Я лишь одной тобой дышу! глава 14

       

     Глава 14.  РАЗЛУКА

     Светало.  Денис открыл глаза и посмотрел на Вареньку.  Она  еще спала  - спокойно, безмятежно.  Денис,  едва дыша,  привстал, любуясь девушкой. О, Боже, как она прекрасна! Его жена!   
Он посмотрел вокруг,   верхушки сосен уже позолотились солнцем,  защебетали  птицы, шмели проснулись и, жужжа, садились на раскрывшиеся лепестки  цветов.  Качаясь на ветру,  скрипели ветки сосен,   и  воздух был прозрачен,  чист и свеж. Его хотелось пить,  дышать, не надышаться…
- Как хорошо!  -  Денис,  дотронулся рукой до капельки росы,  блестевшей на траве,  и сел.  Ему  ужасно не хотелось будить  так сладко спящую  жену, но время не ждало. Пора домой. Её могли уже хватиться.  Взглянув на  спящую  любимую, он  нежно прикоснулся к ней, к ее лицу, провел рукой по волосам,   и ласково сказал:
- Проснись, душа моя!  Уж утро наступило!
Ресницы девушки немного задрожали.   Открыв глаза, она  вздохнула и улыбнулась мужу.   Денис  сидел, как зачарованный…     Она была такой красивой,   ещё не отойдя от сна. Румянец  на щеках и томный  взгляд, его заворожили.   Он был не в силах  отвести глаза.  Испачканное платье чуть прикрывало грудь,  а волосы  с бутонами цветов,  рассыпались на плечи… 
- Ты восхитительна! Как я  тебя люблю!  - воскликнул он. – Мне хочется опять тебя любить,   я не хочу с  тобою расставаться! 
- Я тоже, милый! – потянувшись, и будто бы   дразня Дениса, сказала Варя.  -  Иди ко мне!
- Нет. Варюшка,  пожалуйста, прикройся.  Пора домой.  Тебя  хватиться могут.  Уже давно проснулись слуги,  как незаметно ты пройдешь?
- Я наберу цветов,  скажу, что я гуляла! -  надув губки, сказала девушка. – Иди скорей ко мне,  я не хочу еще домой. Люби меня, я так  хочу с тобою быть, любимый!
- Ты знаешь, что мужчина устоять не сможет, и этим пользуешься!  - улыбнулся Денис и  притянул ее к себе. -  Уговорила! Сейчас тебя я залюблю до смерти,  гляди, ещё  попросишь о пощаде! 
- И не мечтай! – целуя мужа, сказала Варя,  -  Молиться о пощаде будешь ты!

     В имении Стромиловых  стоял   переполох.  Исчезла  Варенька.   
     Мария поутру зашла к ней в комнату и не найдя в ней падчерицы страшно испугалась. Куда она могла пропасть?  Ведь накануне  у неё была мигрень. Она, сославшись на нездоровье,  не стала ужинать. И вот теперь пропала!  Мария разбудила мужа, но он спросонок не мог понять с чего такая паника. Потом, слегка очнувшись, испугался тоже. Велел жене быстрее слуг собрать и опросить. Быть может, кто-то  что-то видел.  Иль слышал.  Но слуги  ничего не знали. И Вареньку не видели  с обеда.  Стромилов покраснел, орал как одержимый, гонял дворовых, горничных, и всех, кто попадался под руку.  Не раз уж пожалел, что крепостного права больше нет. Ох,  уж и запорол бы этих негодяев!  Не видят и не слышат ничего!  Сходил к конюшням.  Варенькин любимец стоял  на месте.  А конюх заспанный – бездельник, ни сном ни духом…    Потом, остыв немного, решил  на поиски поехать сам. Велел запрячь коня,  вскочил в седло, махнул  рукой Марии,   и ускакал.
Он  быстро ехал  вдоль реки,  потом  решил  поехать шагом  и оглядеться.  Вокруг всё было тихо. Ни души. А, собственно, кого он мог увидеть  в такую рань?   
    Стромилов ехал молча  и думал – куда   она могла пропасть, его любимица? Дочь он любил безумно.  Больше сына. Жалел её, ведь девочка росла без матери! И очень тяжело переживал разлуку, когда она училась в Смольном. Зачем ей это было нужно? Ведь он выписывал ей лучших гувернанток. Хотя, как правило,  они  не приживались. То им не нравилось, что девочка  резва не в меру, то  их хозяин   им  казался     плох…  Его разгульный образ жизни,  они всегда воспринимали с осуждением,  и всеми силами старались это показать.  Но он платил им  щедро, и  все терпели.   Двоих он   в гневе и с похмелья    выгнал,  одна  «Мадам»   уехала  сама.  Но Варенька  уж  выросла  тогда!   Она прекрасно  говорила по французски,   играла на рояле, вышивала. Что  надо барышне ещё?   К тому же, он научил её всему, что сам умел – скакать на лошади,  стрелять,  и  управлять хозяйством.  Он занимался с дочерью с любовью и усердием. А  Варенька  отца любила и всё ему прощала,  и тоже не хотела расставаться,  когда Мария настояла на её учебе. 
     Стромилов  хмурил брови, вспоминая, как Варенька  переживала, когда он  объявил ей о своей помолвке.  Она ужасно ревновала  и  после свадьбы  очень долго не разговаривала с ним.  Мария же всё это восприняла  с  улыбкой и  с ангельским терпением.  Почти  как должное. И, к удивлению супруга,  довольно быстро приучила девочку к себе.      
Когда  Стромилов овдовел,  прийти в себя не мог  он долго.  Уж больно он любил  умершую жену!   Страдал.  От боли начал пить.  Пытался  заглушить сердечные  страдания   в чрезмерных  возлияниях и  кутежах…   Но это помогало слабо.   Его отрадой  стала  Варенька . Её он баловал и всё ей позволял,  хотя бывал  частенько  крут,   наказывая девочку,  когда та слишком  нашалит.  Но твердо  был уверен, что  это лишь для пользы дела!   
    Остановив коня,  Стромилов огляделся.  За речкой, где-то  вдалеке  кукушка куковала,  в лесу свистели птицы,  шурша  листвой,  качались на ветру березы, роняя семена с сережек,  и засыпая  ими   всё  вокруг.  Стромилов  усмехнулся,  вспомнив про тайное местечко, куда они  частенько с Варенькой сбегали, чтобы  позлить Марию.  Они построили шалаш на берегу реки и там рыбачили.  Марии их занятие не нравилось. Она всегда  им говорила, что девушке из благородного семейства  это  делать  неприлично – сидеть  полураздетом виде на берегу, болтать  в воде ногами,  ловить  какую-то там рыбу… Стромилов  с облегчением вздохнул и  улыбнулся  -  теперь он знал, где Вареньку искать!
Он спешился и тихо подошел к  раскинувшейся иве на берегу. К их месту. Раздвинув ветви,  он её увидел.  Ну, слава тебе,  Господи -  подумал он -  нашлась пропажа! 
     А Варенька,  спустив босые ножки в воду, сидела с удочкой на берегу реки и наблюдала за движением воды. Она была грустна и чем-то  сильно озабочена.  Во всяком случае, ему так показалось. Распущенные волосы, испачканное платье и нежная улыбка на губах…
- Так вот ты где! – изображая  гнев,  воскликнул он. 
- Ах, папенька,  ты напугал меня! -  с облегчением  вздохнув,  проговорила Варя. – Я чуть не умерла со страху!
- Так уж?  А что ж ты тут одна сидишь?
- Мне грустно! -  выдохнула девушка. – Мне жаль всё это оставлять!
- Об чём ты это? – сдвинув брови, спросил   испуганный  отец.
Варенька,  поняв, что чуть не проболталась, вздохнула и,  сказала:
- Я об Петербурге!
- Фу, слава Богу! – утирая пот со лба, сказал Стромилов, - А я уже  не  бог весть, что подумал!
- Папенька, а ты  это  об чём сейчас? – удивилась девушка и нежно улыбнулась отцу.
-Пойдем домой, тебя все обыскались! Мария плачет, - переменил  тему Стромилов.
- Мне просто захотелось  погулять! К чему так убиваться?
- Тебя никто не видел, мы думали, что  ты пропала, ну, что сейчас об этом говорить? Вот дома я тебе задам, получишь у меня ты на орехи!
- За что, папА?  Куда же  я могу пропасть? – и осеклась. 
- Ты напугала нас! – заметив смущение дочери.
- К чему такой переполох, я  вышла подышать и вспомнила про наше место.
- Ах, егоза моя, ты знаешь, чем подкупить отца! – улыбнулся Стромилов,  и   поцеловал дочь в щеку. 
Варенька  встала,  убрала удочку под  большую    ветку плакучей ивы и пошла за отцом.  Денис, наблюдая за этой картиной из своей засады,   чуть не умер со смеху.  Вот так Варя! Как провела отца.  Ай, мододец!
  Провожая взглядом отца и дочь,  ему вдруг   тоже  стало грустно от мысли, что скоро всё  должно закончиться.  Ведь в скором времени они уйдут,  и больше  не увидят   никого из  этой    жизни. Ему-то будет проще, но   как  же  Варенька? Ей трудно будет пережить разлуку!
Как только Варенька с отцом пришли домой, Стромилов отослал её к себе, и строго настрого велел ей никуда не выходить, и более не исчезать без спросу. Варя, опустив глаза , выслушала наставления отца и убежала в дом.  Петр Игнатьевич  устало сел  в беседке, где уж стоял накрытый стол для завтрака.   Откинувшись на спинку кресла,  он  задумчиво вздохнул и вдруг  увидел Федора, который уж спешил к нему в беседку и  был как будто слишком возбужден .  Стромилов с  раздражением подумал, что нет покоя в доме!  Его-то как к ним занесло?  И почему в такую рань?
- Какими к нам судьбами? – проговорил Петр Игнатьевич, наливая себе чаю. И  рукой предлагая  Федору сесть рядом с ним.
- Сидишь, чаи гоняешь с коньяком! А дочь твоя гуляет без присмотра! –  без всяких предисловий закричал Федор.  С лица Стромилова  отхлынула вся кровь.
- Как смеешь ты, приблудный пёс, со мной так говорить?  - гневно заорал Стромилов.  – Иль ты забылся?
- За дочерью Вам надобно следить! – воскликнул  Федор и положил на стол корсет.
Петр Игнатьевич удивленно уставился на испачканный предмет женского туалета, и ничего не понимал.
- Что это ты мне положил на стол? Я завтракаю тут!
- Не бойся, это Варенькин.  Не из борделя, чай!
- Варенькин? Что мелешь ты? Откуда взял? Украл?
- Нет, не украл. Нашел. В лугах. А перед этим видел их. Вдвоем.
- Кого? – спросил Стромилов.
- Вареньку и Вяземского. Они  катались. И видимо не только! – со злобой в голосе проговорил Федор.
- На что ты намекаешь,  грязная твоя душа?
-А я не намекаю. Я видел всё. Они  там целовались, стоя под дождем. И Варенька была почти нагая. Её я рассмотрел. И этот плут был тоже неодет!
- Ты врешь, собака! – вскочив с кресла, закричал Стромилов. Лицо его покраснело, он схватил Федора за грудки и чуть не задушил. – Убью,  мерзавец эдакий! 
- Постой, не кипятись, - хрипел  Федор, - я показал тебе не всё!
Стромилов разжал руки и тяжело сел в кресло.  Он задыхался.  Федор  вздохнул и, потирая шею,  произнес:
- Горяч! Мой батюшка такой же был! Ох, сколько крепостных  до смерти запорол, не сосчитаешь!
- Об чём ты это? – уже чуть успокоившись, спросил Стромилов.  – Я сроду крепостных не бил!
-  Да не об этом я! Смотри, что покажу, и кое-что тебе поведаю. Но только дай мне обещание  спокойно выслушать меня, и не орать. А то уйду,  и не узнаешь, с кем дочь твоя невинность потеряла!
- Но, но! Опять ты за свое. Не смей так  даже думать, не то чтоб говорить! – снова заорал Стромилов.
- Что сделано, то не вернуть!  Но  я готов исправить дело. Мне это даже на руку!
- Ну, говори, об чём хотел  и уходи! До чёрта ты мне надоел. Тебя я управляющим брать не хочу. Не нужен управляющий в имении. А ты так вовсе не подходишь мне!
- Не стоит, Петр Игнатьевич, так сильно мной пренебрегать, – с хитринкой глядя на Стромилова, сказал Федор. – Вот лучше посмотри, что я тебе принес, - и положил на стол фотографию Дениса. 
Стромилов посмотрел на фото. Взял  в руки, повертел,  поднес к глазам,  и снова отодвинул. 
- Что это?  Какая-то бумага? Такой не видел я!
- Ну, ну, и я об том же! – кивая головой,  почти прошипел Федор. – Ты посмотри получше, кто на ней изображен!
- Да вроде Вяземский! Вот только где? Сидит в карете что ль? Нет, не в карете. А как их много-то, карет! Они без лошадей! Что это и откуда?
- И мне хотелось бы узнать! Я видел документ какой-то.  Но главное не в том.  Написано там было кое-что такое, об чём узнав  ты  удивишься…
- Ну, не тяни, я жду.
- Написано там, что родился он аж в 1992 году! А это век уже 20!
- Ты врешь! Такого быть не может. Напился ты, видать, тогда. И прочитал не то! – засмеялся Стромилов.
- Нет, ошибаешься, любезный  граф,  я не был пьян!
- На что ты намекаешь? – спросил  Стромилов.
- На то, что этот франт не кто иной, как самозванец! И надобно  его от Вари  оградить.  А я, - помедлив, и глядя прямо в глаза Стромилову, - готов на Вареньке жениться.
- Жениться? На Вареньке? – Петр Игнатьевич вскочил и снова хотел вцепиться в горло Федору, - да кто ты есть таков? Приблудный пес, бастард, пшёл вон! Холопское отродье! 
Федор успел отскочить в сторону и, уходя, выкрикнул:
- Ославлю девку, замуж не возьмут! 
- Попробуй только! Тебя я закопаю в землю, коль скажешь слово ты кому!
- Ещё посмотрим, - выкрикнул  Федор, - на коленях будешь умолять!
- Чтоб черти тебя взяли, вонючий клоп, нахал! И не мечтай об Вареньке!  - кричал Стромилов  вслед уходящему управляющему.  – Ишь,  что задумал! Сволочь! – и стукнул кулаком  об стол, да так, что   самовар подпрыгнул,  и зазвенели чашки.

- Что здесь у вас произошло? – спросила подбежавшая Мария. – Вы так кричали!
- Уйди жена, - сказал Стромилов. – Прости, но надо мне подумать кой об чём.  Иди, вели всем слугам,  следить за Варей. Пусть в комнате своей сидит.  Еду туда ей подавайте. И чтобы не спускали глаз! Сбежит, всех запорю, не посмотрю, что кончилось уж крепостное право!
- Да что с тобой? Ты будто не в себе! – испуганно воскликнула Мария. 
- Ты слышала, что я велел! Иди и выполняй, а я наведаюсь к дружку. Пусть  разъяснит  мне всё!  -  и,  поцеловав жену,  уже мягче сказал,  -  Не жди меня к обеду. Я поскачу к Волоховским. 


http://www.proza.ru/2014/07/29/1555