Дочь Анастасии гл. 25

ГЛАВА 25


Тем временем в больнице, где находилась Анастасия Белова, все пребывали в сильном замешательстве. Ребенка, неестественно посиневшего, пытались вернуть к жизни. Профессор, отдавал распоряжения. Женщины в белых халатах бегали. Все взволнованы и напуганы. Вот, с силой распахнулась палатная дверь, и уже немолодая женщина с стетоскопом на груди,  везла каталку. Маленькое тельце Анастасии положили на каталку, и быстро, повезли по длинному коридору. Люди в белых и халатах встретились с людьми в зеленых халатах. У вторых же были надеты такого же цвета маски в области рта. Зеленые колпаки грациозно возвышались над головами людей. Глаза бегали, и не знали что делать. Каталка с маленькой пациенткой неслась по коридору. Впереди два санитара, высоких и крепких мужчины открыли двери в переход. Этот переход соединял старое и новое здания больницы. Двери захлопнулись за спинами врачей-хирургов. Вокруг каталки шли люди, двое из них сильно спорили. Рядом идущие с ними, старались не обращать на это внимание. Спор шел между профессором Леонидом Николаевичем и доктором Татьяной Григорьевной.
-    Леонид Николаевич, такая операция займет много времени, девочка может умереть в любую секунду! Мы сильно рискуем…
-    Мне плевать, сколько времени это займет…- не договорил профессор.
-    Но ведь она умирает, пульс затихает с каждой секундой, черт побери! - Выругалась Татьяна Григорьевна.
-    Быстрее, быстрее…- поторапливал профессор двух санитаров, которые везли каталку.
-    Пульс?
-    70
-    Вы понимаете…- начал, было, высокий мужчина с обильной растительностью на руках.
-    Мы ее должны спасти, она еще слишком мала, чтобы вот так умирать! - эмоционально сказал доктор.
-    Пульс?
-    50
-    Совсем малышка, - подтвердил впереди идущий санитар. Коридор, по которому неслись врачи, хирурги, санитары, казалось, что он никогда не кончится.
-    Вы контролируете пульс, или нет?
-    Да, Леонид Николаевич…
-    Да скорее же… - Торопил профессор. Хирург молчал. Он не отрывал взгляда от девочки. На лице играла мимика. Он все больше и больше хмурился. Вот уже впереди был виден другой поворот, еще два с половиной метра до самой операционной. Неожиданно для всех  мужчина в зеленом халате и с большим колпаком на голове, из-под которого виднелись редкие жидковатые волосы темного каштанового цвета, тихо сказал:
-    Жаль. Очень жаль. Господа, теперь можете не торопиться. - не смотря на тихий голос, все услышали. Люди как один повернулись в сторону главного хирурга.
-    Извините? - переспросила Татьяна Григорьевна.
-    Что Вы сказали, я не расслышал? - тут же спросил Леонид Николаевич.
-    Я сказал, можете не спешить. - Также тихо повторил мужчина в зеленом колпаке, и медленно посмотрел на профессора.
-    Не спешить? - Не  поняла женщина - врач.
-    Да. Можете не спешить, ей уже не помочь.  - Пояснил хирург.
-    Умерла? - Спросил профессор.
-    Реанимация! СРОЧНО!
-    НЕ УСПЕЕМ!!
- Не каркай! - крикнула на хирурга Татьяна Григорьевна.

Каталка с бешенной скоростью влетела в другой коридор. Все смотрели на девочку и словно были в ступоре. Ведь столько всего можно было сделать. Но... только звук колес по коридору...

Наконец, каталка влетела в реанимационное отделение. "Залетела" в операционную и реаниматолог начал свою работу.
Через минуты три, он прекратил реанимационные действия и отошел от стала к окну. На глаза наворачивались слезы. Крупный мужик у окна еле сдерживал  слезные порывы.  В его практике еще не было случая потери ребенка. Сам как отец, понимал какую боль испытает эта семья.

-    ВСЕ?
-    Да.
-    Ах, бедная девочка! - Воскликнула Татьяна Григорьевна,  и посмотрела на бездыханное тельце Анастасии.
-    Такая маленькая… - медленно произнес санитар.
-    Анастасия… - прошептал профессор.
-    Простите? Что вы сказали? - не расслышала доктор.
-    Я сказал, Анастасия. Красивое имя было у ребенка.
-    Было… - Как эхо отозвалось в холодной реанимации.
-    Боже мой!  Какой ужас! - Леонид Николаевич отвернулся, и опустил голову. Его лицо  окаменело. Неподвижный взгляд.
-    Еще одна смерть ребенка за мою практику. Как это тяжело. - Вздохнул профессор.
-    Это трудно. У меня на столе умирают и не дети, а чувство бывает такое, будто я убил. - медленно произнес хирург.
-    Это не самое тяжелое. Самое тяжелое будет сказать это матери Анастасии.
-    Нет. Тяжелее будет посмотреть ей в глаза. - Печально сказала Татьяна Григорьевна.
-    Да. Вы правы.- Все медленно развернулись, и уже не спеша, пошли обратно по тому же длинному коридору. Кто знает, если он был бы короче, может, они бы смогли спасти  маленькую девочку? Мы всегда ищем виноватых, и вот, уже виноват коридор. Все шли молча, каждый погрузился в свои мысли.

***
-    Настя! - В истерике очнулась Зоя. - Детка моя, нет!
-    Зоя? Что случилось? - На бегу, крича, спрашивал Александр.
-    Малышка, Настенька… - и молодая женщина вновь ушла в себя. Она лишилась чувств. Подбежавший муж увидел вновь неподвижное тело жены с болезненным видом на лице. 
-    Боже мой, да что с ней? - спросил сам себя Белов. 

На улице погасли фонари, и теперь комната погрузилась в едва заметный мрак. Начинало светать. Белову не надо было на работу, он взял больничный лист, но теперь дочь отвезли в больницу, значит ли это что ему надо сообщить это на работу? Ему никуда не хотелось идти. Тем более, что-то творится непонятное с женой. " Зоя как-то странно ведет себя? Не заболела ли?!" - подумал Саша. Он встал с кровати, посмотрел на спящую женщину, погладил по голове.
- Может правда, что-то случилось? О, эти женские штучки! Женская интуиция, материнский инстинкт! - и Александр внимательно посмотрел на женщину, которая лежала рядом с ним, на одной постели, на одной кровати.  "Зоя, какая ты еще девчонка! Но ты так изменилась… " - вновь подумал Саша, и посмотрел на себя в зеркало, что  стояло  на столе возле их кровати. Внимательно рассматривая свое отражение. "- М-да, а вот твое отражение совсем не соответствует действительности!" - говорил разум с Беловым. Взгляд Саши переключился на окно. Светало.  Послышались первые признаки того, что город пробуждается. Собаки залаяли, загудели автомобили. Город на Неве медленно, но постепенно погружался в шум.
Зоя не просыпалась. Саша, немного полежав рядом с ней, встал, и, шаркая ногами, пошел на кухню. Первым делом, посмотрел на старые часы, которые как обычно сонно тикали, было без пяти минут восемь. Зевнув и потянувшись, он поставил чайник на плиту. Сев на стул, Саша еще раз зевнул, и  посмотрел на  ящик, в котором лежали вилки, ножи и ложки. Подумать только, только позавчера,  он пытался убить жену! Какой абсурд! Он не мог, не мог причинить ей боль. "Не мог, но причинил!" - пробежала назойливая мысль в голове. Взгляд Александра медленно перешел на те самые часы, что минуту спустя, говорили ему время. " Вот так жизнь идет, а ты-то сидишь, и думаешь о ней, то работаешь, и не замечаешь, что она вообще есть". Жизнь превращает тебя в робота. Ты идешь на работу, потому что НАДО, ты ешь, потому что НАДО, ты живешь с людьми, потому что НАДО жить не одному. Ты готовишь ужин, потому что НАДО. И конечно есть правила - ты говоришь, чтобы не молчать, чтобы не сойти с ума, ты учишься, чтобы что-то узнать о жизни. Но, когда начинаешь познавать жизнь, она тебя пугает, поражает, испытывает, и под конец убивает. Как говорится: "Я тебя породил, я тебя и убью!".