Дружок

 

     Только что отбушевала радостная летняя гроза. Над деревней засветился синевой край очистившегося от туч неба. Но над полем и лесом еще бродили набухшие темные облака.
     По дороге, ведущей к лесу, мимо колхозных свинарников, окруженных густыми зарослями крапивы и полыни, шел человек. Это был дед Иван, на плече он нес ружье. Дед размашисто шагал по еще пенящимся лужам, рядом с ним бежал пес – большая серо-рыжая овчарка. Он старательно обходил лужи и брезгливо дергал боками, когда струи воды, вылетавшие из-под ног хозяина, попадали на него. Так дошли они до опушки леса.
     В зарослях молодых осинок и березок дед остановился, порылся в карманах, достал патроны и зарядил ружье. Вытащил и кинул собаке мясную кость. Пес, лениво принялся глодать ее, так как был не голоден –  его только что перед прогулкой накормили, но внеочередную порцию он принял, как должное.
     Проглотив последний кусок, пес поднял глаза на хозяина. В глаза ему смотрели два черных отверстия. Вдруг раздался грохот, бок и лапы обожгло чем-то горячим, по всему телу собаки двинулась волна нестерпимой боли. Пес упал, попытался встать, но, не сумев оторвать непослушное тело от земли, рухнул в траву. Над лесом поплыло истошное душераздирающее скуление. Дед Иван еще раз прицелился в собаку, помедлил, плюнул от досады, вскинул за спину ружье, резко повернулся и зашагал к деревне.
      Шел он быстро, и по его походке было видно, что дед сильно расстроен. Да и как ему было не расстраиваться от такого, он ведь никогда не мог курице голову отрубить, а тут – убить собаку. Да какую собаку! За всю жизнь у Ивана Васильевича не было более умного и преданного пса, чем этот Дружок. Подарили его деду маленьким щенком, был он помесью овчарки и волка. Вся семья полюбила умного и забавного щенка, когда Дружок подрос, лучше собаки не было во всей округе. Да если бы не болезнь эта неизлечимая, как сказал ветеринар, разве поднял бы ружье дед на Дружка? Ветеринар настаивал убрать собаку, иначе домашние животные могли заразиться.
     А как любил этот пес хозяина! Он оберегал его и сразу же скалил пасть, и рычал угрожающе, если кто-то даже невзначай рядом делал движение рукой. Дед Иван работал сторожем, охранял свинарники и с такой собакой ему никто не был страшен. А теперь без верного Дружка как он будет обходиться?
     Так шел домой и думал Иван Васильевич. Его еще беспокоило и то, что не смог он второй раз выстрелить в собаку. Уж лучше бы добил, чем оставил мучиться в лесу. В тяжких раздумьях подошел дед к своему дому, на глаза ему попалась собачья будка. У деда заныло сердце, он полез в карман за нитроглицерином, достал таблетку, сунул под язык и сел на лавку под окнами дома.
     За всем этим из окна наблюдала его жена. Баба Настя сегодня все утро проплакала, глаза у нее были красными и опухшими. Она тоже очень любила Дружка и жалела его. Женщина вышла из дома и подошла к мужу. Супруга ничего не стала спрашивать у Ивана Васильевича, а только сказала:
– У соседа нашего на этой неделе собака ощенится, давай щеночка возьмем, он предлагал уже.
Дед тяжело вздохнул и, соглашаясь, кивнул головой.
     День за днем прошло лето. В конце августа из леса огородами осторожно пробирался рыжий худющий пес, у него не было правого уха, двух пальцев на правой передней лапе, а на боку огромным пятном темнела затягивающаяся рана. Он прохромал по огороду, пролез под забор и оказался на дворе деда Ивана, это был Дружок. Он остановился, прислушался к гоготу гусей и направился к собачьей будке, стоявшей около поленницы. Через некоторое время раздался визг, возня и из будки выскочил небольшой рыжий щенок, который остановился посередине двора, жалобно поскулил и опять поковылял к будке, сунул в нее голову и был отброшен назад злобным рычанием. Щенок поскулил и полез под поленницу.
     Вечером хозяйка вынесла и поставила около будки миску с едой. Щенок, почувствовав запах каши, вылез из своего укрытия, кинулся к будке и сунул нос в миску. Тут же получил трепку от рыжего огромного пса, который по-хозяйски обнюхал все вокруг и принялся за еду. Щенок осторожно придвинулся к миске, сунул нос в густое варево и опасливо покосился на соседа. Но тот, не обращая внимания на щенка, жадно ел, давясь кусками. Миска скоро опустела, Дружок опять залез в будку, Щенок проковылял к поленнице.
     Всю эту сцену наблюдала жена деда Ивана. Она вошла в дом и сказала мужу, собиравшемуся на работу:
–Дед, ты знаешь, а ведь Дружок наш вернулся. И не заразный он был, раз не умер столько дней. Зря ты его, наверное, подстрелил.
Дед облегченно вздохнул:
–Да это все наш недоучка! Не разбирается ни в чем, одно на уме – убить и застрелить, – и зло выругался в адрес коровьего доктора.
Иван Васильевич поспешил во двор, подошел к будке и позвал:
– Дружок! Дружок!
Но в ответ раздалось свирепое рычание. Сколько не звал хозяин пса, тот из будки так и не вышел, только сильно рычал, а потом и лаял. Так дед и отошел от него ни с чем. Прошло несколько дней. Собаки подружились, и уже можно было наблюдать, как две мордочки выглядывают из будки.
     Животных всегда кормила хозяйка потому, что Дружок не подпускал деда к будке и не ел еду из миски, поставленной хозяином. Много раз подходил Иван Васильевич к Дружку, разговаривал с ним, просил прощения, но перемирия так и не добился. Пес ощетинивался и свирепо лаял при виде деда. Со временем он спокойно стал реагировать на то, что хозяин подходит к будке, но еду из его рук не брал и дотрагиваться до себя не разрешал.
     Прошло три года. Однажды в деревеньку, где жили дед Иван и бабка Настя, приехала легковая машина. Из нее вышли двое мужчин и стали обходить дома. У местных жителей они выспрашивали, нет ли какой-либо хозяйственной старинной утвари, интересовались и иконами. Подошла очередь и дома деда Ивана. Мужчинам, вошедшим в дом и приглашенным на кухню, сразу же бросилась в глаза икона, стоявшая в углу на божнице. Она досталась бабе Насте от прабабушки и передавалась от поколения к поколению. Мужчины сразу же предложили приличные деньги за икону, но баба Настя отказалась ее продать. Она сказала возмущенно:
– Да вы что! Кто ж семейную икону продает? Я ее дочке своей передам по наследству, а она дальше своим детям и внукам. Грех такую икону продавать!
     Мужчины, видя, что с женщиной нельзя договориться, решили действовать через ее мужа. Через некоторое время на столе стояла бутылка водки и кое-какая закуска. Подвыпивший дед осоловело сидел за столом. Бабы Насти не было, она ушла на огород. Незнакомцы опять завели разговор про икону, дед от выпитого почти уже заснул и ничего не соображал.
     Один из мужчин, видя, в каком состоянии находиться Иван Васильевич, подставил табурет, потянулся к иконе и снял ее с полочки. Дед, хотя и был пьян, но понял, что происходит в его доме. Он невнятными словами и жестами попытался остановить этих людей, но они его только толкнули на лавку, стоящую перед окном. Окно было открыто, собачья будка была совсем близко. И тогда пьяный дед завопил, что было мочи:
– Дружок, ко мне!
Пес выпрыгнул из будки, с огромной силой рванул цепь, порвал ее и одним прыжком оказался в доме. От страшного крика испуганных гостей прибежала с огорода баба Настя. Она едва удерживала Дружка на обрывке цепи, тот норовил укусить за ноги незнакомцев. Незадачливые собиратели старины быстро покинули пределы деревеньки. Икона была спасена и водружена на свое место.
     Оглянувшись на мужа, баба Настя увидела такую картину: на полу сидел дед и плакал, обнимая Дружка, а тот слизывал катящиеся по щекам хозяина слезы. Иван Васильевич прижимал к себе голову собаки и все твердил:
– Прости меня, Дружок! Прости!
Прощение, наверное, было получено, так как Дружок, вздохнув, положил свою большую красивую голову на колени деда и затих.