Ошибки

Каждый раз, когда я хотел залезть в заброшенный дом – меня что-то останавливало. Еще в детстве, когда мы с друзьями встречались возле загороднего дома моей бабушки они говорили мне – закончится сезон, начнутся темные ночи – полезем в дом Хетуэев.
Это была заброшенная усадьба, чьи башенки, торчащие в воздух кривыми, зелеными и полусгнившими флигелями можно было разглядеть из окон моего дома. Каждый раз, когда я сидел дома и слушал истории отца о том, как они с друзьями в детстве облазили весь город в поисках – где бы хорошо провести время, я смотрел на дом Хетуэев и представлял – как может начаться эта история. Но каждый раз я уезжал из маленького города раньше, чем мои друзья решались залезть в дом, а когда я приезжал через год они находили уже новый дом для посещения.
Я упустил казалось бы такую глупость – немного страха, через который проходило большинство детей, лазая по этим заброшенным домам, но мысль об этом догоняла меня всю жизнь. Они пугались ужастиков, потому, что знали ощущения персонажей в реальности, а я… я играл в видеоигры на своем «геймбое».
Годы прошли незаметно, я вырос, закончил университет, стал режиссером и даже нашел постоянную работу в маленьком местечковом театре, которая могла обеспечить мне должный доход, в те времена, когда я работал над фильмами. Бюджет мне никто не доверял, потому приходилось работать на самого себя так, как я мог. И у меня удавалось это не один год.
Не хватало, пожалуй, только действительно хороших актеров, но как говорится – не в актерах дело, а в том, кто их снимает и мотивирует. Я не пытался снять с себя ответственность, но то, что выходило у меня оставалось в основном в хранилище артхаусных фильмов и зачетных работ у начинающих актеров, а я искал свою идею. Свою лучшую картину.
Ни в каких отношениях я еще не состоял, хотя много лет встречался с одной девушкой. В последнее время у нас не заладились отношения, немудрено, она хотела свадьбу, которую я никак не мог позволить… нет не интеллектуально, напротив, с этой девушкой я хотел бы прожить всю жизнь, но у меня не хватало денег на свадьбу, все забирали мои проекты, от которых я не мог отказаться… хоть один из них, хоть когда-то должен был выстрелить, просто обязан был.
Мы поссорились в очередной раз, и она четко дала понять, что хочет побыть одна. А я решил, что хватит уже уходить ей, хватит бродить неизвестно где, напиваться и загружать своих подруг, приходя к ним с ночевкой. Я не сомневался в ней ни на секунду, но понял, что сегодня время уйти на прогулку мне. Все же я давно уже стал взрослым мальчиком, которому иногда можно и погулять одну ночку, дать нервам успокоиться.
Конечно ни к чему хорошему ссоры не ведут никогда, но она не хотела этих конфликтов точно так же, как и я, потому я знал, что мы найдем решения для всех проблем, и сможем пройти через все трудности.
Как оказалось, трудно думать об этом во время одинокой прогулки по городу, кто бы мог подумать. Мысли приходили, а я безумно хотел их переваривать уже с ней, делиться с ней всем, что я придумал. Но я знал, что нужно давать время. Иначе она не сможет успокоиться и никогда не отпустит те проблемы, которые сидели у нее в голове.
Потому я взял машину и поехал туда. В тот дом, о котором так часто вспоминал. В страшную и одинокую заброшенную усадьбу, стоящую напротив от старого дома бабушки.
Она уже не жила в нем, давно переехав к родителям в город, потому, что жизнь в этом полу разваливающимся доме посреди заброшенных домов в маленьком городке деревенского типа, но дом все еще стоял там. У меня не было ключа и не было никакого желания посещать то место в котором я бывал так часто, когда был намного моложе. Я не знал почему люди решили уехать из этого городка, но скорее всего все было связано с обычной индустриализацией. Всем хочется жить ближе к торговым центрам и быстрой медицине, а меленькие городки, находящиеся далеко от курортов были интересны только людям с интеллектом деревенщин, которые в общем-то тут и остались.
Нескольких людей я даже узнал, пока проезжал по разбитым дорогам, которые сейчас можно было назвать в лучшем случае парой канав, находящихся внутри разрубленного в потроха асфальта. Подумать только, когда-то мы играли с ними вместе, а теперь они брошенные жизнью обитали здесь. Я не хотел говорить с ними.
Я хотел залезть наконец в ту усадьбу, которая мозолила мне глаза все мое детство. Ее башенки и окошки, выполненные в таком странном винтажном стиле, очень сильно привлекали меня. Он стоял передо мной такой пустой и одинокий, за ветхим забором, который сильно прогнил без краски.
Я должен был просто перелезть через эту оградку, что я сделал сразу же, как только запарковал свой автомобиль. Резко оттолкнувшись от пыльной дороги и ухватившись за верхушку забора я перескочил через деревянный забор. Во время прыжка я услышал треск и увидел то, что случилось с забором. Он попросту треснул на две части и продавился в землю.
 - Черт! – громко крикнул я, теперь если кто-то будет проходить, или проезжать мимо они точно узнают, что я внутри. Может стоит отступить? Я засомневался, но говоря самому себе по-честному – сколько еще времени я могу отказывать самому себе.
Сколько можно бояться?
Я резко выдохнул, плюнул на слух, который улавливал десятки странных звуков и множество разных шагов, идущих ото всюду и пошел вперед. Трава росла очень высоко, в некоторых местах доставая мне до пояса. Будь я мальчишкой, наверное, она закрывала бы меня целиком. Наверняка мои друзья играли прямо тут в прятки.
Старое дерево скрипело под ногами, когда я аккуратно держась за перила поднимался по лестнице вверх, стараясь не делать это слишком громко, чтобы не привлекать внимания соседей, если таковые вообще были. Лишние проблемы мне были не нужны, а насколько мне известно проникновение в чужой дом все такое же преступление, даже если дом заброшен.
Ну это насколько мне известно.
Когда я дернул за ручку и потянул ее направо она просто вывалилась и осталась у меня в руке, а дверь с мягким звуком открылась. По-честному это было даже страшнее, чем если бы она открылась с жутким скрипом. Ну здорово, теперь полиция может рассчитывать все как проникновение со взломом, если поймает меня… просто здорово.
Впрочем, прямо сейчас это меня не интересовало. Сейчас меня интересовало то, почему дверь открылась так, будто ее кто-то смазывал еще вчера. Внешне дом был покосившимся, а ступени по которым я поднимался готовы были развалиться на глазах в тот момент, пока я медленно переставлял ноги. Где-то они даже треснули, а дверь открылась так просто.
Единственный ответ этому, который я нашел – дверь никто не трогал много лет, дети судя по всему боялись ее трогать и залезали через окно, располагающееся справа, рядом с дверью. Оно было создано для того, чтобы в относительной безопасности можно было бы посмотреть на то, кто пришел. Когда-то это наверняка спасало от почтальонов, но теперь, выбитое – оно служило дверью для маленьких детей, которые ищут страх и вызов лично для себя.
А я почему-то решил пойти через дверь. Привычка взрослого. Хотя какого взрослого, если я полез через забор, хотя так же мог пройти через дверь, которая видимо тоже совершенно не была закреплена.
Я сделал еще один вздох, и сделал один шаг вперед, после которого дышать стало намного сложнее. Страх, пробежавший по моему пищеводу сначала вниз от моего горла, перехватив мое дыхание, распространился по всей моей грудной клетке и решительно захватил власть над моим телом.
Я достал из кармана телефон, и включил на нем фонарик. Пока я делал это по моим бедрам пробежала легкая дрожь. Это дурацкое ощущение страха не покидало меня, а напротив увеличивалось. Быть может я зря смотрел так много фильмов ужасов в моей жизни и напротив – так редко делал что-то по-настоящему экстремальное, в попытках отогнать этот страх.
Когда фонарь загорелся я опустил его так низко, как только смог, потому что боялся, что кто-то из проходящих мимо сможет заметить блик в стекле дома, в котором никого не должно было быть много лет, решит, что это наркоманы и вызовет полицию.
В следующий момент меня вновь охватил страх. Прямо перед глазами висела странная наволочка. Это было страшно, в фильмах ужасов такими оснащались все дома с привидениями – знаете такой стандарт. Все что связанно с нашим прошлым – мелочи, которые когда-то делали жизнь наших предков более приятной и удобной, были элементом декора теперь связанны с чем-то страшным, с чем-то что уже умерло. Непонятные назначения – всегда пугают, как и меня прямо сейчас напугала обычная наволочка.
Я отодвинул ее и усмехнулся. Не по-настоящему, а просто чтобы успокоиться. Наверное, я слишком привык к тому, что все – театр, или кино. Зачем я пытался показывать другие эмоции, ведь никто не мог наблюдать за мной, никого попросту не было поблизости.
Прямо передо мной пробежала маленькая девочка. Она была как живая – может быть таковой и была – еще один ребенок, который забрался в этот дом, подобно моим знакомым, которые делали это много лет назад.
Наверняка она безумно напугалась, когда услышала, как кто-то еще вошел в дом. Вероятно, услышав, как ломается забор – ее друзья просто-напросто бросили ее
 - Эй привет?! –неожиданно для себя крикнул я. «Мне нужно было догнать ее и успокоить», - подсказало подсознание. Разве может взрослый мужик поступить иначе?
Ну если так подумать, то большинство маленьких девочек боится взрослых мужиков, потому что взрослые говорят им про секс. Но эта девочка не была похожа на такую. Я видел ее секунду, но кажется она убегала не от меня.
Я должен был догнать ее.
Я подбежал к лестнице и стал подниматься по ней в след за ней. Ох, как сильно мне напоминало все это фильмы ужасов, особенно те дешевки, над которыми работал я сам. Говорят, что всем начинающим режиссёрам приходиться проходить через такие истории. А сколько их мне пришлось пересмотреть, чтобы подметить.
Я поднялся наверх и по всему моему телу пробежала дрожь. Сначала она ударила меня за ухом, пробежав дрожью по всей моей голове, а затем устремилась в ягодицы. Я же никогда не употреблял наркотики.
Почему я видел его?
В конце коридора стоял старик, а за его спиной работал телевизор.
Телевизор. В доме в котором не было электричества уже много лет. Но что самое удивительное – по телевизору шло видео в котором я смог узнать себя. Я маленький. Но это не было мое детское видео. Это было видео снятое из окна этого дома. А на фоне – детский смех. Смех девочки.
Когда я перевел взгляд с телевизора обратно, я уже не видел старика. Он исчез.
Я понадеялся, что это был всего лишь мой глюк. Но на телевизоре тем временем начало проигрываться видео, где старый мужчина азиатской внешности гулял с девочкой, качал ее на качелях, катался на лодке.
Я страшно испугался. Моя голова наверняка играла со мной злые шутки, но мне и правда нужно было убираться отсюда максимально быстро. И я сделал бы это, но услышал жуткий крик боли откуда-то снизу. Мысли подсказали – беги в открытую комнату, возле которой стоял старик, незачем рисковать собой.
Правда мысли позже добавили, что идея как-то слабо похожа на мою собственную, как будто кто-то извне навевал ее. Оставалось лишь надеяться на то, что я не загонял самого себя в ловушку.
Я пересек порог комнаты.
Дед сидел на кресле и смотрел на меня. Рядом на столе стояла фотография, где было запечатлено приятное мгновение – дедушка и его внучка, победившие в чемпионате по эрудиту. Его губы не шевелились, а глаза не моргали. Он был мертв и цвет его кожи безошибочно говорил об этом. Старое запыленное поло и белый берет, что были на нем говорили о том, что он не двигался очень много лет.
Я знал, что он хочет поделиться со мной чем-то. И он поделился.
Я очутился в другом месте. Меня там не было, но я одновременно там был. Влюбленная парочка, стоящие и обнимающие друг друга в подвале этого дома… много лет назад. Подвал огромен и прекрасно отделан. Я не знаю почему, но я знаю, что мужчина – хозяин этого дома, а то, что сейчас разворачивается передо мной – история.
Та история из-за которой этот дом стал именно той заброшкой, в которую лазили дети и видимо получали заболевания психики на всю жизнь. Я не мог двигаться.
Я чувствовал свое физическое присутствие и пол под ногами, но ощущения говорил о том, что двигаться я не могу. Я лишь безмолвный наблюдатель истории. Историю, которую старик рассказывал мне так как мог.
Я знал, что в этот же самый момент сам старик сидит наверху – в той самой комнате, куда забежала девочка. Он сидит с ней, потому что очень любит свою внучку и не знает, как же спасти от развала ее семью. Он просто хочет быть рядом и помогать ей. Уберечь ее от того, что несет взрослая жизнь, наполненная сомнениями и предательствами. Он сам видел множество предательств, и не хотел быть частью них.
Они стояли и обнимались. Они по-настоящему любили друг друга. Так, как могли передавать людские глаза. Я не был здесь и потому они не были скованны, вели себя так, как только могли вести себя влюбленные люди наедине.
Они не были вместе слишком долго и давно боялись. Их встреча не была случайной, они знали друг друга с младшей школы, но жизнь сложилась так, что мужчине пришлось жениться на другой. Ему не было дано выбирать, хоть я и не знал почему, прошло много лет, и он окончательно смирился со своей жизнью, но не смог забыть ее и не смотря на то, что у него уже давно была дочь, которую он безумно любил, он не мог отвернуться от девушки, которая так же любила его всю свою жизнь.
«У тебя не может быть двух жен», - говорит она, - «я скорее умру, чем буду заставлять тебя мучиться и разрываться. Если ты не можешь, то я совершу самоубийство»
«Мы расскажем ей все однажды», - говорил он, - «возможно даже сегодня, я хочу забрать дочь, ты же понимаешь».
«да, мы обсуждали все миллион раз любимый», - ответила она и обняла его сильнее. Он обнял ее и поцеловал. Конечно же они оба знали, что ребенка им забрать не дадут, даже несмотря на то, что настоящая мать была психически нестабильна и употребляла таблетки, но они оба любили девочку и хотели для нее счастья
Но они не знали, что другая женщина в этот момент вошла в дом и взяла с кухни нож. Она рассчитывала, что они в доме, чтобы убить обоих и зарезать себя. Теперь я был с ней в ее мыслях.
Она знала, что сначала надо убить его отца, чтобы он не посмел отобрать девочку себе. Она умрет вместе со всеми. Все умрут сегодня, потому, что она чувствовала запах чужих духов в прихожей. Я не мог с ней не согласиться.
«Я не отдам ее тебе!» - крикнула женщина. Несмотря на то, что она давно знала, что ее брак развалиться. Она знала, что он любит другую девушку, и не смотря на то, что она отбила его когда-то, ничего не изменилось.
Она поднялась наверх и тихо перерезала горло спящему старику, который сидел перед телевизором в комнате девочки. Он как всегда заснул за пересмотром семейных фильмов. Он не успел почувствовать боль, только сильный холод, который забрал его целиком. Последними его мыслями было желание спасти девочку – но он уже не мог даже слова сказать, не то, что подняться и отомстить.
Она спустилась вниз. В шикарный подвал. Они могли быть только там. Она увидела их вдвоем. Они обнимались и целовались. Они так смотрели друг на друга. Она столько времени готовила себя к этому, но не смогла подготовиться.
Она закричала и достав второй нож из своего кармана побежала на людей. Они страшно испугались, но девушка прыгнула вперед, сбив женщину с ног. Началась потасовка, в которой видимо погибли все, но я уже не мог этого увидеть, меня как будто унесло обратно в мое тело и время. Видимо в этот момент старик умер и уже не мог рассказывать эту историю.
Я вновь вернулся в свое тело. Теперь я понимал все, что произошло здесь. Я знал, что когда я бывал здесь – недалеко – они хотели поговорить со мной. Она хотела дружить со мной, она хотела прекратить быть одинокой только из-за того, что случилось, но не могла. Они записали десятки видео на одну кассету и в этом странном подпространстве они существовали все одновременно.
Я перевел взгляд на право, к окну, впервые за все время, что был в комнате я отвлекся от странного, страшного старика. Теперь мне казалось, что я могу ему доверять.
А девочка все так же была жива. Все эти годы… За все те годы что прошли она не постарела ни на секунду, находясь под постоянным присмотром мертвого дедушки. Он так хотел, чтобы девочку не тронул никто, что уберег ее от всего, в том числе и от течения времени. Сейчас эта девушка должна была быть намного старше меня, но она была все так же мала и все так же наивно играла со своими игрушками.
Вдоль всей моей спины пробежали мурашки. Знаете, как это бывает обычно? Я знал, что нахожусь в смертельной опасности, но все население заброшенного дома будто бы не обращало никакого внимания на меня. Это было очень странно, и я знал – пора убираться отсюда как можно быстрее.
Еще ничто и никогда меня не пугало так, как окружающая обстановка. Многие годы эти люди провели в своем подпространстве смерти. Я знал – я не свихнулся, я не просто видел то, что порождало мое воображение. Я знал – все это происходит по-настоящему.
Внезапно девочка посмотрела на меня настолько пронзительным взглядом, что все внутри моего тела упало, после чего будто бы заледенело. Ее глаза смотрели бы будто сквозь меня, она смотрела на меня, но как будто не замечала.
Она провела здесь столько лет… она вполне могла забыть о том, что существует что-то еще, кроме этой комнаты, что существуют другие люди. Она могла, но не забыла обо мне. Теперь она знала, что я здесь.
А еще об этом узнала ее мама. Мгновенно. А она умерла она пытаясь оставить свою девочку себе. Это было единственным ее желанием. Я услышал и почувствовал, как страшная женщина с выколотыми глазами вновь крикнула от боли где-то внизу.
Она хотела сохранить свою девочку себе. Навсегда оставить ее с собой и никто, ни один мужчина в мире не мог ее забрать.
Когда она вбежала в комнату, и я увидел ее лицо, изуродованное двумя ножами, торчащими из ее глазниц наружу, то все, что было во мне на секунду упало вниз, а потом страх полностью прошел. Кажется, это была та самая граница, после которой человек прекращает бояться.
Она не хотела ее отдавать и уже убила, обрекая себя и всех людей в этом доме на вечные мучения, но я не мог поступить по-другому. Я не знаю откуда во мне взялся напускной героизм, но я собрался с силами и схватив девочку прыгнул в окно.
Когда мы вылетели сквозь осколки, и они разрезали мне кожу на открытых участках кожи я увидел на лице девочки страх и удивительное желание свободы. На лице старика блестела улыбка, а я знал, что поступил правильно.
Потом я потерял сознание.
Я очнулся с первыми лучами солнца. Девочки рядом не было, а за спиной стоял особняк, в котором не были выбиты стекла. Передо мной стоял небритый парень в красно белой кепке дальнобойщика.
 - Эй, привет, узнал меня? – спросил парень, а я слегка очухавшись кивнул. Да, я действительно его узнал, это был мой друг детства. Сколько раз он звал меня в этот дом, а я не мог, - ты все-таки в него залез.
Он подал мне руку и поднял меня на ноги.
 - Знаешь, а ведь мы так в него никогда и не залезли, слишком трусили, - он слегка замялся, - слушай, не виделись тыщу лет, не хочешь зайти ко мне выпить, я познакомлю тебя с семьей, а вечером – залезем в дом еще раз?
Он был очень милым, и я действительно хотел познакомиться с его семьей. Я похлопал его по плечу и сказал
 - Я обязательно дружище, но давай в другой раз, сейчас меня ждет моя невеста, - время делать предложение. Ведь ошибок жизнь не потерпит.