где
публиковались, многие знали наизусть.

Поскольку коллектив сработался еще в "Выборе", все шло легко и
просто. Голиков - демократ по сути. Став главным редактором, он
ничем не отличал себя от других, не занимал отдельных кабинетов (да
и было-то всего две смежных крохотных комнатенки - особо не
разбежишься), не строчил приказов, не устраивал выволочек
подчиненным, хотя и подчиненых как таковых не наблюдалось - все
были равны. Правда, и сам примеров особого трудового героизма не
подавал: жил, как карта ляжет или как рюмка скажет. У него были хронические проблемы с жильем, поэтому "Товар" был для него в буквальном
смысле домом.

Дело увлекало. Во-первых потому, что все оказалось в новинку: новая,
ранее считавшаяся "буржуазной" тема - деньги, новый герой - частный
предприниматель, бизнесмен, руководитель нового типа, возможность
совершенствовать новый, раскрепощенный язык.

Заголовки были настолько отвязны (нередко в рифму), что сшибали читателя
с ног, например: "Она его концом туфли по яйцам била, а он ее за это
полюбил" (о скандале в семье), "Заложим, но не в баре, а в новеньком
ломбарде", "Гадом буду, но Сергуню не забуду" (о литературном вечере,
посвященном Есенину), "Салтыков-Щедрин видел реставраторов в
гробу" (о медленной реставрации дома-музея), "Пускай узнает вся
Европа свершенья местного УОПА" и т.п. Нередко это было
коллективное творчество.

Вслед за "Выбором" ТДТ объявил войну сухому официальному
газетному стилю, канцелярщине, скуке. Читать "Товар" было весело,
и прежде всего самим авторам. Каждый новый номер был полон
приколов, в которых посвященные узнавали и самих авторов, и их
знакомых. Работали дружно, весело и в радость.

Особенно журналисты оттягивались по части выдумки псевдонимов:
статьи подписывались Николай Подлобабов, Владлен Караськин,
Алексей Рублев, Артем Копейкин (все-таки "Товар-деньги-товар"!),
Мата Харина, Серафима Скандалова (понимай - скандалистка),
Владилена Кагорова (любительница "Кагора"). Как только Жанна
Бичевская спела "не падайте духом, поручик Голицын, корнет
Оболенский, налейте вина", тут же на страницах издания откуда-то
взялись Григорий Голицын и Петр Оболенский.

Издание прошло и через увлечение ненормативной лексикой.
Кто-нибудь из потрясенных подписчиков звонил обычно с утра и,
щедро используя ту же самую ненормативную лексику, возмущался: "Вы,
что, ...мать, с ума посходили? Какого ... вы тут написали? Вы что,
совсем ...?"

Только-только отменили талоны на спиртное, прилавки киосков и
магазинов наводнились всевозможными импортными водками и
ликерами. Вместе с ними появились и новые глаголы,
обозначающие процесс пития: "КИВИкнули", "ЧЕРРИкнули" и
проч. Поэтому пили много всего разного, но в общем и целом все же
предпочитали родную слободскую водку.

"Водкопой" был ежевечерней коллективной рабочей процедурой, которая у
отдельных выносливых плавно переходила в ежеутреннюю. Хотя,
как ни странно, количество выпитого практически не сказывалось на
качестве материалов, разве что в некоторых статьях появлялась фривольность, да
Голиков или Калганников где-нибудь за полночь засыпали, упав головой на клавиатуру компьютера.

Жизнь в ТДТ в первые годы напоминала коммуну. Можно сказать,
пили из одной бутылки, ели из одной чашки. На задах у редакции
строилось новое здание (теперь офисы и магазины  МТС и
<Инструмента>), летом, по вечерам, где-то спритыку у стройки
мужчины разводили костер и большие кулинары главред Коля Голиков и
бухгалтер Андрей Волков делали шашлыки, жарили мясо или курицу.
Скандалов в ту пору, когда еще никто не был запуган терроризмом,
журналистам никто не устраивал - все было тихо и относительно
мирно.

Но Голиков - журналист, известный не только умением быстро
открывать новые издания, но имеющий и явную способность как-то постепенно
к ним охладевать, охладевать и вдруг окончательно терять интерес.

Все объяснимо. Во-первых, замечено, что каждый человек одержим
постоянной жаждой нового, а во-вторых, как известно, жизнь поэта
непредсказуема: все зависит от настроения и вдохновения и от новых
увлечений. А чувство долга и ответственности за начатое дело особо
никогда его не тяготило.

Из "Товара" Голиков уходил раза три или четыре, и каждый раз
возвращался обратно в каком-нибудь новом качестве: то ответсеком, то
брался только за верстку, то просто писал. Никто этому не
препятствовал: талантам, как известно, все прощается и все разрешается.
Но в первый его уход, весной 1994 года, издание еле-еле вырулило из
глубокого пике.