Девий Дух. Глава 9. 11. Каменные джунгли

Каменные джунгли. Брак смотрителей маяка.

За водой снарядили более тридцати человек – самых выносливых. При помощи ножовки, я наспех соорудил себе компактный обрез из охотничьей двустволки. Еще три ствола решили спрятать на входе в город. Проводник нам был не нужен, поэтому Леху оставляли в лагере. Он рассказал, что в округе было несколько разновеликих озер, но путь к ним казался более опасным (уж лучше затеряться в многолюдной городской толпе). 
На том и порешили, двинувшись по шоссе походным маршем к прибрежному поселку Моркваши. Окружающая картина представляла собой бывший город, который недавно убила стихия… Неубранные трупы людей на обочине, сломанные и поваленные деревья, обнаженные скелеты крыш на хрущобах.
Неблизкий путь привел нас к «цивилизованному» водопою. Все удобные тропки были перекрыты раздраженными охранниками, и было с чего… Поддавливающий народ постоянно прорывал оцепление и брызгал внутрь периметра стайками зайцев. Видимо, платить за воду, было уже нечем. Если бы страждущие ринулись на рэкетиров все разом, то втоптали бы их вместе со стволами в прибрежный ил, как стадо бегемотов – выводок львов.
Мордоворот-охранник на нашем пути, сразу просек опытным взглядом организованное шествие и снизошел до оптового оброка. Командир вручил ему пару наручных часов и столько же бесполезных сотовых телефонов. Этого оказалось мало, началась торговля, сопровождающаяся давлением нарастающего людского затора. Пошли прорывы по периметру. Наконец, сговорились на недолгой работе по устройству ограждения.
Вода начинала приобретать статус свободно конвертируемой валюты, и циничные бизнесмены обеспокоились крепостью стен своих самопровозглашенных обменных пунктов. Это служило маленьким макетом событий начала девяностых, когда кучка особо приближенных к недрам земли, выстроила между ним и народом, подобное ограждение.
Отработав свой глоток грязной жижи, и взглянув последний раз на не унимающийся водный поток, мы двинулись в обратный путь… Наш караван, навьюченный сиськами с водой, уже только этим привлекал к себе внимание потенциальных мародеров. Мы больше не были голодранцами, и о том сигналили злые и оценивающие взгляды окружающих.
В одном из дворов нам преградила дорогу банда стихийных таможенников с арматурами, но командир обещал их распылить картечью, продемонстрировав наши реальные распылители. Понты сработали и таможня не взяла добром.
А вот другие, наши понты не заценили, по причине обладания более развесистыми понтами… Сзади нас догнала и поравнялась колонна из трех больших джипов. Задние окна тонированы, пружины подвесок перегружены, проскочить транзитом не спешат. Едут вровень, почти трутся о нас жестяными боками, изучают процессию. 
– Опять я заткнул рот своей интуиции! Конечно же, где еще нас искать, как не на водопое?! – я не сразу понял, о чем сокрушается командир, пока из окна первого внедорожника не жахнул оглушающий выстрел… Второй!.. Почти в упор, в голову Владимира.
Надо отдать должное его реакции – наземь повалились общинники, шедшие слева от капитана. Это сломало планы нападающих – в ответ командир выпустил обойму из Макарова, тоже в упор (последний выстрел пришелся в лобовуху средней машины).  Простреленные джипы стали.
– Ва-а-алим! - Владимир показал пример, схватившись руками за выступающую подножку внедорожника. Натренированная реакция бойцов отработала незамедлительно - два вездехода кувыркнулись набок, третий – замыкающий, успел сдать назад, пока еще на своих колесах. ¬– За мной! - командир увлек нас за угол пятиэтажки, прикрываясь естественным препятствием из поваленных джипов.
Вслед отработала длинная автоматная очередь. Белую силикатную пыль закрутило широкой спиралью. Кирпичный угол хрущобы показался смешной защитой против свинцового перфоратора.
Наша страна хорошо делала оружие, но плохо – жилые дома. Они пропускали через себя смертоносные жала, как шило сквозь сало, и оно прошло, впившись в дом напротив. А может, прошило и его… Так показалось со страху!
Я посмотрел на свой гладкоствол, как на предателя. Захотелось идти сдаваться, вместе с ним. А ведь, обрез из карабина был бы сейчас предпочтительней! 
– Из джипа сваленного палили, судя по траектории. Заставили мы их, замешкаться?! – неуместно торжествовал капитан. – Михась нас, из машины опознал, или его грузчики - больше некому: культа нет, а служители остались!.. Милосердие мля, боком! А я ведь их напутствовал – живите пока, а захотите умереть – меня найдите!.. Интересно, попал я по Михасю в джипе, а? – Владимир досадовал, что в итоге отпустил бывших хозяв наших ништяков (а я еще сомневался). – Меня хотели снять, знали, что с волыной! В упор метили, не боялись промахнуться!.. А-а-а, жаль ребят!       
– Слушай, хватит болтать, уносим ноги?! – удивился я преступной медлительности командира.
– Зачем ноги без головы? Обложили нас! Вон, с другого угла ждут, когда рыпнемся по открытому… Дробь бы стерпели, а если калаши заговорят?!
Ну, раз говорит – «ждут», значит видел. Куда не сунься, везде свободный сектор обстрела. Остается в подъезд… в ловушку. Последний раз попить наменянную водичку.
– Не-е… в подъезд – это иллюзия! – предвосхитил наши дружные мысли Владимир.
– Хоть в иллюзии немножко поживем? – кто-то озвучил очередные общие мысли.
– Возвращаетесь в суровую реальность! Будем исследовать древние канализации, брод искать. – с этими словами капитан пополз к колодезному люку, выпирающему бетонным кольцом из замусоренного газона, поддел его ножом. Двое общинников помогли сдвинуть чугунную чушку.
– Может, правда сдадимся, чё нам сделают? – предложил кто-то шепотом в отсутствии командира.
– Тебя может и оставят проводником до лагеря, а остальных казнят! – высказался другой, и скорее всего, был прав.
– А потом и тебя казнят, больно казнят - тупой арматурой! Не патроны же на нас тратить? – добавил я жирный штрих к страшной картине правды.      
Вернулся командир:
– В колодце – водопровод, не выход... - и вдруг резко переобулся на жесткий тон: – Слушать сюда!.. С нашим уходом лагерь поменял стоянку, для конспирации. Даже я не знаю, где они сейчас. Кто хочет помочь рэкетирам – вперед, не держу! Приведете карателей на пустую поляну – они вас и покарают! Запытают, в надежде на информацию, да и просто запытают – с досады! - такой расклад в корне менял дело. Наметившиеся отступники (коими были все мы, чего уж греха таить) сразу поникли и заткнулись.
– Следите за окнами! – кивнул Владимир на соседний дом, - Скоро там вертухаи наши нарисуются. Если обойдут – то всё!.. Может, до подмоги обождут? – тут же позволил себе размечтаться… - Не-е-е, не будут темноты дожидаться... – сам себя и разочаровал.
В окнах напротив, едва уловимо, мелькали бесплотными тенями местные жители. Любопытство пересиливало страх, заставляло идти против интуиции. А ведь она им справедливо подсказывала – не цеплять чужой взгляд, не дразнить судьбу, а лучше прикинуться безликим окном, как все другие, в массе.
А мы уже не могли прикинуться ветошью – нарисовались, не сотрешь!.. Сидим, лежим, судьбу дразним, прикрываясь пузатыми ваучерами. Наконец, не выдержали себя в роли благодарных мишеней – перебрались в подъезд.
– Видел, там на лавочке, какой-то хрен спал? Давай его разбудим?! – разгорелся очередной идеей капитан. Не успел договорить, как мы уже безумно трясли заспанного хрена… Судя по прошлогодней коросте на его лице – профессиональный бомж, потенциальный проводник!
– Где здесь теплотрасса, канализация?! На месяц жратвой отблагодарим, или зажмурим с особым цинизмом!.. Давай, давай, чухайся?! - долго ли, коротко, но полупьяный бомж осознал свою задачу и размеры наклевывающегося бартера. Решил рискнуть.
Теплоцентраль, на счастье здесь имелась, и проходила на задках занятого нами дома, на газоне. Прямо, вдоль асфальтового тротуара… Да уж, хочешь выжить – дружи с бомжами, хоть подмастерьем к ним нанимайся?!   
Всем отрядом мы юркнули в ближайший подъезд. Одна из дверей на первом этаже встретила гостеприимно, оказавшись деревянной… Извините хозяева – ничего личного! Но извиняться в пустой квартире не пришлось… Открыли окно, постригли по сторонам… Трудно сказать, в каком именно месте нас ждут? Осадных бойцов не много, плотно обложить не выйдет. Скорее, они контролируют простреливаемые участки, что отсекают нас от соседних домов.
До желанного люка простирались густые кусты с высокой нестриженной травой (спасибо нашему ненавязчивому ЖКХ). Если перелазить через парапет балкона – увидят. Но его, до половины закрывали ветки палисадника. Как бы с ними слиться?
Почти всю воду оставили хозяевам, в качестве платы за постой. Аккуратно выставили облицовочный шифер балконного фасада, раздвинули хлипкую обрешетку из металлической решетки, и начали просачиваться через лаз, в кусты. А дальше, по-пластунски, в траве – до колодца… Также, ножом поддели люк. Я замыкал ползучее шествие будущих детей подземелья.
Но нас, все же засекли. В пыли вокруг люка начали купаться свинцовые воробышки, пока одиночные. Хорошо, что рэкетиры побоялись сунуться в дом. А так, заняли бы позицию этажом выше, и Михась был бы счастливо отмщен!.. Но неким чудом, невредимыми, мы все же эволюционировали из наземных жителей, в норные… Возможно, вертухаи берегли патроны.
Внутри колодца было как в жжж…желудке у негра. Глаза на полку, вся жизнь на кончиках пальцев. А то, что они не успевали сканировать, отрабатывал лоб и нос… По-летнему холодные трубы центрального отопления охватывал бетонный «кабель-канал», но не плотно. Этим пользовались не только мы, но и бомжи – во все времена и всю свою бессознательную жизнь. И не совсем справедливо их величать бомжами, при наличии вполне «определенного места жительства»… Пользуясь таким фактическим правом, наш гостеприимный ОМЖ, уверенно вел (полз) щедрых на обещания паломников по несвятым местам до безопасного люка… Лишь бы, не оказался он Моисеем! Некогда нам 40 лет по канализациям странствовать - в лагере ждут!
Направление было выбрано с таким расчетом, чтобы вместе со сквозняком, нас не нагнал дым, которым возможно, захотят выкурить хитрых лис. Приходилось ползти на карачках (двумя попутными вереницами), одним боком упираясь в бетон, а другим – о стекловату термоизоляции (ну, ничего общего с московским метро; зато, ничего общего и с вонючей канализация).
При дружных передышках старались не впадать в истерику от приступов клаустрофобии (представьте над собой трехметровую толщу тверди, а впереди и сзади – многочисленные пробки из таких же, как ты сам, паникеров). Хорошо, что в движении морок отступал - его отвлекала суета.
Ползучая процессия несколько раз круто меняла направление, петляя следы от преследователей. Посмотрел бы я сейчас на тех следопытов – потных, и с миноискателями!.. Хотя, видели бы они нас, похожих на вагонетки - толкающих носами немытые булки впередиползущих.
Но, рано я торжествовал… Авангард колонны уперся в открытый колодец, в котором нас сверху ждали. Мы резко попятились, давя друг другу головы пятыми точками. В нос ударил едкий запах гари.
Как потом выяснилось, это командир подпалил тряпье и бросил его из тоннеля в колодец. Дым повалил через люк, не давая загонщикам заглянуть в него. В дополнение, капитан произвел несколько выстрелов в открытый проем, что и дало нам возможность без потерь пересечь открытый участок в колодце.
В нескольких местах штольни оказались проваленными и зауженными. Мы не преминули заткнуть их одеялами (заведомо прихваченными из квартиры), что уменьшало сквозняк и шансы на наше выкуривание. Потом, все сгрудились в каком-то коллекторе, где наш проводник-Моисей начал громко проклинать свое жлобство, что так опрометчиво повелся на сладкие уговоры!
Мы вежливо попросили разъяснить причину возникшей ненависти, к такой милой для сердца жадности? Оказалось, что впереди идет лишь одна нитка теплоцентрали, и если о ней известно охотникам, тогда наш Моисей, извините… случайно тут стоял, никого не знает, ни в лицо, ни на ощупь.
Пришлось заверить проводника, что мы теперь вместе, и на свободу, и на плаху! Было темно, и не видно – расстроился ли он, от такого заверения?.. Зато другое заверение, сделал командир: он обещал, что в случае полного тупика добровольно наденет ярмо Сусанина, и выйдет к врагам, чтобы завести их на гиблые болота. Просил, не поминать лихом!.. Как хорошо, что темнота скрывала наши подлые, обрадованные лица! Капитан подарил нам надежду!
Пока сидели, я соблазнил командира немного помечтать: 
– Володь, если бы мы карту коммуникаций имели или диггера, дожили бы здесь до старости?
– Боюсь, что старость нас застанет, как только заварят все канализационные люки!
Долго ползли, в отчаянии и прострации. Никто нам не кидал кирпичи на голову, не выкуривал. Такой игнор, все больше воодушевлял!.. Начали по-настоящему ликовать, когда совсем стемнело. Поднялись к очередному люку, прислушались…
Уже скоро, поредевший в боях наряд горе-добытчиков повалился от усталости на примятую траву от недавней стоянки лагеря. Как и обещал командир, она оказалась пустой. В ответ на опознавательный сигнал, вышел наш дозорный и показал дорогу к новому месту.
С проводником мы расстались в городе, пообещав отблагодарить позже, причем без дураков, так как нам еще пригодится связник с внешним миром, точнее – с подземным.
Наступившее утро пришлось посвятить поиску воды на опустевших пригородных дачах. Кое-что удалось слить с поливных баков. Другая группа общинников наменяла в городе за продукты необходимые медикаменты. Теперь, осталось найти долговременное пристанище.
Пройдя пару часов по лесистым оврагам, мы нашли приветливое место на краю опушки лысой горы. С края обрыва, спускалось несколько тропинок к Волге, а густая растительность не позволяла просматривать лагерь снизу. До окраины Жигулевска нужно было добираться около часа. Этого было достаточно, чтобы избавить нас от нежелательных визитеров.
Небольшие костры решили палить на северном склоне – так, что бы дым был заметен лишь со стороны реки, по бурунам которой никто еще не ходил. Похоже, что мы достаточно запутали следы от возможных преследователей, а по пути узнали о новой напасти, подстерегающей в лесу, ценою жизни одного бойца.
Оставленный по пути патруль (для обрубания возможных «хвостов»), сам оказался подкарауленным врасплох одичавшими собаками. Полудикие твари нутром почуяли наступление всеобщего беспредела и вступили в него равноправными участниками. Они тихо, без лая, набросились на одного из караульных, а второй, испугавшись, бросил пост и товарища… Заикаясь, он оправдывался, что ноги сами несли подальше от человеческого воя, хриплого рычания и треска разрывающейся одежды (или живой плоти).
  Прибывший взвод карателей нашел лишь вспаханный когтями лесной дерн, да смешанную с кровью землю. И еще, заляпанный ею бесполезный дробовик. А дальнейшее недолгое преследование подарило несколько истерзанных матерчатых кусков, зацепившихся за ветки. Продолжать погоню только ради мести было бессмысленно… На нашу голову добавился еще один вид опасности – от бывших четвероногих друзей. Мы сами бросили их на порог выживания рядом с сытой цивилизацией, и теперь, при ее крахе, они стали требовать справедливую сатисфакцию, используя полученные навыки.               
Устроившись на перекур, командир ошарашил меня предложением:
– Завтра я ухожу. Буду перебираться на другое место, далеко отсюда. Там будет не легче. С собою могу взять до тридцати человек… Ты со мной?!
– Даже не знаю? Врасплох меня застал… В Тольятти надо, ты же знаешь?
– Ну, вернешься если что.      
Мои разноречивые желания с кулаками наскакивали друг на друга. Здесь было хоть что-то понятно и налажено, но будет ли так без капитана? А еще, было мучительно тягостно отдаляться от Тольятти. Сердце просило спуститься к воде и предаться молитвам к потоку – пустить на тот берег!.. Я стряхнул с себя сомнения:
– Пошли!      
Люди впервые укладывались на ночлег в расслабленных позах. Многие, позволили себе просто растянуться на земле. А еще прошлой ночью мы засыпали сидя, спиной к спине, плечом к плечу, чтобы тихое нападение с любой стороны запускало тревогу по принципу домино. 
Ночная природа пребывала в стоячем оцепенении, будто оценивала свое нынешнее необычное состояние, и лишь изредка срывалась истерикой шквального порывистого ветра, чтобы снова надолго замереть. Такая спонтанность и эмоциональность напоминала внезапные пробуждения лихорадочного больного, несущего бред и крушащего все вокруг.      
Утреннее объявление командира привело всех в замешательство. Люди недоумевали – зачем, все так чудесно складывалось?.. Долгие мучительные взвешивания за и против, как раз и определили около тридцати добровольных раскольников. Справедливо поделили награбленное, и с противоречивыми чувствами о правильности выбора, зашагали прочь от приветливого волжского обрыва.

Рационально заложенный ритм движения не позволял сбиваться нашему дыханию. Прогулочный шаг сменялся прыжками и карабканьем. Хлесткие ветки хотели высечь слезящиеся глаза, заряженные в траве кочки норовили вывихнуть нетренированные лодыжки, лесная пыль покрывала коркой потную кожу и настойчиво требовала вычесывать себя из закупоренных пор. Саднили разбитые колени и локти.
Горы, на будущее желали проучить непрошенных гостей. Но выработанный в нас внутренний настрой мешал их планам. Мы мысленно отрешались от тяжелой дороги, насильно думали о приятном, и обманутые ноги без устали несли наши хитрые головы.
На каком-то по счету привале, в низинке, как по команде стали неистовствовать кровососы (а мы то размечтались, что всех их окислил дождь). Комары потеряли всякий страх быть прихлопнутыми за обеденным столом. Земля заволновалась живым ковром из наступающей армии клещей, как будто нас здесь давно ждали!
– Никак, вода где-то рядом? – поделился кто-то догадкой.
– Валить надо отсюда!
– Давайте на пригорок, там точно ветерок и сухо!
Но со мной приключился неожиданный приступ старпомовского самодурства:
– Туда нельзя! – восстал я вопреки всеобщей интуиции. – Не только нам там «ветерок и сухо»! – что-то требовало во мне сойти с задуманного всеми маршрута.
– Ладно, ладно! Поверим твоему третьему глазу!.. Куда он смотрит? – даже командир не осмелился перечить такой оголтелой решительности, и решил, что лучше подыграть мне успокоительным тоном психиатра, принимающего буйного психопата.               
– Вон, туда! – я без колебания указал на поросший лещиной бугор, торчащий вблизи вершины на пологом склоне горы.
– Иногда стоит прислушиваться к собственному нутру, – резюмировал капитан, направляя процессию собственным примером к указанной мною неприметной метке на лесистом ландшафте.
Остальным было все равно, лишь бы быстрее удалиться из негостеприимного «отсюда»… Правда, не совсем понятно, зачем сложно карабкаться назад без тропинки, когда можно вальяжным шагом… вперед, и по дороге?!
– Во, черт! - меня внезапно затошнило от резкого головокружения. Ливер схватило когтистыми лапами медвежьей болезни, пробил холодный пот, и тело послушно обмякло в букву «Z». Стало стыдно за свою слабость. Но мой стыд перебил страх и недоумение, стоило лишь поводить глазами по сторонам… Все вокруг также пребывали в похожей постыдной позе. А впереди, дорога приоткрыла пространство между злосчастным бугром и склоном горы.
Этот участок был словно скальпирован на лесную подстилку. В зияющем разрезе просматривалась какая-то идеально гладкая, тускло сияющая серая твердь, почему-то напоминающая корпус титановых наручных часов. А по краям развернувших швов трудились слабо светящиеся… нл-ошки.
Кажется – шарики, но не поклянусь. Слишком быстро двигались и вибрировали, словно электроны вокруг ядра из научно-популярного фильма. И именно – трудились… Было отчетливо видно, как они по частичкам собирали дерн по швам, как будто мириады пластических хирургов проводили операцию по пересадке волос, при этом стягивая гладкие края образовавшейся раны… Одни улетали, другие прилетали, как пчелы на строительстве сот. Такими темпами – полчаса, и рамка с медом будет готова… Скорее всего, это тряска от ядерных взрывов обнажила сакральные кости земли.
Мое сознание, превозмогая телесную боль, ревностно отпечатывало в памяти открывшуюся картину. Словно воровало чужое, и на халяву пыталось унести по максимуму. И унесло бы, не стань помехой объявившийся сторож.
Слившись с зеленым пейзажем, из лесной гущи на меня смотрели сквозь всколоченные брови - глубокие провалы пары глаз, которые несло на себе высокое могучее тело гоминида. Косматого и буро-зеленого, и без сомнения, очень враждебно настроенного.
К тошноте добавилась апатия. Тяга к познанию резко сошла на нет. Ноги стали диктовать сознанию свои условия, срываясь на забег с препятствиями… Не помня себя, толкаясь и сбивая друг друга, мы дружно оказались на той самой площадке, на которую я убедил всех не ходить… Она оказалась не в пример безопасней предыдущей.
Моя интуиция вмиг подорвала свой авторитет… Но может такой малой ценой, она хотела нас предупредить или показать что-то большее? Например, брак в работе «смотрителей маяка»?.. Вспомнилась подсказка шамана про обслуживающий персонал у лаборантов.