Дочь Анастасии гл. 28

ГЛАВА 28


На улице холодно. Александр вел под руку жену. Они доехали до магазина, что находился у дома, и Зоя попросилась выйти из такси - прогуляться, подышать воздухом. Ей хотелось как можно больше оттянуть то время, когда она переступит квартирный порог.
 Оба шли медленно и, казалось, что время тоже шло медленно - медленно, и они оба не ощущали его. Оно остановилось. Для них, сейчас его не было. Только снег, ветер и мороз. Ужасное состояние унылости, скорби и дикой печали навалилось сразу на обоих родителей. Родители? Родители, которые только начинали становиться родителями, ими они не были. В подсознании Зои мелькали остатки памяти об  ее материнстве, юности, детстве. Вспомнив о родителях, ей стало еще хуже. Она остановилась. Белов остановился тоже, но даже не посмотрел на жену, и не задал столь традиционный вопрос: "Что с тобой?", он и так знал. Белов в этот момент тоже предавался событиями прошлой "жизни", его мозг уже разделил настоящую жизнь на две: настоящую и прошлую. Граница была проведена толстой жирной линией. Граница - Анастасия. Его разум был не в ладах с сердцем. А это ужасно. Ужасно, потому что мы всегда стремимся держать в равновесии сердце и под контролем сердце. С одной стороны он до безумия любил жену, но с другой стороны - он изменил. Зоя по-прежнему стояла,  глядя в снег. Александр тоже смотрел в снег, ни он, ни она не могли выговорить ни слова. Зоя сделала первый шаг, Саша пошел рядом. Все это молча. Молча, дошли до дома. Дом, разве это уже дом? Нет, дом был раньше, сейчас это просто квартира, четыре стены полного безмолвия, стены помнившие смех и радость былого дома. 
Саша поднялся на пятый этаж, открыл двери. Зоя остановилась перед порогом, и заставляя себя – переступила через него и не раздевшись, быстрым шагом пошла в детскую. Присев на старую кровать, она долго смотрела на пустую кроватку, стоявшую рядом. Слезы уже не лились из глаз, запас их иссяк, и только горе смотрело через них вокруг. Молодая женщина закрыла лицо руками, и какой-то неподдающийся описанию звук, вырвался из ее груди. Негромкий, но жуткий.
На кухне засвистел чайник, это вывело Зою из плена воспоминаний. Тяжело поднявшись, она вышла из детской шаркая ногами и придерживаясь за стены. На кухне сидел Саша и пил чай. Недалеко от раковины лежал нож. Тот самый. Сверкающее лезвие пробудило болезненные воспоминания прошлой ужасной ночи. Александр проследил за взглядом женщины. Он встал и взялся за нож, чтобы его убрать, тут, Зоя неожиданно сказала:

-    Мы не смогли сделать счастливой нашу девочку. У нее не было нормального отца, она его и не видела. Он возвращался пьяным, и орал, своим воем будя ее…
-    Прекрати, как будто ты лучше. Вечно ты занята своими уроками, лекциями, подработками. Вечно…
-    Я по крайне мере старалась быть матерью, а ты не был ей отцом.

Шел непрерывный поток обвинений и слов. Все устали и уже не понимали, что можно говорить, а что нет. В конце Зоя расплакалась, а Саша вышел из дома, хлопнув дверью, при этом крикнул, сдерживая слезы:
- Могу хлопать и орать, сколько влезет, теперь ты не сможешь меня обвинить, что я разбудил ее, потому что ее нет!
Зоя опустилась на пол, держа кружку в руках, которая в следующее мгновение стремительно полетела в дверь. Негромко стукнувшись, кружка разлетелась на несколько осколков. Руки больше не поднимались, они бессильно лежали на полу. Сейчас бы выплакаться, и все, стало бы легче. Но слез нет. Тяжело.
Александр вылетел из подъезда как ошпаренный. При выходе чуть не сбил соседа, тот поздоровался, но Саша не заметил. Стоя на крыльце, он втянул всеми легкими свежий морозный воздух. Голова шла кругом. Обвинения были слышны в его голове, и Белов пытался найти оправдание хотя бы одному из своих проступков. Но не мог. Он все понимал, и это еще больше угнетало. Вина грызла изнутри. Закурил. Бессилие взяло вверх. Ничего, не понимая и не видя, он шел по Ленинграду. Автобусы проезжали мимо, создавая касательный звук. Грязь, снег и ветер заполняли мысли. Он понимал, как ничтожен. Ноги шли, не разбирая дороги, ступни только что перешли через трамвайные рельсы. Снег усилился, постепенно превращаясь в буран. Перед глазами картинка из роддома. Первый в жизни день рождения, смех ребенка. Магазин полный игрушек и лошадка, потом мишка. Мишка, что остался в кроватке. Слог «па»…
По дороге встретился магазин. Зашедшего туда, ждал небогатый выбор спиртных напитков. Купив бутылку водки, Белов положил ее в карман куртки. Сделал три больших глотка, сознание постепенно заволакивало, самооценка стала повышаться. Свернув в какой-то переулок, Саша сделал еще несколько глотков, ему уже не было холодно, и не было так тяжело. Снег не так откровенно шлепал по лицу, даже приятно. Допив бутылку, Белов с силой отшвырнул ее в сторону.  Стекляшка ударилась об угол кирпичного дома и разбилась, сообщая об этом коротким умирающим звуком «дзинь».
-    Мерзость, какая ты мерзость! Из-за тебя я потерял всё!!! - Прокричал он в темноту, напрягая изо всех сил глаза. 

В следующий миг Саша распластался во весь рост на снегу. От неожиданности, прикусил нижнюю губу. Несколько капель крови выступили на поверхность. Неприятный металлический вкус появился во рту.
 - Ммм -  простонал лежащий, и потом крепко выругался. Язык заплетался, и только обрывки слов звучали в темном переулке. Встав на ноги, Белов, снова пошел вперед. Глаза были застланы слезами, самооценка опять полезла вниз. Мужчины не плачут – вранье. Когда жутко больно, и никто не видит, то можно.
Незаметно он дошел до Московского вокзала. Метель запорошила указатель "Осторожно!". Отец Анастасии шел по путям твердой и гордой походкой. Вытяни руку - и не увидишь ничего, кроме снега. Кто-то объявил в рубке о приближении скорого поезда  № 143 Харьков-Ленинград на третью платформу. Голос расплылся невнятными звуками по окружавшей территории. Послышался стук колес о рельсы, но Белов ничего не видел. Да слышать – не слышал, он был внутри себя. Он не был снаружи. Он просто механически шел. Мгла и снег - вот и все, что стояло перед глазами. Шаг Александра стал медленнее, и вот.
О, ужас! Впереди него вынырнули два огромных желтых глаза. Кто-то перевел стрелку -  металлические линии зажали ноги. Западня, из нее не выбраться. Мгновенно отрезвев, он не смог произнести и звука, только немой скрежет и невыносимый по ужасу внутренний крик был заглушен бураном и шумом скорого поезда Харьков–Ленинград прибывающего на третью платформу Московского вокзала…

Зоя стояла у окна и смотрела на буран, который не на шутку разыгрался. В квартире холодно и темно. Было лень включать свет. В голове шумело, и пульсировало. В памяти всплыли все подробности недавнего разговора. Ужасно хотелось плакать, но слез не было. Зоя отвернулась от окна, включила старенький магнитофон. Села в кресло, взгляд опустился на оконные рамы. На душе было нехорошо, ее глодало чувство вины. Часы шли, убаюкивающее тикая.
Прошел ровно час, как Саша ушел, хлопнув дверью. Ей хотелось выбежать из дома и найти его. Найти и обнять, признаться в любви, как давно они не говорили эти слова друг другу. Воспоминание их юности нахлынули как водопадный каскад: она знакомится в поезде с высоким парнем, его друг признается, что тот влюблен, частые проводы до университета, его первое предложение у старых больших  дверей  общежития, их совместное проживание, их дочурка…
Стоп.
Дальше не надо.
Воспоминания сладостные рискуют перейти в ужасные. Как бы она его не называла, как бы ни злилась и сколько бы ни обижалась, она его любит. Впервые за три года  их супружества Зоя призналась сама себе, что действительно любит человека, с которым живет. Любит! Зоя могла закричать об этом, но это бы походило больше бы на сумасшествие. Она обязательно скажет это, как только откроется дверь и он войдет. Зоя знала, что Александру ушел, чтобы не сорваться, он всегда, так, делает, когда чувствует, что находит приступ гнева.      
Часы показывали ровно полночь. Саши нет. Метель за окном приутихла, но не прошла. Снежные хлопья летели в окно и с малейшим звуком стучались в оконные рамы. На душе было легко, и Зоя сама поражалась своему удивительному спокойствию. Она ждала возвращения мужа. Его не было.   
Ветер выл и буянил. За ночь, наверное, раза три сменилась погода, и три раза менялось настроение дочери Анастасии. Анастасия - какое красивое и гордое имя. Обычно люди с таким именем достигали больших успехов в жизни. Почему сложилось так, никто кроме Господа не знал. Чем больше Зоя думала о смысле жизни, тем чаще ей приходила мысль о том, что все имеет свои законы, и  никто не в праве их ослушаться. Иногда просишь, чтоб Господь выполнил твое желание, ты плачешь, молишь, не спишь ночами, все думаешь об исполнении желания.… Но не думали ли Вы, что может быть обратный эффект? Может так лучше как оно есть? Может, если Вы попросите об этом, и оно исполнится, может, будет хуже? Поэтому Зоя сидела и думала, что все, что не делает Бог, все к лучшему. Она немного успокоилась, успокоительное было наверно сильным, так как ещё оказывало свое воздействие на организм. Укрывшим пледом сидя на кресле, Зоя заснула. Она считала, что больше не заснет, но, увы, ошиблась.

Проснувшись утром, Белова обнаружила, что домой Александр не возвращался. Их комната оставалась убранной, и даже покрывала не смяты. Тяжело поднявшись, и осмотревшись, пошла в ванную. Вначале Зоя подумала, что Саша сразу пошел на работу, но, взглянув на зубную щетку, поняла, что вчера домой муж не приходил. Тонкие черные брови сомкнулись на переносице. Первая мысль была, что Белов пошел куда-то ночевать, такое раньше тоже бывало, особенно когда они поссорятся. Но сегодня почему-то именно эту мысль Зоя отправила в мусорное ведро. Почистив зубы, и умывшись, дочь Анастасии, прошла в зал, и позвонила  Валентине Рогозиной, сказала, что сегодня не придет на занятия, ее дочь умерла. На другом конце провода замолчали, и строго спросили как она, на что Зоя ответила: " Пока держусь". Валя спросила, где муж, и Зоя снова ответила, что ждет пока он придет, вчера они поссорились. Но тут голос по другую сторону стал прерывистым, и аккуратно тихо сказал, чтобы Зоя села, и не волновалась. Человек говорил твердо и очень уверенно, Зоя послушалась, у нее не было сил на пререкания. Валя сообщила, что нашли тело, кое-что, что от него осталось, и в карманах куртки, были найдены документы на имя Александра Белова. "Сережа сказал, что может быть это твой Саша,  потому что куртка и документы…". Но тут же добавила: "Может быть это не точно, но…", по другую сторону трубки, послышался  стук. Этот стук Валя оценила как падающее тело. После этого стука на ее вопросы, никто не отвечал.