C разных точек

Ах, как изменился мой любимый город - Санкт - Петербург! Какой он стал красивый, умытый, с приличными дорогами, развязками и транспортом, уступающим дорогу пешеходу на его дорожке! И перед друзьями не стыдно, и на Исаакий можно подняться и увидеть город с высоты во всей красе, а не только ржавые крыши. Зачем ему это было надо – непонятно, но Шура все время пытался самостоятельно решать городские  нерешаемые задачи: по сосулькам, энергосбережению, дешевому жилью и тому подобное. При этом его предложения, если он брался за тему, были  тщательно продуманы и просчитаны, как  по техническому обеспечению, так и по экономике, с таблицами, налогами, прибылью. Странное дело, все могло принести прибыль, даже автоматизация недопущения и уничтожения сосулек с крыш! Расчеты Шуры показали, что окупаются вложения за 4-5 лет, ни сосулек, ни пробитых крыш, ни покалеченных людей, но… кому это надо? У дочки в Израиле, его как-то попросили отремонтировать автоматику включения – отключения освещения лестницы. Он сделал, что надо, а потом посчитал, сколько же электроэнергии тратится зря на освещение подъездов и лестничных клеток в его доме в Питере. Получалось, что вложив деньги сегодня в изготовление подобной системы – все окупается за 3-5 лет, плюс лампочки служат втрое дольше, вобщем, сплошная экономия. Он делал попытки провести в жизнь свои проекты, но может не там и не с теми людьми?  Шуре, с его странными мозгами, все время хотелось сделать что-то хорошее, ну такой человек, ну бывает! Но еще он хотел, чтобы семья материально нормально жила и прилагал для этого титанические усилия, одним из которых стала покупка в 1986 году патента на ремонт телерадиоаппаратуры.  В этот период Шуре с женой Татой удалось, с помощью невероятной комбинации (см. «Отдельная квартира»), переселиться в отдельную квартиру и проблема её обустройства встала стеной: нужны деньги на ремонт, обустройство, а на заводе, на инженерной должности, и даже с работой по совместительству, их заработать в достатке почти невозможно. Каждый человек проходит свою школу, Шура прошел ее несколько раз, в том числе в качестве телемастера. Но глазами Шуры было увидено и другое: где живут люди и как, с его видения, его точки зрения. Это и будет нашей историей.
Эти истории всплывают в памяти спонтанно, когда он или проезжает мимо тех мест, или по поводу какой-то оригинальной обменной операции с недвижимостью, про которую услышал. Шура принципиально печатал свои объявления о ремонте TV только на  досках «Союзпечати»: ему казалось, так солиднее и правдивее, хоть и за деньги. Люди звонили ему по домашнему телефону, он выяснял марку телевизора, какой дефект и, обычно, договаривался о приезде и ремонте. Так было и в этот раз: позвонила женщина с Красной улицы (ныне Галерная), Шура приехал к ней, третий этаж, коммуналка, у нее с дочкой комната метров 20, еще два соседа. Телевизор починил и Шуру посадили пить чай. Хозяйка, назовём ее Татьяна Петровна, стала жаловаться, что ну никак не разменять эту поганую квартиру! Когда Шура выглянул в окно – у него перехватило дыхание: окна смотрели на Неву, прямо напротив, на другой стороне Невы – Академия художеств, Сфинксы! А Татьяна Петровна и говорит, что сил нет от шума и копоти машин, что слышно, как ночью разводят мост им. Лейтенанта Шмидта и гуляют по ночам туристы, это 1987 год.  Еще она рассказала, что почти все квартиры в их доме коммунальные и люди не могут разъехаться, хотя вид из окон красивый, но вход только с Красной улицы, а там грязь и неуютно.  Шура расспросил  про соседей в квартире, на площадке, чего хотят все и обещал подумать. Он позвонил ей через пару месяцев, спросил, не передумала ли она, и предложил встретиться. Конечно, Шура держал вопрос по этой квартире в голове, но идея не приходила, тихонько тлела и не возгоралась, так как все жильцы хотели много, а площадей и денег было без избытка. Нужно было придумать нечто, что позволило бы совершить нетривиальный обмен, ведь в те годы купли – продажи жилья не существовало, кроме кооперативов.  Как-то постепенно в голове у Шуры сложилась идея, ну совсем бредовая: он придумал объединить две квартиры на лестничной площадке! Дело в том, что другая квартира смотрела окнами на Красную улицу и ценности почти не имела, но жили там две семьи в трех больших комнатах. Татьяна Петровна встретила Шуру, как родного, показала квартиру свою и соседей, внимательно выслушала идею, одобрила её и предложила Шуре заняться их обменом, обещая приличный гонорар. Шура отказался, так как времени, да и желания на это у него не было: он сам недавно разменял свои две комнаты на трехкомнатную квартиру, знал, как это сложно и хлопотно. Через года полтора Татьяна Петровна позвонила Шуре и сказала, что все сделала, как он придумал, всем досталось по отдельной квартире, все довольны и счастливы, они очень благодарны…
Звонит, по голосу, пожилая женщина, просит починить черно-белый телевизор, Шура пытается отказаться, но женщина чуть не плачет, говорит, что мастера из телеателье ей отказали, а на новый телевизор денег нет, а телевизор – единственная радость у нее и ее больного сына. Шура подумал, что адрес недалеко, надо помочь пожилому человеку. В субботу утром он направился по указанному адресу. Летний сад со стороны Невы помните? Так вот, если идти от Кировского моста, то после решетки Летнего сада – второй дом, вход с Невы, второй этаж. Огромная, гулкая коммуналка, комнат три или пять, не видно, полутемно. Комната бабушки со взрослым, лет 47 сыном, метров 45-50, потолки четыре метра, с лепниной и огромной бронзовой с хрусталем люстрой, наверное, дореволюционной, комната вся полутемная, лампочка в люстре – 60 ватт. В комнате темно, Шура просит открыть шторы. Бабушка говорит, что они старые и она их не трогает уже много лет: сына тревожит свет. Сын – худощавый, нервный мужчина, с потухшими глазами, приволакивающий ногу и одна рука на перевязи, безвольно повисшая. Шура просит настольную лампу, ее нет, тогда он просит открыть шторы и сделает это сам. Получает добро и …. открывается сумасшедший вид на Неву межу Кировским и Литейным мостами. Окно высотой около двух с половиной метров, когда-то было красивое, а сейчас краска  облупилась и стекла не мылись много лет, таких окон в комнате было три или четыре. Телевизор Шура починил, восстановил кинескоп, от денег отказался, так как бабушка все переживала, хватит ли у неё рассчитаться. Шура понял, что эту квартиру надо менять и прожить, что осталось, спокойно в отдельной квартире в новостройках, вид из окон им не нужен. Как сложилась судьба этой квартиры – Шура не знает, но когда едет мимо – видны новые, красивые окна, отделанный фасад, все наладилось.
Еще запомнился звонок по ремонту телевизора, хозяева которого жили на Невском проспекте, ну бывает! Дом располагался недалеко от кинотеатра «Колизей», вход прямо с Невского, загаженная парадная с широченной крутой лестницей, градусов под 40, подниматься по ней просто страшно. Обшарпанная дверь, штук 6 звонков, типичная коммуналка! Шуру впускает хозяйка «больного» телевизора и ведет его к себе в комнату. Наверное, комнат 8-10 они прошли, через огромную кухню, какие-то ответвления, за дверями крики, ругань, едет на коляске инвалид, бегают дети, вонища пищи, туалета, грязного пола и стен….  Больше ничем этот телевизор не запомнился, только сожаление, что живут несчастные люди во дворце, но об этом не знают. Время было такое, что ни купить, ни продать квартиру или комнату – невозможно, не твое, еще три – четыре года было до приватизации жилья. Сегодня это привилегированный дом, с ограниченным входом, красивой дверью, домофоном и кодовым замком. Надо думать, что нашлись рисковые люди и расселили эти страшные коммуналки на Невском, бывшие жильцы получили что-то приличное, вместо своих убогих комнатушек с общей кухней и туалетом… .
Разные бывали клиенты, по-разному относились к работнику и Шура старался угодить всем и сделать работу как можно лучше. На родном заводе его научили общению с техникой, работать на совесть, не допускать брака. Он так и делал: чинил телевизоры, восстанавливал кинескопы цветные и черно-белые, а между делом чинил, если просили, все, что питается от электричества. То, что ему удавалось сделать с кинескопом – это вообще чудо! В каком-то журнале Шура прочел про прибор, который с помощью высоковольтного разряда снимает оксидную пленку с катодов кинескопа: синего, зеленого и красного, из которых и формируется цвет на экране. Была приведена схема прибора и Шура рискнул и собрал его. Пробные работы показали действительную возможность выполнить необычный ремонт. За несколько месяцев экспериментов, поисков и доработок прибора – его работа была доведена до состояния, которое Шура посчитал достаточным, это был 1985 год, а в 1986 году Шура купил патент на ремонт телерадиоаппаратуры. Это сегодня, всего 20 лет спустя, телевизоры толщиной в 4-6 см, плазмы и прочие чудеса, но надо было пройти и тот, кинескопный этап. Из 10 взятых наугад телевизоров, Шуре удавалось полностью восстановить примерно 6-7 кинескопов, еще парочку – не полностью, один-два – не получались совсем, но вины в этом Шуры не было, ну такой аппарат! Черно-белые кинескопы восстанавливались почти всегда, даже очень старые, выпуска 60-х годов, т.е. им было 25 и более лет. Прибор для восстановления кинескопов (ПВК), который славно послужил, остался лежать на даче, когда ее продали: его время прошло. Но свою роль в Шуриной семье он сыграл и весьма значительную! Однажды его пригласили починить телевизор, где-то недалеко от Обуховского моста. Обычная семья, хозяину в ателье сказали, что надо менять кинескоп, а это около 200 рублей, т.е. полновесная месячная зарплата, не все потянут такое дело. Шура взялся попробовать: включил, увидел, что действительно, кинескоп сел, вскрыл телевизор и стал пробовать импульсом снять окалину с катодов, которая и препятствует нормальному цвету на экране. И у него получилось! Шура дополнительно подстроил цвета на экране кинескопа, добился устойчивого черно-белого изображения и очень приличного цветного, работа сделана, все заняло около часа. Хозяин, парень лет 35, был удивлен до предела: ведь специалисты в ателье сказали, что починить невозможно, а тут – пожалуйста, чудо! И он, когда уже рассчитался, рассказал Шуре, что поспорил с женой, что ни один мастер починить не сможет, звать – бесполезно, только деньги снимут и все, но тут получилось, что мастер сделал и его уважение к нему, к частникам, резко повысилось. Еще он обратил внимание, что Шура не так, как обычные люди, держит отвертку и другой инструмент: уж как-то очень ловко в его руках все получается, наверное, работа его научила, предположил он. Парень оказался милиционером, сыскарем, Шура больше его не видел, хотя тот оставил координаты, мол, обращайся…