Марсель и Бернадет

У Марселя была голова лысая, как у пластмассового пупсика. Рубашку он носил белую и был такой чистенький-пречистенький. Вокруг себя он тоже всё чистил: метёлкой с жёстким длинным ворсом и ручкой лоснящейся. Бывают такие ручки деревянные, блестящие от многократного использования. Как памятники блестят местом, за которые трогают туристы по разным причинам. Может, Марсель и трогал памятники за эти места, но не помнит, по какой причине. Когда подметаешь, можно и о памятниках подумать: о носе чугунной собаки, и о ручке какой-то дамы, и о блестящих коленах всяких писателей. А у Бернадет нет памятника.

Марсель подмёл тротуар перед домом и поставил щетку за дверь. На улице тихо. Велосипедист и автобомилист проехали неспеша.
Марсель жил в большом доме, даже слишком большом для одного человека. Марсель жил прилично: недалеко от центра, магазины рядом, на первом этаже парикмахерская. В витрине портреты женщин с разными прическами выцвели и поголубели. Никто не приходит стричься вот уже двадцать лет. Но раньше-то! А что раньше? Бернадет сказала: “Всё, что угодно, но только без детей”. Марсель не очень сопротивлялся: кто знает, что из детей потом вырастет и как их растить, этих детей, потянем ли финансово, а если заболеет? Из миленького Бернадет любила свою маленькую собачку. И кошку, которая потом умерла.

К Марселю приходила соседская кошка посидеть на крыше пристройки. Марсель становился на табуретку, чтоб быть ближе, но она редко давалась ласкаться. Бывают же такие своевольные кошки, которых ничем не подкупишь. И не поймешь, что не так и как к ней подступиться, как наладить контакт, разве Марсель обидит? За 40 лет проживания в этом доме Марсель видел несколько кошек, но в основном голубей и чаек. Голуби целовались, чайки ругались. Вороны тоже были. Бернадет не любила чаек. Во время стрижки клиентов, Бернадет часто жаловалась, что они заходят на кухню через внутренний двор и тащат всё, что увидят; а летом могут из рук вырвать мороженое. “Нельзя забывать, что чайки в этом городе раньше нас поселились. Как и крысы. Эти их визги по утрам… я имею в виду визги чаек, такие тревожные, будто что-то случилось”, говорила Бернадет. Крыс и чаек действительно было много. Это из-за реки и канализационной системы, построенной в средние века. Хотя на герб их не поместили, они всё ж главный ингредиент городской среды обитания. Клиентка покивала головой, рассчиталась и ушла свежа и довольна. Марсель подмел её остриженные волосы, пока Бернадет закрепляла пеньюар у следующей дамы.

Марсель любил чаек. Они кружили у монастыря ранним утром и Марсель подставлял табуретку, чтобы видеть их через кирпичную стену двора. Но пора заканчивать с этой табуреткой, становиться на нее небезопасно. А если Марсель упадет? Если разобьет голову о подоконник? Хотя при падении вряд ли достанет головой до подоконника, при большом-то счете. И необязательно умирать от такого падения, какая глупость. Смерть придет, когда не ждешь. Бернадет умерла от рака, разве кто-то мог подумать? Уже двадцать лет как, примерно в это время, после обеда.