Первая любовь

                Сумерки…
                Мы сидим и молчим, нам уже за тридцать лет, но есть моменты, когда можно вернуться на 20 лет назад. И главное нам есть, о чем молчать вместе.
                Когда уже без слов, только по глазам,по выражению лица понятно, что происходит.

           - Родной, что тебя гложет?
            
             И ты рассказываешь не торопливо, а я просто слушаю.
Как всегда, ты очень брутален, и некоторые вопросы решаешь очень резко, иногда, даже жестоко. 
- Ну что скажешь!
- Ничего, ведь ты ко мне приехал не за правдой, ты приехал за покоем.

Сейчас ты здесь, потому что мне страшно ночевать в строящемся доме, ты здесь, чтоб защищать, от придуманных страхов. Ты не любишь компанию, ты любишь быть со мной только вдвоем, ты не приедешь на день рожденья, ты не появишься на большой праздник, как бы я тебя не звала. Ты приедешь, когда я одна, ты не умеешь меня ни с кем делить, тебе надо все мое внимание, тепло  и нежность.
           Ты кладешь мне голову на колени и молчишь, я перебираю пальцами, твои коротко обстриженные волосы и иногда слышу:
 -Рыжая, не лохмать меня!
 - Не рычи!
Я знаю, что тебе это нравится, иногда ты ловишь зубами мою руку и держишь, как тогда в детстве этакая звериная нежность.
           Я вокруг тебя шуршу, а тебе нравится командовать:
- Принеси шампура и быстро!
 А потом смотришь исподлобья с немым вопросом:
- Я не перегнул палку?
            Наверно мой культ мужчин с тебя и начался, я считаю, что мужчина главный во всем и всегда, потому что с таким мужчиной я могу женщиной.
          
           Ты единственный мужчина, которого моя душа интересуют больше, чем тело.
  Та жаришь на костре рыбу, наш такой  смешной  вечерний улов.
Я отказываюсь, от неё, хочу, чтоб  тебе досталось больше, но все равно, запихиваешь мне кусок в рот.
               Тебя невозможно остановить, ты всегда делаешь то, что хочешь, бунтарь, не следующий правилам, ломающий систему, некоторые вопросы ты решаешь с помощью силы. Этот способ тебе более понятный, ты привык выживать.
Прошел 21 год, а  привычка заботиться о друг друге осталась, мы пронесли это все через годы мы сохранили нежность.
                Тогда мы были «Кабан и Рыжая»,  тебе было 13, а мне 14 лет.
Ты приехал с семьей из Сухими, без документов, в чем был, потом умерла мать, отец постоянно женился, ты хотел жить с бабушкой. Так ты и не закончил школу, регулярно приезжал отец засовывал тебя в машину и забирал, через какое-то время ты сбегал к бабушке, и все повторялась по кругу. Бабушка тебя тянула, подрабатывала  где могла, да ты и сам торговал газетами, разгружал вагоны.
               И я тогда девочка учащаяся в музыкальной школе, английский, репетиторы, мечтавшая о принце на белом коне.
              Ты влюбился, и начал за мной ходить, я а как было положено,  девочкам моего возраста, была влюблена в гитариста. И уже даже отправила подругу, к его другу, чтоб, узнать, как он ко мне относится.
              Тебя это ни как не устраивало, ты бил всех кто приближался ко мне в радиус трех метров,гитарист был первым, отлавливал по одному, бросался на толпу из пяти человек,  всех, кто тебе казалось настраивал, меня против тебя. Бить всех, твой способ решать вопросы. Полное отсутствие чувства страха. Ты четко знал мое расписание, ты поджидал меня у школы встречал с занятий провожал меня домой. Приносил жвачки, но я их не брала, это было очень дорогое удовольствие для тебя. Я от тебя бегала и не принимала твоих знаков внимание.
               А потом, очередной раз ты с другом пришел забирать меня с английского, было темно, и были по тем временам «разборки», стенка на стенку, улица на улицу. С битами железными прутами сейчас пишу и думаю, это же мы были детьми. Человек 50, двое ведут переговоры, два лагеря, готовых броситься в любой момент. Мы просто наблюдатели стоим в стороне.
Все начали расходиться, вроде все мирно закончилось, но ты увидела какого-то давнего врага, все что я помню, удар страшной силы, ты бил в лицо, и все в крови, кровь пузырями  и фонтаном,  твой друг резко развернул меня спиной, чтоб я не видела. Я никогда не видела, как ты бьешь. Не знаю, что произошло, страх, ужас, но это меня зацепило,  и любовь.
Я подошла, взяла тебя под руку:
- Давай, жвачку!
               Так из «Кабана» грозы района, ты превратился в Масика-Кабасика, тебя не боялись, когда я была рядом, со мной ты был нежным как котенок, я всегда могла тебя утихомирить. Если ты начинал на меня психовать, а это у тебя получалось по поводу и без, я находила самую большую лужу и говорила:
- Если ты сейчас не успокоишься, я в неё лягу!
Этот номер прокатывал, всегда, только пару лет назад, я сказала, что просто блефовала. Но для тебя это было самое страшное - "я и лужа".
Тебе нравилось меня кормить, а мне было неудобно тебя объедать, я знала, как тяжело материально вы с бабушкой живите. Но ты кормил меня жаренной картошкой с салом, я не любила шкурки, и ты забирал их у меня губами из-за рта.
Знаете, чем занимались, по вечерам в закрытой спальне, два влюбленных подростка? Напильником, стругали болванку магния, обламывали серу со спичек, вымачивали селитру, чтоб делать взрыв пакеты.
           Отец с той же регулярностью, тебя забирал, но теперь ты бежал не как бабушке, а ко мне.
           Помню, гуляем компанией, я а только смотрю, в одну сторону жду тебя, так было три дня. И я говорю:
- Смотрите, сейчас  распущу волосы и он придет!
            
            Я срываю резинку с волос, и на дороге, показываешься, ты, и мы бежим на встречу друг другу, и ты хватаешь меня на руки и кружишь. Ты был очень сильный, я помню, ты с мужиками боролся на руках, ты всех укладывал.
           Я тобой  очень гордилась!
           Потом мы научились целоваться, первый раз ты поцеловал меня на лестнице в подъезде, в щечку не смело, я покраснела и убежала. Мне даже было стыдно смотреть тебе в глаза. А потом мы целовались везде в кинотеатрах, в подъездах, в гостях.
           Наш первый Новый год мы отмечали его вместе у нашего друга Ромки, ты подорвал елку вместе с балконом, нашими самодельными взрыв пакетами, затопил соседей, и выпил нечаянно банку клея ПВА.
          Ты смеешься, мы вспоминаем и ты смеешься:
- А бабушку помнишь, как нас блюла, через каждых двадцать минут заходила в спальню!
- Ага, мы лежим целуемся, а тут бабушка. Я такая, отпихиваю тебя.
«- Димка, зачем ты меня душишь!
   - Бабушка, а она меня бьет!
Бабушка, поворачивается  к нам с таким явным сарказмом, так спокойно:
- Ну, ты же её душишь!»
Бабушка нас любила, говорила, хочу, чтоб вы навсегда остались вместе, хорошая вы пара.
            Мы остались, но не в том качестве.
            Ты ждал меня под школой, приезжал на рынок, на котором я  по-выходным торговала  вместе с сестрой, мы прятались в четырнадцатиэтажном здание. Сейчас я понимаю, ты был в тонкой ветровки, и в ботинках на тонкой подошве. Ты запускал, руки мне под свитер грел руки  и мы целовались, только через полгода, ты позволил себе дотронутся до груди, до этого всегда твои руки бы только спине.
Мы мечтали, ты говорил:
- Ражая, когда мы поженимся и у нас будет много денег, можно я куплю себе машинку на радиоуправлении?
- Димка, хочешь три машинки.
- А еще пусть у нас будет много детей!
- Димка, а давай шестерых.
               Первая близость, эта история от которой мы рыдаем от смеха.
               Бабушка уехала к сестре, и мы знали, её не будет целый день. Весна, но мороз был сильный, очень много снега.
                Мы решились, с начала ты говорил:
- А может после свадьбы.
Но понимали что до свадьбы долго, а такие шансы, когда нет бабушки очень редкие.
- Давай, только с двумя презервативами.
                Не помню где я взяла эту глупость.
               Ты порылся у дядьки в шмотках, нашел один.
Мы оголили только нужные части тела, так сантиметров на десять, но главное, что ничего не было видно и подстелили клеенку.
Мы целовались, ты убегал в ванну одевал презерватив, а потом когда приходил все падало, так ты намотал кругов 20-30.
Потом ты предложил:
Давай поцелуемся, я его одену, но ты не смотри, отвернись. Вся это суматоха продолжалась около восьми часов. А потом мы выкинули презерватив в унитаз, но он не тонул, в мусорник мы не решились в целях конспирации, вытащили из унитаза и выкинули в окно. Но мороз был хороший, окна закупорены, и мы его выкинули в узкую щель  в форточке. Ну чего и следовало ожидать, он примерз, красиво в стоячем положении. Это был последний этаж, на соседей сказать нельзя, а он стоит на железном подоконнике, и достать его не возможно, не распечатав окна.
            Палками, картошкой мы его сбивали, опять же через ту щель в сетке.
Мы вышли кататься на санках, к нашим друзьям, и тебе говорю:
- Димка, я можно я Светке скажу, она же моя лучшая подруга?
- Нет, как я ей в глаза смотреть буду.
            Наша близость стала регулярной, теперь мы оголялись на сантиметров 20, и засекали с секундомером, пока у тебя наступит эякуляция. Мы радовались, когда меньше минуты.
               Первое знакомство с твоим папой, 8 марта, ты разгружал вагоны, двое суток, чтоб повести нас в парк, мы заехали за твоим младшим братиком, и ты повез нас гулять. Комната страха, я сижу по середине между вами, и только комната начала вращаться, вы оба положили мне головы на колени и закрыли глаза, а головы прикрыли руками. Мои такие бесстрашные мальчики.
               Я помню, как ты тяжело болел краснухой, я переболела за один день, а ты неделю с высокой температурой, и чай, я все время приносила тебе чай, но ты не помнишь, ты спал, все время спал.
Ревновал:
- Мась, я иду к тебе я принесу тебе киви и ананасов и конфет!
- Где ты находишься, почему ты такая счастливая, кто тебе это дал?
- Дома я!
- Не ври!
- Жди скоро буду!-  бросаю трубку.
Перезванивает:
- Я еще раз тебя спрашиваю, где ты находишься!
- Мама, ну подтверди что я дома!
- Спроси, его, куда он звонит!
                5 мая, я всегда помню этот день, разделивший нас навсегда, ты связался с плохой компанией. Мы сидели и целовались, на тебе черные спортивные штаны и голубая курточка, я как чувствовала, что вижу тебя в последний раз.
- Давай еще побудем вместе, поцелуй меня!
- Рыжая, завтра встретимся!
             Тревога, бешеная тревога в сердце тогда я первый раз смотрела тебе вслед.
             Тебя закрыли, я трое суток сидела под КПЗ, компания занималась гоп-стопом и ты вечером когда меня провожал, приходил к ним, я не  знала. Им дали по 8 лет, тебе 2 года, ты участвовал в одном эпизоде. Твой отец, клялся мне, что тебя не посадят, в принципе на суде я узнала, что ты младше меня,  это была тайна, которую ты скрывал.
           Мент, меня пожалел, и когда я передавала тебе еду.
Он пустил меня камеру:
- Ну чего ты плачешь, красивый парень!
- Самый красивый!

           И железная дверь закрылась.
Было много тайн, которые узнала после, а потом те, что я скрываю от тебя до сих пор.
          А потом уже в СИЗО, я стою и ломаю сигареты, расфасовываю чай, мне дали свиданье. И я вижу тебя первый раз за это время, мы приехали с бабушкой.
Ты вышел,а из глаз у тебя текут слезы, я тоже начинаю плакать, хотя знаю, что нельзя, а ты говоришь:
- Рыжая я лук резал!
И мы пытаемся смеяться, но очень плохо получается.
На следующее свиданье, меня не пустили уже, мне исполнилось 16, а паспорта у меня еще не было, я только выписалась из больницы, мне вырезали аппендикс. А потом, тебе перевели в другой город. Я получила, от тебя только одно письмо.

         Звонок, вечером после  Нового Года, сижу, пишу курсовую по журналистике:
- Рыжая, а ты  сейчас чем занимаешься!
Тебя освободили УДО - условно досрочное освобождение.Научилась разбираться в криминальном кодексе, статья 140, 100, 141, знаю по подпунктам. На тебе 100 не весит, это убийство, я собрала информацию, дело шито белыми нитками, показание свидетелей не совпадают, моя первая статья в газете под названием "Наши души как листья кактусов или плохие игры, хороших мальчиков". Меня ненавидят родители все подозреваемых, но благодаря этому вас не так бьют.
На первом свиданье  у тебя уже рассечена бровь. Ребята от сидели за убийство, ты за разбой. Они вышли и им пришло уведомление, что они его не совершали.
           И лечу к тебе, но ты уже все знаешь, не все, ты знаешь одно, я не дождалась тебя.
          Знаешь, я никогда не расскажу тебе правды, мне больно, я не хочу причинить такую же боль тебе, пусть я тебя не дождалась, даже сейчас, когда нам за тридцать, я не могу тебе сказать всего.

            Потом разные жизни, партнеры, мы даже не здороваемся, и всех твоих девушек, зовут моим именем, и они похожи на меня, а я кусаю локти.
Перед моей свадьбой мы опять пересекаемся, я прихожу к тебе, и мы сидим вечерами.
            Я тогда просила:
- Останови меня, одно твое слово и ничего не будет!

            Ты не остановил, ты пришел на второй день с огромным букетом, чтоб меня поздравить, подошел к моему мужу и спросил:
- Можно, я поцелую невесту!
            А потом ушел, а я сидела с твоим букетом и ненавидела себя.
Мы опять плотно общаемся, у нас нет близости и поцелуев, но мы часто вместе.
Ты приходишь ко мне в дом в 4.00 утра:
- Спрячь, меня ищут!
            И не  выпускаю, тебя, ищу твоих девушек, хожу за сигаретами. Вы лежите на диване вместе с моим мужем.
             И все заново, ты идешь за вещами и тебя закрывают, я не оправдываю тебя, по моей системе ценностей, ты виноват, но я не могу оставить тебя. И все по-второму кругу, мы с твоей женой собираем тебя посылки, всех твоих девушек посылаем. Я гуляю с твоим ребенком, которая копия ты и названа в честь твоей матери.
             А потом опять звонок:
- Приезжай, ко мне я на поселение.
             И опять меня к тебе не пускают, это день моего рождения, у меня вечером украли паспорт. Но я прохожу, проношу тебе  мобильный телефон, а ты мне делаешь подарок, шкатулку из дерева, которую делал сам. Учишь меня, будешь проходить через вторую решетку. Подойдешь к столику где оставляют вещи и возьмешь черный кулек, как будто ты его там оставила. Как мне тогда было страшно, но охранник, мне чуть ли в руки его не вручил.
              Мы уже оба в разводе ты на свободе.
И мы хороним бабушку. Никого нет, ты я, твой брат со своей девушкой. Я очень боюсь покойников, и ты в 5.00 заводишь меня в дом, одев на голову куртку,  а в другой комнате покойник, я так с кухни и не вышла, пока не вынесли гроб. Но кому то надо было сделать поминки.
Мы вместе, иногда близость, но мы часто ругаемся, трюк с лужой уже не проходит, у нас разные партнеры, но мы все равно часами говорим по телефону.
Потом перестаем общаться, и снова созваниваемся.
            Потом едем вместе в Одессу, ругаемся и я знакомлюсь с девушкой и провожу с ней весь день.
            По второму официальному браку, иногда мы с нашими спутниками вместе ездим на рыбалку и гуляем по вечерам.
            Ругаемся, по полгода не разговариваем, а потом опять вместе.
И мы опять свободные, разговариваем часами по телефону, слушаем музыку. И ты ждешь по два час меня с занятий, я варю тебе борщи и делаю консервацию.
            Это первая наша ночь за 9 лет, мы сидим на рыбалке и  ты учишь меня ловить рыбу:
-  Грузики на 20 см от крючка, смотри, я прикормил, она будет, через 30 минут точно, жди, она по запаху придет.
            И ты видишь по воде, когда стоит ловить рыбу, когда будет клев, по шороху камыша, и я опять тобой горжусь.
            И мы можем просто сидеть и молчать.
            И нам говорят, почему вы не сойдетесь, но у нас другая любовь, не между мужчиной и женщиной, а глобальная, которая умеет прощать и ждать, в которой есть нежность, но нет страсти, и видимо наши детские игры сделали свое дело, у нас ужасный секс, просто неописуемо ужасный, полная сексуальная несовместимость.
          
            Ты умываешься, и я обливаю тебе с шланга, и ты гоняешь меня по всему огороду, а вода ключевая холодная.
             Я скидываю одежду и прошу, чтоб ты полил меня теплой водой, но мы все также стесняемся друг друга, но ночью под струями воды, в лунном свете мое загорелое тело эффектно, и ты не можешь отвести взгляд:
- Ты что хочешь меня совратить?
- Я это сделала много лет назад, а ты, по сути в первый раз видишь меня голой, все как то в темноте и под одеялом!

             Я одеваю сухую одежду и ты кормишь меня рыбой, единственным линем, которого мы поймали. 
- Слышь, Димась, а может рискнем, может получится у нас секс?
- Ну, давай попробуем.

И у нас все получилось. Ты гладишь мою грудь, и так восхищенно:
- Я никогда не видел такой груди, она такая тяжелая и упругая!
Я начинаю смеяться:
- Мы спим 20 лет, а ты только заметил, что у меня есть грудь.Я просто при тебе её ни когда не носила! А сегодня думаю одену!
Я дразню тебя:
- Не играй со мной! - полу-рыча, и крепко обхватывая бедра, резко  переворачиваешь.
Эх ты в этом же и была суть, завести тебя, у меня получилось.
            А потом, оба обессиленные мы встречаем рассвет.
Мы молчим, мы знаем что никогда не будем вместе как мужчина и женщина, и что интима, в ближайшие 10 лет между нами не будет, что надо строить новые семьи, с новыми партнерами, но мы знаем, что вместе будем всегда.
И через 20 лет, ты скажешь.
- Рыжая, а мы с тобой такие старые как динозавры.